Станция — Плешь Ведьмы

Глава седьмая, расследовательная Старое дело

Открыв письмо, полученное сегодня утром и адресованное мне, я отложил остальную корреспонденцию в сторону, и стал читать.

— Писала мне Лиана, моя можно сказать подруга по школе магии из родного города. Хорошая девушка из приличной семьи, знающая чего хочет от жизни.

— Я понимал.

— Столько тоски было в последнем предложении, что и меня пробрало. Письмо было пропитано запахом скорби, а Брин — это ее жених. Они познакомились еще в школе. Она — хорошая девушка не из богатой, но интеллигентной семьи, где мама — воспитатель детского сада, а папа — инженер на оружейном заводе, а он, как и я — воспитанник интерната со сложной судьбой. Тем удивительнее, что ее родители одобрили их отношения. Начали думать о свадьбе. Их даже распределили на работу по месту жительства, и они так и остались в Лисьей Горке. Никто не стал их разлучать. Даже думать не хочу, чего это стоило родителям Лианы.

Я продолжил читать.

— В этом месте все было перечеркнуто. Ни слова не разобрать. Она не хотела, чтобы я это прочитал.

— Я улыбнулся. Их вражда с Рогедой так и не забыта. И ведь все началось с одного… Им обеим понравился Брин, но он выбрал ее.

Перечитав письмо еще раз, я глубоко задумался. Сидел за столом и не двигался, уставившись на лист бумаги, пока мои глаза бегали от одного имени к другому. Райрек. Кудас. Агуша. Ерпень. Я вспоминал их. Вспоминал, как мы дрались с Райреком за кровать у окна. Или как Кудас и я пробрались на кухню, и украли оттуда целую сковородку с котлетами, а на утро учитель, которому пожаловалась повариха, отследил заклинанием сковородку. Нас в наказание не кормили три дня, давая только пить подслащенную воду, а мы только смеялись, довольные собой.

Воспоминания нахлынули водопадом. Мы дружили. Ругались. Но врагами мы не были. И только Прего, с первого же дня вызывал у меня подозрения, но даже его я считал приятелем…

Значит, все правда. Тот наемник, пытавшийся меня убить, не соврал. Это Прего. Теперь я в этом уверен. И он охотится на всех нас, а не только на меня. Но почему? Я не понимаю… Скребет что-то внутри, но не могу понять. Словно мне не хватает какой-то детали. Кусочка мозаики.

Ответ на письмо я писал с тяжелым сердцем. Я опасался, что оно попадет не в те руки. Если бы Лиана жила не в Лисьей Горке… Но она там. И там этот подонок — Прего. Власти его семьи хватит, чтобы читать чужую переписку. Я не мог так рисковать и ставить ее под удар. Она ведь пойдет разбираться. Поднимет шум и сгинет, как и остальные. Я ведь догадываюсь, почему она еще жива. Сияющая как звездочка с неба, такая же яркая и одновременно скромная — она привлекала много взглядов во время учебы и даже развращенный деньгами Прего не устоял. Он тоже пытался ухаживать за ней. Дарил дорогие подарки, но она все возвращала, а потом они с Брином начали встречаться и об этом все быстро забыли, но не я.

Не предостеречь ее я не мог, так что мягко, намеками, велел никому не доверять. Особенно Прего. Впрочем, ему сейчас никто из нашего выпуска не доверяет. Не после того что произошло перед последним днем в общей школе магии. Но напомнить стоило.

Предупредить остальных ребят? Покатав эту мысль в голове — от этого варианта я тоже отказался. Им это знание ни к чему. Они итак благодаря Лиане настороже.

Зависнув над письмом ей и поставив жирную точку в конце, я завернул его в конверт и решительно достал еще один чистый лист бумаги и быстрым, убористым почерком начал его заполнять.

О-о! В этом письме я припомнил всю грязь, что знал о Прего. Указал на все его недостатки, но так, словно в шутку. Общение между друзьями. Рост, лишний вес, лень. Я тыкал и тыкал этим ему в лицо, подначивая его и вставляя через предложение слово — друг. Хорошо изучив его характер, я уверен, он будет в бешенстве и захочет отомстить мне лично. Этого я и жду. Пусть приходит сам. Человеческая кровь меня уже не смущает. Я подожду. А пока, отложив ручку в сторону, я приступил к работе.

Одевшись и забрав с собой почту, полученную спозаранку, я вышел на улицу.

Первый день весны выдался солнечным и ярким. Снег, что скопился на крышах, начал подтаивать и с шумом скатываться вниз. Появились сосульки. И хоть по ночам до сих пор мороз, это ненадолго. Скоро все здесь растает.

— Чирик, чирик, — встрепенулись воробьи, дятлы, синицы и голуби, испуганно отлетев от кормушки, как только я вышел на крыльцо. Трусишки. Теперь сидят на голых ветках сирени, дожидаясь, когда страшный двуногий пройдет мимо.

Я улыбнулся, закрыл дверь в дом и ушел, не став им мешать.

Рядом с железнодорожными путями было шумно. Пришел поезд и начался торг. Я подходить не стал. Махнул рукой знакомым, что меня заметили, и пошел в сторону деревни. В руках две толстые связки писем и даже одна посылка. Нужно разнести их по адресам.

Плешь Ведьмы, как и все вокруг, расцветала при солнечном свете. Дома уже не выглядели такими мрачными, и даже брехливые собаки, встречающиеся у каждого второго хозяина — не казались такими раздражающими.

— Доброе утро.

— Доброе.

— Здоровье? Хорошо. Спасибо.

— Нет. Нос еще не отвалился.

— Ха-ха-ха.

В деревне я давно уже не незнакомец. Меня узнают и здороваются. Улыбаются или хмурятся, а я сравниваю то, что у них на лице с запахом, идущим от них, и делаю для себя выводы.

После того как у меня появилась магия — я не перестаю уматывать себя тренировками. Обошел всю деревню и теперь у меня есть любимые и нелюбимые места. Из нелюбимых — сараи, где забивают скотину, уличные туалеты, дома, в которых проживают неряхи и где я отчетливо уловил сладковатый запах тараканов и клопов. Все эти места я стараюсь обходить стороной. Из любимых мест — механическая мастерская, полная запахов металла и напряженной работы. Детская площадка — где в воздухе звенел смех, а запах, эм-м-м… Скошенная трава, молоко и свет.

И самое нелюбимое место — это любой заклятый дом и его окрестности. Гной. Исступление. Ярость. Кровь. Бр-р-р. Мерзость.

Мне нужно становиться сильней — это я понимал. Особенно сейчас, когда я пригласил «в гости» Прего. Ну, так я и не сижу без дела.

Последние дни я занимался не только хеморецепцией, а магией в целом.

Просчитав все и выведя для себя формулы, основываясь на цифрах из бесконечного пространства внешнего моря (цвете воды, точкам напряженности, якорям), подогнав все это под характеристики моего Атолла без названия, и сверяясь со сравнительными таблицами из книг, я стал гонять энергию по телу, строго по получившемуся у меня пути. Укрепляя его и дух. Подготавливая плоть к серьезным нагрузкам. Только вот из-за того что энергии у меня только 2,1 единицы, вся тренировка это десять минут реального времени, а потом я вынужден ждать сутки, пока вода регенерирует и сконденсируется вновь. Как же погано!

Из-за того что заклинание хеморецепции безвозвратно сожрало большую часть моей энергии, а другую часть выпарило напрочь, я теперь недонеофит с серьезными проблемами. У меня нет возможности брать энергию из источника, чтобы тренироваться, а значит, я буду отставать в своем развитии от тех, у кого нормальный объем внутреннего моря. И я сейчас говорю только о тренировках по укреплению тела и духа. А ведь еще нужно наращивать резерв, тоже гоняя энергию по телу. Нужно только высчитать для этого правильный путь, чтобы не навредить себе. Я уже взялся за расчеты, но там сложно. Несколько недель понадобится только чтобы обсчитать черновой вариант. И для всего нужна энергия! Замкнутый круг какой-то! А от цифр и формул голова пухнет!

Я старюсь, но все обстоятельства против меня. Раздражает. Срочно нужен источник! Срочно.

— Ямы, — проворчал я, перепрыгивая через овраг, образовавшийся напротив одного из заклятых домов, мимо которого я сейчас проходил. Разум что-то царапнуло, но уловить мысль не удалось. — А-а! — Взвыл я, отвлекшись и наступив на какашку. — Подмышка ведьмы! — Под смех прохожих заорал я на взвизгнувшую собаку, оставившую «гранату» и начал оттирать валенок в сугробе.

Движение по улицам в этот час было оживленное. Туда-сюда по поручениям родителей носились дети. Из леса возвращались охотники, ночевавшие в избах и тащившие на санях добычу (кабаны, лоси, гигантские муравьи). Через заборы перекрикивались соседи. Мычали коровы, которых выгнали погулять на воздух, а они недовольно ворошили копытами снег, надеясь найти под ним свежую траву.

Скоро о том, что я вляпался в лепешку, будет знать вся деревня. Любят здесь почесать языком за спиной.

— Тц, — раздраженно цыкнул я. Не той дорогой пошел, и вот опять заклятый дом по пути и снова яма на дороге. Ну что за невезение?

Отведя взгляд от режущей глаза силы рун, я перепрыгнул очередную яму и дошел до дома Розы, ее мамы — Даны и отца — Казимира. Постучался и осторожно зашел за калитку.

— Эй! Привет!

Роза, как и ее рыжий кот, были во дворе. Она кормила кур и подсвинков, рассыпая вокруг них корм, а он лениво лежал у ее ног, помахивая хвостом.

— Дядя, Нос! — Услышала она меня и побежала здороваться.

Я долго думал над этим ее — дядя, Нос и пришел к выводу, что девочка маг. Притом не как я, а имеющая приличный талант. Дар магии ведь появляется не строго на совершеннолетие, просто это самый поздний срок, когда он в принципе может сформироваться. Вот у Розы он появился рано. Думаю, ее родители и окружающие догадываются об этом. А пока, без обучения, она просто маленькая девочка, которая иногда предугадывает события.

Я ей немного завидовал. Чуть — чуть.

Добежав до меня, она обняла меня за пояс, проявляя заботу.

Ох уж… Когда она смотрит на мой нос — всегда смешно морщится, а я чувствую от нее настоящее, яркое и теплое — сочувствие. Чистое, как звездный свет. Только от нее и других детей шел такой сильный запах неподдельных, настоящих добрых чувств. От взрослых всегда несет чем — то неприятным, даже если этот человек был настроен по отношению ко мне благожелательно. Груз прожитых лет, так я назвал этот душок.

— Я сейчас все принесу. Подождите! — Воскликнула она, и убежала в дом.

Деньги у меня есть и с некоторых пор я начал поддерживать семью Розы, покупая у них домашний сыр, хлеб, мед и все то, что они вырастили у себя на земле прошлым летом. Всем я помочь не мог, а так, хоть им польза.

— Вот! — Выбежала она из дома с сумкой, полной всяких вкусностей. Тяжело, а пыхтит, тащит. В деревне по-другому нельзя. Родителям помогают с малых лет.

Забрав сумку, я вручил ей денежку, которую она аккуратно убрала в кармашек, чтобы передать маме. Я уже собирался уходить — писем для них не было, но она меня остановила.

— Я сама испекла, — робко развернула она промасленный сверток, который держала в кармане, показывая мне два пирожка. Один с ягодами, а второй с рыбой.

Пирожок с рыбой был странным. Голова и хвост не отрезаны и задорно торчат из теста. Потешный пирожок.

— Хотите? — Спросила она с надеждой.

Посмотрев на нее и на то, как она поглядывает на свой же пирог с ягодами, я согласился и выбрал пирожок с рыбой.

— МЯУ! — Возмутился кот — Зефир, и начал скрестись когтями о мою штанину, но было поздно. Я все съел. — Мяу, — попытался он в отместку пометить мой валенок, но я отдернул ногу.

Хотел пинка ему дать, но Роза не поймет.

— Очень вкусно. Спасибо, — поблагодарил я счастливую девочку.

— Пожалуйста, дядя, Нос! — Ответила она, прожевав свой кусок сладкого пирога и измазав щеки вареньем.

Мы тепло попрощались, и я пошел разносить почту дальше. Мельком глянул на сгоревший дом Ути Бобыля и за двадцать минут, разнес всю корреспонденцию. Уф. Находился сегодня, даже ноги гудят. Всю деревню обошел.

Я уже возвращался к железной дороге, когда перепрыгивая очередную яму рядом с заклятым домом — меня, словно током — ударила мысль. Сделав еще несколько шагов, я озадаченно остановился и начал бормотать себе под нос.

— Ямы… Ямы… Ямы… Почему они все находятся рядом с заклятыми домами? Ямы… Дома… Ямы…

Передумав возвращаться, я стал осматривать местность. Нашел глазами заклятый дом, и голова сразу разболелась, а в ушах зазвенела кровь. Бормотание еще это.

Перевел взгляд на яму и боль в голове улеглась.

— Так.

Прохожие что шли мимо, обходили меня стороной, не понимая, чего я тут кручусь.

Проследив путь от одной ямы до другой, я прошел по нему. Дошел до забора жилого дома, уперся в него и, подтянувшись на руках (забор был высокий), стал искать глазами провал в земле на чужом участке земли. И нашел ведь! Очередная яма, но не на дороге, а в огороде, хоть он сейчас и скрыт снежной шапкой.

А домом этим владеет соседка деда Панкрата.

— Так. Так. Так…

Я задумался.

— Под землей… Ямы… Земля… — Бормотал я, складывая в голове пазл.

Приняв решение, я начал бегать от одного заклятого дома к другому. Сравнивал то, что вижу и пытался выстроить в голове схему и через пару часов, все линии у меня сошлись. Здесь, у дома самогонщика Яши, от которого во все стороны расходились эти на первый взгляд естественные провалы почвы из-за оттепели, уходив во все стороны, прямиком к заклятым домам.

Он что, прорыл к ним тоннели под землей? Зачем, полюби его ведьма?

Этого жителя деревни я знал плохо. У меня, конечно, есть личные дела всех, кто живет в Плеши, но я позабыл, что там сказано об этом мудаке. Так что я вернулся на станцию, и нашел его имя в бумагах. Начал читать.

Итак. Он сирота. Из родственников только сестра, которая умерла полтора года назад. Живет в деревне сызмальства. Не судим. Особых пометок, внесенных в дело предыдущими смотрителями станции нет. Хм. Негусто.

Я нервно забарабанил пальцами по столу. Что-то здесь нечисто. Я чувствовал, что напал на след, но вот куда он ведет? И что мне делать дальше? Просто вломиться к нему домой и проверить прав ли я? Благо у меня есть на это полное право? И предупреждать ли старосту? Дилемма.

Сделаю ка я лучше все сам, но сначала, зайду к деду Панкрату. Он должен знать этого Яшу и всегда отвечает на мои вопросы. Расспрошу его о нем. Узнаю, что тот за человек.

Подорвавшись, я добежал до его дома.

— Эгей! — Крикнул я. — Я зайду? — Спросил я, из-за забора.

Он махнул мне рукой.

Дед сидел в кресле-качалке на своем любимом крыльце. Грел кости на солнце, щурясь на него и улыбаясь. В ногах у него лежал пес, грызя большую косточку.

— Яша, то? — Переспросил он, когда услышал мой вопрос. — Хороший малый раньше был. То, что он самогоном приторговывает, не бери в голову. Сам он не пьет. Охотник из него не получился. Зарабатывает, как может. Его горячительная настойка из самых дешевых, зато сильная. У нас многие любят покрепче, так что клиенты у него есть.

— А почему ты сказал раньше, Панкрат? Сейчас он уже не хороший? Я не понял.

— Видишь ли… Как его сестра умерла, он изменился. И раньше-то был с придурью, но не опасный для окружающих, а потом совсем помешался. После ее смерти. Хорошая она девка была, присматривала за ним. В обиду не давала. Всюду с собой таскала. Добрая, да вот в тот год мор нехороший пришел. Ей не повезло. Маги лекари в нашу деревню не успели и два десятка человек умерли раньше, чем дождались помощи. Наши костоправы и их отвары не справились с той хворью… Яшка был черен лицом. Убитый ходил. Мы боялись, что он руки на себя наложит, ведь кроме сестры у него никого. Они с детства вместе. Две сиротки… Жалко его.

Дед замолчал, а я его не торопил.

— А потом, на вторую неделю после похорон, Яша в лес стал ходить. Ну, наши охотники за ним и проследили. Неприятно тебе это говорить, но он звал ведьм в лесу. Требовал. Просил. Плакал. И все кричал — верните ее мне. Верните…

— Ведьм говоришь, звал?

— Да. Нам кажется, он помешался. Обезумел. Думал, что ведьмы могут вернуть ему сестру.

— И что вы сделали потом?

Старик пожал плечами.

— Запретили ему ходить в лес конечно. С тех пор о нем было не слышно. В дом он никого не пускает, продает самогон, стоя на пороге и лишний раз на улицу не выходит. Кажется, успокоился.

— Вот как, — протянул я. — Спасибо за рассказ. Это важно.

Я собирался уходить, но меня остановили.

— А чего тебя Яша то заинтересовал? Он же безобиден. Не трогай его, Кай. Говорю же, самогоном от безысходности торгует.

Врать мне не хотелось — обидится, а ведь я часто его навещаю, расспрашиваю о жизни в деревне, а он не отказывает.

— Я еще не уверен, но возможно это он виноват в твоих плохих снах и предчувствиях на счет заклятого дома. Пойду сейчас и проверю догадку.

Старик нахмурился.

— Ты, это… Давай вместе к нему сходим, — решительно попытался Панкрат встать с кресла, но старые ноги его подвели и он упал обратно. — Чтоб у меня кожа позеленела! — Выругался он. — Стар я уже.

Я попробовал его остановить.

— Не надо, Панкрат. Я сам все выясню. И расскажу тебя. Обещаю. А ты отдыхай.

Он разволновался.

— Сына тогда моего возьми. Я свистну.

— Не надо, говорю же. Хочу сделать все тихо, не поднимая лишнего шума. Я все еще не уверен в своей правоте. Не хочу наговаривать на человека, если ошибся.

— Хорошо — хорошо. Ты иди тогда, а я догоню, — заупрямился старик, словно не услышав меня. — ФЕДОР! — Заорал он, подзывая своего сына. — Тащи мои костыли сюда и помоги встать, ниочема! Бегом!

Ой, зря я сообщил о своих подозрениях Панкрату. Вот старик!

Когда я уже выходил с их двора, мимо промчался взмыленный Федор. Мы переглянулись. Пришлось торопиться. До дома Яши я добежал. Низкий забор просто перепрыгнул. Оказалось, к Яше как раз пришел клиент. Забулдыга стоял на крыльце дома, а я Яша передавал ему бутылку, не пуская в дом и приоткрыв дверь только для того чтобы просунуть ее в щель между косяком и коробкой.

Меня заметили, как и мой прыжок через забор и я зло цыкнул языком, ведь Яша испугался, выпустил бутылку из рук — та упала и разбилась, разбрызгав содержимое на штаны забулдыги. Хлоп и дверь перед лицом пьяницы захлопнулась.

Тьфу. А все мой длинный язык. Если бы не разболтал, не мчался бы сюда сломя голову.

— В сторону! — Крикнул я, и, не заботясь о здоровье пьяницы, что пришел за самогоном днем, столкнул его в сугроб и ударил дверь ногой. — Открывай! Яша! — Заорал я.

Крепкая дверь, зараза. Ногу отшиб.

— Бам. Бам. Бам. Хрясь.

С третьего удара дверь удалось выбить.

На улице уже заметили мое странное поведение. Кто-то кричал вопросы мне в спину, но я, не обращая на них внимания, зашел в дом. В руке зажат револьвер. Каким бы безобидным не был Яша, я сегодня умирать не собирался.

В доме пахло плохо. Спирт, пыль и, только сейчас я понял, что это за душок в воздухе. Безумие. Яша был безумен.

Окна в доме давно не мыты и освещения не хватало, приходилось щуриться и заглядывать во все углы, собирая паутину.

Где же он спрятался?

Я прошел коридор и оказался на кухне, где варили самогон. Даже сейчас кастрюля и патрубки были на печи. Все взбулькивало и бурлило. Здесь его не было.

Прошел кухню насквозь и оказался перед дверьми, ведущими в комнаты напротив одна другой. Заглянул в правую дверь и оказался, словно в совсем другом доме.

Чистая, вылизанная до идеала комната. Красивая мебель. Занавески с рюшками. Зеркала. Запах цветочных духов и множество женских вещей. И то, что сразу привлекло мое внимание — десятки портретов девушки, сделанные от руки карандашом, но со всей любовью. Не сказать, правда, чтобы у того кто их рисовал, был талант.

Комната была чем-то вроде алтаря, на который молится Яша. Запах безумия здесь был куда более отчетливым. Заглянув под кровать, я уже хотел уходить, но мне почудился знакомый запах и я принюхался.

— Что?

От дорогих, хорошо выделанных шкур на полу, пахло… Утей Бобылем! Не может того быть… Так вот значит кто его… Безумие. Это безумие.

Осматривать здесь больше было нечего, и я ногой открыл дверь в комнату напротив. В нос ударил новый запах. Сырая земля.

Раньше это была спальня Яши, но сейчас в ее центре зияла дыра, ведущая вниз, под землю с приставленной к ней неаккуратной лестницей. Плохо. Раз Яши в комнате нет, значит, он спустился туда и это меня напрягло. Зачем?

Осмотревшись, я не нашел керосиновой лампы, зато нашел связку факелов. Взяв один, я поджег его от огня в печи на кухне и пошел за Яшей, спустившись под землю, в грязное, полное луж и червей, темное помещение, где пищали крысы и того и гляди, на голову осыплется потолок.

— С-ука! — Выругался я, когда оказался внизу и осмотрелся. Ход как паутина расходился во все стороны.

Вдох. Выдох. Успокоившись, я вспомнил о хеморецепции.

Глубоко вздохнув, я попытался уловить самый свежий запах. Ну же! Есть!

Сверху послышался шум. Жители деревни решились, и зашли в дом. Не важно. Я побежал по следу Яши. В одной руке факел. В другой револьвер. Нагнать его не получилось, и мы встретились ровно там, где я и ожидал. Под заклятым домом. Виски сразу сдавило, но куда слабее того, если бы я стоял напротив дома на улице.

Яша проделал большую работу, подкопавшись под него. Сволочь.

— Стой! — Крикнул я, понимая, что не успеваю его остановить и выстрелил.

— Ой, — удивленно вскрикнул растерянный парень тридцати лет и упал. Факел, который он держал в руке, откатился в сторону и не поджег бочки, судя по запаху — полные самогона.

— Сколько же он его наварил? — Удивился я, пытаясь их пересчитать.

Яша умер. Я неудачно попал ему в горло, и он задохнулся, захлебнувшись кровью. Не хотел я этого. Он не преступник, а безумец, помешавшийся на своем горе.

Услышав шаги в тоннеле позади себя, я выкрикнул.

— Я здесь!

Староста, сын Панкрата — Федор, Тагил, Казимир, Пий, и другие знакомые нашли меня стоящего над его телом.

— Ох, ты, — покачал головой Зурад.

Объяснять ничего не пришлось. Они и сами все видели.

Разбирательства заняли еще полдня. Яшу я разрешил похоронить. Его вещи описал и забрал. Самогон мы сообща вытащили и слили в сугроб. Мужики, собравшиеся со всей деревни, начали обрушивать и перекапывать его подкопы. Остался только вопрос с тем заклятым домом, рядом с Панкратом. Что-то с ним было не так… Похоже, Яша как-то сумел пробить в нем брешь, я это чувствовал. Ладно. Потом.

Поздним вечером я сидел в своем доме и в свете свечей (керосин как назло кончился) — писал отчет. Собирался отправить его поездом, который подойдет к станции в два часа ночи. Настроение было поганым. В руках я держал один из рисунков Яши, всматриваясь в черты лица его сестры и гадая, как бы повернулась его жизнь, если бы она не умерла.