Среди чудес и кошмаров

Глава 35

Наутро Йотун сообщил, что мне надлежит нанести визит наложнице Дагней. Я удивилась.

Но он небрежно объяснил, что она поможет мне с голосом.

Чего не отнять, так это то, что если Йотун что-то решал, то не откладывал с исполнением. Еще больше меня поразило, что он, сославшись на занятость, отправил меня одну, приказав заложить карету и снабдив кошельком с монетами: «Твои деньги», – посчитал нужным уточнить тролль и сделал неопределенный жест рукой, который я расценила, как приглашение потратить свое содержание.

Я надела дневное платье изумрудного цвета, резко контрастирующее с красными камнями на ожерелье, и густую вуаль. Посчитав, что в любом случае мне не удастся поразить Дагней, я сделала довольно простую прическу. И я сомневалась в предложении Атали вызывать зависть у тролльчанок. Мне претила сама идея всеобщего внимания и ненависть других женщин.

В карете меня охватило чувство свободы, которая опьяняла, как глоток вина. Я ехала по тролльему городу и могла сделать что угодно… даже затеряться на извилистых улочках.

На этот раз вход в розовый дворец украшала арка из живых роз, а ступени были усыпаны нежными лепестками.

Слуга проводил меня в… спальню. Дагней была еще в шелковом халате, наброшенном поверх роскошного ночного одеяния. Тролльчанка лежала на огромном ложе, однако ее волосы были уложены в сложную прическу, а веки блестели от слоя золотой краски. На подносах был сервирован элегантный завтрак.

– Здравствуй, маленькая сестрица, – приветствовала она меня.

Я почтительно поклонилась.

– Можешь снять свою вуаль. Мы тут только вдвоем. И угощайся без стеснения.

У Дагней был удивительно мелодичный голос.

– Итак, какие сплетни, ты мне принесла? – она озорно рассмеялась, видя мое недоумение. – Ты знаешь, что у тебя уже появилось прозвище?

– У меня?

Вот уж день сюрпризов.

– Да, тебя зовут белой розой Тролльпаомы.

Ее глаза весело блеснули. Она отпила маленький глоток из чашечки. Я узнала напиток, который так любил Йотун.

– Это весьма лестно, – сказала я.

– Но твой покровитель не любит тобой хвастать. И никак не объявит тебя хозяйкой приема.

Я вздохнула. Что? Мне придется быть хозяйкой приема и принимать напыщенных магов, их наложниц и придворных?

– Возможно, – продолжала рассуждать Дагней, – Йотун хочет дождаться сезона охоты, будет удобно устроить большой прием в загородной резиденции. Но тренироваться лучше на небольших, уютных вечерах. Так ошибки не будут слишком заметны.

– Благодарю за науку.

– Я бы хотела, чтобы мы с тобой подружились, – сказала она.

– Почему? – вопрос вырвался раньше, чем я осознала его бестактность.

– Ты – диковинка. А мне нравится все необычное, – неожиданно откровенно ответила она. – Так что? Ты согласна быть моей подругой?

Я не успела ответить, она продолжила:

– Вот если бы вас, человечек, было бы много, я бы, пожалуй, тебя возненавидела.

– Вы так откровенны.

– Могу себе позволить, – усмехнулась она. – В нашем деле мерило наивысшего успеха – это когда женщина может больше не притворяться.

Комната начала плыть перед глазами. А Дагней все продолжала рассуждать:

– И вообще, я собираюсь на покой. Еще пару сезонов и…

Я потянулась за вуалью, но поняла, что видение затягивает меня.

* * *

Бальтазар Тосса был в ярости.

– Короновали Марианну? Эту похотливую маленькую сучку! И кто вручил ей корону?

– Верховный маг Даригона – Захария Ламми.

Бальтазар Тосса вздохнул, возвращая на лицо свою обычную маску уверенности и спокойствия.

– Не бывать этому, – холодно сказал он. – Есть только один верховный маг. И это я. Что теперь, любой бездарь вздумает объявлять себя магом?

– Но все же… Захария действительно маг.

Бальтазар смерил своего секретаря уничтожающим взглядом. Тот весь подобрался и понизил голос до шепота.

– Стоит ли отправить ему официальное проклятие?

– Да, – прошипел Бальтазар Тосса. – Мы отправим ему проклятие. И объявим его на площадях антимагом. Пора поставить выскочку на место.

– А тролли? – деловито спросил секретарь.

– Подождут!

– Но мы собирались нанести удар. Все готово.

– Вот и отлично, вот и хорошо, что все готово, – Бальтазар внезапно обрел спокойствие.

Он сжал пальцы в кулак, а потом расслабил ладони и сцепил их привычным жестом у себя на животе. – Это означает, что солдатам и магам нужно будет всего-навсего изменить маршрут. И начать наступление не через Лунный перешеек, а пройти через Брегунд!

В глазах Бальтазара Тоссы плескалась ярость, но тон его голоса был устрашающе ласков.

– И если так подумать… испытания должны быть успешными. Вот и не придется нашим мастерам туманов состязаться с троллями, которые, чего уж… гораздо искуснее в этом деле. А вот маги, что ушли с Захарией, будут относительно безопасной мишенью.

– Стоит ли мне пригласить Кьяру? – поинтересовался секретарь.

– Зачем? – искренне удивился Бальтазар Тосса.

– Мне показалось, что ей следует знать…

– Это совершенно не ее дело, как я буду использовать ее творение.

– Но…

– Никаких но. Ко мне трех военных министров…

* * *

Что ж… хотя бы это было не очень долго. Может, Дагней ничего не заметила? Конечно же, это было не так.

– О… – сказала она, – и давно это с тобой?

– Да, – ответила я, негодуя на свой дар, решивший проявиться.

Хотя бы я могла удержаться от того, чтобы вещать. Уже благо. Мелькнула мысль, что если бы в прошлом я молчала во время видений, то никто бы не заподозрил во мне магию. Может быть, ничего бы не было, и я бы просто сидела дома.

Я представила унылые дни, проведенные взаперти, среди видений, о которых некому рассказать. О семье, которая тяготится «болезнью» дочери… и содрогнулась.

Дагней вздохнула.

– Это так романтично, как в балладе о Доме слез. Ты знаешь эту историю?

Я покачала головой.

– Покровитель полюбил свою наложницу за ее редкую красоту и доброту, а она полюбила его в ответ. Но их счастье было недолгим, поскольку наложница была смертельно больна. О, ты должна прочесть! Она замечательная. Я каждый раз плачу.

И действительно, у Дагней увлажнились глаза.

Неужели все наложницы так легко плачут?

Мне, конечно, не слишком понравилось сравнение.

– Я не обладаю редкой красотой, – сказала я.

Дагней тонко улыбнулась:

– О, правда никогда не должна мешать хорошей истории. Но к делу… Йотун попросил меня помочь тебе в одном деликатном деле. Голос. Это будет весьма полезно. Пойдем.

У наложницы оказалась весьма обширная магическая лаборатория.

На полках стояли ряды неизвестных мне ингредиентов в склянках: тут были и порошки всех цветов, и сухие травы, и кристаллы.

Она довольно наблюдала за впечатлением, которое на меня произвело все это богатство.

– Ты уже понимаешь наш язык, так что полдела сделано. Но все равно… какое-то время ты будешь испытывать… некоторый дискомфорт. Возможна путаница, когда одни слова будут на тролльем, другие на твоем родном. И всякое подобное…

Я завороженно смотрела, как она наполняет пузырек красной, как кровь, жидкостью. Дагней замолчала и стала непривычно сосредоточенной и серьезной.

Кончики ее пальцев начали светиться, и это свечение перешло на эликсир. Вскоре весь пузырек излучал мягкий красноватый свет.

– Пей! Не медли. Залпом.

Пузырек перекочевал ко мне в руку. Зажмурившись, я опрокинула его содержимое себе в рот. Мне показалось, что мой язык обожгло, потом наступило онемение, и я понимала, что не могу произнести ни звука.

– Не волнуйся, – заклинание только начало действовать. – Немного неприятно.

Немного? В горле рассыпались ледяные колючки, дыхание перехватило.

– Посиди, – пригласила Дагней. – А я пока кое-что приготовлю.

Она принялась смешивать компоненты, а я боролась с неприятными последствиями магии.

Ледяные колючки сменились зудом в горле, который отдавался в виски и челюсти острой болью.

Я села и потом тут же поднялась.

– Да, иногда, когда ходишь, переносится легче, – усмехнулась Дагней.

Ее движения были уверенными и отточенными. Она отмеряла порошки, не просыпая ни крошки, наливала разные жидкости в колбы, которые кипели на медленном огне.

При этом еще напевала себе под нос какую-то легкомысленную любовную песенку.

– Что думаешь, о том, чтобы прогуляться вместе по городу? Это было бы очень по-дружески.

Я закашлялась вместо ответа.

– Вот и чудно. Будет мило, поедем в твоем экипаже. Тебе явно не помешает узнать адрес хорошей швеи. Ничего плохого не скажу про Атали… В свое время она была красавицей. Я даже думала о ней, как о сопернице, но у нее недостает… – тролльчанка пощелкала пальцами, – …вкуса. И я хочу заглянуть к ювелиру. У тебя же нет никаких дел, дорогая?

Я промычала в ответ. Язык был ватным и не слушался. Горло то немело, то горело огнем.

– И я понаблюдаю за действием заклинания, – улыбнулась Дагней. – Вот увидишь, оно скоро сработает.

Дагней закончила приготовления какого-то зелья. Она с величайшей осторожностью налила его в серебряный флакон и запечатала пробку для надежности сургучом.

* * *

Я поняла, что такое выход в город настоящей наложницы. На нас все оборачивались. Дагней надела небольшую бархатную маску на половину лица. Ее наряд был так густо расшит золотой нитью и драгоценными камнями, что ткани почти не было видно.

На ногах у нее были туфли на невероятно высоких каблуках, мне приходилось служить ей опорой, иначе она не смогла бы сделать ни шагу. Позади нас шли две служанки Дагней. Они в любое мгновение были готовы поправить ее плащ или подставить плечи, чтобы их госпожа могла чуть отдохнуть.

Тролли останавливались и смотрели на нас. Иногда с восхищением, иногда с осуждением. Я заметила еще нескольких прогуливающихся наложниц.

– Мы дарим радость этому миру одним своим существованием, – тихо сказала мне Дагней. – Она втянула носом воздух. – Уверена, об этом будет говорить весь город, о том, как великая Дагней прогуливается с человечкой.

Я не смогла сдержать улыбку.

Тролльчанка так искренне радовалась, что нашелся повод для небольшой сплетни.

Мы уже подходили к лавке ювелира, и я отпустила руку Дагней, чтобы отворить дверь, когда рядом остановилась карета.

Слуга открыл дверцу.

В глубине сидела тролльчанка. Она уставилась на Дагней с ужасом и отвращением.

– Посетим это место в другой раз, – звенящим голосом сказала она. – Поехали отсюда!

Дагней победно улыбнулась:

– Сегодня определенно хороший день, – сказала она мне, когда карета спешно отъехала. – Знаешь, кто это был?

Я замотала головой.

– Жена моего покровителя. Глупышка меня ненавидит, – Дагней рассмеялась. – Попробуй что-нибудь сказать.

– Ужасно, – вырвалось у меня, но на человеческом.

– Нет, попробуй тоже самое на тролльем.

Из горла вырвался бессвязный хрип, а язык как будто завязался узлом.

– Хм… возможно, в твоем случае потребуется несколько дней. Кстати, какая у тебя магия?

Мы вошли в сверкающий мир, в витринах были выставлены всевозможные украшения.

– Самая слабая. Я была вещательницей, но мои предсказания ничего не значат.

– Что? – Дагней была поражена. – Ты можешь видеть будущее?

– Никто не может. П-предсказывать. Но говорю же… – каждое слово давалось мне с трудом, как будто я была на грани, чтобы забыть свой родной язык. – Я очень посредственная вещательница.

Но тролльчанку ничего не смутило.

– Ты обязательно должна сделать мне предсказание!

Она смотрела на меня с любопытством и ожиданием. Не верилось, что такая серьезная колдунья восприняла чушь с предсказанием так серьезно. Я надеялась, что такая искушенная в магии женщина лишь посмеется и забудет об этом. Но теперь решение назваться вещательницей не казалось столь блестящим.

– Давай же. Маленькое.

– Ну, хорошо, – сдалась я. – Возникшие трудности будут преодолены с блеском и честью.

– О каких трудностях ты говоришь? – заинтересовалась она.

Я лишь пожала плечами.

– Что ж… хорошо, – протянула Дагней, – Есть о чем подумать.

Больше она не терзала меня вопросами, потому что мы погрузились в мир блеска камней, золота и кристаллов.

– У тебя есть увеличительное стекло? – спросила она.

– Нет.

– Ох, снова человеческий. Я даже начинаю сомневаться в своей магии. Хотя заклинание было выполнено безупречно.

Дагней не упускала возможности себя похвалить.

– Сколько у тебя денег? – бесцеремонно спросила она.

Одного взгляда на мой кошелек ей хватило, чтобы вынести вердикт:

– Не слишком много. Но и не мало. Что ж… Йотун не тот тролль, кто теряет голову.

Сказано было так, как будто она хотела меня утешить.

Ювелир – пожилой тролль с маленькими глазками и заискивающей улыбкой – не вмешивался в разговор.

– Серьги. Ей нужны серьги. К ожерелью.

Дагней объяснила о качестве и размере камней. Она свободно рассуждала об огранке и чистоте. Давала весьма практичные советы.

Тем более для меня было удивительно, что она была готова была поверить в предсказание.

Сама же наложница остановила выбор на бриллиантах.

Я была удивлена, но выбор украшений меня позабавил. Было приятно примерять в компании Дагней разные красивые вещицы и красоваться перед зеркалом. Слушать ее веселую болтовню про разных покровителей и их наложниц.

А еще красные камни действительно шли к моему цвету волос и карим глазам.

– Как здорово иметь темные волосы, – сказала Дагней, у которой волосы были цвета диких фиалок. – Любые камни видны и играют.

Ювелир качнул головой в знак согласия.

– Но не носи бриллианты – это не твое, – предупредила она меня.

Довольные собой, мы покинули магазинчик. Мой кошелек стал значительно легче.

Мы уже садились в карету, когда к нам подошли четверо троллей самого неприятного вида. Среди них я узнала Рева. Он смерил нас взглядом злобного кота, его зеленоватые глаза неприятно блеснули. Но он выглядел довольным.

– А, это вы, – неприязненно сказала Дагней.

– Наложница Дагней, вы пройдете с нами.

– Никуда я не пойду с вами. Иначе будете иметь дело с моим покровителем.

Рев растянул губы в улыбке.

– О нет. Пойдете! Вы обвиняетесь в колдовстве.

– Какой абсурд, – усмехнулась Дагней.

– Да, в злонамеренном применении любовных зелий! Вы применяли магию, чтобы очаровывать мужчин!

В уголке губ мужчины вздулся и лопнул пузырек слюны. Еще немного, и у него пойдет пена изо рта…

– Мой покровитель узнает о вашем поведении. Я буду жаловаться.

– Взять ее! – Рев торжествующе улыбнулся и потряс скрученным свитком. – Тебе не уйти от наказания, ведьма!

Тролли грубо оттолкнули служанок, которые хотели помочь своей госпоже.

Дагней легко соскочила со своих туфель (по-другому это действие и не назвать) и неожиданно обняла меня.

– Сообщи Йотуну, он знает, что делать, – прошептала она.

Я почувствовала, как она что-то вложила в декольте моего платья. Кожу холодил металл. Тот серебряный флакон, который она наполнила в своей лаборатории.

Наши взгляды встретились, хоть мой и был скрыт под вуалью.

– До скорой встречи, дорогая подруга. Это недоразумение уладится в два счета. Оставляю тебе на хранение это колье. А то… знаешь ли… этим нет никакой веры.

Рев вырвал у нее коробку, открыл и разве что не обнюхал украшение.

– Отдайте ювелиру, – приказал он. – Думаю, наложнице Дагней оно больше не понадобится.

– Куда вы меня увозите?

– В темницу, где и положено пребывать ведьмам. – Его взгляд снова упал на меня. – И эту тоже задержите! Иначе она все расскажет своему покровителю, а нам нужно немного времени перед тем, как этой придет на помощь министр.

– Вы не можете меня задерживать! – прохрипела я, слова опять были на человеческом.

– О, я не понимаю, что она говорит, – издевательски рассмеялся Рев. – А ты? Может быть, ты?

Его подручные заулыбались и покачали головами.

– И я понятия не имею, кто она. Требуется время, чтобы выяснить…

Намек был понят его подручными.

Я понимала, что у меня за корсажем флакон с незаконным зельем. И если его обнаружат…

– Нет! Вы не имеете права… – закричала я, одновременно вызывая образ Йотуна.

Он сидел за столом и что-то писал.

Вид тролля подействовал успокаивающе.

– Я «яло эманта» Йотуна, вы не можете забрать меня с наложницей Дагней в тюрьму, Рев.

Йотун вздрогнул.

– Мальта!

Он отложил перо.

А я продолжала:

– Обвинять наложницу Дагней в незаконном колдовстве, да еще потрясать какой-то бумажкой!

– Если ты не прекратишь орать, я велю заткнуть тебе рот, человечка! Ты просто посидишь, пока мы получим доказательства, и ее покровитель ничего не сможет сделать.

– Где вы будете нас держать? – продолжала я, дрожа всем телом.

Говорить было мучительно больно, голос срывался, да и поддерживать видение было не так просто.

Дагней смотрела на меня, как на безумную.

Рев поморщился.

– Отведите ее в орден. Не в тюрьму.

– Хотите отвести меня в орден? А наложницу Дагней в тюрьму? Мой покровитель все узнает!

– О да, покровитель узнает, – сказал Йотун и поднялся.

А Рев продолжал паясничать:

– Я перед ним извинюсь за недоразумение. Но потом, – и вновь обратился к троллям, которые поволокли нас в переулок, где стояла карета с зарешеченными окнами. – Она так вопит, что не разобрать ни единого слова.