Старшая школа Йокай 3

Глава 12

— Да, бабуль, добрался. Виктор встретил. Огонь мужик, и машина у него такая же. Да, сейчас отдохну — и вперед, на поиски. А, хорошо. Семейству Кицуки привет, пусть особо не надеются, что они без меня надолго. Целую.

Я положил трубку.

— Огонь мужик, значит? — он улыбался одними глазами. — Пойдем, в саду поедим. Готовлю я как умею, не взыщи, но на обед хватит.

Мы вынесли несколько больших блюд с полуфабрикатами и устроились в барбекю-зоне. Зеленый сад шелестел листвой, не собиравшейся желтеть, и было на редкость уютно. В летней зоне большая собака выкармливала нескольких щенков. Они ползали, неторопливо перебирая пухлыми лапками, и в целом картина выглядела пасторальнее некуда.

— Псссст, — позвал меня Виктор с заговорщическим видом.

Я кивнул.

— Ты принес?

Я снова кивнул, возвращаясь к рюкзаку, и молча передал ему непрозрачный пакет. Он открыл его и с шумом вдохнул.

— Свежак. Отличный товар.

— С тобой очень приятно иметь дело, — отозвался я, и мы оба рассмеялись. Мужик и правда был что надо.

Он высыпал на стол немного сушеной вишни и поперебирал ее пальцами. Костянки в самом деле были свежаком: я привез в Японию небольшой мешочек из того, что прислала бабуля Яга.

— Дай догадаюсь: собаку кормить, — протер я воображаемый хрустальный шар.

— Ты прав, в этом мире мало что меняется. Но не сейчас. Сначала надо щенков дорастить и раздать. Хорошо, что ты приехал. Дел у меня, пока нет супруги, всё равно не очень много.

— А далеко она? — я уплетал кордон блю приличного вида.

— Еленушка поехала куда-то в Техас, у них там опять с водой проблемы. Носится везде, как моя маменька, добро причиняет. А я вроде как на хозяйстве, от дел отошел уже. Как дожуешь — начинай рассказывать, желательно с самого начала, чтобы я понимал, в какую сторону планы строить.

Он прикуривался, слушая мой рассказ. Я трепался уже около получаса и как раз добрался до момента, когда я стоял перед печатью, лишившейся опор, и ломал голову, что бы на моем месте сделал мифический маг с Запада.

— А это зависит от того, что под рукой окажется, — протянул он. — Если хочется сохранить конструкцию — то нужно действовать по той же схеме. Если хочется новую — пришлось бы ломать старое, то есть выпустить умибодзу и запечатать его заново, пока не сконденсировался.

Я похолодел.

— Откуда ты знаешь про умибодзу?

— Да потому что на территориях под Токио всего две подобные печати, одна конца восемнадцатого века и одна — середины двадцатого. В первой только существа мужского пола, а ты на гомосексуала не похож. Значит, твоя стрела бахнула во вторую, где есть гипотетическая невеста, и я даже подозреваю, кто именно.

Он хитро прищурился, выпуская дым колечками.

— Обе печати делал мой отец. Потом экзаменовал меня по готовому кейсу, что бы я сам предпринял, окажись я на его месте.

— Твой отец? — я лихорадочно вспоминал, как Яно описывала мага с Запада. — Сколько мужей было у твоей маменьки?

— Ровно один, — сквозь колечко пролетело копье из дыма. — Велес.

— Ты хочешь сказать, что японцы не нашли ничего лучше, чем два раза звать Велеса под Токио? — сказать, что я оторопел, значило промолчать. — Это они бога называют магом с Запада?!

— Они запросили помощь любого чародея, который способен создавать печати, — пожал плечами Виктор. — Мы им в ответ сообщили, кто может прибыть, и они сразу забраковали подавляющую часть. Легко догадаться, что в числе нежелательных оказались чародейки, которых у нас традиционно горы. Я понятия не имею, чем их женщины не устраивают, но из мужиков свободным был только папа. Ну, он и отправился.

— То есть у них что маг, что ками — всё едино? — решил уточнить я. Для меня такое поведение было немыслимым: это как бы приехавшая Аматэрасу о-миками добровольно села за один стол с Тильки-ахаем.

— Кажется, да, — Виктор рассказывал об этом как о чем-то очень обыденном. — Сам знаешь, на территории чужой земли мы всегда слабее, чем хотелось бы. Поэтому, видимо, отца даунгрейднуло до уровня просто очень сильного мага. В любом случае, он справился, и не кидайся один Кощей стрелами почем зря — его творчество простояло бы еще очень долго.

Японские предпочтения были для меня загадочнее некуда. Звать самого Велеса только потому, что остальные кандидаты оказались кандидатками… Обозначать его как «маг с Запада»…

Непостижимо. Но нужно было рассказывать дальше.

— Значит, ты у нас гражданин Японии, а охотиться нужно за Тиамат? — уточнил он после того, как я завершил историю.

— Вроде того, — я не понимал, зачем ему первый факт.

— За гражданами Японии слежка не ведется, у стран отлично налаженные контакты. Это значит, что у нас полностью развязанные руки… А о втором — давай-ка спросим у всемогущего, как именно Мардук ушатал оригинальную Тиамат. Это натолкнет нас на нужные мысли, из чего собирать арсенал, — он углубился в смартфон на минуту.

Он замолчал. Кажется, придется спрашивать самому.

— Прости, Виктор, а какой арсенал?

— А это мы сейчас и узнаем, — он вскочил с места и направился в то, что я ошибочно посчитал гаражом. — Следуй за мной.

Он закрыл металлические роллеты, проследив, что нигде не осталось ни миллиметровой щелочки. И клацнул каким-то пультом в кармане джинсов.

Пол начал разъезжаться, открыв лестницу в подвал. Ничего подобного я не видел.

— Итак, а теперь по тексту, — он одним глазом заглядывал в смартфон, а другим озирал владения. Я, проглотив язык, следовал по пятам. — Пришли старшие боги к младшему Мардуку, поскольку были страшно напуганы, и объявили ему: «Спаси нас от страшной Тиамат и ее безжалостного супруга Кингу, и мы будем служить тебе…», ага, это вторично. Принял Мардук верховную власть из рук богов, а потом пошел вооружаться. Что он с собой взял и зачем это ему? Меч… хоть бы указали, какой.

На огромный стол, покрытый нержавейкой, легли прямой меч и что-то серповидное.

— Ассирийцы обладали удивительно дурным вкусом, — пояснил Виктор. — Это у них тоже меч. Так вот. Дальше копье…

К мечам присоединились несколько прямых копий.

— Привесил к поясу лук и колчан… Костя, ты умеешь стрелять из лука?

— Обучали немного, — протянул я. На стол был водружен лук и, разумеется, колчан.

— Взял в руки огромную сеть… зачем, неужели не нашлось поудобнее чего? Ладно…

К вооружению добавилась ловчая сеть, по размерам больше подходящая для мамонта. По ее краям были видны утяжелители размером со среднюю гирю. Виктор поднял ее не глядя и положил на стол, ахнувший под такой нагрузкой.

—…и вскочил в колесницу, запряженную четырьмя конями, зубы которых были напоены ядом. Вот тут проблема, конечно, я таким не располагаю. Пока будет обозначаться чем пришлось.

На сеть сверху была поставлена статуэтка золотого батура на коне. Видимо, над этим моментом предлагалось подумать еще.

— Что там дальше? Ага. Вооружился и поехал воевать Тиамат и ее муженька. Восемь ветров, дующих в разные стороны, послушно окружили его, и каждое его движенье рождало молнии. Задорная у них мифология, совсем как у наших степняков… Увидал его Кингу — а, это ж муж — и устрашился, и разбежались в разные стороны чудовища, созданные Тиамат. Но сама Тиамат не испугалась и встретила Мардука яростной бранью…

Он на секунду задумался.

— Костя, а ты знаешь что-нибудь о вещных проклятиях?

Я сразу вспомнил одного инугами и вкратце рассказал и эту историю.

— Да, именно о них, — кивнул Виктор. — Вот к чему нужно готовиться. Так вот, обложила она нашего Мардука страшными словами на местном языке, но он не смутился… слушай, тут точно речь о какой-то обсценной лексике, я уверен. Он накинул на Тиамат свою хитросплетенную сеть. Та раскрыла пасть, думая поглотить его вместе с колесницей. Ну и дрянь прожорливая… Тут Мардук ловко отскочил и вогнал в ее глотку восемь ветров — те, которые его до этого окружили. Тиамат начала задыхаться, не в силах вымолвить ни слова, а в ее внутренностях бушевала буря. То есть он не дал ей возможности проклясть его, произнести слова… Это важно.

Я, кажется, тоже начал понимать механику, которой пользовался Мардук.

— Что дальше… Он пронзил Тиамат копьем и убил одним ударом, потом вырезал мечом ее сердце, а огромное туловище разрубил пополам, как плоскую рыбу. Поэты, однако. Одной половиной тела он перекрыл верхние воды и отделил их от нижних вод… ну, на этом в целом всё. Итак…

Лук и колчан со стрелами перекочевали со стола обратно на стойку. Ассирийские мечи тоже отправились на место, их заменили пара кинжалов кровожадного вида и охотничий шкуродер, увеличенный в масштабе один к четырем. Два копья Виктор оставил.

— Итак, колесница и ядовитые кони нам без надобности, — подытожил он. — Сетку поищу полегче. Осталась сущая мелочь: понять, как заткнуть ей пасть. Потому что сила Тиамат — в словах, которые она произносит. И в целом единственное, что остается — это повторить мардучий подвиг. После того как убьем дракона, можем сделать что захотим, хоть еще один мир. Готов спасать свою принцессу?

Его глаза нехорошо горели зеленью — наверное, как и мои.

Он ходил из угла в угол и бормотал что-то. Я, опершись на стол, не мешал.

— Заткнуть пасть, заткнуть пасть… залить глотку… свинец… надо кастинговую сетку откопать, наверное… пасть залить… но не вискарь…

Он выпрямился, будто его озарило.

— Представляешь, Костя, в Америке живу уже много лет, а до сих пор так и не привык мыслить одновременно прямо и образно.

— У тебя есть соображения? — аккуратно поинтересовался я.

— Конечно, — медленно кивнул он. И, пройдя к дальнему стеллажу с огнестрелом, достал СВД.

Дар речи ко мне вернулся не сразу.

— Хорошо, но как это поможет в деле? Я не совсем понимаю смысл маневра.

— А понимать не надо, — вслед за коробом с СВД на стол легла еще одна упаковка. Внутри были пули странного внешнего вида. — Это местная доработка. Напалм. Старо, дешево, работает. А как известно, работает…

— Не трогай, — эхом отозвался я.

— Сеть привезут через час, — он сверился с экраном смартфона. — После этого можно ехать искать твоего драконишку.

— А кто нам в этом поможет?

— Есть одна. Пойдем пока поговорим. Надо же чем-то целый час занять.

— Так, с квир-персонами разобрались, — Яно положила карандаш. — Теперь, Тиамат, о второй голове. Ты чернокожая женщина. Я правильно называю?

— Да, — польщенная тем, что японка безошибочно запомнила ее, вторая голова широко улыбнулась, демонстрируя снежно-белые зубы.

— И ты считаешь, что тебя угнетают, верно?

— Разумеется, — улыбка моментально переросла в оскал. — Представь себе: по сей день нас, чернокожих, считают универсальным объяснением для повышенной криминогенной обстановки в любом районе. На нас первыми падает подозрение, если кто-то нарушил закон, и его разыскивают. Долгие годы нам было запрещено буквально всё: от посещения общественных бассейнов до занятия стульев в местах продажи еды. Наших предков использовали в качестве рабской рабочей силы, к тому же утверждается, что от природы у нас ниже коэффициент интеллекта.

— Я один в один такое же слышала от белых людей в адрес азиатов! — оживилась Яно. — Правда, очень давно дело было.

— А я постоянно слышу обратное, — тяжело вздохнула третья голова.

— Ты же у нас азиатка? — снова уточнила Яно.

— Да, и меня считают задротом-заучкой, — третья голова не переставала вздыхать. — Считается, что если ты появился в Америке, то это только потому, что ты хочешь получить дорогое образование, которое котируется в любой стране, и потом будешь отбирать рабочие места у тех, кто здесь родился. И при этом чем желтее твоя кожа, тем больше шуток на этот счет. В бар ты не пойдешь же, тебе надо учиться. И в боулинг по этой же причине. И с друзьями в поход на Йеллоустон. И…

— Я поняла-поняла, — торопливо уточнила шинигами, строча в блокноте. — А вы обе, вы что делаете, чтобы вас считали полноправными членами общества, а не темно- и желтокожими второсортными личностями, способными только одна быстро бегать, а вторая лихо учиться?

— Нуууу… — протянули обе головы. — Мы занимаемся просвещением и доказываем, что мы не такие.

— И остальные заняты тем же?

— Вроде того.

— И за последние, скажем, лет десять должно было заметно подрасти число лиц азиатского происхождения, занятых в сфере развлечений, и число темнокожих, преуспевших в науке?

Обе головы помолчали какое-то время.

— Хотелось бы, да где уж, — снова тяжело вздохнула азиатская голова, к которой Яно уже не чувствовала ни малейшего сродства. — По-прежнему выпускают комедии, где темнокожие хвалятся физической силой, а азиаты рулят мозгами.

— Что-то у вас не то с просвещением, — протянула Яно. — Ну да ладно. У нас еще знакомство не окончилось.

Страшных размеров белый голубь сбросил во внутренний двор небольшую посылку и, хлопая крыльями, смылся в неизвестном направлении.

— Прислали сеточку, — среагировал Виктор, распаковывая коробку. Там был набор каких-то мелких стальных деталек, тоненьких и будто бы переплетенных. — Единственное — нельзя ее проверять, придется поверить на слово. Это как парашют: раскрывается моментально, а собирать потом заколебешься. Так, слушай внимательно.

Я превратился в слух.

— Это так называемая кастинговая сеть. Знаешь, как работает?

— Откуда? — удивился я. — Рыбалка не моё.

Виктор объяснил.

— То есть накидываешь сверху, а спутывает до низу? — уточнил я.

— Конечно. А для накидывания всегда есть дрон.

Двадцать первый век, мать его. Но это намного удобнее, чем первая ловчая сеть, которая весила столько, что прогнулся стол.

— Всё, инвентаризовались. Пора, — Виктор упаковал всё в небольшие сумки и взял копья в руку. — Нас ждет великая дама, и хорошо бы, чтобы у нее сегодня было прекрасное настроение.

Он вел автомобиль. В багажнике отдыхали СВД и прочие детали арсенала, а также бутерброды на отвратительном хлебе. «Моя бы воля, я бы этот американский хлеб использовал вместо напалма, потому что если его не пожарить, то рот он затыкает кому угодно», — пожаловался владелец «мустанга», намазывая плавленый сыр. Кажется, в будущем надо запланировать пирожки для моего добровольного помощника.

— На месте, — Виктор припарковался в лучах закатного солнца. — Не забудь перейти на английский.

«Салон Rue de Tournon. Marie всегда вам рада!»

Хорошая вывеска.

А кто такая Мари Анна Аделаида Ленорман, я немного знал.

Внутри был полумрак, обычный для таких мест.

— Bonjour, вы по записи? — уточнила милая ведьмочка, занимавшая стойку администратора.

— Увы, mademoiselle, — галантно произнес Виктор, — нам некогда было записываться.

— Тогда я не уверена, что madame сможет принять вас, — она мило сморщила рожицу, попутно разглядывая ауры.

— Да, mademoiselle, мы понимаем, что отвлекать мадам Ленорман не очень вежливо. Однако нам крайне нужна помощь опытной сивиллы, поэтому, пожалуйста, осведомитесь — может, для нас найдется время.

— Как вас представить?

— Кощей Бессмертный, — отрекомендовался я. — Второй, в смысле младший.

— То есть помощь нужна непосредственно вам? — девушка записывала данные на небольшой листок бумаги. Я не знал, что вообще в этом мире может ее смутить. Может, и ничто.

— Да, помощь требуется непосредственно мне.

Она скрылась за шторой, сооруженной из множества слоев шуршащей органзы.

— Парни, я не занята! — практически сразу раздался очень молодой и звучный голос из-за шторы. — Заходите!

Ведьмочка вылетела обратно за стойку администратора как ошпаренная. Мы с Виктором прошли в зал для приемов.

Я ожидал чего угодно: красивостей и мрачностей, призванных создать атмосферу настоящего гадального салона. Но не хипстерски-лаконичного лофта. Стены были заложены декоративным кирпичом, виднелись стильные бронзовые штучки, повешенные на стенах и расставленные на единичных полках. С потолка свешивался огромный живой папоротник, а на полу были мирно разбросаны разноцветные кресла-мешки.

На вид ей было от силы двадцать с копейками лет. Madame Мари Анна Аделаида Ленорман единолично занимала огромный диван-мешок, и бескаркасная мебель почти не приминалась под ее худеньким телом. Она сидела, скрестив ноги под собой. Рядом с диваном валялись тапки-акулы. Светлое лицо самой известной гадалки всех времен и народов украшала милая улыбка. Левая рука была унизана сотней браслетов и горстью перстней, и длинные ногти-стилеты были сразу нескольких цветов. На правой же не было ничего, и ногти тоже были обычными.

Она махнула нам рукой.

— Выбирайте кресла, парни, и давайте попьем чайку.

Я ожидал принципиально другого приема и поэтому никак не мог сориентироваться в этом интерьере — равно как и не понимал, что делать.

— Ну раз младший не знает, что сказать, так хоть вы поработайте голосовыми связками, Вик, — она улыбалась. Нам повезло, у нее в самом деле было замечательное настроение.