Стань светом в темном море. Том 1

Глава 15 Спасательные капсулы Часть 2

Некоторое время присутствующие обсуждали способы эвакуации, потом Син Хэрян внезапно обратился к Владимиру с упреком:

– Ты же обещал, что бросишь пить.

– А ты правда поверил, что русский бросит пить?

Син Хэрян пристально посмотрел на Владимира. Тот выдержал его взгляд, а потом огляделся и сказал:

– Надо идти в Хёнмудон.

Хёнмудон располагался на севере Подводной станции. Я слышал, что, помимо Горнодобывающего комплекса, там находятся жилые помещения для рабочих. Маршрут пролегал через Чучжакдон. Все поднялись, чтобы последовать за Владимиром, похоже, его тут считали лидером, особенно инженеры из русской команды. Мы с Ю Гыми, спящим ребенком и Карлосом оказались сами по себе: Карлос был членом одной из горнодобывающих команд, Ю Гыми – ученой, а у меня вообще не было команды. Подумав, я решил довериться решению инженеров. Наверняка они знают, что делают.

Никита посмотрела на мальчика и нахмурилась:

– Какой псих притащил сюда ребенка?

Ответа не последовало. Сколько я ни напрягал воображение, так и не смог придумать ничего путного. То, что мальчик спал после приема снотворного, еще больше запутывало ситуацию. Попытки разбудить ребенка были тщетны, поэтому мы решили нести его по очереди. Со Чжихёк сказал, что у него есть двоюродный брат примерно того же возраста, и предложил понести мальчика первым.

По окончании обсуждения мы тронулись в путь. Двигались быстрее, чем при обычной ходьбе, но не слишком. Я думал, что в опасной ситуации нужно бежать со всех ног, но это оказалось не так. На мое недоумение Син Хэрян ответил:

– Если будем двигаться слишком быстро, то устанем тоже быстро и не сможем адекватно отреагировать на неожиданности.

Пэк Эён, которая слушала разговор, подошла ко мне и спросила:

– Пэкходон полностью затоплен?

– Да. Я выходил последним.

На ее лице появилось странное выражение, и я поинтересовался:

– А почему вы спрашиваете?

– У меня в комнате остались кое-какие вещи.

– Должно быть, важные?

– Очень.

Я нес двоих животных, поэтому не мог не спросить:

– Живые?

Пэк Эён смерила меня странным взглядом. Перевела взгляд на ребенка на спине Со Чжихёка, снова посмотрела на меня и нерешительно ответила:

– Нет.

Потом нахмурилась и отошла. Похоже, мы друг друга не поняли. Кто-то тронул меня за плечо, и, обернувшись, я увидел знакомое лицо.

– Спасибо, что разбудил, док. Прими мою благодарность от имени всей русской команды, – сказал Владимир.

Мне было неловко от такого грандиозного выражения благодарности.

– Без проблем. Любой сделал бы то же самое.

– Я бы не сделал, – резко оборвал меня Владимир.

Я потерял дар речи.

– Вот поэтому я тебе благодарен.

С этими словами он вернулся обратно к своей команде.

«Ух ты… Почему здесь все такие холодные?» – подумал я. Очень холодные. Леденяще холодные. За несколько дней пребывания на станции я мог сказать, что все инженеры кажутся черствыми и отстраненными. Как бессердечные роботы. Всю свою жизнь я мыслил рационально, но такого уровня хладнокровия не достиг.

Ко мне подошел Син Хэрян, который только что обсуждал что-то со своей командой инженеров.

– Я нашел тело. Можете ли вы официально констатировать смерть, Мухён?

Это был один из самых страшных вопросов, которые мне когда-либо задавали в жизни. Безумие просто. Еще безумнее было то, что в такой ситуации он был более чем обоснован. Согласно внутреннему законодательству, стоматолог может констатировать смерть человека. Однако здесь, на этой Подводной станции, законы применялись немного по-другому.

Проглотив нерешительное «А это обязательно?», я ответил:

– Да.

Вот уж не думал, что в ходе работы мне придется столкнуться с подобной ситуацией. Редкому стоматологу доводится констатировать смерть – если только ему очень не повезет. Обычно такие обязанности ложатся на врачей скорой помощи или других специалистов.

Выйдя из отсека со спасательными капсулами, я увидел лежащего на полу мужчину. Проглотил все проклятия, подступающие к горлу, и принялся его осматривать. Взглянув на лицо, я с облегчением понял, что никогда раньше не видел этого человека. Я не хотел даже думать о том, что это мог оказаться кто-то из моих знакомых.

Человек передо мной определенно был мертв. Это было очевидно из-за глубокой вмятины размером с кулак на его голове и расширенных зрачков. Должно быть, он ударился головой… Син Хэрян взмахом указал в сторону. Повернув голову, я увидел, что к длинному металлическому поручню на стене прилипли волосы, пропитанные кровью.

Похоже, он ударился головой о поручень, когда станция содрогнулась от удара. Ужасающее зрелище словно перенеслось из худшего кошмара. Я проверил дыхание и пульс, но признаков жизни не обнаружил. Он казался теплее меня – из-за охлаждения температура моего тела упала. После того как я констатировал время и обстоятельства смерти, Син Хэрян быстро сфотографировал тело на планшет и записал все детали.

– Кто это?

– Кевин Уилсон, инженер из американской горнодобывающей команды. По графику он должен был помогать шахтерам и ремонтировать роботов, но вот он здесь.

Мне нечасто доводилось видеть покойников. Как стоматолог, я обычно имел дело лишь с живыми людьми, которые приходили ко мне из страха перед смертью. Проклятье.

Подавив нарастающий гнев, я положил Уилсона на спину и выпрямил ему руки. Прикоснувшись к телу, я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Мне потребовалась вся моя смелость, чтобы закрыть рукой его полуоткрытые глаза. По крайней мере, теперь это выглядело уже не так страшно.

Если бы я мог помыть руки, то сделал бы это десяток раз.

Все в порядке. Все хорошо. Возьми себя в руки. Сейчас нельзя терять самообладание.

Только отойдя от трупа, я перестал ощущать прикосновение к его векам.

При виде трупа Ю Гыми в ужасе отошла подальше, стараясь даже не смотреть в ту сторону. Ее трясло.

– Помочь нести? – Ю Гыми указала на рюкзак за моей спиной. Она знала, что внутри находится кот.

Я покачал головой:

– Все нормально. Это не тяжело.

Шестикилограммового кота нельзя назвать легкой ношей, но было бы смешно отдать рюкзак Ю Гыми, которая на целую голову ниже меня. Я не ранен, и меня больше беспокоила змея в рюкзаке, чем кот.

Вдруг кто-то коснулся моего плеча. Вздрогнув, я обернулся и увидел Карлоса. Похоже, он пытался вспомнить мое имя, но не мог, и не удивительно, учитывая, что я находился на Подводной станции всего пять дней. В такой ситуации я тоже не запомнил бы имя.

– Привет. Прости, что бросил тебя там.

– Ничего страшного, – отозвался я, потому что ничего не изменилось бы, ответь я иначе.

Если бы я сказал, что Карлос поступил как ублюдок, то просто испортил бы с ним отношения, которых и так практически не было.

Честно говоря, я ничего и не ждал от Карлоса. У него не было причин оставаться со мной. Я просто надеялся, что в комнатах с 1-й по 37-ю никого не осталось и все уже убежали.

– Я убежал, поскольку знал, что спасательных капсул на всех не хватит. Меня дома ждет семья, ты же понимаешь?

Эти слова напомнили о маме и младшем брате, которые ждали меня дома. Я чуть не выпалил: «А кого дома не ждет семья?» – но потом осознал, что даже те, кого никто не ждет, не заслуживают остаться в этом аду. Сдерживая эмоции, я проглотил слова, которые застряли у меня в горле.

– Но ты все равно не успел.

Мои слова прозвучали почти издевательски. Это не улучшило ситуацию, но с учетом эмоционального истощения добрые слова давались мне с трудом.

То ли Карлос решил проигнорировать мою подколку, то ли не заметил ее. Он посмотрел на Син Хэряна, стиснул зубы и сказал:

– Когда я прибыл, спасательные капсулы еще оставались.

– Правда?

– Мистер Син заставил двух своих сотрудников, которые хотели остаться, сесть в капсулу. Сначала они отказывались, и я предложил занять их место, но меня полностью проигнорировали. Их главная забота – спасти свою команду.

Остаться здесь?

Какой безумец захочет остаться на протекающей Подводной станции? Если бы мне кто-то предложил свою спасательную капсулу, сказав, что останется вместо меня, я бы глубоко поклонился в знак благодарности и сбежал без раздумий.

Карлос раздраженно сказал:

– Будь осторожен, брат. Я говорю тебе это потому, что ты кажешься слишком добросердечным. Если мы доберемся до Хёнмудона, а там не хватит спасательных капсул, начнется хаос.

Услышав эти слова, Ю Гыми прорычала:

– Молись, чтобы спасательные капсулы еще остались!

Судя по всему, она имела в виду крестик у Карлоса на шее. Тот лишь пожал плечами:

– Само собой, я буду молиться. Но посмотри на этих русских. Неужели ты думаешь, что они отдадут кому-то спасательные капсулы? Они держатся только своих.

Инженеры из команды «Да» послушно следовали за Владимиром. То ли они были сонные, то ли с похмелья, но время от времени спотыкались, хватались за стены или даже падали, после чего громко смеялись друг над другом, несмотря на опасность.

– В любом случае теперь мы все в одной лодке, понимаете?

С этими словами Карлос подмигнул и направился к русским.

Ю Гыми проводила его обеспокоенным взглядом:

– Случись что, он бросит нас, даже глазом не моргнув.

– Согласен. Но любой может поступить так в сложной ситуации.

– Но не вы. Не защищайте его. Почему же вы тогда не убежали первым?

Не то чтобы я отличался высокой нравственностью. Тело двигалось само по себе. Времени на подсчеты рисков не было. Возможно, остальные поступили бы так же.

– Я делаю то, что делаю, чтобы спокойно спать ночами. Не хочу жалеть о своих действиях, если мы выберемся отсюда живыми.

Если бы я сбежал, бросив остальных на произвол судьбы, кошмары преследовали бы меня до конца жизни.

Выслушав мой ответ, Ю Гыми спросила:

– Значит, вы из тех, кто перед сном вспоминает все прошлые ошибки?

– А вы нет?

– Я засыпаю как убитая, как только моя голова касается подушки.

Ю Гыми посмотрела на рюкзак с котом. Казалось, она многое хотела сказать, но сдержалась, взглянув на окружающих нас людей.