Стань светом в темном море. Том 1

Глава 16 Спасательные капсулы Часть 3

Ю Гыми подошла к Пэк Эён и с некоторой нерешительностью спросила:

– Вы не видели в Чучжакдоне выживших?

Большинство жителей Чучжакдона, насчитывающего более четырехсот человек, были научными сотрудниками. Это было связано с близостью к Исследовательскому комплексу. Услышав вопрос, Пэк Эён нахмурилась. Казалось, она совсем забыла, что Ю Гыми тоже была научным сотрудником.

– Я находилась на улице, когда увидела, как разрушается Исследовательский комплекс. Мы направлялись туда, но пришлось срочно вернуться в Пэкходон.

Со Чжихёк ободряюще сказал:

– Спасательный отсек находится ближе всего к жилому блоку. Наверняка большинство людей успели спастись.

Эти слова были слабым утешением, учитывая, что более половины людей, сбежавших из Пэкходона, были настолько пьяны, что даже не услышали сигнала тревоги. В Чучжакдоне проживало много научных сотрудников. Ю Гыми выглядела расстроенной.

Увидев ее выражение лица, я тихо задал вопрос, который пришел мне в голову:

– Гыми, почему вы спали в Пэкходоне, а не в Чучжакдоне?

Я шептал, думая, что это может быть личным делом, но Ю Гыми ответила так, словно в этом не было ничего особенного.

– Рядом со мной живет профессор морской биологии из США. В последнее время данные поступают не очень хорошо, и я была настолько напряжена из-за написания диссертации, что одно его присутствие являлось для меня слишком большим стрессом. В качестве приветствия он спрашивал, как продвигается моя диссертация. Я не могла нормально спать, поэтому Мартина предложила поменяться со мной комнатами… Что мне делать? Я не могу с ней связаться. Не знаю, потому ли, что она сейчас на шахте, или потому, что она была в Чучжакдоне.

– Может, Мартина сейчас занята работой? Люди, управляющие горнодобывающими роботами, могут не знать, что здесь происходит.

В следующую секунду шедшая впереди Никита указала на круглое окно, выходящее на южную сторону:

– Посмотрите наружу!

На Четвертой подводной базе окна были редкостью. В коридорах имелось несколько окон, все круглые и небольшие, примерно с метр высотой.

Я надеялся, что увижу на Четвертой базе большое обзорное окно и, не найдя ни одного, спросил у своего соседа Ван Вэя о причинах. Ван Вэй ответил, что окна стоят больших денег. Кроме того, в глубоком море из окна можно увидеть только темноту.

Никита сказала, что в Исследовательском комплексе постоянно горят огни, – это необходимость для связанных со светом исследований и маяк для глубоководных рыб, – и добавила, что из этих окон огни похожи на мерцающие в темноте звезды.

Однако там, куда она указывала, ничего не было видно. За окном царила кромешная тьма.

– Ничего не вижу, – спокойно заметил Николай, в то время как Никита лихорадочно заметалась по помещению.

– А что ты мог увидеть?! Огни не горят!

– Ну да.

– А! Идиот!

Наблюдая за взволнованной Никитой, Владимир повернулся к Син Хэряну:

– Похоже, ты все-таки не лгал.

– Если не веришь, сплавай и проверь.

Во время их недружелюбного обмена репликами Ю Гыми оцепенело вглядывалась в темноту – туда, где должен был находиться Исследовательский комплекс.

– Почему… ее нет? – запинаясь, пробормотала она. – Почему не горят огни? Исследовательский комплекс находится там, верно? Она должна быть там!

– Успокойтесь, Гыми. Может, его просто отключили?

– Исследовательский комплекс с семью корпусами – это не то, что можно просто отключить! Он исчез! – Ю Гыми потерянно вгляделась в темноту, а потом, пошатываясь, отошла от окна.

Вспомнив о том, что Ю Гыми любит сладкое, я потянулся к своему рюкзаку. Порывшись, вытащил планшет и мобильный телефон и только потом вспомнил о змее. К счастью, она меня не укусила. Я тайком проверил, цела ли рука, и с облегчением выдохнул.

Телефон не ловил сигнал, интернет не работал, но, похоже, внутренняя сеть была доступна. Я протянул Ю Гыми яблочный леденец без сахара, сам попробовал лимонный и предложил такой же проходящему мимо Син Хэряну. Тот отказался, и я лишний раз восхитился его четко очерченной челюстью. Со Чжихёк быстро выхватил у меня апельсиновый леденец.

Виктор и София взяли по клубничному. Я проверил доску объявлений станции на своем планшете и кликнул на сообщение, которое заполнило весь экран.

Я что, единственный, кто проверяет доску объявлений? Неужели остальные не видели этот пост? Или притворяются, что не видели? Почему все молчат? Разве Син Хэрян не утверждал, что Чучжакдон вместе с Исследовательским комплексом затопило? Тогда кто написал этот пост?

Если жилой блок Чучжакдона не затоплен, значит, вся инженерная команда «Ка» лжет. Именно они настояли на том, чтобы отправиться в Хёнмудон, но можно ли им доверять?

Если жилой блок затоплен, то этот пост – ложь и кто-то пытается заманить нас туда.

Кто же лжет?

Вскоре мы доберемся до Центрального квартала. Оттуда, двигаясь на юг, можно попасть в Чучжакдон, а на север – в Хёнмудон. Похоже, если я промолчу, то никто и не подумает зайти в жилой блок.

– Кто-нибудь видел сообщение на доске объявлений?

Остальные обернулись. Я никогда не отличался общительностью и потому вздрогнул, когда на меня уставились десятки глаз. Собрав все свое мужество, я сказал:

– В жилом блоке Чучжакдона застряли люди.

– И что?

– Нужно их спасти.

Никита прищурилась. Голосом, острым, как когти русского дальневосточного леопарда, бродящего под зимними ветрами, она спросила:

– Кому нужно?

– Нам.

– Почему именно мы должны их спасать?

Услышав этот вопрос, я понял, что Никита уже видела пост с просьбой о помощи. Слова застряли у меня в горле. Однако была веская причина, по которой мы должны были отправиться в Чучжакдон.

– Потому что мы можем помочь этим людям.

– Ты сам видел, что случилось с Пэкходоном. Жилой блок изолирован, мы едва не утонули. Хочешь, чтобы мы отправились в такое же место? Те, кто пойдет на помощь, погибнут сами.

– В ловушке пять человек, и они могут быть членами вашей команды!

– Замолчи! – побледнев, сердито закричала Никита.

Обычно инженерные команды состояли из семи человек. Вчера у русской команды был выходной, поэтому они напились и завалились спать. Сейчас здесь пятеро русских. Двое или трое остальных либо стали кормом для рыб, либо сбежали, либо бродят по станции, либо оказались в ловушке. Одно из четырех.

– Возможно, ваши товарищи уже сбежали, – сказал я, пытаясь утешить расстроенную Никиту.

Я их не знал, но надеялся, что они еще живы. Однако все понимали, о чем я промолчал.

Я также обратился к инженерной команде «Ка»:

– Среди людей, запертых в Чучжакдоне, могут быть ваши сокомандники или знакомые.

Члены русской команды скрестили руки и уставились на меня. Карлос тоже был недоволен. Никто не хотел лезть в затопленный жилой блок, где было опасно. Мне самому туда не хотелось. Я не рвался снова лезть в воду. Но на доске объявлений светилась просьба о помощи.

– Четыре члена нашей команды уже эвакуировались на спасательных капсулах, – нерешительно ответил Со Чжихёк, нарушая напряженную тишину.

Син Хэрян протянул мне руку. Я хотел было пожать ее, приняв этот жест за согласие, но Син Хэрян ловко выхватил планшет, который был зажат у меня под мышкой, и прочитал сообщение.

Я недоверчиво спросил:

– Где ваш планшет, господин Син Хэрян?

– В номере двадцать два жилого блока Пэкходон.

Ох. Планшет был потерян навсегда.

Интересно, какое давление воды может выдержать полностью герметичное электронное устройство? Оставшаяся под водой электроника будет работать до тех пор, пока не разрядится или пока не повредится под давлением?

Пэк Эён просматривала доску объявлений со своего телефона, и Со Чжихёк попросил показать ему пост.

Ю Гыми долго кусала губы, а потом сказала:

– Я пойду в Чучжакдон. Может, от меня будет мало толку, но я сделаю все возможное, чтобы спасти людей, попавших в ловушку. Там могут оказаться мой научный руководитель, коллеги по лаборатории или кто-то из моих знакомых.

Вероятность того, что ученые в Чучжакдоне еще живы, была высока. Может, это Мартина, которая поменялась с Гыми местами. Интересно, почему пять человек собрались в одной комнате?