Старшая школа Йокай 3

Глава 17

Винеета Сони, перебирая сильными ногами, направлялась в ближайший магазин. Очень жаль, но молоко там уже разобрали. Ну да, спальный район, вечер, чего еще ожидать.

Ладно, придется идти чуть подальше. Она ускорила шаг. Пройти ей предстояло около квартала. Хотя вообще-то здесь дорогу можно срезать…

Индианка шла через тихий зеленый двор, в котором никогда ничего не происходило, и в целом ничего от этой прогулки не ожидала. Тем более она не ожидала, что прямо перед ней вспучится асфальт. Разбрасывая камни и ошметки дорожного покрытия, из ниоткуда вылезала девушка. Ее длинные черные волосы растрепались и упали на лицо. Остро вырезанные азиатские черты бросались в глаза даже под этой прической, повествующей о безысходности ее обладательницы. Кицуки Яно шипела как недовольная кошка, отбрасывая волосы с лица.

— Ну, слава Идзанами-ками-сама, кажись, хоть оттуда я выбралась. Учушилась в лохмотья, кроссовки черт-те в чем, еще и резинку для волос потеряла. Главное — не попасть из одной задницы в другую. Ой, — она подняла глаза и обнаружила, что за ней наблюдают.

— Ой, — в тон ей произнесла это международное междометие Винеета.

«Интересно, она вообще поймет меня? Какие языки будут ей понятны? Только эта тарабарщина?»

— Девушка, вы в порядке? Вам нужна помощь? — на простом английском спросила индианка.

— Да, дайте руку, пожалуйста, — на чистом, хотя и каком-то формальном, английском ответила девушка. Она схватилась за протянутое предплечье. Винеета без особого труда выдернула легкое тело из отверстия в дороге.

— Спасибо, так намного лучше.

Выглядела Яно в самом деле неординарно. На рваных джинсах добавилось прорех. Белая футболка напоминала о своей белизне только условно. Кроссовки, впрочем, еще были шансы отмыть.

— Откуда вы?

— Из подземелья, — мрачно отозвалась Яно.

— Это я вижу, — медленно произнесла индианка, продолжая разглядывать шинигами. — Вы не американка.

— Однозначно, — согласилась Яно. — Я японка.

Она внезапно замолчала и тоже стала разглядывать свою визави. Обе понимали, что что-то происходит, и это было невозможно продолжать игнорировать.

Кали-шакти первой поняла, что именно требуется в данной ситуации. Она сняла легкую туфельку и ударила пяткой по асфальту. Окутанный плотной золотой вязью на хинди, вокруг пророс плотный барьер, скрывающий обеих от внешнего мира.

— Насколько же вы умнее меня, достопочтенная, — с невероятным облегчением выдохнула Яно. — Позвольте мне представиться. Я Кицуки Яно, род занятий — шинигами, место жительства — Япония, префектура Сайтама, район Канто на острове Хонсю. Я собиралась встретиться со своим женихом и ожидала его на скамейке в парке, но меня прямо с той самой скамейки похитил гребаный семиголовый дракон Тиамат. Он мало того что оказался преимущественно девочкой, так еще и своей болтовней довел меня до непотребного состояния. Я сочла, что уж лучше я пойду оттуда куда глаза глядят, чем еще две минуты буду это слушать. Вот, я каким-то чудом нашла короткую дорогу, и пришлось пробиваться через подземелье в этот мир. А здесь оказались вы.

— Я понимаю, когда сюрпризы на голову падают, но чтобы они из-под земли вылезали — это впервые, — призналась индианка. — Позвольте и мне представиться. Я американский аватар Кали. У меня здесь ресторанчик.

— Мне очень приятно познакомиться, достопочтенная Кали, — Яно приложила руку к сердцу и легко поклонилась. — Позвольте, я еще немного злоупотреблю вашей добротой. «Здесь» — это где?

— В Нью-Йорке, — улыбнулась Кали. Нежданный подасфальтовый выползень начинал ей нравиться. — Кицуки Яно, вам требуется сменить одежду, вымыться и отдохнуть. Пробиваться из Андеграунда прямой дорогой — это нелегкое занятие. Давайте вы пойдете со мной. Я предоставлю вам ванну и ужин, найду для вас сари и что-нибудь из обычных вещей. А кроссовки отстираем. У нас большое жилище, вам найдется место. Только вот…

— Я надеюсь, ваши родные не будут против? — Яно небезосновательно подозревала, что в индийском доме народа должны быть толпы.

— Нет, конечно. Однако нам очень нужно купить молока, — Кали расчесала волосы Яно пальцами, придав им более-менее приемлемый вид, достала из сумки влажные салфетки и, приведя внешний вид своей находки в нормальное состояние, стукнула пяточкой, убирая барьер. — Об одежде не волнуйтесь. Здесь как только не ходят. На вас никто не обратит внимания.

Вообще-то я искренне хотел истребить его. Если бы мне удалось зарядить родовой Источник на максимум, я мог бы стереть его в порошок. Время есть смерть. Смерть приносит конец всего. Для Капитала это будет последнее приключение.

Однако…

«Костя, последствия».

Именно, Карачун, именно. Я тоже не хотел этого.

Это будет не просто смерть какого-то аватара ЛГБТК, которая принесет смену повестки и исчезновение армии борцов за социальную справедливость.

Смена капиталистической системы принесет мировую войну.

Придут за мной местные подземочные полисмены, посадят меня за металлический стол и будут интересоваться: мол, мистер Кошшшеев, что ж вы наделали, это же был глобальный мировой порядок. Потом придут супергеройские аватары, потом на свет приползут жидорептилоиды и прочие ластоногие глиномесы с планеты Нибиру, и все они своими мерзкими англоязычными голосами будут объяснять, что вот был порядок какой-никакой, а теперь и вовсе никакого…

Я не хотел. Я не был уверен, что моих сил хватит на противостояние такого масштаба. Придется звать деда в случае чего, а там дедка за бабку, бабка за прабабку, тетушки подтянутся, батя, мама, сестры… устраивать преждевременный конец света не дело. Молодой я еще, жениться собираюсь.

И, что самое главное: не надо было подставлять мистера Baba Yaga. Я уеду, а ему оставаться.

Пока от меня ползли волны разложения, Капитал отступал на шаг. И еще. И еще.

Однако за его спиной рано или поздно должна была вырасти стена. Так оно и случилось.

Я приближался, смотря в его крошечные глазки над пухленькими щечками.

— По меркам Кицуки Яно, ты ками. Сильный, мощный, властный. Но всего лишь ками. Не абсолют.

Он не сопротивлялся.

— Ты лишь один из аватаров, что способен прятаться за чужой спиной. За спиной ЛГБТК-сообщества, которое, при всей своей малочисленности, до вторжения экономических причин в их слабо налаженную жизнь было способно и выдерживать нападки, и вести себя так, чтобы не предавать общечеловеческие принципы.

Белозубая улыбка давно стерлась. Его брюки стали истлевать по ниточке.

— Если бы не ты, их бы не считали любителями привлечь внимание. Если бы не ты, они бы не казались фриками на фоне «абсолютно нормальных» американских и не только граждан. Если бы не ты, то, может, они бы сражались за принципиально другое. Ты виноват перед ними. Но ты не знаешь, что такое чувство вины. Оно неведомо тебе.

От его пиджака начала подниматься тонкая ржавая пыль. Ровно в это превращается ткань, если оставить ее полежать лет на двести.

— Ты один из сильнейших богов Земли. И Мардук, и Зевс, и Амон-Ра были такими. Прошло время. Помнишь их? Где они? Я бы мог рассказать, что у всего есть смерть.

— Но ты не дал мне подчинить Смерть, — осклабился он, храбро сделав шаг вперед.

Мама, почему ты не родила меня женщиной? Тогда я бы умел раздавать лещей.

Только об отсутствии этой магии сейчас я жалел. Впрочем…

Нужно ведь всего лишь хорошенько замахнуться, да? С моей физической силой этого должно хватить…

— Десять шакалов из десяти, — оценил Виктор четверной тулуп, что изобразил Капитал после выданной оплеухи.

— Фух, полегчало, — выдохнул я, встряхнув гудящей рукой.

— Заслужил, — Капитал перестал крутиться и, смотря на отползающие от него смертные тени, поднял правую руку. — Твоя взяла.

— Принимай, — услышал я в ухе и отступил, освобождая Виктору площадку для посадки. Летал он лихо. Интересно, пошла бы ему ступа?

— Костя, ты в замок. Я пока останусь здесь.

Я кивнул и, не отпуская косу, побежал внутрь. Светя глазами, я осматривал каждый угол и не забыл даже о подвале. Кажется, обитаемых комнат здесь вообще не было. Какие-то признаки деятельности скрывались на кухне, совмещенной со столовой. Со стола я схватил чуть потрепанный японский журнал. Совершенно интуитивно я встал посреди этой комнаты и резко выпустил смертную ауру. Керамогранит под ногами подернулся пылью времен.

— Вик, здесь никого нет.

— Работа сначала, страдание потом, — резко бросил он. — Капитал, полезай обратно.

Американский бог страдальчески посмотрел на тушу, раскинувшуюся перед дверью замка.

— Давай-давай, — поторопил его Виктор, для убедительности пошевелив стволом СВД. — Иначе сам засуну.

— Да иду я, иду…

— Ну, теперь нормально, — мы обозрели окрестности.

— У тебя от силы минуты две, — предупредил меня напарник.

— Успею.

— Я тебя запомню, Кошшшей, — раздалось из еще не остывшей утробы.

— Приезжай в гости, — не остался я в долгу.

— Непременно. Жадность останется в человеческой природе. Я никуда не денусь, пока живо человечество.

— Как и смерть.

На это возразить было нечего. Наконец-то он заткнулся.

Воскрешение семиглавого дракона прошло достаточно легко. А задело там внутри Капитал или нет — я знать особо не хотел. Мы вышли из зоны видимости Тиамат.

— А что дальше? — шепотом спросил Вик.

— Смотри, — ответил я.

— Спать охота, — невозможно широко зевнув, сообщил дракон. Кое-как сражаясь с отчаянно слипающимися глазами, он проковылял внутрь и захлопнул за собой дверь.

— Ну и напоследок. Вик, оторвись от земли на секунду.

Я встал посреди площадки и заставил истлеть от времени буквально все следы, которые мы могли оставить.

Мы прокололи облака и по воздуху уже направлялись обратно к тому месту, где лежали все наши вещи. Где-то внизу выли сирены и мелькали синие и красные огоньки.

Спасибо, мистер Боулер Нест.

Перед глазами стояла картина. Худая девушка со светлым лицом держит в левой руке карту. Длинные разноцветные ногти, привлекающие внимание, на собранных в щепоть пальцах будто образуют пирамидку. Браслеты, унизывающие тонкое запястье, молчат. Изображенные на карте два моста скрывают неведомое.

— А ведь предупреждала она, что не произошло некое событие, которое определит исход ситуации, — я сидел, вцепившись руками в череп. Коса лежала рядом, пристроившись на камнях. Журнал ярким пятном украшал серые камни. Виктор, раздевшись, поплавком болтался на поверхности воды в горячем озере.

— Костя, помнишь, я тебе сказал: работать сейчас, страдать потом. Только давай так: для каждой рефлексии есть время. Тебе хватит часа, чтобы перебеситься?

— Наверное, хватит. Какого ж черта мы не допросили этих американских бакланов?! У тебя есть предложения на потом?

— Времени у нас не было, вот и не допросили. Разумеется, у меня есть предложения, — пробулькал он. — Планы строить, что делать дальше. Вариантов-то больше одного.

Я завел внутренний таймер и ушел страдать.

Через час я убрал косу, вымылся, спрятал журнал в первую попавшуюся сумку, переоделся в ту одежду, в которой пришел в долину, и в целом был почти адекватен.

— Приятно посмотреть, — Вик хлопнул меня по плечу и выдал оставшийся бутерброд. — А теперь ешь, и пойдем. Время искать второй замок.

— Как мы будем это делать?

— С помощью тех, кто ищет лучше нас.

Мы шли обратно в подземку. Долина смертной тени не изменилась. Солнца здесь не было, смены ночи и дня, видимо, тоже.

— А почему она такая пустая? — поинтересовался я, неся порядочно полегчавшие сумки.

— Потому что здесь никто не живет, — пояснил наемник. — Она нужна, чтобы проводить душу через испытания.

— А мы?

— А мы не из тех, кому нужны испытания.

Я только хмыкнул.

— Откройте, полиция!

Тиамат, еле продрав восемь глаз, поплелась открывать дверь. Остальные головы просыпаться отказались. На пороге стояли копы.

— Что у вас случилось? — офицер, держась наизготовку, был готов записывать.

— Ко мне под окна пришел парень…

Спустя полтора часа офицеры, сняв фуражки и держась за головы, сидели кружком за огромным столом. Кофе в одноразовых стаканчиках давным-давно остыл, да и пить его особо не хотелось.

Вводные данные были разгромными для жертвы. Единственной здравой идеей, которую уже высказал кто-то из младших стажеров, было поискать в замке наркотики. Потому что они бы объяснили буквально каждый поворот истории. Однако наркотиков в замке не нашлось.

— Пожалуйста, давайте мы проверим ваши показания, — пытаясь оставаться в рамках вежливости, проговорил тот, кто вел запись. — Двухметровый юноша в форменном комбинезоне, держа в руках копье, спровоцировал вас на бой, после чего воткнул копье в хвост. Вы плюнули в него кислотой и плазмой. Какой-то снайпер с помощью неизвестного огнестрельного оружия стрелял в вас напалмом. Потом вы в рамках самообороны вызвали прайд…

— Парад, — упрямо произнесла Тиамат.

—…парад, который должен был, по вашим расчетам, помочь справиться с одним парнем в комбинезоне. Он, в свою очередь, надел черную маску, взял призрачную косу, призвал кавалерию ку-клукс-клана…

Чернокожая голова вздрогнула. Азиатская, едва проснувшись, до сих пор мучилась вьетнамскими флэшбэками.

—…и армию белых брутальных зайцев, причем тоже с косами. Два его отряда пошли в атаку, после чего вы очнулись на пороге собственного дома и, испытывая непреодолимое желание лечь поспать, пошли, собственно, спать. Я всё верно записал?

— Да, верно.

— Позвольте уточнить, а перед его приходом вы чем занимались?

— У меня была гостья, с которой мы общались на темы радикального феминизма и ущемления женщин в патриархальном мире, — горделиво произнесла третья голова. Левая лапа махнула в адрес стопки выцветших старых буклетиков. — Она ушла от меня незадолго до прихода парня в комбинезоне.

— Что еще вам известно об этом мужчине? — у офицера голова шла кругом.

— Его зовут Кошшшеев, — припомнила квир-голова. — Говорит с акцентом. Не американец.

— Вам неизвестно о нем что-либо еще? Происхождение, мотивы, поводы такого образа действий?

— Я подозреваю, он искал девушку, которая была у меня в гостях, — выдала азиатская голова. — Однако она ушла, и, возможно, его это взбесило.

— Мы взяли образцы отовсюду, откуда это было возможно, — офицер встал и начал паковать коробку с уже запечатанными пакетами для улик. Там громоздилось изрядное количество проб ДНК, несколько лежащих сверху буклетов и пара чуть запыленных стеклянных чашек. — По итогам расследования мы информируем вас о происходящем.

— А какие прогнозы, офицер? — внезапно подала голос седьмая голова.

Тот лишь развел руками.

— Урона нет, ущерба нет, факт нападения известен лишь со слов гипотетической жертвы. Надеемся на тест ДНК. Посмотрим, кто на вас копье точит.

В Андеграунде было людно — как и всегда. Мы продвигались к цивилизованной его части. Проходя мимо здания с кабинетом м-ра Б. Неста, я отсалютовал, понятия не имею, зачем.

— Идем в кафешечку, берем там лимонад, стрижем ушами, — давал указания Виктор.

— У меня есть идея, — внезапно озарился я. — Стричь ушами — потеря времени. Они лимонад навынос пакуют?

— Конечно.

Мы стояли на небольшой площади. Сумки были сложены у ног. В руках я держал изрядного размера пластиковый стакан с крышкой. Лимонад был что надо: гора сахара и куча ароматизаторов.

— Ты что-то собираешься сделать? — поинтересовался Ягинич.

— Угу, — я отпустил соломинку, наслаждаясь вкусом. — Смотри.

После чего на японском негромко сказал:

— Хамада Йоши-сэнсэй, мистер Иванов обращается к вам за помощью.

И площадь моментально наводнили недзуми. Невысокого роста, согбенные, со сложенными на пузиках лапками, они с обожанием смотрели на Вика, при котором я казался всего лишь переводчиком.

Вперед вышел Хамада Йоши собственной персоной. Его глазищи светились вечной любовью.

— Что я могу сделать для вас?

— Это у кого тут дудочка Гамельнского крысолова завелась? — раздался громкий голос, тоже говорящий на японском. Голос был силен, свеж, громок. Он принадлежал женщине. И я узнал его моментально, ведь у ее сестры был почти такой же.

— Танака-сан, — легко поклонился я.

— Вы знакомы? — поднял брови Виктор.

— Лично нет, — пояснила синекожая великанша-они, подбоченившись. — Однако я этого бледного парня видела на фотках, которые сестра присылала мне, рассказывая о последних каникулах. Говорила, было весело. Впрочем, ей везде весело.

— Хэна, это Кощеев Константин. Костя, это Танака Хэна, моя бывшая напарница.

— Приятно, Кощеев, — она протянула мне руку. Я пожал ее ладонь — широкую, почти лопатообразную, с чуть суховатой кожей. На ее левой руке три пальца были измазаны в чем-то зеленом. Я дернул ноздрями. Хром. Полировальная паста. «…бака-анэсан… ей тир подавай. Наемница, тоже по земному шарику постоянно болтается со своими пушками вместе. Папа сказал, что она в маму». Хорошо, что Томо-тян мне рассказала о ней. Иначе я бы удивился куда сильнее.

— Полдня заполировывала царапины на оружии, — пояснила она, увидев направление моего взгляда. — Маникюр мне только снится.

— Позвольте пригласить вас продолжить разговор на нашей базе, — проскрипел главный сплинтер.

— Принимаю приглашение, — кивнул Виктор. Десятки маленьких лапок сомкнулись на ручках сумок. Нам осталось нести стаканы с лимонадом. — Йоши-сан, позволительно ли Танака Хэне пройти с нами?

— Насколько мне известно, Танака Хэна-сама не из тех, кто нуждается в нашем приглашении, — произнес сэнсэй. — Она желанный гость на нашей базе в любое время.

— Мамми-джи, привет! Что ты сама круги по городу наворачиваешь? — выговаривала Шуреш Лакшми, направляясь из кухни в прихожую с намерением забрать пакеты у тетушки. — Я после закрытия ресторана совершенно спокойно могла бы сама зайти! Магазинов до чертиков вокруг… Ой.

Кицуки Яно смотрела на девушку, чья кожа была причудливо-коричневого глубокого цвета. На ее шее громоздились бесконечные бусы, почти скрывающие символических размеров топик. Разноцветное сари охватывало бедра. Вокруг головы была собрана невозможная прическа из взбитых черных как смоль волос, в результате чего создавалась полная иллюзия наличия на голове какого-то жуткого, но всё-таки стильного гнезда.

— А если бы я не пошла круги по городу наворачивать, то не смогла бы найти того, кому нужна помощь, — Винеета Сони превращалась в Кали-шакти. — Шуреш Лакшми, будь добра, пожалуйста, возьми у меня пакет, а потом подбери для этой чудесной девушки сари. Ее одежда никуда не годится, всё нужно стирать и чинить.

— Здравствуйте, — поздоровалась болтливая племянница, продолжая разглядывать Яно, которая на этом празднике индийской жизни выглядела как хорошо разлохмаченная туристка. — Меня зовут Шуреш Лакшми, я племянница Кали-шакти.

— Здравствуйте, — в свою очередь поклонилась ей гостья. — Кицуки Яно, из Японии. Извините, что я не в тему, но вы потрясающе красивы.

— Спасибо. Разувайтесь, пожалуйста, — пригласила ее Шуреш Лакшми. — А вы какой аспект смерти?

— Ядерная война. У нас это называется ками, — Яно стаскивала кроссовки.

— Точнее, шинигами, — раздался густой мужской голос. — Апчхххххи!

— Будьте здоровы, — автоматически ответила Яно. — Ой, простите. У жениха нахваталась. Не знаю, принято ли в вашей культуре желать здоровья чихающему человеку.

— Зависит от региона, — Шива внимательно смотрел на гостью. — Я так понимаю, слет разнокалиберных богов смерти у нас в этом году назначен в Нью-Йорке.