Странник. Инициация

Глава XXII

Сначала не совсем понимаю ситуацию, но потом до меня доходит. Он же просто пытается увести нас подальше от Смотрителя. Что наталкивает на новый вопрос — неужели Странники могут использовать свои способности на таком удалённом расстоянии? Сразу за ним возникает второй — они что, ещё и могут считывать разговоры?

Возницы слабо возмущаются по поводу нашего внешнего вида, но рыжий здоровяк быстро решает вопрос при помощи пары цехинов.

Забравшись в четырёхместный кэб, располагаюсь напротив самого Рэхтона. Рядом тяжело опускается Вэнр, на чьё лицо так и не вернулось привычное счастливое выражение. Похоже контакт со Смотрителем Золотого ранга отправил сознание парня на второй круг страданий.

После того, как мы удаляемся от места событий как минимум на несколько километров, рыжий Странник косится на извозчика и наклоняется вперёд.

— Канц, вроде, адекватный, но лучше перестраховаться. Ты как, в норме? — говорит настолько тихо, что я едва разбираю слова.

Молча киваю в ответ. Разговаривать на пониженных тонах, мне сейчас не хочется — до сих пор потряхивает после контакта с этим “адекватным” Канцем.

Вэнр тоже сидит, как воды в рот набрав. Судя по отсутствию реакции на девушек, его тоже зацепило изрядно.

В магазине одежды, к которому мы в конце концов подъезжаем, всё происходит максимально быстро — мы буквально за десять минут подбираем себе вещи, после чего Рэхтон оплачивает покупки. Переодеваемся прямо там же, воспользовавшись кабинками для примерки и упаковывая старую одежды в бумажные пакеты магазина. Последние старательно завязываем леской, которую где-то достал Перри — это позволит хотя бы отчасти уменьшить исходящую от них вонь.

А спустя десять минут он уже заводит нас на второй этаж ресторана, где наша компания занимает отдельную террасу. Молча оглядев наши лица, Странник делает заказ на всех и дождавшись, пока официант исчезнет за дверью, начинает говорить.

— Для начала хочу извиниться. Не подумал, что на такое дело пришлют Канца, — в словах чувствуется вполне искренняя озабоченность, но вот их смысла я не улавливаю.

Выдохнув, кручу головой, чувствуя, как хрустит шея. Упираю взгляд в Рэхтона.

— Почему не думал? Он чем-то отличается от других Смотрителей?

Хм. А вопрос, похоже, попал точно в цель — здоровяк ненадолго заминается, прежде чем ответить.

— Скажем так, на расследование других странных инцидентов, которые вскрывались иными Охотниками, Мастер Айрв обычно посылал кого-то из своих. А Канц… Он последний из клана Ройенов. И уже с полсотни лет в рядах Синклита. Часто перегибает палку и обожает самого себя, но никому ничем не обязан и ведёт себя независимо, — объяснение звучит чуть путано, но основной посыл я улавливаю.

И то, как он звучит, мне не слишком нравится. Только вчера Рэхтон избегал намёков на то, что Айрв может быть как-то замешан в происходящем, а сейчас едва ли не напрямую обвиняет его в саботаже.

— То есть ты считаешь, что в чертовщину с искусственными пустотниками и прорывами, всё же может быть втянут Мастер? — услышав окончание вопроса, рыжий Странник недовольно морщится и машинально бросает взгляд в сторону двери.

— Я ведь уже говорил, что Айрву нет никакого смысла разрушать здание, в котором он так долго пытался закрепиться на позиции лидера. Но у него тоже есть слабости. Например родня, которой в рядах Синклита становится всё больше. Как знать, какие мысли могут бродить в их головах, — теперь ситуация становится чуть более понятной.

— Кем бы ни были заговорщики, они могли испугаться. Одно дело, охотиться на горных козлов из засады, будучи уверенным в безопасности и совсем другое, когда стадо несётся прямо на тебя, а в ружье всего два патрона и бежать некуда, — Синера озвучивает свою позицию, а я внутренне усмехаюсь приведённому примеру.

Впрочем, сразу же переключаюсь на суть услышанных слов. Форинга считает, что потенциальные заговорщики из Синклита специально отправили Канца, чтобы избежать подозрений в сокрытии преступления. Звучит, вроде бы, логично. Но только отчасти.

— Если цепочка следов ведёт к ним, то это всё равно, что выстрелить себе же в голову, — я указываю на промах в рассуждениях девушки, но она лишь пожимает плечами.

— Может и так. Мы можем предполагать сколько угодно. Пока на руках не будет конкретики и фактов, это всё равно останется гаданием на козлиных внутренностях, — в её голосе сквозит лёгкая усталость. То ли последствия приёма, использованного в мастерской, то ли я не заметил, как она угодила под удар одной из статуй.

— Возможно, и вовсе нет никакого заговора. Человеческая глупость часто достигает таких высот, что может показаться злонамеренными умыслом, — внезапно изрекает Перри.

Рэхтон собирается что-то ответить, но тут появляется официант, несущий наш кофе и Страннику приходится прерваться.

— Думаю сейчас нам стоит хорошо отдохнуть и уложить всё в голове. Цель мы упустили, прямо сейчас всё равно ничего не сделать, — дождавшись, пока работник ресторана покинет террасу, рыжеволосый верзила всё-таки начинает говорить. Правда, на мой взгляд, он сказал совсем не то, что хотел изначально.

Секунд десять все молчат. Вчерашняя схватка и так оказалась достаточно выматывающей, а внезапный утренний бой забрал последние силы.

— Мы кое-что нашли в кабинете того скульптора. Счёт из больницы на две с половиной тысячи цехинов, — взвесив все за и против, я решаю рассказать о документе.

Правда, сразу же ловлю на себе три удивлённых взгляда. Первым, как ни странно, реагирует Перри, сидящий слева от меня. Проведя рукой по чёрным волосам, крепыш пожимает плечами.

— И что тут странного? Мало ли чем мог болеть этот мужик, — судя по тону, он действительно не понимает, что в такой находке может показаться интересным.

Переглянувшись с Вэнром, кратко пересказываю выполнение заказа по ликвидации призрака в особняке маркизы Рант. Когда заканчиваю, Синера заинтересованно цокает языком, а Рэхтон подаётся вперёд. Навалившись локтями на стол, впивается в меня взглядом.

— Ты уверен? Пустотник был именно в том доме, около которого мы встретились? И он сохранил свою память? В полном объёме? — вопросы сыпятся один за другим и я поднимаю руку, останавливая Странника, который собирается озвучить ещё один.

— Призрак точно был в особняке Рант. Физическую оболочку я уничтожил в винном погребе. Вы же сами туда явились, только потому, что маркиза заказала мне ликвидацию пустотника, разве нет?

Рэхтон с ошалелым видом трясёт головой и сграбастав со стола чашку кофе, делает громадный глоток, наполовину её опустошив.

— Пиявок мне на каждый палец. Я ничего не понимаю. К аристократке той мы рванули из-за вашей совместной работы, верно. Но она и словом не обмолвилась, что тварь была в том самом доме, куда мы заявились. А следов там не оказалось. Ни одного. Да и память… Ты уверен, что он правда всё помнил? Может просто сохранились какие-то шаблоны? — в интонации чувствуется слабая надежда услышать слова о том, что это и правда могли быть какие-то обрывки воспоминаний.

— Я не уверен на все сто процентов, но призрак предлагал показать мне, где спрятано золото и умолял не убивать. А ещё твердил, что это их личное с маркизой дело, в которое не стоит вмешиваться. Дословно я уже не помню, но что-то вроде того точно звучало. И повторюсь, у него тоже были счета из какой-то больницы. Сразу несколько. Спрятанных в запертом ящике стола. А сегодняшний нашёлся в тайнике, где хранились заказы на скульптуры, — повторно указываю на подозрительное совпадение и вижу, как раздуваются ноздри Рэхтона, который опускает взгляд на столешницу, о чём-то задумавшись.

— Ради всех перелётных птиц, вы сейчас всерьёз это обсуждаете? Пустотники не могут сохранить свою память. Это аксиома. И никто не станет по доброй воле превращаться в подобную тварь. То, что счета хранились под замком, подозрительно, согласен. Но ситуации тут абсолютно разные. С одной стороны пустотник, а с другой человек из плоти и крови, возможно являющийся Странником. Где вы видите совпадения? — ровный голос Перри, который медленно излагает аргументы, навевает лёгкую зевоту.

Но, видимо, так он срабатывает только в моём случае, потому что Рэхтон внезапно прищуривается и поднимает на меня взгляд.

— Могу я посмотреть на этот счёт?

Молча тянусь к внутреннему карману лёгкой куртки, куда переложил документ и развернув, выкладываю на стол. Охотник сразу подтягивает его к себе. Пробегает глазами текст. Осматривает бумагу. Потом протягивает её Синере.

— Тут крохотный герб в нижнем правом углу. Знаешь такой?

Секунд двадцать девушка вглядывается в лист бумаги и морща лоб, пытается вспомнить. Потом отрицательно качает головой и протягивает счёт Перри. А тот, в свою очередь, возвращает его мне.

На автомате, едва не убираю документ назад в карман, но тут справа слышится голос Вэнра, который сидит между мной и Синерой.

О, документ нашли вы и это ведь прекрасно,

И герб на нём смогли вы разглядеть.

Но как-то позабыли, что ужасно,

Кто первый должен его обозреть.

Усмехнувшись, протягиваю форингу бумагу и тот опускает взгляд в её нижний угол. Причмокнув губами, озадаченно проводит подушечками пальцев по лёгкой щетине на щёках.

— Это очень старый герб. Ветвь рода Нивельских, которая пресеклась почти сотню лет назад. Тогда они ещё называли себя королями и устроили небольшую войну за престол. Хотя, полноценной войной это не назвать, бои не вышли за пределы столицы, — по мере того, как поэт выкладывает факты, на лице Рэхтона нарастает удивление, а вот в глазах Синеры появляется что-то вроде уважения.

— Герцог Нивельский? Тот самый, который погиб года три или четыре назад? — Рэхтон сверлит парня взглядом, а тот небрежно пожимает плечами и возвращает мне найденный документ.

— Он самый. Прямые наследники погибли вместе с ним, а младшие ветви до сих пор таскают подношения в имперскую канцелярию, чтобы получить права на титул, — пока поэт отвечает, в моей голове появляется ещё один неожиданный и чуть тревожащий вопрос.

Жестом остановив Охотника, который явно собирается завалить Вэнра вопросами, сам обращаюсь к поэту.

— А как именно погиб герцог и его наследники?

— Какая-то болезнь. Скосило всю семью и почти всех замковых слуг. Родовая цитадель, вроде, до сих пор закрыта на карантин, — договорив, непонимающе смотрит на моё напряжённое лицо, но уже через секунду его брови ползут вверх. До парня тоже дошло.

— Значит у нас два случая обращения в больницу, которые связаны с нетипичной амвой и вспышка загадочной болезни, от которой умер аж полноценный герцог, которого должны оберегать отличные врачи. Ну и старинный герб на бланке этой самой больницы. Что скажешь, Перри? Теперь это не кажется тебе подозрительным? — Рэхтон с вопросительным выражением лица смотрит на форинга, а тот невозмутимо пожимает плечами.

— Теперь я скажу, что считаю необходимым потратить время на визит к вдовствующей маркизе Рант и проверку тех счетов, что хранятся у неё. А если там обнаружится такой же герб, то стоит приложить усилия, чтобы отыскать больницу. Может быть, даже вломиться в замок герцога и посмотреть на всё своими собственными глазами, — голос крепыша по-прежнему абсолютно спокойный, а я начинаю понимать, кто из членов команды Рэхтона обычно выступает в качестве стабилизатора.

Сам рыжий Странник довольно ухмыляется и выпрямив спину, делает глоток кофе. Думаю, он хотел бы продолжить беседу, но тут официант приносит блюда и все с неожиданной жадностью набрасываются на еду. Да я и сам чувствую дикий голод, хотя вроде бы немало съел прошлым вечером.

Чувство насыщения приходит только после того, как я перемалываю зубами почти целую тарелку тушёного мяса с картофелем. Только тогда у меня выходит обуздать желудок и отложить вилку в сторону.

Делаю глоток кофе и вижу, как напротив ухмыляется Рэхтон, только что отложивший в сторону обглоданную куриную кость.

— Амва затягивает раны и восстанавливает тело. Но голод потом накатывает неимоверный. Иногда, в самые неподходящие моменты, — высказавшись, Странник вливает в себя остатки кофе и машет рукой официанту, который стоит в нескольких метрах от стеклянной двери.

Когда он делает заказ и двери террасы снова закрываются, оживляется сидящий рядом Вэнр.

— Куда двинем сначала? В гости к маркизе Рант? Или выясним, кто скормил Псу души герцога и домочадцев? — судя по тону, поэт готов отправиться в путь хоть сейчас. А вот лицо сидящей справа от него Синеры, моментально приобретает налёт скеписа.

Вижу, как медленно качает головой Рэхтон.

— Пока мы будем заниматься своими делами и никак не демонстрировать, что хотя бы как-то разбираемся в происходящем. Пусть все успокоятся и слегка расслабятся. Полезем куда-то сейчас и сами же сделаем хуже. Либо все концы обрубят и закинут в болото, либо попытаются нас убить. Оба варианта мне не слишком нравятся, — мрачно заканчивает он свою речь.

Понимаю. Когда ты только что видел изувеченный труп своего старого знакомого, риск не кажется таким уж благородным делом. Тем более, если вспомнить, что сам убитый был Странником Серебряного ранга и наверняка умел не меньше, чем Рэхтон.

Вэнр смущённо замолкает, сделав вид, что сосредоточен на своей чашке кофе. Я же решаю, что пора перевести беседу в другое русло. Подтекст слов рыжего Странника и так понятен — пока нужно вести себя тихо и никуда не лезть, занимаясь обычными делами. Проблема в том, что помимо потенциального заговора, которым занимается Рэхтон, у меня есть и другие, не совсем стандартные задачи.

— Чарг говорит, у него есть маршрутные монеты для разных миров. Выходит я могу просто купить артефакт и отправиться куда угодно? — начинаю с самого безобидного вопроса, в ответ на который Охотник неопределённо взмахивает рукой.

— В теории, да. Но зачем? Обычно все специализируются на нескольких мирах, в которых хорошо разбираются. Даже Золотые не любят брать задания там, где раньше почти не бывали. За тобой точно закрепят Ардон и возможно добавят твою родную Землю Для начала, более чем достаточно, — на его лице отображается искреннее недоумение, а я спешу сделать второй ход.

— Странники могут сами брать задания? Что, если я попаду в какой-то мир, где ко мне обратятся за помощью? — следующий вопрос тоже выглядит вполне логично, особенно в связке с первым.

Слева от меня едва слышно хмыкает Перри, а на лице Рэхтона появляется понимающее выражение.

— Так вот ты к чему. Нет, Охотникам Синклита запрещено заключать контракты самостоятельно, если речь идёт о цивилизованных мирах. Но в случае с дикими, это допускается. Тот же Домхан или Дуния — там можно работать в режиме полной автономии.

Синера неожиданно потягивается, приковывая к себе взгляд Вэнра, который завороженно наблюдает за обтянутой тканью рубашки женской грудью. Сама девушка, заметив внимание поэта, поджимает губы.

— Помнишь, что я тебе говорила? Распустишь ручонки, порублю на мелкие кусочки, отрыжка медведя, — несмотря на слова, тон у девушки расслабленный, что улавливает и довольно улыбнувшийся Вэнр. Впрочем, ответить не успевает, потому что она уже переключает внимание на меня.

— В диких мирах не так плохо, но там приходится обходиться минимальным комфортом. На тот же Домхан не выйдет взять даже нормальной одежды, а каждый второй житель Дунии захочет убить тебя, чтобы забрать экипировку, — на самом деле, я не прочь выяснить детали и о Дунии, но прямо сейчас меня интересует только первый из названных миров.

— А что не так с Домханом? Откуда такие ограничения? — вопрос на мой взгляд звучит естественно, потому как название мира звучало уже дважды.

Но вот Рэхтон так явно не считает. Подняв руку, останавливает уже начавшую говорить Синеру и пристально рассматривает меня.

— Зачем тебе на Домхан? Что там такого интересного? — открытой подозрительности я в его голосе не замечаю, но тон мне всё равно не слишком нравится.

— Тебе не кажется, что пора уже определиться? То ты рассказываешь мне о внутренних интригах, делая вид, что полностью доверяешь, то врубаешь режим злого полицейского, как только речь заходит о чем-то для тебя не совсем понятном, — если подумать, ситуация с Рэхтоном и правда странная.

После выполнения задания в канализации, я было подумал, что он изложил всё ради моего молчания. Чтобы я представлял себе уровень последствий, если начну болтать об обнаруженных крысолюдях в Синклите.

Но сейчас приходит понимание того, что резоны у Рэхтона могли быть совсем иными. Если охватить взглядом ситуацию в целом, рыжий Странник по сути осуществлял вербовку. Несколько неуклюже, но тем не менее.

Сам он хмурит брови, рассматривая меня. А Синера заметно напрягается и меняет положение тела. То ли усаживается поудобнее, то ли готовится к потенциальной схватке. Вот Перри остаётся абсолютно спокойным. Этого крепыша, по-моему, вообще ничем не пронять.

— Ты наследник Мастера Конста, который был весьма неоднозначной фигурой. Носишь его кольцо и по сути являешься главой клана. Появился из ниоткуда. Говоришь, что узнал обо всём только несколько дней назад, но прёшь вперёд, как плотоядная черепаха, заметившая жаб. Обычно люди, впервые узнавшие о существовании Странников и путешествиях между мирами ведут себя совсем иначе, — выдаёт фразу за фразой, наблюдая за моей реакцией.

При этом не отвечает на мой основной вопрос по поводу подтекста его действий. Скорее всего, банально ждёт объяснений.

Какое-то время раздумываю. Рэхтон рассказал мне немало интересного. И пока не пытался ударить в спину, хотя такая возможность у Странника была. Не знаю, в чём именно заключается его интерес к моей персоне, но судя по всему, с моим убийством это никак не связано.

— Я случайно оказался возле скелета собственного деда. Буквально, волей случая. И нашёл там запись, сделанную на пирамидку. С весьма занятным содержанием — он рассказал, что его убила моя невеста, которая пропала одновременно с ним, пять лет назад, — определившись начинаю объяснять, но на последней фразе сбиваюсь. Горло чуть перехватывает от подступивших воспоминаний.

— Поиски сожрали все мои деньги и ресурсы, включая недвижимость. А потом я превратился в слабое подобие самого себя. Не жил, а существовал. Запись деда — первая реальная зацепка. Я хочу найти её и глядя в глаза, задать пару вопросов. Или хотя бы выяснить, как всё было на самом деле. Отсюда и бурное стремление идти вперёд, — заканчиваю немного путанно, но до них вроде бы доходит.

Несколько секунд стоит полная тишина. Потом Рэхтон откашливается, пытаясь изобразить деликатность.

— Ради чего ей убивать Мастера Конста? Он намекнул, кто именно стоял за этим ударом?

— Нет. Сказал, что неизвестно, на кого работала Ната, — отрицательно качаю я головой.

Спустя пару мгновений понимаю, что он по-прежнему смотрит на меня, ожидая продолжения и невольно усмехаюсь.

— Причины у неё были. Но ты же не думаешь, что я прямо сейчас выложу все свои секреты? Особенно, если вспомнить с каким выражением лица ты смотрел на меня буквально минуту назад? — добавляю в голос сарказма и здоровяк похоже немного смущается.

— Согласись, ты выглядел подозрительно, — коротко отвечает он, переглядываясь с Перри. Форинг почти незаметно двигает подбородком и Охотник продолжает.

— Я хотел посмотреть, как ты себя поведёшь, получив информацию. Определить, кто ты вообще такой и можно ли тебе доверять? Мастер Конст долгое время был главой клана из самого себя. А теперь внезапно объявляется его потомок, который спокойно может надеть его кольцо на палец. Что ещё это могло вызвать кроме подозрений? — к концу своей речи он слегка увлекается, повышая тон голоса.

А мой внутренний рационалист сразу цепляется за два интересных момента.

— Что изменилось? Раз ты хотел понаблюдать и оценить, как я себя поведу, почему решил раскрыть карты? И что не так с кольцом? — последние слова заставляют Синеру изумлённо вскинуть брови, а Рэхтон на момент застывает с открытым ртом. Даже на лице вечно невозмутимого Перри появляется недоумение.

— Это кольцо главы клана, осоку мне в рёбра. Если его наденет человек другой крови, его не ждёт ничего кроме смерти. А изменилось многое. Твой навык Следопыта, чёрная амва, оживающие статуи, убийство Стерфа. Искусственно созданные пустотники, это одно. Люди, использующие непонятную амву и способные перемещаться между мирами — совсем другое. После сегодняшнего, следовать старому плану было бы глупо, — он подводит небольшой итог сказанного, а я сразу улавливаю нестыковку.

— Думаешь, мой короткий рассказ поможет тебе определиться с доверием? Я же мог только что всё это придумать. Или разработать в качестве легенды, — такие мысли всё равно придут ему в голову, поэтому предпочитают озвучивать очевидный вариант самостоятельно.

Рэхтон какое-то время молчит, о чём-то раздумывая. Потом кивает на Перри.

— Некоторые форинги могут использовать амву не только для усиления тела и оружия. Вернее, такая возможность имеется абсолютно у всех. Но никто не спешит рассказывать об этом Медным. А если в человеке есть хотя бы немного крови Странников, то его потенциал расширяется ещё больше, — замолкает, а рядом слышится тихий голос самого крепыша.

— Рэхт так пытается намекнуть, что у меня есть способность определять искренность человека. Она редко даёт гарантированный результат, но в твоём случае я уверен. Я абсолютно уверен, что ты сказал нам полную правду. Вот и всё, — без особых эмоций заканчивает он.

Хм. Значит меня проверили на вшивость при помощи ходячего детектора лжи, после чего признали подходящим для откровенной беседы. Интересно.

На момент прикрыв глаза, делаю глоток кофе. Снова слишком большой объём информации. Безусловно, я этому рад, но вот мозг переваривает свежие данные с заметным скрипом.

Подняв веки, снова отпиваю уже успевший остыть напиток. Смотрю на Рэхтона.

— Теперь ты готов поговорить? — тот немедленно кивает, а я повторяю вопрос.

— Чем Домхан отличается от других миров? Что в нём такого особенного?

— Да ничего, на самом деле. Один из условно диких миров, где отсутствует цивилизация. Племена аборигенов с луками и копьями, которые живут сами по себе, никакой центральной власти, раздолье природы. Странникам разрешено брать самостоятельные контракты, при условии, что по возвращению они заплатят пошлину и доложат о выполненных заданиях, — рыжий верзила резюмирует свою речь, а справа от меня ворочается на своём стуле Вэнр.

— И какой размер пошлины? — иногда мне кажется, что поэта больше всего волнуют финансовые вопросы. По крайней мере, он постоянно акцентирует на них внимание. Хотя сам торговаться умеет не слишком хорошо — контракт с Парротом является тому наглядным подтверждением.

— Двадцать процентов. Стандартная комиссия, которую Обитель берёт со всех заказов, — Рэхтон озвучивает цифру, как нечто само собой разумеещееся, а вот мой форинг аж закашливается, поперхнувшись кофе.

Синклит берет свою долю,

А Странники платят за неё кровью,

Люди богатеют на чужой доле,

Пока их совесть гуляет в чистом поле.

Разразившись коротким стихом, замолкает. Я же усмехаюсь и снова обращаюсь к Рэхтону.

— Это необходимо как-то оформлять? Или достаточно устного рассказа о том, что произошло? — ожидаю услышать подтверждение второго варианта, с учётом технологического развития Домхара, но Охотник отвечает совсем иное.

— У каждого вождя племени есть что-то вроде печати. Алфавит у них отсутствует, но вот рисовать туземцы умеют. Если захочешь подрядиться там на работу, придётся ждать, пока они рисунками изобразят договор на куске дублёной кожи, — на лице Рэхтона появляется ухмылка, а я начинаю понимать, что поиск первой подсказки от деда точно не будет простым.

Дикие племена, отсутствие огнестрела, неразвитость инфраструктуры. И при этом весьма смутное целеуказание. Я не имею никакого представления в каком месте искать ориентиры, о которых говорил дед. Придётся болтаться из стороны в сторону, отказавшись от револьверов и всего более-менее современного оружия. Не самый впечатляющий расклад.

— Думаю, нам пора. Мастер Айрв наверняка ждёт отчета о выполнении задания, — несколько секунд помолчав, Рэхтон озвучивает предложение вернуться и сразу поднимает руку, зовя официанта.

Жду, пока Странник расплатится. А когда парень в ливрее скрывается за дверью, напоминаю ещё об одном его обещании.

— Ты говорил, что покажешь, как работает пространственный карман.

Странно, но верзила слегка улыбается.

— И покажу. Но не здесь. Тренировочный зал Синклита подойдёт куда лучше. Тем более ничего запретного в этой способности нет, да и времени потребуется немало. Просто не все в курсе, как именно заставить её включиться, вот и всё, — довольным тоном заканчивает он.

Поднимается на ноги, направляясь к выходу, и я тоже встаю из-за стола. Уверен, Рэхтону сейчас очень хочется уточнить, чем Домхан привлёк моё внимание, но здоровяк сдерживается. Уже неплохой знак. Конечно, если он не поставил на меня следящий артефакт.

Выйдя из ресторана, Охотник сразу заворачивает в проулок, где притормаживает, дожидаясь остальных. Что интересно, в отличие от меня ему не нужно браться за жетон. Стоит на момент прикрыть глаза, как мир отсекает чёрная стена.

А в следующую секунду я оказываюсь в относительно просторном зале, на стенах которого висят таблички с именами. Судя по расцветке, Золотой ярус.

Окинувший нас взглядом Рэхтон, замечает моё внимание к табличкам.

— Имена павших Странников Золотого ранга, которые заслужили место в истории, — объясняет он их предназначение.

В моей же голове моментально рождается вопрос о длительности существования Синклита. Только в этом зале, навскидку, несколько сотен небольших номерных табличек, закреплённых на стенах. А если предположить, что таких залов несколько, то число заслуженных Странников и вовсе должно зашкаливать.

Хм. А я ведь даже не знаю, сколько они живут? На фоне перемещения между мирами и всех остальных способностей, мысль о вечной жизни уже не кажется такой уж бредовой.

Впрочем, все эти мысли разом улетучиваются, когда я выхожу в коридор, больше напоминающий туннель с золотыми стенами. Альта Вэннос, собственной персоной. Стоит в неглубокой нише, перебирая листы на которых что-то написано или изображено. Метрах в двадцати от нас.

— Рэхт, подожди. Мне нужно буквально пара минут, — хлопаю Охотника по плечу и тот оглядывается на меня. Потом переводит взгляд на девушку.

— Ты на Золотом ярусе только ради присяги. Если увидит кто-то из родственников Айрва…

— То я разберусь с этим сам. Подожди здесь, — не давая Страннику ответить, устремляюсь к стоящей девушке, которая пока не обращает на меня внимания.

——

Что выяснит Кир в следующей главе? Ваши версии)

И как обычно, буду рад увидеть мнение о прочитанном в комментариях)