Стамуэн

Глава 8. Пленники горы

Маркус быстро добился от Рушера и Гесера признания. Они с внезапным испугом поведали, как именно и где именно потеряли Маргарет. И при этом всё время пытались объяснить, как мало они в этом виноваты. Никто их, правда, и не винил. Своевольный характер Мэллори был всем известен.

— Я идиот, — тихо сказал профессор сам себе.

Был уже шестой час, на поиски оставалось не так уж много времени. А в темноте бродить нельзя. Оставив всех студентов под бдительным оком Эдны, Кондор с Маркусом торопливо направились на север — туда, где пропала студентка.

Слабо дующий ветер быстро заносил следы. Где-то среди этих бесконечных песчаных волн бродит испуганная девушка. Хоть у неё есть с собой компас, но она могла убрести далеко в сторону и обойти Стамуэн с запада. Теперь, возможно, она угубляется всё дальше на юг. Всё возможно. Но, она так же могла в отчаянии упасть где-то среди этих бесчисленных и однообразных сыпучих возвышенностей или лежать на сухой растресканной поверхности безводной проплешины.

Мужчины взбирались на верхушки барханов и кричали в надежде, что усталая Маргарет сидит где-нибудь за очередной горкой. Звук разносился далеко, но, кроме суетливых песчаных мышек и ящерок, вокруг не было никого живого. Кондор словно ещё больше усох.

— Плохая была эта идея с кольями, — промолвил, наконец, профессор, определённо испытывая склонность к самобичеванию.

— Не сказал бы, — ответил, словно в утешение ему, Маркус. Он мог бы торжествовать, но не торжествовал, за что профессор был ему немного благодарен.

— Что вы можете сказать о Маргарет? — задал вопрос проводник. — Каков её характер? Насколько она целеустремлённа? Каковы её отношения с окружающими? Обладает ли она твёрдостью, независимостью? Или, наоборот, хнычет и пытается переложить на других ответственность?

— Зачем вам это? — недоумённо вопросил профессор. — Это поможет делу?

— Как же? — удивился Маркус. — Вы же руководитель! Я пытаюсь просчитать её вероятные поступки. Взгляните на эту местность её глазами. Представьте себе задачу, что стояла перед ней. Как она сама к ней могла относиться? Какие действия для неё характерны?

Профессор вздохнул и вынужден был себе признаться, что весьма плохо знает своих студентов. Какая она, Маргарет Мэллори? Несомненно, у неё явное стремление к победе. Она немногословна и довольно замкнута. Одно теперь стало несомненно ясно: те двое, с которыми он её послал, сущие олухи! Они даже не заметили, куда она пошла. Вечно грызутся между собой. А Маргарет слишком независима и не станет, подобно Аманде, оспаривать навязанное ей общество. Она просто оторвалась от своих спутников и ушла, надеясь всё сделать сама. И теперь бродит где-то в песках одна-одинёшенька.

Идея с раскопками этого камня показалась теперь Кондору вопиюще нелепой. Он думал чем-то занять студентов, чтобы не было паники, а получилось ещё хуже.

— Ах, я старый идиот! — тихо шептал он себе под нос. — Черепковая крыса!

Через час темнота упадёт на пустыню. Раскалённая за день земля начнёт стремительно отдавать тепло. Сначала наступит облегчающая прохлада. В это самое время студенты оживляются и затевают свои нехитрые развлечения. Включают кассетник, у которого, к счастью, ещё не сели батарейки, и принимаются топтаться на маленьком пятачке растрескавшейся земли под музыку, которую профессор затруднился бы назвать музыкой. Только теперь он осознал важность этого для молодёжи. Это же ритуал! Так они устанавливают каналы общения.

Потом подует ветер из пустыни. Сухой, холодный ветер. Земля будет быстро остывать, и все поспешат натянуть свитера и куртки. От холода спасают только спальные мешки. А Маргарет Мэллори встретит эту ночь на холодном песке. Без тёплого одеяла. До утра она будет дрожать. И только быстро наступающий рассвет разгонит застывшую за ночь кровь. Две ночи в пустыне — и воспаление лёгких обеспечено.

— Пора возвращаться, — проговорил Маркус, глядя на тёмную полосу на востоке.

Солнце неумолимо клонилось к закату. Утомлённый его круг приобрёл угрожающий багровый цвет. Оно выглядело распухшим и больным. Все привыкли каждый вечер наблюдать эту картину, но сегодня она подействовала на Кондора угнетающе. Мужчины вернулись в притихший лагерь усталые и молчаливые.

— Воды осталось на два дня — максимум, — такими словами встретила Кондора Эдна.

Профессор остановился. Подумал, кивнул головой, не зная, что можно сказать на это. Никто ничего не стал спрашивать. Даже Фарид с Калвином притихли. Все разошлись по палаткам, получив совсем скудную вечернюю порцию воды. Только Кондор и Маркус остались сидеть под навесом. Профессор зябко поёжился, но не отправился за курткой. А Маркус обычно не испытывал никаких неудобств от перемены температуры.

— Что вы будете делать, когда у нас кончится вода? — внезапно нарушил молчание профессор.

Маркус заколебался.

— У нас есть касса, — продолжал Кондор. — Почему бы не предложить доллары? Мы можем также заплатить за помощь в поиске.

— Не хотел бы вас разочаровывать, — осторожно начал Джок. — Но в городе нет магазинов. Сюда не приезжают торговцы. Ценностью обладают только вещи, жизненно важные. А деньги тут просто игрушки.

— Так давайте предложим старухе сигареты! — оживился профессор. — У меня ещё остался целый блок!

Ну как ему объяснить, что происходит! Если Маркус откажется от визита к шаарии, профессор может и сам пойти. И одним богам известно, какие глупости он сделает по дороге, какие табу, какие запреты нарушит! Он не догадывается, что из Стамуэна можно попросту не выйти. Он думает, что все аборигены падки на безделушки: Кондор так и не усвоил, что додоны не желают ничего чужого! Им ничего не нужно от приезжих!

— Хорошо, — нехотя согласился Джок. — Завтра на рассвете я пойду и поговорю со старухой.

— Она здесь главная, она колдунья? — догадался Кондор.

— Д-да, — решил не спорить проводник. Всё равно ничего не объяснишь.

Профессор замолчал. Он ожидал, что Маркус по обыкновению будет спорить и препираться. Но, видимо, переводчик тоже подавлен исчезновением Маргарет. Кондор был уверен, что всё можно решить переговорами. Просто проводник, как это принято у населения слаборазвитых стран, ищет возможности выжать побольше прибыли из туристов. То, что он имеет на старуху влияние, для Кондора неоспоримо. Скорее всего, это некоторый коммерческий тандем, в котором Маркус играет роль толмача, в старуха исполняет арию агрессивной и непредсказуемо капризной туземки. Так что, надо очень предусмотрительно расходовать оплату их услуг. Это же надо! — ритуальное побиение! Явились статисты, небрежно изобразили закидание камнями, без особого, впрочем, энтузиазма. А потом, словно конферансье, явился Маркус и развёл руками — ритуальное, мол, побиение!

Профессор поднял голову и взглянул на проводника. Нет, что-то не выглядел он хитрым пронырой. Лицо его осунулось и стало печальным. Он смотрел в пустыню и не видел её. С ушедшим в себя взглядом Джок о чём-то размышлял. Рука его, сжатая в кулак, лежала на столе.

— Я пойду спать, — утомлённо проговорил Кондор.

Маркус, не отрываясь от своих внутренних переживаний, кивнул головой.

Кондор поворочался в своей палатке на одного человека. Сон не шёл, и глаза сами собой смотрели в потолок. Видение мёрзнущей на земле Маргарет не покидало его. Утомлённый мозг отказывался думать.

«Утро вечера мудренее», — оцепенело подумал Мариуш и утонул в качающихся, словно палуба корабля, тёмных глубинах сна.

Ему снился рассвет. Взошло солнце, но не было жары. Он шёл по пустыне один. Ноги увязали в песке и плохо слушались. Профессор напрягал все силы, вытаскивая ступни из засасывающего их песка. Песок чмокал, не желая отдавать добычу. Кондор давно уже ощущал беду. Предчувствие чего-то ужасного наполняло его душу томительным страхом. Он оглядывался и пытался увидеть опасность. Но, кругом только безжизненные серые пески и никаких теней.

Вот вдали показалась неясная чёрточка. Мариуш с надеждой ускорил шаги. Но, песок всё тянул его к себе.

Человек приближался.

«Кто это?»

Человек подходил ближе. Удивлённый, но обрадованный Кондор узнал Берелли.

— Это ты, Франко?! — воскликнул он, боясь себе поверить.

Ну вот! А Маркус говорил, что всё так плохо!

— Я, — с улыбкой подтвердил Берелли.

— Франко! А Маркус сказал, что ты умер!

— Да врёт он, — равнодушно отозвался Берелли.

Он был небрит. Лицо его было тёмным и худым. Одежда — мятой. Но, это, несомненно, он!

Кондор посмотрел на свои ноги, увязающие в песке.

— Как тебе, Франко? Что ты чувствуешь?

— Мне? — вяло удивился Берелли. И успокоил старого друга: — Всё нормально, Мариуш.

«Как же нормально?» — подумал Кондор, глядя на свои колени, уходящие в песок.

— Я нашёл вам воду, — смиренно проговорил Берелли.

— Воду?! — несказанно обрадовался профессор. — Где же она?!

— Иди за мной, — уклонился от ответа старый товарищ. И направился в сумрачную пустыню.

— Постой, Франко! Где же вода?!

Но тот уходил. Кондор дёрнулся следом. Песок крепко держал его.

— Не отставай, Мариуш, — бросил ему Берелли, не оборачиваясь.

— Подожди, Франко, подожди!!

Кондор задёргался, пытаясь освободиться. Он загребал песок ладонями, пытаясь за что-то уцепиться. Он метался, но уходил в пучину всё глубже.

— Франко! — в последний раз придушенно крикнул он. И тьма поглотила его.

— Я вижу свет! — удивился он. Посмотрел на свои руки и не узнал их. Это были не его руки. Он провёл не своими руками по одежде. Это была не его одежда. Он огляделся и не понял, где находится.

— Эдна! — пытался позвать он.

Нет ответа.

— Маркус!

Опять никто не отозвался. Тогда Мариуш пошёл под тяжёлыми каменными сводами. Откуда свет? Да и свет ли это? Он попытался ощупать руками своё лицо, но руки его попали в пустоту.

— Не может быть! — закричал Кондор. И проснулся.

Занимался рассвет.

Утром все сосредоточенно собирались на поиски Маргарет. Профессор давал чёткие и подробные указания. Только проводник присоединится к поисковой группе позже. Он должен идти в город, уговаривать старуху помочь им. А потом тоже отправится на поиски пропавшей девушки. В помощь ему дали двоих. Один из них опять оказался Вилли. А второй — Фальконе. Профессор настоял, чтобы Маркус не терял эту пару из вида, поэтому они сначала идут с ним в город, а потом уже на поиски.

Против обыкновения, Джок не стал спорить. Предупредив Фальконе о том, что нельзя ступать на землю в городке, он вместе с обоими прошёл под аркой. Запреты в Стамуэне оказались совсем не столь строги, как поначалу говорилось.

Город был тихим, словно весь вымер. Жителей то ли не было, то ли все попрятались. Маркус шёл вперёди, принюхиваясь и оглядываясь. Он нервничал и оборачивался на студентов. А Фальконе только и делал, что зевал по сторонам.

— Не заступай на землю! — шипел проводник. Так они и добрались до хижины шаарии.

— Молчи, Джед, — предупредил Вилли. — А то ляпнешь что-нибудь не то!

— Помалкивайте лучше оба, — посоветовал им Джок.

Перед входом в хижину шаарии располагалась полукруглая каменная площадка, к которой вела мощёная дорожка. А по обеим сторонам — всё те же ровные серые пески.

Студенты остались стоять на дорожке, а сам Маркус направился к дому. Вилли ожидал, что тот начнёт петь «шари-о-шария», но вышло по-другому. Старуха сама вышла навстречу и сделала нечто, чрезвычайно удивившее Вилли и вселившее странный ужас в Маркуса. Она поклонилась пришедшим.

— Кому ты кланяешься, шаария? — едва проговорил внезапно посеревший с лица Джок. В своём неожиданном испуге он даже не заметил, что говорит по-английски.

— Я кланяюсь Избранному, — насмешливо ответила старуха на языке шаари. — Не бойся, Сади, не тебе.

У Маркуса упало сердце. Он обернулся и посмотрел на своих спутников. Всмотрелся в их лица. В глаза сразу бросился слегка отрешённый вид Фальконе. Он стоял в расслабленной позе, едва не заходя ногой на землю мёртвых. Зато Вилли встревожился и только переводил взгляд со старухи на Маркуса. Казалось, он догадывался, что с его другом явно что-то не в порядке. А шаария стояла, сложив сухие морщинистые руки, с весьма довольным видом.

Маркусу сразу вспомнилась та ночь, когда случился морок. Как его тогда удивило возбуждённое состояние обычно флегматичного Фальконе. Теперь всё ясно: именно его тогда имитировал кто-то, только с ролью плохо справился и морок получился немного более оживлённым.

— Зачем ты пришёл? — спросила старуха.

— У них скоро кончится вода, — проговорил Маркус, менее всего думая о воде.

— Пусть потерпят, — равнодушно ответила старуха.

— Он не послушает меня, — Джок вспомнил о Мариуше Кондоре, разногласия с которым день ото дня лишь углублялись.

— Конечно, — подтвердила старая ведьма. — Он думает, что ты обманщик.

— Это не так!

— Это так, Сади, — возразила шаария. — Ты же не скажешь правды.

— Какой смысл?! Они и не поверят!

— Не поверят. Кто же поверит? Этот простак с птичьим именем? Или женщина? Скажу тебе более: толстый тоже не поверил! А сделал всё, как надо!

Она говорила о Франко Берелли!

— Шаария, у них пропала девочка. Она ушла вчера на север и не вернулась.

— Не мучайся так, Сади. Всё идёт свои чередом. Каждый из них пройдёт свой путь. И ты, Сади, тоже. Не зря же ты привёл их к Стамуэну! Будь доволен, Ищущий, ты выполнил своё предназначение. И хватит досаждать мне просьбами.

Старуха, не прощаясь, скользнула в дверной проём и скрылась в темноте своего убогого жилища.

— Ну что? Я вижу, без успеха? — осведомился Вилли. — О чём вы с ней говорили?

— О воде, — вздохнул Маркус. — Пока ничего не удалось добиться.

Маргарет проснулась и не сразу поняла, где находится. Сон ещё владел ею. Но, почему-то пришло неожиданное успокоение и уверенность, что всё обойдётся. Только тело со сна болело ещё больше. Поэтому Маргарет с усилием поднялась и принялась за разминку. Достигнув приемлемой способности двигаться, она снова побрела вдоль стены. Камень был гладким, словно многие тысячелетия шлифовался этим ровным, тихим ветерком. Кто знает, как древен этот скорбный путь, которым бредёт она в кромешной тьме…

Нескончаемая каменная нора постоянно уходит под уклон. Это объясняет прохладу, которая приносится потоком воздуха. Очевидно, ниже имеется обширный лабиринт. И, если всё время зарываться в гору, то можно просто не выбраться наружу. Сколько времени уже длится этот спуск в неизвестность?

Девушка уже хотела было повернуть обратно, чтобы дождаться в каменной ловушке прихода спасателей. Может, они сообразят, что она полезла в гору. Надо было сидеть под этой щелью и почаще подавать голос. Но, тут до неё дошло, что она всё время слышит какой-то странный звук. Что-то такое очень знакомое… или хорошо забытое? Маргарет остановилась, затаила дыхание и стала вслушиваться во тьму.

И тут же услышала: бульк! Сочный, густой, упоительный звук падающей в воду полновесной капли! И снова: бульк, бульк, бульк! О Боже! Это же вода!

Забыв об осторожности, Маргарет ринулась вперёд и тут же с криком сорвалась с невидимого обрыва. Как кошка, девушка извернулась в воздухе и приземлилась на ноги. Не удержалась и покатилась по сырым камням, каждое мгновение ожидая хруста кости. Но, к счастью, обошлось.

Место было очень необычным. Узкий ход вывел в обширную пещеру, высокий потолок которой светился слабым светом. Местами бледная голубизна неторопливо наливалась перламутром. Пятно росло, края его неровно расширялись, а в центре свечение лениво угасало. И таких пятен по потолку и верхней части стен имелось множество. Они росли, смыкались, гасли, вспыхивали и рождали нечто вроде призрачного калейдоскопа.

Мгновение Маргарет изумлённо смотрела на эту необычную картину. Что это? Светящаяся плесень?

Бульк! Бульк!

Внимание тут же переключилось: обострённый тишиной слух мгновенно уловил источник звука. Едва растаяли круги в глазах, перед изумлённой и ошеломлённой Маргарет предстала дивная картина: немного в стороне стояла на высокой ножке каменная чаша. Над ней нависал крупный сталактит, а по его поверхности блестящей плёнкой собиралась вода. Большая капля зависла на острие, задрожала, вытянулась и сорвалась. Прозрачный, сияющий бриллиант жил лишь мгновение и с объёмным звуком ударил в призрачное зеркало воды — в каменную чашу. И полна была она воды до края! Вода просачивалась через шершавые поры, текла по внешней поверхности, струилась по ножке и уходила в щели каменного пола.

О, это было счастье! Маргарет подошла к чудесному сосуду, ободранная на ладонях кожа ощутила божественное прикосновение холодной влаги. Вода имела запах — ни с чем несравнимый, желанный запах! Маргарет помедлила и благоговейно склонила к чаше лицо. Задохнулась от холода и стала пить. От ледяной воды заломило зубы и лоб. Потом заныла грудь. Девушка наполнила холодной водой бутылку и собралась двигаться обратно. И тут обнаружила, что из пещеры выхода не имелось. Та дыра, откуда она свалилась, была слишком высоко. А все стены вокруг скользкие от влаги: не за что уцепиться.

Напившись досыта, Маргарет почувствовала дрёму. И решила немного поспать, а там видно будет.

Кондор со студентами дошёл до сухих колючих зарослей.

— Вот, — сказал он, втыкая в землю шест от палатки с привязанной к нему яркой футболкой. — Отсюда мы разойдёмся. Умоляю вас, не будьте беспечны, не повторяйте ошибки Маргарет: не расходитесь далеко. Не уходите за пределы видимости сигнала.

У Аарона давно созрел план, только он не хотел делиться подробностями с профессором — опасался возражений. Он подумал, что рисковой Маргарет запросто могло придти в голову забраться в гору, а не бродить по пескам. Поэтому он первый поспешил выбрать направление. И вот теперь быстро приближался к каменной россыпи, которая предваряла вход на срезанную, как ножом, вершину. В кармане у него была спрятана заветная пластиковая бутылка. Он ни за что не притронулся бы к ней. Это вода для Маргарет.

Аарон принялся обходить нагромождения камней в поисках какого-нибудь прохода. Он всё более углублялся в хаос крупных скал, множества мелких обломков, уступами возвышавшихся огромных каменных лестниц. Идти было трудно и к тому же плохо видно, что там впереди. Тогда он забрался повыше, чтобы осмотреться и заметил неподалеку какую-то тёмную дыру в скале. Может, это тень. А, может, пещера. Кто знает, вдруг Маргарет сломала ногу и теперь лежит, беспомощная, среди этих серых валунов.

Он прикинул: времени должно хватить. И уже решительно направился к незаметной со стороны пещерке. Это было нечто вроде узкого разлома в массивном теле горы. Аарон без колебаний протиснулся внутрь и стал пробираться среди множества обломков. Поначалу хватало света. А потом он достал припасённый для такого случая фонарик.

Длинная нора вывела в небольшую пещеру. Она расширилась, дно её представляло собой глубокую и узкую щель, забитую осколками камней. Для прохода оставался только неровный каменный бордюр у стены, где нависающий потолок заставил Аарона балансировать на самом краю. Трудности выбили из его сознания память о том, что его могут хватиться. Он шёл, перехватываясь руками за малейшие выступы. И тут произошла досадная неприятность: фонарик выскользнул из пальцев и завалился в такую узенькую щель под каменным карнизом, что Аарон с огорчением понял: достать его просто невозможно. Но, решимость найти Маргарет была так велика, что он рискнул двигаться дальше, тем более, что пол вдруг выровнялся и стало идти не в пример легче.

Фонарик остался позади, а Коэн с внезапным удивлением обнаружил, что в пещере вовсе не темно! Ближе к потолку гнездилась какая-то светящаяся плесень. Он сумел дотянуться до нижнего края и потёр стену пальцами. На подушечках осталась скользкая зеленоватая слизь, пахнущая ацетоном. К тому же, не ощущалось дневной жары.

Так прошло ещё порядком времени. Возможно, его уже зовут. Аарон остановился и потянул носом воздух. Иссушенные пустыней ноздри уловили запах влаги. И тут откуда-то издалека донёсся голос. Неужели, она?!

— Маргарет! — крикнул он наудачу. Ответный крик прозвучал так близко!

— Маргарет! я иду!

— Кто это? — голос словно дробился множественным эхом.

— Маргарет, это я! — Аарон почти задохнулся от радости.

— Ари, осторожнее! — крикнула она. И опоздала.

Он бросился вперёд. Ноги внезапно поскользнулись на гладком мокром камне, и Аарон с воплем полетел вниз.

Коэн не потерял сознания, но сразу понял, что повредил ногу.

— Маргарет, я принёс тебе воду, — прошептал он.