Стань светом в темном море. Том 1

Глава 10 В ходе работы Часть 6

Я поднялся на Третью подводную базу и отправился в пекарню, где купил по одному образцу каждого вида выпечки, которая там была. Пекарня называлась «Вавилония». Не знаю, почему руководство выбрало это название, но выпечка там была очень вкусная и каждый день свежая. Поначалу я не понимал, почему люди стоят в очереди за обычным хлебом, но теперь понял. Я посмотрел на провокационную фразу, выгравированную внутри пекарни: «Хлебом единым».

Если бы меня попросили выбрать, то я предпочел бы рис, но хлеб в этой пекарне был настолько вкусным, что не хотелось спорить с высказыванием. В первый день я думал, что так жадно проглотил булочку с красными бобами, потому что ужасно проголодался, но и позже, когда я был сыт, она казалась не менее вкусной.

Еда в кафе была очень приличной, но наверняка некоторые обходились хлебом просто потому, что он такой вкусный. Сначала я хотел взять только ту выпечку, которая мне нравится, но вместо этого выбрал беспроигрышный вариант и взял изделия каждого вида. Никогда не знаешь, что понравится другим.

До начала смены Кан Сучжон оставалось еще три часа. Она написала, что к ней пришли друзья, и спросила, не хочу ли я присоединиться. Держа в уме, что через два часа у меня прием, я купил четыре стакана кофе и пакет с разной выпечкой, после чего отправился к ней. Дверь открыла Сучжон, одетая в светлую рубашку и джинсы.

– А вот и вы, доктор!

– Здравствуйте!

– Привет!

– Здравствуйте. Меня зовут Пак Мухён, я новый стоматолог.

Гости Сучжон оказались инженерами из разных команд: китаянка Цзы Сюань – из команды «Ра», а канадка Лили – из команды «А». Они вместе ходили на тренировки в спортзал, расположенный в Центральном квартале. Подбадривали друг друга, а иногда и ругали – когда кому-то было лень заниматься. У всех трех рост был выше ста восьмидесяти сантиметров, а руки украшали впечатляющие бицепсы.

Слушая их болтовню, я понял, что большинство женщин-инженеров на Подводной станции регулярно занимаются спортом. Подумав о своем собственном теле, а также о том, что моя активность ограничивалась повседневной деятельностью, я решил, что мне тоже не помешает нарастить немного мышц, пока нахожусь на станции.

– Думаю, мне тоже стоит начать тренироваться.

– Хорошая мысль. Здесь многие мужчины серьезно занимаются спортом. На станции два тренера: Эмили работает с женщинами, а Джеймс – с мужчинами.

– Помню, Джеймс ругался, что поначалу мужчины чуть ли не каждый день ломали тренажеры.

– Кто он такой? Что собой представляет?

– Джеймс Миллер – американец. Скажите ему, что раньше не занимались, и он о вас позаботится.

Заметив мой вопросительный взгляд, Цзы Сюань пояснила:

– Ростом под два метра, сплошные мышцы, всегда одет в красный спортивный костюм. Всегда. Интересно, он его когда-нибудь стирает?

– Похоже, большинство мужчин, живущих на Подводной станции, в хорошей форме, – заметил я.

Кан Сучжон покачала головой:

– Далеко не все.

– Только те, кто по-настоящему тренируется, – сказала Цзы Сюань, стерла большим пальцем крем с губ, слизнула его и вытерла рот тыльной стороной ладони.

Я протянул салфетку слишком поздно, и ее с улыбкой взяла сидевшая рядом Лили.

Пока мы обсуждали физические упражнения, мне захотелось спросить, не ходит ли руководитель Син Хэрян по станции, избивая людей направо и налево, но я решил воздержаться, тем более что Кан Сучжон находилась в его подчинении. К тому же в присутствии свидетелей мое замечание выглядело бы как сплетня. В конце концов, молчание – золото.

По внешности психолога Эллиота или научного сотрудника Ю Гыми невозможно было понять, ходят ли они в спортивный зал.

– Вы всегда занимались спортом? Или начали только после приезда на станцию? – спросил я, надеясь, что если пробуду здесь достаточно долго, то тоже смогу обзавестись мышцами.

Цзы Сюань небрежно ответила:

– Я начала тренироваться после приезда. В море жить непросто.

Она непринужденно взяла очередную булочку, и я подумал, что, возможно, недооценил аппетит собеседниц. Они втроем съели гораздо больше, чем я ожидал. Я принес семнадцать булочек, и они исчезли в мгновение ока. Следовало взять больше. Когда я поделился своими мыслями, Кан Сучжон покачала головой:

– Обычно мы не едим столько хлеба, но сегодня у нас читдэй.

Лили сразу опровергла это:

– Я очень даже ем хлеб! Это ты предпочитаешь рис!

– Тебе тоже стоило бы перейти на рис, – бесстрастно отметила Кан Сучжон.

Цзы Сюань захихикала, а Лили облизала сладкие после пончика пальцы и спросила, почему стоматологическая клиника называется Deep Blue. Я уже мог уверенно ответить на этот вопрос.

После моего объяснения Лили щелкнула пальцами:

– Название явно придумал американец! Мы, канадцы, так места не называем.

– Названия здесь действительно странные! Возьмем ресторан «Маньчжуро-китайский императорский пир» в Центральном квартале. Единственное китайское блюдо, которое там подают, – это пельмени.

Кан Сучжон посмотрела на Цзы Сюань, и та, словно обороняясь, ответила:

– Ты предлагала назвать его «Королевская кухня». Что это вообще за название такое – «Королевская кухня»? Мое было лучше. Вот я хотела назвать его «Сычуаньская кухня».

Я так увлекся разговором, что чуть не опоздал к назначенному времени. Встав со стаканчиком недопитого кофе в руках, я обратился к Кан Сучжон:

– Спасибо за приглашение.

– Вам спасибо. Имейте в виду, я записалась на прием на следующую неделю.

– До скорой встречи.

– Спасибо за угощение!

Взяв из рук Кан Сучжон две чашки рамёна, я покинул ее номер 24, вернулся к себе в номер 38, поставил рамён на кровать и поспешил на работу. В спешке налетел на мужчину, который шел со стороны спасательных капсул, и пролил почти весь свой кофе. Мужчина чуть не упал – к счастью, я успел схватить его за руку. Приглядевшись, вспомнил его имя.

– Здравствуйте, господин Тамаки. Вы не испачкались?

Тамаки уставился на меня с изумлением, заметно нервничая. Оглядев его с головы до ног, я убедился, что кофе на него не попал.

Тамаки нерешительно спросил:

– Вы завтра принимаете?

– Завтра у меня выходной. Как ваши ранки?

– Хорошо.

– Это не может не радовать. Я еще не решил, чем займусь завтра. Это мой первый выходной с тех пор, как я прибыл на Подводную станцию.

– Вот как.

Тамаки замялся, нерешительно открыл рот, потом закрыл. Повисло неловкое молчание. Я нарушил его первым.

– До встречи! – И снова пустился бежать.

На вторую половину дня у меня было запланировано всего два приема, однако я не мог заставлять пациентов ждать. Я торопливо пересек Центральный квартал и вернулся в клинику ровно к назначенному времени.