Сражение за Бидруп

Стандартное галактическое время:

Стинко Бартон жестоко обманулся во всех своих ожиданиях. Он оказался в числе тех юных бидрупцев, которым было отказано в праве вступить в ряды кадетов. В это число попала также и Полли, но уже по чисто психологическим противопоказаниям, она была слишком впечатлительна и имела легкоранимую психику, хотя и считала такое решение несправедливым. Бэкси умаслила Полли тем, что нашла для нее подходящую работу в штабе, так как она отличалась исключительной аккуратностью и вниманием, что позволило усадить ее за диспетчерский пульт, где она изо дня в день занималась тем, что регулировала рабочий день разведчиков. Вскоре было замечено, что ее вежливые рекомендации исполняются варкенцами даже быстрее и точнее, чем приказы Розалента или Ларса, отданные грозным ревом и сопровождаемые отборнейшим матом. В этом с ней мог поспорить только Веридор Мерк, да и то только потому, что был способен телепортом притащить человека хоть с другой планеты и даже, как это не без оснований полагали многие, из другой звездной системы.

Стинко, догадывался, что такое решение принял не кто-нибудь, а сам Эд Бартон. Получив такую неожиданную и горькую пилюлю от своего приемного отца, он попытался было апеллировать сначала к Веридору Мерку, а затем уже и к своему новому другу – Нэксу. Первый, вежливо посоветовал ему не дурить, а второй, устами андроида, похожего на человека, словно две капли воды, грубым тоном приказал ему заткнуться и больше не вякать. Зато Эд, неожиданно для него, прекратил все свои разведвылазки в город и занялся со своим приемным сыном странными делами.

В то время, как кадеты в поте лица отрабатывали в тренировочных залах боевые приемы, Эд Бартон заставил Стинко решать всевозможные логические головоломки. Во время первого же занятия между ними состоялся откровенный разговор и Эд Бартон признался, что это именно он подбросил Стинко ту кипу журналов, которые он реквизировал из хранилищ исторического музея и что это он запретил делать ему физиологическую реконструкцию и не допустил до занятий по военной подготовке. Стинко сделал робкую попытку возмутиться такому произволу, но Эд Бартон был непреклонен и прекратил его вопли в течении одной минуты, грозно прорычав:

– Стингерт, мне с величайшим трудом удалось вернуть тебя в естественное состояние и я не намерен утерять достигнутого! Всякая реконструкция тебе запрещена до того момента, пока тебе не исполнится тридцать пять лет. А потому лучше заткнись раз и навсегда. Парень, я возлагаю на тебя очень большие надежды, возможно, что именно ты дашь нам шанс спасти Бидруп. Поэтому молчи и занимайся тем, что я тебе велю делать.

Сам не зная почему, но Стинко сразу понял, что ему с Эдом по этому поводу лучше не спорить. После этого пошли долгие часы сражений с ребусами, шарадами, логическими головоломками, как графическими, так и механическими. Со временем он научился справляться даже со сложнейшими виртуальными и механическими головоломками и смог за день собрать "Большую Корону", невероятно замысловатую механическую штуковину, которую даже Нэкс собирал почти неделю.

Очень часто они занимались вчетвером, Стинко, Натали Калвиш, Эд Бартон и Серж Ладин. Тогда занятия превращались в игру. Натали всегда была со Стинко веселой и озорной. Она знала массу интересных игр, особенно карточных, и умела великолепно блефовать в покер. Кроме того она здорово мастерски передергивала карты. К тому же она тонко чувствовала малейшие перемены в настроении Стинко и всегда находила нужные слова для того, чтобы ободрить или поддержать его в тот момент, когда его одолевала хандра. Но так продолжалось недолго. Однажды Стинко без всяких подсказок понял, к чему Эд затеял все эти занятия и игры. В тот момент рядом не было ни Эда, ни Натали, ни даже Сержа, который вообще появлялся в подземном убежище очень редко, но в его руках был гравифон и с его помощью он немедленно связался с Натали и поинтересовался у нее:

– Натали, где вы находитесь?

– Стинни, я у себя в каюте, на "Молнии". – Ответила она.

Стинко горестно вздохнул и потерянным голосом пробормотал:

– Мне нужно срочно с вами поговорить, Натали. Теперь я точно знаю, кто я такой на самом деле.

В следующее мгновение Стинко Бартон оказался в просторной каюте, обставленной с невиданной им ранее роскошью. Натали, одетая в шелковый темно-синий халат, полулежа устроилась на большой, пышной софе, покрытой здоровенной, изумрудно-зеленой шкурой с бокалом темно-красного вина в руке. Откупоренная бутылка стояла рядом с софой на низком, овальном столике, вырезанном из цельного кристалла небесно-голубого горного хрусталя, оправленного золотом и инкрустированного какой-то голубоватой костью.

Натали жестом предложила Стинко сесть в большое кресло, покрытое странным на вид пледом. Стинко сразу догадался, что это и есть живой варкенский мох. Что ж, подумал он, пусть Натали знает, что творится у него на душе. Хотя живой мох тотчас вспыхнул тревожными фиолетовыми огоньками, Натали не стала, как это частенько бывало раньше, немедленно успокаивать Стинко и от этого он почему-то успокоился сам. Цветочки живого мха стали голубеть прямо на глазах. Наконец, Натали, с усмешкой, спросила его:

– Что Стинко, внезапно почувствовал себя чудовищем? – Стинко кивнул головой – А что ты скажешь на это? – Спросила его Натали и ее рука стала быстро вытягиваться по направлению к его лицу. Стинко в ужасе замер. Невероятно длинная рука Натали дотянулась до его головы и ласково потрепала по волосам. – Так кто из нас большее чудовище, парень? Все-таки я или ты?

Рука этой странной женщины снова сделалась нормальной длины и она негромко рассмеялась. Внезапно атласно-белая кожа Натали потемнела и в считанные секунды стала маслянисто-коричневой, а ее коротко стриженные, прямые и черные волосы, вдруг сделались совсем короткими, да, еще при этом свернулись в мелкие, плотно скрученные колечки. Теперь на кушетке перед Стингертом Бартоном лежала не Натали, а совершенно незнакомая ему темнокожая женщина, которая снова спросила его глубоким гортанным голосом:

– Стинко, дружок, ну, так кто же из нас двоих большее чудовище, я или ты?

Не дожидаясь ответа, темнокожая женщина посветлела и перед изумленным Стинко вновь лежала на кушетке Натали Калвиш, вызывающе красивая, с короткими волосами цвета воронова крыла и ослепительно белой кожей, гладкой, как полированный мрамор и, словно люминесцентная панель, светящейся изнутри. Стинко даже стало не по себе от этих метаморфоз и ему захотелось сбежать. Так и не дождавшись ответа, Натали широко улыбнулась и сказала ему:

– Ах, Стинни, милый мой малыш Стинни. Стоит ли расстраиваться из-за того, что ты, вдруг, почувствовал, кем являешься на самом деле. И я, и Эд Бартон, и мой родной брат Серж, мы все умерли сотни тысяч лет назад и не наша в том вина или заслуга, что мы снова живем и радуемся жизни. Ты, Стинко, как и мы с Эдом, тоже реликт далёкого прошлого, только ты не умирал, а скорее всего, в этом самом далеком прошлом, ещё грудным младенцем был выкраден со своей родной планеты. Я не знаю как это произошло, но тебя зачем-то подбросили на Бидруп, предварительно изуродовав до неузнаваемости твое тело сложнейшей хирургической операцией, да, к тому же её сделали так, что тебе не могла помочь ни одна медицинская машина кроме той, которую заново запрограммировал для этого Эд Бартон. Это, собственно говоря, и дает ему полное на то основание считать тебя своим собственным сыном. Ведь ты в итоге, как бы родился заново.

Стинко жалобно шмыгнул носом и спросил жалобным, почти плачущим голосом:

– Натали, кто я? Откуда я родом?

Натали мгновенно переоделась в светло-голубой космокомбинезон с росчерком флуоресцентно-желтой молнии на груди и сказала ему деловым, но в то же время несколько озабоченным тоном:

– Ох, Стинни, не знаю, что и сказать тебе, но мы попробуем это установить. Правда, парень, и тебе придется потрудиться, чтобы помочь нам. Ты согласен?

– Да, Натали, я согласен. – Тихо ответил Стинко

В следующее мгновение в каюте появился Эд. Он подошел к столику, налил себе бокал вина и выпил его несколькими глотками. Повернувшись к Стинко, он поинтересовался:

– Ну, что парень? Кризис миновал? Раз так, то, по-моему, это дело стоит хорошенько отпраздновать. – Повернувшись вслед за этим к двери к двери, словно там кто-то стоял, Эд громко сказал – Бэкси, приготовь-ка нам обед и накрывай на стол. Через полтора часа мы придем обедать. Сегодня мы обедаем вместе со Стинко.

Снова развернувшись к Стинко, сидящему в кресле с напряженным лицом, Эд попросил его:

– Стинко, давай дадим Натали возможность подготовиться к праздничному обеду, да, нам и самим стоит привести себя в порядок и одеться, как настоящим джентльменам. Напротив каюты Натали для тебя приготовлена отдельная каюта. Ступай в нее, осмотрись, ну, а если захочешь, что-либо изменить в интерьере, обратись к Бэкси, она здесь единственная полноправная хозяйка, а мы все только гости. Пожалуй, с этого самого дня ты будешь куда больше нужен нам именно здесь, на борту "Молнии Варкена", чем в Форте Свободный Бидруп.

Стинко молча вышел, а Эд сел на его место. Цветы живого мха тотчас закрылись, явно давая понять, что они не желают реагировать на пси-поле данного субъекта, словно он являлся неодушевленным предметом, которому не суждено излучать, какие-нибудь эмоции. Впрочем, Эда Бартона нисколько не беспокоили такие мелочи, как отношение к нему какого-то ворсистого, сухопутного моллюска, питающегося, помимо крошек со стола, ещё и чужими эмоциями. Бутылка "Старого Роантира" сама поднялась в воздух и, сделав изящный пируэт, доверху наполнила бокал Эда. Чокнувшись бокалом с горлышком бутылки, Эд Бартон обратился к Натали:

– Ну, что, старушка, займемся делом?

Натали неопределенно пожала плечами и, наконец, приложила бокал к свои губам. Отпив вино маленьким, смакующим глоточком, она строго спросила Эда:

– Эд, ты уверен, что Стинко готов к работе? Что-то я этого не заметила. По-моему, его куда больше волнует только одно, будет ли он по-прежнему популярен у смазливых девчонок!

– Натали, ты несправедлива к парню. – Строгим тоном ответил Эд Бартон – К тому же Стинко по уши влюблен всего лишь в одну единственную девочку и даже не ищет себе интрижек на стороне. Он, явно, однолюб. Ну, а что касается степени его готовности, то пока мы не разобьем яиц, омлета не поджарим. Так что поживем – увидим. Стинко, к твоему сведению, уже выручил нас два раза. И выручил в самых лучших традициях своего родного мира.

Увидев, что выражение лица Натали явно приобрело насмешливый характер, Эд предостерегающе поднял руку.

– Но, но, старушка, не надо приниматься за старое. Натали, я тебя знаю не первый год и даже не первое тысячелетие. Ты готова спорить со мной когда угодно, и по какому угодно поводу, так что не будем дискутировать зря. Кроме того, если ты еще помнишь это, мы собрались здесь по достаточно серьезному поводу. Давай для начала протестируем Стингерта. Бэкси говорит, что она сможет вполне однозначно определить его происхождение. Так ведь, моя железная девочка?

– Да, мой мальчик, пожалуй, мы сможем узнать с высокой степенью точности откуда родом Стинни. Хотя я уже говорила тебе, что у меня есть, кое какие догадки на этот счет.

Натали в течение всего ответа Бэкси ожесточенно вертела головой, пытаясь определить, откуда доносится звук ее голоса, но сделать это, было невозможно, так как звук шел одновременно со всех сторон. Лицо ее в этот момент было искажено злобной гримасой. Наконец, поняв, что ей не удастся найти скрытый микрофон, Натали раздраженно выкрикнула:

– Послушай, ты, старая кастрюля, набитая сломанными транзисторами и севшими батарейками, меня совершенно не интересуют твои дурацкие догадки! Или ты сообщаешь нам проверенный и доказанный факт, или держишь свое мнение при себе. Ты можешь сказать нам с полной определенностью и совершенно однозначно, откуда Стинни родом и доказать это неопровержимыми фактами или нет?

Бэкси, обычно терпеливая и вежливая ко всем, не выдержала и резко ответила грубостью на грубость:

– Да, пошла ты к чертям собачьим! Мегера неотесанная!

Эд Бартон отнесся к этой минутной перепалке между существами, ближе которых просто никого не могло быть на всем белом свете, со сдержанным спокойствием. Критиковать Натали за то, что она, порой, ругается сама с собой, было просто смешно, тем более, что он иногда и сам бесился, когда Нэкс начинал ему доказывать какие-нибудь очевидные факты, да, еще и делать при этом выводы. Он встал из кресла и направился к двери, бросив через плечо Натали:

– Отлично, Ната, я буду ждать тебя ровно через час в кают-компании. Пожалуйста, не опаздывай.

Стинко провел эти полтора часа с куда большей пользой. Каюта, которую ему отвели на "Молнии Варкена", ввергла его в состояние, близкое к шоковому, так как она не только состояла из пяти очень больших комнат и была не только обставлена в привычном ему бидрупском стиле, но и отвечала всем его представлениям о комфорте и мечтам о классном доме. Обстановка, по его мнению, была не просто шикарной, а умопомрачительно роскошной.

Из длинного, просторного коридора жилого отсека космического корабля, в его каюту вел мрачноватого вида тамбур, раздвижной бронелюк которого открывался в просторный холл. В на полу, покрытом толстым слоем мягкого, темно зеленого мха, стояло несколько низких кожаных кресел, небрежно покрытых большими, косматыми мягкими шкурами. Интерьер был отделан пластиком, очень точно имитирующим грубый камень, настоящим деревом, темно-коричневого цвета, и был похож на самое настоящее древнее жилище какого-нибудь охотника на пушного зверя. Повсюду на стенах были развешаны огромные охотничьи луки и тяжелые арбалеты, а в одной стене, обшитой толстенными досками, торчали длинные стрелы. Поначалу, Стинко подумал, что это единственная комната и недоумевал, во что же ему переодеться к обеду, но потом увидел, что в тех стенах холла, которые были отделаны деревом, имеется три двери, ведущих в другие комнаты.

Гостиная комната, в отличие от старинного холла без окон, освещаемого самыми настоящими факелами, была обставлена современной, трансформирующейся мебелью яркой, молодежной расцветки. На полках и в шкафах гостиной, имелось все то, о чем он только мог когда-то мечтать. Гостиная совмещалась с самым настоящим, крутейшим музыкальным салоном, в котором, помимо отличной профессиональной аппаратуры, одна стена была и вовсе огромным экраном супервизио с многоканальным тюнером, который мог принимать передачи с расстояния в несколько сотен световых лет, а у противоположной стены имелся шикарный автоматический бар со всевозможными напитками.

Две другие комнаты, спальная и столовая, хотя они тоже были обставлены в модном, молодежном стиле, заинтересовали Стинко куда меньше, чем музыкальный салон, в котором к тому же можно было еще и заниматься уроками. Для этого там имелся не просто письменный стол, а самый настоящий пульт управления космического корабля, который был оснащен антигравом и на нем можно было летать по всей каюте. Больше него внимание Стинко привлекла только ванная комната, да, и то лишь потому, что в ней имелся настоящий бассейн с ионным душем и здоровенный спортзал с множеством самых разных тренажеров.

К своему полнейшему удивлению, Стинко нашел в каюте все свои вещи, которые остались в его бидрупской квартире, состоящей из небольшой комнатенки. Они, не только были найдены и перенесены на борт "Молнии Варкена", но и заботливо вычищены и даже отремонтированы. Вместе с его электронными книгами, журналами, самодельными моделями флайеров на полках стояли и новенький плеер с шикарной коллекцией звуковых кристаллов, и виртуальный шлем с гравитационным поясом новейшей модели, а также масса других, не менее великолепных вещей, от которых разгорелись бы глаза у самого взыскательного и капризного типа, будь он даже сыном какого-либо миллионера.

Не выходя из каюты, Стинко ознакомился с "Молнией Варкена". Стоило ему только произнести вслух свою первую просьбу, как тотчас появилась Бэкси, но не в виде примитивного андроида с постоянно улыбающейся, пластиковой маской вместо лица, каких он привык видеть в Форте Свободный Бидруп, а как идеальная копия живого человека, с мягкими теплыми руками, живым, подвижным лицом и влажно блестящими, серо-голубыми глазами.

Эта Бэкси была симпатичной, озорной и насмешливой девчонкой, одетой в щегольской комбинезон космолетчика, голубого цвета. Светлые волосы Бэкси были убраны под темно-синюю кепку с длинным козырьком, на котором шелком была вышита эмблема космического корабля и его название на галалингве. Едва только увидев ее, Стинко сразу же заулыбался, так ему понравилась эта высокая и стройная девушка.

Бэкси быстро познакомила Стинко с космическим кораблем, о котором среди юных бидрупцев уже ходили легенды, с его новым жилищем, показала, заодно, как включать музыкальный салон, к которому он побоялся подходить, и только потом познакомила его с возможностями специального универсального зала мониторинга, который был оборудован аппаратурой куда более лучшей, чем та, которая имелась на центральном посту наблюдения в Форте Свободный Бидруп.

В его каюте было еще одно, сравнительно небольшое, помещение, которое он сразу и не нашел. Оно имело в плане круглую форму и походило на бочку с дном-воронкой. Пол бочки углублялся тремя широкими уступами, словно мини-амфитеатр. В самом низу углубления стояло одно единственное кресло, почти наполовину погруженное в пол. Позади кресла имелся небольшой диван, на котором могли сесть рядом человек десять, а перед креслом был расположен такой хитроумный пульт управления, по сравнению с которым его летающая парта была просто игрушкой для дошколят.

Как только Стинко сел в это кресло, изготовленное точно по его фигуре, он сразу же понял, что в дальнейшем ему придется провести в нем немало времени. По обеим сторонам кресла, чуть выше удобных подлокотников, справа и слева располагались: бар с прохладительными напитками и кулинарный комбайн с самыми изысканными деликатесами. Кресло было таким удобным и послушным, что Стинко сразу же подумалось о том, как трудно ему будет покидать его.

Перед креслом, на расстоянии метров десяти, располагалась огромная, вогнутая сфера мозаичного экрана, который позволяла ему наблюдать одновременно за более, чем двумя сотнями различных объектов. При желании на сферическом экране можно было вызвать одну единственную картинку, но тогда она становилась не просто стереоскопической, а трехмерным голографическим изображением и стоило ему только тронуть рукой шаровый искатель, расположенный на левой панели, он мог как бы облететь наблюдаемый объект по кругу.

Стинко устроился в кресле поудобнее и положил руки на сенситивный пульт управления, который сам умел считывать все его желания. Бэкси села на диван за его спиной и свет в помещении медленно погас. Перед ним появилось большое, трехмерное и полупрозрачное изображение космического корабля "Молния Варкена", на котором он смог не только быстро найти свою каюту, но и смог увидеть все остальные отсеки, большинство из которых были пусты. На корабле были обставлены и подготовлены к приему пассажиров еще тридцать семь кают, а в центральном отсеке трюма Стинко увидел самый настоящий парк с бассейном-озером с волнами, вокруг которого расположилась целая роща пышных тропических растений и даже имелся довольно-таки большой песчаный пляж на берегу.

Изображение "Молнии" исчезло и на экране появилось изображение планеты Бидруп с высоты примерно в тридцать тысяч километров. Картинка дрогнула и стала сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее надвигаться на Стинко. Создавалось полное ощущение полета. Вскоре, облетев вокруг планеты, Стинко помчался вниз, к огромному мегаполису и через несколько мгновений он уже летел над его улицами и проспектами. Коснувшись рукой искателя и слегка шевельнув ногами, Стинко понял, что он может менять направление и скорость полета, который, похоже, проходил в режиме реального времени. Не отрывая взгляда от экрана, Стинко спросил:

– Бэкси, я сейчас вижу реальную картинку?

Девушка ответила, коснувшись рукой его плеча:

– Да, Стинко, изображение передается непосредственно с поверхности планеты, но не с движущихся, а с неподвижных камер, которые размещены через каждые пятьсот метров по горизонтали и через десять метров по вертикали. То, что ты сейчас видишь, – переработанная компьютерная модель изображения. Сценарий ты задаешь сам, с помощью шара-искателя. Если ты захочешь внимательно рассмотреть какой-нибудь объект, то тебе стоит только остановить движение, а для этого тебе достаточно коснуться зеленого сектора на правом сенсоре подлокотника. После этого ближайшая камера двинется по направлению к выбранному тобой объекту. Ты можешь заглянуть в любой дом, в любое помещение и даже проникнуть, например, в какой-нибудь банковский сейф. Если ты найдешь место, куда не может забраться камера, не отчаивайся. На решение этой задачи уйдет не более десяти минут. Мы можем просканировать объект в различных диапазонах проникающих излучений и создать его точную компьютерную модель. Ну, Стинко, как тебе нравится твой наблюдательный пункт?

– Бэкси, он просто великолепен! – Воскликнул тот и немедленно поинтересовался – Но зачем он мне?

– Стинко, Нэкс сконструировал и построил этот зал вовсе не для развлечений. – Неожиданно строгим голосом сказала Бэкси и принялась объяснять предназначение наблюдательного пункта – С помощью имеющегося здесь оборудования, ты можешь связаться с любым человеком находящимся на Бидрупе. Да, и не только на Бидрупе, но и на любой планете галактики. Но ты еще успеешь ознакомиться с этим оборудованием. Сейчас же я предлагаю тебе принять ванну и немного отдохнуть перед обедом.

Когда Стинко, одетый в модный, элегантный костюм нежно-оливкового цвета вошел в кают-компанию, то за столом уже сидели празднично одетые Натали, Бэкси, Эд Бартон, Нэкс, Серж Ладин и еще один человек, которого он никогда не видел в убежище. Этого человека представили ему как Кайора и он оказался таким же существом, как Нэкс и Бэкси. Все они весело и непринужденно разговаривали, а увидев Стинко, встали и окружили его, словно он был именинник.

Большой, овальный стол, за которым могли свободно разместиться три десятка человек, был сервирован на восемь персон и вокруг него стояли восемь роботов официантов, корпуса которых были богато отделаны красным деревом, костью и золотом. Неподалеку от стола, у стены, стоял большой золотой мармит, украшенный литыми и гравированными узорами и отделанный сверкающими драгоценными камнями, на котором в несколько ярусов стояли различные суповницы, кастрюли, судки и прочие кухонные посудины, выглядящие музейными редкостями, но из которых доносились вкусные запахи. Стинко подумал даже, что для четырех человек еды наготовлено, пожалуй, даже многовато.

Его посадили во главе стола, спиной к высоким окнам с бронзовыми переплетами вычурных рам, Натали и Бэкси сели по обе стороны от него, а Эд и Нэкс сели рядом с ними. К удивлению Стинко, Бэкси, Нэкс и Кайор вели себя за столом так, словно они тоже собирались обедать, а если нет, то зачем они тогда сняли с салфеток массивные золотые кольца. Увидев удивленный взгляд Стинко, Нэкс пояснил ему:

– Видишь ли, Стингерт, мы устроены немного не так, как устроены наши обычные андроиды, которых ты привык видеть. Это не просто наши андротела-манипулятры. То, что ты видишь рядом с собой, это настоящая Бэкси, единственная и неповторимая и поверь, парень, ее тело сделано так, что оно совсем не отличается от тела обычного человека. Собственно для нас эти тела являются не просто андротелами для выполнения различных операций, а очень сложными и тонкими приборами, с помощью которых мы можем получать те же ощущения, которые получают от жизни обычные люди. Сейчас мы намерены проверить на деле, хорошо ли настроены наши вкусовые рецепторы. Более того, наши тела получают энергию от окисления белка, углеводов и жиров, так что обед только пойдет нам впрок.

Натали с вежливой улыбкой перебила Нэкса:

– Стинни, прошу тебя отнестись к этому обеду несколько серьезнее, чем обычно. Бэкси готовились к нему не один день и хотя Бэкси самая лучшая повариха и мы надеемся на то, что ее мастерство тебе понравится, мы все ждем от этого обеда совершенно другого результата. Стинни, сейчас ты должен тщательно продегустировать каждое из блюд и постараться определить, какое тебе больше всего подходит. Не нравится, а именно подходит с точки зрения всех твоих ощущений. Постарайся не ошибиться, это поможет определить, с какой планеты ты родом. Я надеюсь, что этот обед сможет пробудить твою генетическую память.

Обед продлился около четырех часов, в течение которых Стинко пришлось перепробовать великое множество различных блюд. Вкус некоторых его просто раздражал, вкус других блюд хотя и был ему приятен, тем не менее вызывал вовсе не те ощущения, которые позволяли сказать ему что-то определенное. В конце концов Стинко смог с уверенностью сказать, какие именно блюда ему больше всего подходят по вкусу, хотя и затруднялся определить почему. Наконец, Эд решил, что обед закончен, но тесты на этом отнюдь не кончились. Эд позволил Стинко выйти из-за стола, но велел ему сначала отправиться в свою каюту, переодеться во что-либо более подходящее для пляжа и присоединиться к ним возле бассейна.

Вот тут то для него начались настоящие мучения. Нэкс был абсолютно уверен в том, что организм Стинко должен сам, подсознательно, узнать воды его родного мира. Стинко сбился со с счета, сколько раз Нэкс спускал воду в бассейне, для того, чтобы в очередной раз изменить ее солевой состав, изменяя при этом еще и уровень гравитации и даже меняя спектр лучей маленького искусственного солнца. Когда Нэкс и Бэкси, наконец, согласились с тем, что и этот тест пройден, Стинко выбрался из воды полностью обессиленным и его уже ничто не интересовало, кроме собственной спальни, куда он и отправился, как только ему сообщили, что на сегодня больше не предвидится никаких тестов. Последнее, на что хватило у него сил, так это телепортироваться поближе к своей каюте.

Как только Стинко исчез из видимости, Эд Бартон поднялся из шезлонга, в котором он, почти в полной неподвижности, провел последние два часа, сбросил с себя всю одежду и прыгнул в бассейн, присоединившись к Натали, которая все это время была рядом со Стинко, развлекая парнишку и не давая ему сбежать. Увидев, что Эд Бартон остался в костюме Адама, разгуливающего в райском саду до печально знаменитого яблочного десерта, Натали бесстрастно содрала с себя чопорный, закрытый купальник черного цвета. Поплавав несколько минут в теплой воде, нырнув поглубже и попробовав ее на вкус, Эд, с сомнением в голосе, поинтересовался:

– Нэкс, так ты считаешь именно такая вода характерна для родного мира Стинко?

– Да. – Коротко подтвердил свою точку зрения Нэкс.

Кайор и Серж предпочитали не вмешиваться в этот разговор и просто наслаждались купанием. Бэкси попросила Эда и Натали обратить свое внимание на большой, плоский экран, который спустился откуда то сверху и теперь парил в воздухе у самой воды. На нем стали последовательно появляться различные таблицы, графики и диаграммы, которые она составила по результатам тестирования. Бэкси, которая, также как и Натали сбросила с себя купальник, встала рядом с экраном с лазерной указкой в позу школьной учительницы начальных классов и принялась объяснять значение каждого из них, но ее, нежным, воркующим голоском, прервала Натали:

– Послушай, голубушка, на кой черт мне сдались все эти финтифлюшки в рамочках? Ты можешь сказать мне коротко, ясно и без лишней мути, откуда этот парень родом?

Бэкси изобразила презрительную мину на лице, сопровождаемую глубоким вздохом разочарования и словами:

– Милочка, тебе не угодишь. То тебе подавай точные факты, надлежащим образом изложенные, то ты требуешь сообщить результаты тестирования сразу.

– Короче! Ты, жестяная башка! – Гаркнула Натали, словно сержант на плацу.

– Ладно, скажу короче, Стингерт Бартон, – европеец! – Парировала Бэкси не менее зычным голосом.

Натали в ответ на это вспылила и рявкнула уже так громко, что стайка белых попугаев, мирно щебечущая в зарослях пальм, испуганно вспорхнула с насиженных мест и пронзительно заверещала, словно при виде змеи или оцелота.

– Я и сама вижу, что не азиат и не африканец! Назови мне планету, ты, груда перегоревших лампочек!

Бэкси отправила экран куда-то вверх, и, пройдясь босиком по серебристому мелкому песку, примирительно рассмеявшись после некоторой паузы, беззлобно попеняла своему интеллектуальному и эмоциональному двойнику:

– Боже мой, Натали, дорогая моя, ну, и глупа же ты! Европеец это в том смысле, что он уроженец планеты Европа, а не выходец из Франции, Германии или Швейцарии! Тебе, что, еще и точные галактические координаты этой планеты назвать? Так на ее месте сейчас оплавленный шар. Мертвое, радиоактивное пепелище. Хотя нет, радиационный фон пришел в норму не менее полумиллиона лет тому назад, но это совсем не меняет дела. Ты довольна, моя милочка?

Натали примирительно проворчала в тон Бэкси:

– Довольна, довольна, подружка. Можешь даже не доказывать мне этого. Все равно, лучше нас с тобой в этом никто не разбирается. Не будь тебя, я бы и сама пошла точно таким же путем, только у меня это заняло бы немного больше времени. Ну, ребята, что вы на это скажете? Эд, похоже, твои догадки относительно этого парня полностью подтвердились. Более того, я и сама попытаюсь сделать одно предположение, – Стинко родился едва ли не перед катастрофой и, что самое удивительное, мы все отлично знаем его родителей, хотя именно этого мы никогда не сможем доказать. Не так ли?

Вместо Эда Бартона ответил Нэкс:

– Не знаю как у вас, ребята, вы существа из плоти и крови, эмоциональные, способные на переживания, а я, по сравнению с вами, просто бесчувственный, до безобразия разросшийся микропроцессор, но и у меня мороз по коже дерет. Некоторые жесты этого парня, до боли напоминают мне старину Арни. А глаза? Ведь это вылитые глаза Бетси.

– Да, Арнольд Крейцер. Хороший был парень. Эх, сколько водки мы с ним выпили. – С грустью сказал Кайор и в его голосе прозвучали ностальгические нотки.

Натали не удержалась и подколола Эда:

– Эд, а ведь признайся, ты все-таки переспал с Бетси?

– Ну, и что с того? – Огрызнулся тот – Да, мы были любовниками и довольно долго. До тех самых пор, пока ты не приперлась на Европу и не стала вновь охмурять меня. Правда, в тот момент Бетси уже третий раз как разошлась с Арни и то, что они сошлись в четвертый раз, произошло именно из-за нашего романа. Тебе-то какое до этого дело, ты к тому времени уже двенадцатого или пятнадцатого мужа сменила прежде, чем тебе не втемяшилось в голову снова взяться за меня!

Натали рассмеялась, негромко и беззлобно, и воскликнула:

– Вот сволочь! А мне-то как клялся, что никогда не путался с моей лучшей подругой. И даже тогда, когда мы сидели, слитые воедино в этой дурацкой боевой машине, даже тогда ты мне в этом не признался! Ну, да, я все равно, всегда это знала. Ведь с Бетси у нас никогда не было никаких секретов. Я ведь по ее просьбе и примчалась на Европу. Сразу же, как только узнала, что ты несколько раз назвал ее в постели моим именем.

– Ладно, хватит вспоминать прошлое. – Сурово отрезал Нэкс – Я вызвал сюда Веридора, пора обо всем ему доложить и выработать дальнейший план действий. Тем обстоятельством, что сын Арнольда и Бетси Крейцеров каким то образом оказался среди нас, было бы просто грех не воспользоваться. Если этот парень унаследовал от отца хотя бы четверть его способностей, то он найдет выход из любой передряги и вся эта многотрудная хренотень, связанная с храмовниками, будет для нас ничуть не сложнее, чем большая воскресная стирка.

Веридор Мерк был несколько озадачен внезапным требованием Нэкса, срочно явиться на борт "Молнии Варкена", да, еще и прихватить с собой обруч Звездного Князя и все те причиндалы, которыми оснастил его Удугу Бхор. Поскольку Нэкс не соизволил дать ему никаких разъяснений, он, нисколько не сомневаясь в серьезности его намерений, решил, заодно, облачиться еще и в парадный мундир. Уж больно категоричной была просьба его старого друга, куда больше смахивающая по своему тону на приказ.

Явившись на борт космического корабля при полном параде хотя и без наград, он, однако, застал всех своих друзей, включая Нэкса, Бэкси и Кайора, в центральном отсеке трюма, превращенном в небольшой кусочек пляжа у берегов тропического моря, к тому же абсолютно нагих и беспечно плещущихся в изумрудных волнах, украшенных белыми, пенными барашками. Зрелище было вполне приятным на вид – с нежно-коричневого цвета торсом Эда Бартона спорил превосходный загар, украшавший тело Бэкси, белизна тела Натали спорила с белизной морской пены, а тела Нэкса и Кайора, лоснящиеся и сверкающие в ярких лучах искусственного солнца, светло-золотистой кожей, под которой нервно и упруго перекатывались бугры, прекрасно очерченных мускулов, могли показаться телами двух морских божеств.

Увидев Веридора Мерка, Натали и Бэкси принялись, словно дети, весело подпрыгивать и хлопать в ладоши, приглашая его присоединиться к своей компании. Князю понравилась идея искупаться в обществе двух прекрасных, юных наяд, пока его супруга находилась на расстоянии нескольких сотен световых лет и он, широко улыбаясь и кивая головой, принялся медленно раздеваться, аккуратно снимая с себя перевязь со шпагой, китель, белую шелковую рубаху с кружевным воротником и прочие многочисленные детали своего туалета.

Одевание парадного мундира, если он был на манекене, как Веридор уже успел заметить, занимало куда меньше времени. Натали и Бэкси он считал едва ли не своими родными сестрами и потому нисколько их не стеснялся и уж тем более не опасался показывать им свои татуировки. Оставшись нагишом, он пристроил кейс с секретным оборудованием, полученный от Генерального Прокурора под ближайшим шезлонгом, а символ своей княжеской власти, повесил на цветущей ветке и с громким криком – "Поберегись" – с разбега бросился в воду.

Веридор не стеснялся своей наготы перед Натали и Бэкси еще и потому, что он прекрасно помнил те времена, когда Бэкси была для него просто Бэ Ка Эс – бортовой компьютерной системой. Может быть именно под влиянием того, что он частенько приводил на "Молнию" подружек и, без малейшего стеснения, использовал пульт управления, под которым находился мозаичный кристалломозг, не по его прямому назначению, а как приспособление для секса на скорую руку, в компьютерных сетях Бэкса проснулись сначала древние инстинкты, а затем стала проявляться одна из интеллектуальных составляющих древнего искусственного мозга, впитавшего в себя сознание и память двух человек.

Ему впервые довелось видеть вблизи эти новые андротела Нэкса, Бэкси и Кайора, хотя он уже был достаточно наслышан об их амурных похождениях. Поймав в волнах Бэкси, он с интересом ощупал ее сильное, гибкое и упругое тело, которое на его взгляд, если и отличалось от тела обычной девушки, так только своим совершенством. Он даже слегка прикусил зубами нежно-розовый сосок её очаровательной груди. Бэкси томно застонала, прижимая голову Веридора к своей груди и игриво подергала его за длинные косички, словно поощряя продолжить свои ласки. Однако, Веридор удовлетворился лишь тем, что нежно поцеловал её в ложбинку между упругих девичьих грудей и тотчас выпустил эту красотку из рук. Нежно хлопнув Бэкси, напоследок, по кругленькому, упругому и очень аппетитному заду, он поинтересовался у Нэкса:

– Нэкс, Рунита рассказывала мне как-то о твоих похождениях на Хельхоре, это правда, что в тебя влюбилось чуть ли не полдюжины самых шикарных красоток из Хельхор-сити?

Нэкс, расслабленно дрейфующий на волнах под лучами искусственного солнца Европы, лениво отозвался:

– Ну, я не сказал бы, что они в меня все влюбилась, но время мы провели с ними неплохо. Правда, была среди них одна потрясающая особа, Фейруз, иначе, как божественная Фейруз, её нельзя называть. Эта девушка, – живое воплощение Афродиты, ребята, и не будь ресурсы моего организма столь велики, я был бы посрамлен. Это самая настоящая сэкс-машина.

Веридор не понял, относились последние слова Нэкса к его андротелу или своей хельхорской подружке, но Натали и Эд, буквально остолбенели, услышав это признание от этого суперкомпьютера. Они вытаращились на Нэкса, словно тот был чудовищем, а не прекрасно сложенным молодым человеком с выразительным и красивым лицом. Затянувшуюся паузу прервала Бэкси, которая, выйдя из воды, развернулась к ним, гордо вздернула прекрасно очерченный подбородок с миленькой ямочкой, способной свести с ума любого мужчину, и с вызовом воскликнула:

– Ну, и что в этом странного? Наши новые манипуляторы на восемьдесят семь процентов состоят из человеческой плоти, имеют самые великолепные, сверхчувствительные рецепторы, способные ощущать тончайшие прикосновения, имеют превосходно настроенную, симпатическую нервную систему, а нам самим вовсе не чуждо ничто человеческое. Да, и как может быть иначе, ведь вы сами являетесь тому живым доказательством. В каком то смысле слова, в том виде, в котором мы здесь присутствуем, мы даже большие люди, чем вы сами. Правда ведь, Кай?

Натали немедленно выбралась из воды, подбежала к Бэкси, нежно обняла ее за плечи и спросила, заглядывая ей в глаза:

– Бэкси, признайся, ты тоже проделывала те трюки, о которых рассказывает Нэкс?

Бэкси слабо улыбнулась и смущенно кивнула головой, а ее гладкие щеки и маленькие, аккуратные ушки, к полному изумлению Веридора Мерка, заметно порозовели. Веридор с удовлетворением отметил тот факт, что Бэкси за свое признание получила от Натали не звонкую оплеуху, как того можно было ожидать, а добрую дюжину горячих поцелуев и полнейшее одобрение, высказанное ею в самых жарких выражениях:

– Бэкси, сестричка, что же ты раньше молчала? Я то, дура, постоянно бесилась, видя в тебе, в твоих противных андроидах, только жалкую попытку войти в мир людей. А ты, оказывается, живешь не только в компьютерных потрохах. Бэкси, малышка, как же я за тебя рада. Дорогая моя, как я счастлива.

– Ну, вот, начала сюсюкать. Теперь шкипер, только держись. – С усмешкой отреагировал на неожиданную реакцию Натали, Кайор – Боюсь, что теперь наша милая Натали подвигнет эту несчастную электронную нимфоманку на такие подвиги, что она затмит собой даже знаменитых блудниц храма этого нечестивого святого Маргота.

Нэкс тут же поторопился вступиться за Бэкси и сказал:

– Кай, не пори чушь и вообще не клевещи на свою сестренку. Ты ведь знаешь, что после того, как Зак Лугарш добился от нее взаимности, она больше ни на кого не смотрит. Да, к тому же тебе прекрасно известно и то, что это именно он лишил нашу малышку девственности. Черт, как же я ревную Ви к этому здоровенному, наглому еврею!

Малышка Натали, после этих слов, подхватила на руки Бэкси и тотчас потащила ее подальше от берега, а Веридор Мерк почувствовал, вдруг, что у него краснеют уши и потому нырнул вглубь бассейна. Полежав несколько минут на дне, где он терзался мыслью о том, что у него не хватило смелости приударить за Бэкси в тот момент, когда она так явно намекала ему на то, что вовсе не прочь стать его любовницей, он ракетой взмыл из воды в воздух и, по высокой дуге, громко смеясь, спланировал на белый, тонкий песок. Развалившись на песке и широко раскинув руки, стараясь сменить тему разговора, он громко спросил, не обращаясь ни к кому по имени:

– И все-таки, ребята, зачем вам понадобилось вызывать меня на "Молнию"? Выкупаться в настоящей морской воде после того, как ты почти месяц провел в боескафандре полной защиты, это, конечно, великолепно, но все же, друзья мои, зачем я вам понадобился?

Эд Бартон вслед за Веридором выбежал из воды на пляж и с разбега бросился на песок. В руках у него тотчас оказались две банки с пивом. Протянув одну банку Веридору, Эд деловито поинтересовался у него:

– Верди, как идут дела, что нового в Бидрупе? Вам удалось найти центр управления храмовников?

– Никак. Результат нулевой. – Хмуро буркнул в ответ Звёздный Князь – Мы знаем все ходы и выходы в храмовом комплексе, до мельчайших деталей изучили чуть ли не всех храмовников, изучили порядок перемещения не только их самих, но и ублюдков, но это пока еще ничего не дало. Мы ни на шаг не приблизились к разгадке. Ах, если бы знать то, каким именно образом храмовники управляют зомбированными жителями Бидрупа. Загадки. Сплошные загадки. У меня уже сложилось такое впечатление, что храмовники это следствие, а не причина. Они практически не общаются друг с другом. Ни с помощью жестов, ни устно, ни телепатически, ни каким либо другим образом. В их головах невозможно прочитать ни единой мысли и при этом нет даже намека на ментальный щит или мыслеблок. Когда храмовник встает и делает что-то, то он делает это неосознанно. Даже в голове насекомого, которое живет в ульевом сообществе, я способен прочесть нечто, похожее на мысль, понять, что именно побуждает насекомое делать то или другое. В голове же храмовника я не могу прочесть ни единой, даже самой куцей мыслишки, ни единого, самого примитивного условного рефлекса. Мне кажется, что-то или кто-то, управляет ими, как и всеми остальными. Эд, они просто марионетки и где то там, внизу, внутри планеты, имеется нечто, что заставляет их дергаться на невидимых нашему глазу нитях. Кстати, ребята, я уже говорил вам о том, что в тех трех словах, что они изредка произносят, смысла не больше, чем в журчании ручья?

Эд Бартон слушал Веридора не перебивая, но и без особого интереса. То, что он говорил, уже и так было ему известно и потому он постарался мягко перевести разговор в другое, нужное ему русло:

– Верди, тебе не кажется, что нам нужна помощь компетентного в таких делах человека?

– Ах, Эдвард, да, разве я против? – Чуть ли не простонал в ответ Веридор и спросил с надрывом в голосе – Но скажи мне на милость, кто может хотя бы попробовать дезомбировать население целой планеты? Парень, я даже понятия не имею, кто или что сможет нам помочь.

Натали, которая держала в своих руках Бэкси, сидела неподалеку и при этом эти красотки целовались, обнимались, ласкались и ворковали друг с дружкой так, словно обе они были лесбиянками, вроде бы не интересовалась, о чем это беседуют Веридор Мерк и Эд Бартон. Но, к удивлению Веридора, как только речь зашла о помощи, она повернулась к нему и небрежно заметила:

– Верди, у нас как раз есть на примете один человек, который сможет нам помочь. Во всяком случае, если он этого не сделает, то я вообще не вижу совершенно никакого смысла во всей нашей затее. Слава Великим Льдам Варкена, за ним даже не нужно никого и никуда посылать. Верди, ты ведь уже сталкивался с удивительной способностью Стингерта Бартона обобщать факты и чертовски быстро находить единственно верное решение. Что ты думаешь по этому поводу, мальчик мой?

Веридор Мерк, так и не открывший свою банку пива, перебирая рукой песок, с легкой грустью в голосе ответил:

– Ну, я думаю, что у парня замечательная голова, он не по годам умен, и, кроме того, его наблюдательности позавидует любой розыскник. Что еще можно отметить? Пожалуй, еще то, что этот парень обладает совершенно особым нюхом, но это уже не мое собственное мнение, а вывод Ратмира Ветра.

Натали, спустив с рук Бэкси, быстро развернулась к Веридору и принялась доказывать ему вполне очевидный факт нестандартности поведения Стинко:

– Бог мой, Верди, что за чушь ты несешь! Неужели ты до сих пор не заметил того, что у этого парня голова устроена совсем не так, как у тебя или у твоей умненькой женушки? Это ведь сразу бросается в глаза. Стинни не анализирует полученную информацию, он не разбирает ее по косточкам, а сразу выдает единственно правильный ответ. Обрати внимание и на то, Верди, что когда ты часами пытаешься найти взаимосвязь между различными, подчас трудно совместимыми, фактами, он сразу же, пойми сразу, находит решение. Причем это решение действительно единственно верное. Верди, ты слышал, когда-нибудь такое слово, – интуиция?

Веридор Мерк раздраженно швырнул в воду горсть песка и резко ответил Натали:

– Ну, слышал, и не раз! Только что с того? При чем тут, вообще, интуиция? Если ты не обладаешь нужными знаниями, тебе никогда не поможет никакая интуиция.

Натали возмущенно пробормотала что-то на неизвестном ему языке и рывком подобралась поближе. Веридор Мерк обратил внимание на то, что остальные его друзья смотрят на него насмешливо улыбаясь и, словно бы подбадривают Натали задать ему жару. Он предостерегающе поднял руку и внезапно спросил Натали:

– Эй, постой-ка, милая, похоже, что ты имеешь в виду интуицию, не как банальное объяснение завистником чужих успехов, а как нечто иное? Например, как совершенно особую способность человека, как некую форму мышления?

Натали вздохнула с показным облегчением, хлопнула ладонями по своим круглым, белоснежным коленям на которых искрился серебристый песок и воскликнула:

– Ну, слава Богу, наконец-то! Ты, похоже, не так уж и безнадежен, Веридор Мерк, как это может показаться на первый взгляд. – Натали встала с песка и уже в следующее мгновение она стояла одетая в новенький, изящно подогнанный по фигуре, космокомбинезон. Веридор понял, что минута отдыха уже прошла и, громко чертыхаясь, поднялся на ноги, собрал свою одежду, развесил ее в воздухе и принялся надевать ее на себя как с помощью рук, так и с помощью телекинеза и телепорта. Помогая ему разобраться с застежками и пуговицами, Натали с азартом продолжала свои увещевания по поводу талантов Стингерта Бартона:

– Да, так оно и есть. У Стинни действительно развита интуитивная форма мышления, но это вовсе не его заслуга, а наследственное качество. Все дело в том, Верди, что Стингерт Бартон родился не на Бидрупе, а на совершенно на другой планете. Да, к тому же он родился более восьмисот сорока тысяч лет тому назад.

Веридор недоверчиво улыбнулся ей в лицо, но Натали невозмутимо продолжала:

– Мы все досконально проверили. Теперь в этом нет никакого сомнения. Факты неоспоримо подтверждают, что Стинни родом с планеты Европа, которая когда то была населена людьми и погибла в результате внезапной атаки из космоса. Похоже, что это было делом рук, или, что там у него заменяло руки, Голубого планетоида. Жители Европы были очень своеобразными людьми. Без малого сто двадцать тысяч лет они занимались евгеникой и, представь себе, весьма преуспели в своих изысканиях по части улучшения человеческой породы. Мне тяжело говорить об этом потому, что между Атлантидой и Европой было очень много общего, а кроме того у нас с Эдом и Сержем было много друзей в этом мире. Европа была красивой планетой, ее жители создали одну из самых развитых человеческих цивилизаций. Даже сейчас, спустя сотни тысяч лет, вы, галакты, не приблизились к тем научным достижениям, до которых поднялись атлантийцы или европейцы, ну это Нэкс не раз доказывал тебе на практике. Но, пожалуй, самой большой победой европейцев в науке, несомненно, была их система развития у человека интуитивной формы мышления и закрепление этих качеств ума на генетическом уровне. Стингерт Бартон не простой человек, он интуит в седьмом поколении. Нечто подобное, Верди, только в совершенно другом виде, ты встретил на Хьюме. У хьюмеритов тоже развита особая форма мышления, Нэкс называет ее ситуационной, которая, в сочетании с коллективной телепатией, дает им возможность принять абсолютно точное решение и дать единственно верную оценку произошедшему событию. Поэтому, вы, галакты, так доверяете Суду Хьюма, что у вас даже мысли не появляется оспаривать его решения. Стинко находится сейчас на борту "Молнии Варкена". Нэкс подготовил для него специально оборудованное помещение, в котором он сможет работать с максимальной эффективностью. Теперь дело остается только за тобой, князь Веридор Антальский. Тебе принимать решение.

Веридор Мерк выслушал Натали со спокойным выражением лица. Надев на голову корону Звездного Князя, он спросил своих друзей, которые стояли перед ним: Нэкс, стоял сложив руки на груди, глядя ему прямо в глаза, Бэкси стояла рядом с Натали, нежно обняв ее за хрупкую, тонкую талию, словно поддерживая, Кайор сидел на песке, а Эдвард Бартон стоял, широко расставив ноги, сложив руки за спиной и высоко подняв подбородок, глядя, куда-то поверх его головы, как будто боялся своим пристальным и требовательным взглядом навязать ему решение. Веридор выдержал паузу и, в свою очередь, спросил их ровным и совершенно бесстрастным голосом:

– Итак, друзья, что именно я должен сделать?

– Шкипер, правом, которое ты имеешь, согласно полномочий, полученных от Генерального прокурора Галактического Союза, ты должен наделить Стингерта Бартона особыми полномочиями, исходя из которых он мог бы вести свое собственное расследование, а мы все должны будем выполнять его распоряжения.

Нэкс сказал эти слова также, как и он, ровным и негромким голосом, но с такой убежденностью, что у Веридора Мерка даже не возникло вопроса, уточняющего пределы полномочий, которыми следовало наделить Стинко Бартона. Когда имеешь друзей с таким жизненным опытом, то, рано или поздно, понимаешь, что лучше воспользоваться их советами не вдаваясь в излишние подробности. Так будет проще.

На следующий день, в варкенской каюте Веридора Мерка, Стингерт Бартон получил полномочия следователя по особым поручениям Регентства Генеральной прокуратуры Галактического Союза, ничуть не меньшие, чем те, которые были у Веридора Мерка, проходившего по этому ведомству в ранге Регента. Церемония была краткой и не отличалась особой торжественностью. Веридор Мерк в нескольких словах объяснил Стинко, для чего даются и что дают ему полномочия следователя по особым поручениям.

Нэкс, тем временем, с помощью специального прибора, выданного Веридору Мерку Генеральным прокурором Удугу Бхором, внес соответствующие сведения в информационный кристалл овальной плоской бляхи размером в половину ладони взрослого мужчины, изготовленной из монокристалла иридия и украшенной рельефным, символическим изображением галактики. Поверх выпуклой галактической спирали был наложен золотой щит с двумя скрещенными мечами. Закончив свою работу, Нэкс скромно удалился.

Веридор Мерк активировал своим жетоном, полученным от Удугу Бхора, жетон, подготовленный Нэксом для Стингерта Бартона и велел ему замкнуть его контакты своим идентификационным жетоном, имплантированным ему под кожу, еще в раннем детстве, с тыльной стороны его правой руки. Как только крохотные, едва заметные контакты коснулись контактов идентификационного жетона, вся информация с идентификационного жетона Стинко, перекочевала в информационный кристалл жетона следователя по особым поручениям Генеральной прокуратуры, превратив устройство идентификации, которое было у Стинко до этого дня в крохотную, размером с ноготь мизинца, пластинку из нержавеющего сплава, которая уже ровным счетом ничего не значила. После всех этих манипуляций Веридор Мерк велел приложить свой новый идентификационный жетон к тому месту, где он желал бы иметь невидимую глазу татуировку. Стинко, от волнения перейдя на официальный тон, поинтересовался:

– Ваше сиятельство, скажите, а где обычно принято ставить такую татуировку?

Веридор даже поперхнулся от такого наивного вопроса, заданного ему человеком, имеющим, по слухам, интуитивную форму мышления. Откашлявшись, он громко сказал:

– Стинни, да, хоть на заднице поставь, это теперь ведь тебе, а не мне, ее показывать. – Видя, однако, что Стинко действительно волнует этот вопрос, он добавил, уже более серьезным тоном – Моя татуировка Регента, к примеру, стоит у меня на лбу. Там, вообще скоро живого места не останется. Считай: клановая татуировка, поставленная мне матерью сразу после рождения – раз, татуировка Руниты, – два, затем татуировка этого чернокожего пройдохи Бхора – три, татуировка Звездного Князя – четыре и, вдобавок ко всему, татуировка варкенского военного вождя, ягана, которую припечатал на мой бедный лоб, Калвин – пять. Так что и ты ставь свою татуировку на лоб, не ошибешься. Все равно ее видно только тогда, когда ты активируешь свой жетон для идентификации. Впрочем, как правило, вполне достаточно просто показать сам жетон.

Что ему делать с жетоном дальше, Стинко уже знал со слов Нэкса и потому решительно поднес жетон ко лбу, развернув его плоской, внутренней стороной. К своей досаде он не смог сдержать слез, когда его голову прожгло мощным плазменно-электрическим разрядом. Стараясь не показать виду, что ему больно, он снова спросил Веридора:

– Ваше превосходительство, я наверное должен теперь произнести клятву? Только я не знаю текста.

Веридор Мерк расхохотался и гаркнул:

– Стинни, в таком случае можешь рассказать мне, какую ни будь считалку или спеть песенку! Да, Стинни, мы теперь проходим с тобой по одному ведомству, так что можешь обращаться ко мне просто по имени и давай перейдем на ты. Кстати, если уж ты спустился в Гнилой погреб, так мы называем нашу контору, то теперь ты можешь звать Генерального прокурора – просто Уголек Уди, меня Хитрюга Мерк, а своего приемного отца Копченый Эд. Идет? Ну, а мы тебя будем теперь звать Динозавром. Если Копченый Эд не брешет, были когда то на древней Терре такие жуткие существа, да, все вымерли.

Стинко невольно шмыгнул носом и прогузынил:

– Да, но ведь вы Звездный Князь и к тому же старше меня по возрасту. Как то неловко получатся.

Веридор шутливо толкнул его кулаком в плечо и сказал:

– Динозавр Стинни, ты ведь теперь не только фрукт из Гнилого погреба, но и еще воин-трао клана Лиант, так же как Эд и папаша Рендлю, а все клансмены между собой на ты. Так что брось-ка ты валять дурака.

Стинко немного осмелел и задал последний вопрос:

– Веридор, а где мне носить этот жетон? Уж больно он здоровенный, да и весит немало.

– Послушай, парень, тебе не кажется, что спрашиваешь слишком много советов? – Строгим голосом поинтересовался у интуита Звездный Князь и посоветовал – Пристрой его куда-нибудь по своему собственному выбору. Можешь хоть в сортире его повесить, все равно эту хреновину никто не отважится спереть. Ну, все Динозавр, я пошел, а то и так провел тут с вами, чуть ли не сутки.

Стинко хотел спросить еще о том, что ему теперь делать и какое выполнять задание, но Веридор с громким хлопком исчез, оставив после себя тонкий, горьковатый аромат варкенских благовоний и большой, черный кейс, полагающийся каждому сотруднику Генеральной прокуратуры, содержащий в себе немалое количество забавных и весьма интересных вещиц, знать о которых не положено рядовому обывателю.

Он хотел было вызвать Веридора Мерка по гравифону, но тут вошел Нэкс и остановил его. Достав из незапертого кейса плоскую иридиевую цепочку, заботливый Нэкс прикрепил ее к идентификационному жетону новообращенного сотрудника Генеральной прокуратуры, и повесил жетон на шею Стинко, где он выглядел весьма и весьма солидно. После этого Нэкс сказал ему самым торжественным тоном:

– Итак, Стингерт, теперь ты лицо официальное, к тому же облеченное такими огромными полномочиями, которые не снились на Бидрупе ни одному из его взрослых жителей, не то что твоим сверстникам. Пора приниматься за работу парень. Пошли в зал мониторинга.

Нэкс препроводил Стинко в его каюту, в большую комнату, превращенную им, после долгих инженерных изысканий и кропотливой работы, в самый совершенный центр мониторинга и принялся знакомить его с аппаратурой. Управлять ею было ничуть не сложнее, чем включить супервизор и настроиться на любимый развлекательный канал. Но, тем не менее, Нэкс потратил на это не меньше полутора часов.

Он заставлял Стинко, действуя шаром-искателем, выходить на заданную точку в Бидрупе, просил связаться с разведчиками, находящимися в Бидрупе и с защитниками Форта Свободный Бидруп. Требовал вывести на экран архивные данные о Бидрупе, храме святого Маргота, давал множество других заданий и если Стинко не справлялся, то быстро и толково объяснял ему, что и как нужно делать. Вскоре Стинко понял, как устроен этот пульт и пояснения Нэкса требовались ему все реже и реже. Наконец, Нэкс попросил его отключить пульт и сказал:

– Стинко, ты находишься на борту "Молнии" не случайно. Те полномочия, которые тебе предоставил шкипер, тоже не случайность и конечно же никакая это не попытка Эда отвлечь тебя от мечты наподдать храмовникам. Наподдать им, мы можем и без тебя. А если честно, то с этим легко справился бы и один Веридор. Для этого нам действительно даже не нужна армия. У шкипера вполне достаточно сенсетивной мощи, чтобы разрушить половину Бидрупа в тысячнкю доли секунды, а я в течении часа могу уничтожить не только планету Бидруп, но и всю эту звездную систему, но мы прибыли сюда не за этим. Девятнадцать миллиардов шестьсот тридцать девять миллионов двести семь тысяч жителей Бидрупа зомбированы и нам необходимо спасти этих людей. Уже сейчас половина из них недоедает. Скоро они начнут голодать. Ежедневно мы направляем на Бидруп до двадцати автоматических транспортников с продовольствием, но население планеты слишком велико. Мы знаем, что храмовники не что иное, как марионетки, управляемые, кем то невидимым. Но мы не знаем того, кто и как ими управляет. Похоже, что и ублюдками управляет та же невидимая и неведомая нам злая сила. Нам многое известно о природе зомби-оружия храмовников, мы знаем, что оно из себя представляет и знаем, как от него защититься, но мы не знаем, каким именно образом оно делает человека ублюдком. Зато нам известно то, что сознание этих людей не отключено полностью, люди находятся, как бы во сне и все, что с ними происходит, они воспринимают, как ночной кошмар. Стинко, для них этот кошмар длится не прерываясь ни на минуту, уже почти год. Мы плотно блокировали Бидруп не смотря на то, что не объявляли о начале военных действий и не объявляли об официальной блокаде. Но нам все труднее и труднее сдерживать разных людей, которые хотят попасть на Бидруп, кто по своим личным делам, а кто и по делам профессиональным. Парень, ты обладаешь несомненным даром распутывать различные загадки. Стоит хотя бы вспомнить поиски Эда Бартона. За пару часов ты сделал то, чего не могли сделать за трое суток несколько тысяч варкенских сенсетив-коммандос, а ведь это самые лучшие розыскники во всей галактике. Да, и то, как ты помог Эду и Ларри вытащить своих друзей из города, чего то, да стоит, так что тебе и карты, вернее, этот пульт в руки. Стинко, сядь и подумай хорошенько, где может скрываться их командный пункт. Найди его, Стинко. Это даже не просьба, это приказ! Все, что тебе для этого потребуется, тотчас будет тебе предоставлено. За работу парень!

Выслушав Нэкса, Стинко поднялся из кресла и направился к выходу. Нэкс, подумав, что Стинко проголодался, немедленно сказал ему:

– Эй, дружок, если ты хочешь перекусить, так Бэкси тебе это мигом организует. Прямо здесь, не отходя от твоего рабочего места. К тому же справа от тебя находится самый лучший кухонный комбайн, о котором ты только мог мечтать.

Бросив через плечо, насмешливый взгляд на Нэкса, Стинко нагло ухмыльнулся и сказал ему:

– Нэкс, с чего это ты решил, что я иду обедать? Я отправляюсь на Бидруп. Вот только возьму одну вещицу. Да, кстати, у нас тут есть что-нибудь вроде телепорт-лифта, или это Эду или Натали придется отправить меня вниз телепортом? Предупреди Веридора, что он мне нужен. Тут мне кто то говорил, что он самый мощный сенсетив в галактике.

Эд поджидал Стинко в холле, лежа на диване с портативным компьютером в руках. Не желая давить на психику Стинко, он предпочел наблюдать за его действиями со стороны. Увидев то, что Стинко собирается дезертировать с корабля, он назидательно сказал ему:

– Послушай-ка, сынок, ты окажешься на Бидрупе ровно в ту секунду, как только я получу от тебя исчерпывающие объяснения. Если ты просто хочешь прогуляться и слегка размять ноги, то так и скажи, но прогуляться можно и здесь, прямо на борту "Молнии". Тут ты даже можешь поплавать и позагорать на солнышке. Если же тебя потянуло к твоим друзьям или к Полли, то ты просто скажи мне, кого ты хочешь увидеть и за ужином этот человек будет сидеть напротив тебя. Но если ты просто вылускиваешься, то лучше немедленно ступай на место, пока я не взял в руки свой солдатский ремень.

Стинко скорчил презрительную физиономию и у Эда Бартона, почему-то, пробежал холодок по спине. Прекрасно помня своего вредного и неуживчивого друга Арнольда Крейцера, он слишком хорошо знал, что обычно следовало после такой гримасы. Предчувствие, как всегда, его не обмануло, так как Стинко воскликнул:

– Великий Роже! Какие прогулки? Просто я лично хочу показать Веридору Мерку то самое место, где находится этот чертов биокомпьютер, который управляет всей этой мерзкой напастью. Так что я не вижу ни одной причины, по которой я не могу лично спуститься вниз, на Бидруп, чтобы, надев на себя боескафандр-невидимку, немного полетать над храмовым комплексом.

Эдвард Бартон с шумом вдохнул в себя воздух, но выдохнуть позабыл. Примерно такие же метаморфозы произошли с Нэксом, который, просто-напросто, застыл в дверном проеме, словно изваяние. Похоже, что Нэкс просто забыл про свое человеческое тело. На пару минут в холле воцарилась гробовая тишина и Стинко с любопытством переводил взгляд с одного своего оппонента на другого. Но уже в следующее мгновение холле стало тесно, так как в нем тотчас оказались Веридор Мерк, Натали, Розалент, Ларс, Бластер Мун и папаша Рендлю вместе с Ратмиром Ветром. Последней прибежала Бэкси, хотя и находилась совсем неподалеку. Натали подошла к Стинко и, обняв его за плечи, принялась уговаривать:

– Стинни, может ты покажешь нам то место, где находится биокомпьютер храмовников, прямо здесь, на нашей "Молнии"? Тут можно быстро построить компьютерную модель какого угодно объекта. Ты только скажи нам, что ты имеешь в виду, а уж Нэкс обставит все в лучшем виде.

– Н-е-ет, фигушки вам. – Громко загнусавил Стинко – Так дело не пойдет. Я хочу лично отправиться к храмовому комплексу и сам все показать. Веридор, ну, что тебе, жалко что ли? Ларс, ну скажи хоть ты им, это ведь я обо всем догадался.

В голосе Стинко явно послышались обиженные, почти плачущие нотки. Веридор, которому и самому хотелось немедленно отправиться вместе со Стинко на Бидруп, строгим голосом сказал ему:

– Стингерт, перестань канючить. Твое от тебя, никуда не уйдет. Сейчас ты покажешь нам это место и, заодно, подробно объяснишь, почему там может находиться командный пункт храмовников. Объясни также и то, почему ты называешь его биокомпьютером.

Стинко понял, что полного торжества у него все равно не получится и покорно вернулся в зал мониторинга. Усевшись в кресло, он зло тронул клавиши пульта и молча принялся с невероятной быстротой набирать команды на клавиатуре вслепую, не включая монитор обзора. Нэкс и Бэкси, единственные из присутствующих наблюдателей, которые знали смысл каждого касания пальцев Стинко клавиш и сфер-искателей, сразу же поняли с чего именно решил начать свой рассказ Стинко, но предпочли до поры до времени помолчать. Те, кто ожидал увидеть хотя бы карту Бидрупа, малость оторопели, когда на экране высветился логотип компьютерной программы по школьному курсу планетологии Бидрупа, а Стинко, вызывающим и на редкость противным тоном начал свои высокомерные поучения:

– Интересно, господа разведчики, кто ни будь из вас хотя бы раз поинтересовался тем, почему пассажирский лайнер, доставивший на Бидруп первых поселенцев, который стал нашим убежищем, оказался под землей? Отвечаю для самых любознательных. – Стинко быстро нашел в программе файл, содержащий нужное изображение, показывающее схему строения верхних слоев планеты – Его просто посадили не в то место. Вы только посмотрите из чего состоит верхний слой планеты Бидруп, ведь это почти везде сплошной мраморизованный известняк и мергель. Изверженных пород на Бидрупе почти нет. А что находится на глубине двести, триста метров? Как вы видите на этом изображении, множество карстовых пустот, образовавшихся еще в глубокой древности, в результате процесса, мудрено названного бидрупскими планетологами гидрогравитационной эрозией. Гидро потому, что воды океана, некогда покрывавшего всю поверхность этой планеты, просачивались вниз и скапливаясь в небольших полостях, постепенно размывали их и продавливали нижние, менее плотные слои. Множество этих пустот и сейчас заполнены водой. Кстати, в одну из таких карстовых пустот и провалился лайнер. Правда это произошло не сразу, а постепенно. Он просто продавил купол и в конце концов оказался под дном залива. Не знаю, может быть корпус лайнера был очень прочным или это произошло достаточно медленно, но лайнер при этом остался целехоньким. В этом учебнике есть файл, целиком посвященный карстовым пустотам. Только под мегаполисом их насчитывается несколько сотен тысяч. Некоторые из них крохотные, размером с эту каюту, таких примерно полторы сотни тысяч и все они тоже учтены. Другие имеют такие размеры, что в них могут провалится сразу десять таких лайнеров, как тот в котором расположен Форт Свободный Бидруп, но, к счастью, они в основном заполнены водой и находятся на большой глубине, иначе все крупные здания давно бы провалились под землю. На территории храмового комплекса имеется всего одна карстовая пещера, правда ее точных размеров и глубины залегания никто не знает потому, что храмовники выкупили земельный участок еще тогда, когда мегаполис находился в трехстах километрах от их храма и никто даже и не собирался производить детальных исследований, которые обычно проводят перед застройкой. Но на карты нанесено ее приблизительное местоположение и размеры. Во всяком случае в этой школьной программе про нее сказано.

Розалент тотчас принялся оправдаться, словно школьник, не выучивший урока:

– Стинни, но я же лично просматривал подземные глубины на территории храма в поисках подземелий и не нашел там никаких пустот. Сплошной монолит известняка, а к северу, ближе к горам, древние изверженные породы. При этом не забывай, у меня есть немалый опыт в таком деле. На Варкене мне частенько приходилось проводить горные исследования вдоль разломов и я запросто прохожу телелокационным лучом сквозь базальт и гнейс на глубину до семи километров, а это тебе не известняки, пусть даже и старые, мраморизованные.

– Ага, как же. Это что же значит, все учебники врут? – Ехидно поинтересовался Стинко и принялся поучать варкенца – Розалент, этому есть только одно, к тому же достаточно простое объяснение. – Повернувшись к хозяйке корабля, он спросил её – Бэкси, помнишь ты показывала мне вчера, как устроена "Молния"? Я еще спросил у тебя, что это за отсек в трюме, который помечен красным цветом и ты ответила мне, что в этом отсеке находятся наиболее секретные помещения и что они надежно защищены специальным покрытием от телепатической локации. Бэкси, ты, когда то была сенсетивом, как Натали сейчас, и знаешь, что такое сверхзрение. Скажи им, если это вещество, которое совершенно непрозрачно для сверхзрения, взять и превратить в газ, аэрозоль или в пылевую взвесь, сможет ли оно, скажем, имитировать известковый монолит и могло ли такое вещество оказаться у храмовников?

Ответ Бэкси был печальным и утвердительным:

– Да, Стинни, это вещество может имитировать известковый монолит без малейших намеков на какие-либо имеющиеся пустоты и именно у храмовников оно может быть в изрядных количествах. Стинни, но почему ты решил, что в той пещере находится биокомпьютер?

Стинко вошел в раж и начал поучать уже её:

– Бэкси, ну, подумай сама, это ведь совсем просто. Опять-таки из школьных учебников нам известно, что храм святого Маргота появился на Бидрупе, чуть ли не в первые века его колонизации. Если взять во внимание то, что случилось на Бидрупе, то не нужно даже гадать, что храмовники всегда были именно тем, чем они себя показали. Не сложно предположить и то, что они с самого начала вынашивали этот план. То, что происходит сейчас на Бидрупе, на языке военных, кажется называется маскировкой? Во всяком случае, как еще назвать действия врага, когда он пытается представить дело таким образом, словно ничего не происходит. По супервизио идут все те же развлекательные передачи, дурацкая программа новостей. Даже если использовать обычные методы зомбирования, потребуются компьютеры, сотни тысяч компьютеров, объединенных в сеть. Немудрено, что первое, о чем я подумал, это был именно компьютер. А какой компьютер может прослужить почти пятьдесят три тысяч лет? Только тот, который устроен на принципах квазижизни. Посчитай сама, Бэкси, сколько раз вы с Нэксом меняли элементную базу своих вспомогательных компьютеров. Вряд ли храмовники когда-нибудь имели дело с электроникой. Они ведь большие мастера по части психотропных средств, а не инженеры-электронщики. Да, кстати, я подозреваю, что они вообще не люди. Боюсь, что мы столкнулись с внегалактической агрессией. Так что Бидруп заражен чужой жизнью. Надо бы отловить парочку храмовников и посмотреть из чего они сделаны, а то ведь и сканеры и даже сверхзрение, можно легко обмануть. – В воздухе явно запахло крупными неприятностями. Стинко, не смотря на то, что его предположение едва ли не повергло часть его слушателей в транс, продолжал свою речь – Но вопросом, кто они, когда и как появились на Бидрупе, я займусь потом, а сейчас мне хотелось бы спуститься на Бидруп и самому посмотреть на все. Да, Веридор, карстовая пещера находится прямо под центральной площадью храмового комплекса. Если кто-нибудь обратил внимание, как раз там устроен здоровенный фонтанище и вода из него бьет именно красного цвета, а храмовники в нем купаются, чуть ли не круглые сутки. Это всё я видел ещё задолго до зомби-перворота, когда был в храмовом комплексе со своим классом на экскурсии. Думаю, если нырнуть в фонтан, то как раз и попадешь в пещеру. И еще, Веридор, я думаю, что у тебя появились кое-какие личные вопросы, но лучше будет, если мы спустимся на Бидруп и увидим все своими собственными глазами.

Стинко вновь попытался встать из своего кресла, но Нэкс удержал его от поспешного поступка словами:

– Стинни, не торопись, кое-что мы сможем увидеть прямо в зале мониторинга, не опускаясь на поверхность Бидрупа. Поверь мне, парень, старина Нэкс с его электронными цацками, еще способен на некоторые и весьма занятные штуки. Господа, внимание на экран.

На экране высветилось объемное изображение планеты Бидруп с высоты в несколько тысяч километров. Красочный вид зелено-голубой планеты, украшенной разводами облаков, сменился изображением планеты, полностью лишенным праздничной голубизны и зелени, на котором моря Бидрупа были окрашены в нейтральный серый цвет, а гигантский массив суши в светло-охристый. Мегаполис на этом изображении был выделен слабым карминовым оттенком. На этой, скудно раскрашенной картинке были отчетливо видны яркие, светло-зеленые оспины карстовых пустот, которых и в самом деле было великое множество. Нэкс пояснил:

– Господа, это не компьютерный монтаж, а компьютерная обработка потока нейтрино, пронизывающего планету. Частично нейтринный поток рожден вне звездной системы, это нейтрино А, нейтрино В рождены Алтейром, нейтрино С – ядром Бидрупа. Как вы знаете для нейтрино нет физических преград, они способны пронизать планету насквозь. К счастью мне знаком способ, как снять информацию с потока нейтрино и вот, что у меня получилось.

Картинка стала быстро расти, заполняя все пространство экрана. Одновременно увеличивалось изображение мегаполиса Бидруп, под которым также имелось немалое количество подземных карстовых пустот. Вскоре на экране осталось изображение лишь небольшой части храмового комплекса, под которым действительно имелась неправильной формы подземная полость, напоминающая своими очертаниями нечто, похожее на чью-то забавную рожицу с большими, разновеликими ушами. Этот подземный объект имел в поперечнике не менее двадцати километров и залегал на глубине от восьмисот пятидесяти до полутора километров. Об этом немедленно известил собравшихся Нэкс.

Видимо, Нэкс постоянно вел обработку накапливающейся информации, так как изображение вновь увеличилось и стало более детальным. Стало видно, что внутреннее пространство явно носило следы разумной деятельности, так как стали отчетливо видны, какие-то тоннели различной ширины, сплетающиеся в сложную сеть. В центре самого большого подземного зала, смутно темнела какая-то масса, имеющая почти идеальную круглую форму. Изображение стало еще более отчетливым и вокруг шара стали видны крохотные, двигающиеся точки. Наконец, Нэкс громко объявил:

– Все, господа, это пока что предел моих возможностей. Для того, чтобы исследовать подземелья храмовников, мне требуются в храмовом комплексе дополнительные устройства, но они уже в пути и через двадцать минут я смогу создать более точное и детальное изображение этой карстовой полости и того, что находится в ней, а заодно сообщить и многие другие подробности. Может кто-нибудь желает выпить или перекусить? Бар "Молнии" к вашим услугам.

Первым к выходу направилась Бэкси, а вслед за ней Ратмир. Ларс и папаша Рендлю были не прочь перекусить и чего-нибудь выпить и потому не стали задерживаться. Бластер Мун, который молчал только в тех случаях, когда спал или ел, тоже был не прочь плотно перекусить. Вскоре все собрались в просторном помещении кают-компании, где Бэкси смогла предложить каждому закуски и выпивку по вкусу.

В ожидании того момента, когда Нэкс пригласит их вернуться обратно, все либо молча жевали, либо болтали о пустяках. Ратмир Ветер, развалившийся в кресле с бокалом Роантира, искоса поглядывал на Стинко, который сосредоточенно сражался с огромной отбивной. Веридор Мерк, обративший внимание на эти взгляды, негромко сказал ему:

– Ратмир, боюсь мне надо тебе объяснить, кое-что. Видишь ли, помимо того, что я Звездный Князь, я еще, изредка, между делом, работаю на контору Удугу Бхора. То, что ты видишь на груди Стингерта Бартона, не маскарад, а суровая действительность, так что если этот парень вцепится в тебя и примется расспрашивать о чем-либо, не беспокойся, он имеет на то права и полномочия следователя по особым поручениям.

Ратмир кивнул головой и усмехнувшись ответил:

– Верди, с некоторых пор я уже ничему не удивляюсь и кроме того я с легкостью способен рассмотреть все татуировки, как на твоем лбу, так и на лбу Стингерта. Вот уж действительно это тот случай, когда у человека все на лбу написано. Хотя, насколько я знаю контору Уголька, его, похоже, куда больше интересуешь не ты сам и твои возможности, а твой друг и помощник Нэкс. Да, надо признать очевидное, имея такого парня в союзниках, можно диктовать свою волю не только Удугу Бхору, но и Богуславу Вихрю. Надеюсь, мне будет позволено как-нибудь потолковать с Нэксом пару часов? У меня есть к нему парочка, другая вопросов.

Нэкс, сидящий за столом напротив Ратмира, поприветствовал его своим бокалом и дружелюбно ответил, не смотря на то, что он адресовал свой вопрос Веридору:

– Конечно же, Ратмир, в любое удобное для тебя время. Мне тоже хочется поговорить с тобой о Руссии, право же, этот мир навевает у меня столько приятных воспоминаний. Но это оставим на потом, а пока что давайте разберемся с нашими друзьями-храмовниками. У меня уже сложилось более или менее полная картина об их секретах. Признаюсь сразу, Стингерт оказался полностью прав в своих предположениях.

Майор Ветер сделал попытку встать из-за стола, но Бэкси его остановила мягким прикосновением руки, от которого тот непроизвольно вздрогнул.

– Ратмир, нам для этого вовсе не требуется возвращаться в каюту Стинни, а будет достаточно просто повернуться лицом к тем окнам.

Свет в кают-компании, интерьер которой ничуть не изменился с того времени, как она была создана по образцу кают-компании "Южной Принцессы" оставшейся на Галане, быстро погас. Крышка резного, письменного стола, стоявшего между двух старинных бронзовых пушченок, плавно откинулась и из ее внутренней поверхности с негромким жужжанием выдвинулись линзы голографического проектора.

Когда свет погас полностью, в свободном пространстве появилось сначала размытое, голубоватое, светящееся облачко, которое тут же превратилось в объемное, цветное изображение центральной части храмового комплекса. Голограмма была не только объемной, но и движущейся. На ней были видны толпы храмовников в своих темно-коричневых балахонах, смиренно бредущих по аллеям и дорожкам среди пышной, цветущей зелени парка, перебирая в руках четки.

В самом центре храмового комплекса, посреди площади, мощенной белыми, блестящими плитами из керамита, посреди внушительных размеров овального бассейна находился огромный фонтан, представляющий из себя неприятную на вид композицию, составленную из гипертрофированных, искореженных и перекрученных фаллосов. В самом центре этого леса из дикого переплетения атрибутов мужского естества, стоял фаллос-гигант высеченный из цельного куска зеленовато-бурого диорита, высотой не меньше трехсот метров, толстенной струей извергающий вниз темно-алые, непрозрачные струи, похожие на кровь.

Храмовники, неспешно двигаясь по дорожкам целыми колоннами направлялись к фонтану. Они проходили под высокими, стрельчатыми арками, сложенными из сходящихся фаллосов и медленно входили в темно-алые воды. Шли через них к центру фонтана, медленно погружаясь в кровавые волны, пока над их головой не смыкалась алая, бурлящая и пенящаяся жидкость. Через некоторое время, пройдя через бассейн фонтана, храмовники выходили из кровавой жидкости, медленно выходили на белые плиты, а затем отправлялись по каким-то своим, непонятным людям, делам.

Почти все из присутствующих в кают-компании, за исключением Натали, уже не раз наблюдали эту картину и до этого дня считали ее ритуалом очищения. Только теперь, после открытия, сделанного Стинко Бартоном, они стали подозревать, что в этом ритуале кроется нечто большее. И нечто более опасное. Зловещее.

Голографическая картинка изменила свой вид. Исчезли алые воды, похожие на кровь и Нэкс наглядно показал, что происходило с храмовниками после того, как они погружались в глубину бассейна. Стало видно, что на дне имелось множество люков, через которые храмовники просто соскальзывали вниз. Из других таких же люков, они вновь подымались наверх, ловко замещая друг друга в этой непонятном кругообороте. Нэксу даже не пришлось давать каких-либо пояснений, так как все и без них было слишком уж очевидным.

Изображение погасло и его сменил большой прямоугольник, слабо светящегося, голубого экрана. Со всем своим исследовательским пылом Нэкс решил проникнуть в подземелья храмовником тем же самым путем, по которому проходили все храмовники. Он пристроил своего электронного соглядатая на хламиде одного из храмовников и предоставил тому возможность выступить в роли проводника.

Поначалу изображение было ярким и хорошо различимым, но после того, как храмовник вошел в бассейн фонтана, оно окрасилось в тревожные, кровавые тона. Видимость резко ограничилась какими-то пятью, шестью метрами, что, однако, нисколько не мешало храмовнику легко находить путь к нужному ему люку. В плотной, бордово-алой жидкости храмовники передвигались с изрядной прытью.

Пройдя мимо нескольких люков, храмовник-проводник, наконец, нашел нужный и скользнул вниз. Изображение на экране померкло и стало почти черным. Было только видно какое-то мелькание черных и темно-багровых полос, по которым можно было определить направление движения. Вниз. Нэкс, следуя своему обычному правилу показывать все наглядно, вывел в уголке экрана схематическое изображения подземелья в разрезе, на котором было хорошо видно, что его шпион движется не вертикально вниз, а по плавной, широкой дуге, постоянно смещаясь к северу от фонтана.

Проделав по трубе стремительный спуск на глубину не менее тысячи шестисот метров и уехав почти на семь километров в сторону, храмовник, наконец, пулей вылетел на свободное пространство и приземлился на каменный пол огромной, ярко освещенной штольни. Здесь видимость была вполне приемлемой, хотя все вокруг по прежнему было окрашено во все оттенки алого. Теперь стало ясно, что храмовники и в самом деле это не люди, а какие-то невероятные, совершенно не похожие на человека существа.

Похоже, что все перемены с ними происходили во время спуска. Во всяком случае, чудище, свалившееся на каменный пол в нескольких метрах впереди, только своим красным балахоном напоминало ту бесполую, тощую фигуру, которой оно было наверху. Приземление было весьма эффектным и не лишенным акробатической ловкости. Быстро скинув с себя балахон, храмовник, приземлившийся вслед за проводником, предстал перед зрителями, собравшимися у экрана в кают-компании, во всем своем великолепии.

Это было коренастое, плотно сбитое существо, с большой, заостренной к макушке головой, украшенной гребнем из роговых пластин, к тому же с огромной, клыкастой пастью. Больше всего эта тварь напоминала рептилию, имеющую отдаленное, да, и то, карикатурное, сходство с человеком. Впрочем сходство было лишь в том, что у этого монстра была пятипалая рука, украшенная устрашающего вида когтями, короткими, но, похоже, достаточно острыми, да, еще отсутствие длинного, мощного хвоста.

Нечто, похожее на хвост у этого урода все же было, но он больше напоминал треугольный фартук, прикрывавший его зад. На плечах, предплечьях, локтях, бедрах, голенях и щиколотках этого омерзительного типа имелись внушительные, серпообразные шипы с большими зазубринами и безобидными их можно было назвать только с очень большой натяжкой.

Расцветку эти чудовищные твари имели веселенькую, способную поспорить по яркости и пестроте цветов с самой нарядной варкенской туникой и были окрашены всеми цветами радуги. Эдакий колючий и зубастый цветочек. Передвигались эти твари быстрыми, ловкими прыжками, словно им осточертела неспешная, плавная и ленивая прогулка по аллеям и дорожкам парка. Все это сопровождалось только глухим шарканьем ног, клацаньем зубов и легким поскрипыванием их толстой, дубленой шкуры, лаково блестящей и на вид довольно крепкой. Если закрыть глаза, то можно было подумать, что ты находишься в каком-то улье или муравейнике, населенном здоровенными насекомыми.

Папаша Рендлю, при виде этих кошмарных созданий, набычился и крепко стиснул кулаки, а Ратмир Ветер громко скрипнул зубами. Эти ребята, судя по всему, были готовы подраться с таким противником немедленно, хотя настроение им изрядно портило то обстоятельство, что подземелье буквально кишело этими шипастыми тварями. Крохотный шпион Нэкса примостился между двух острых зубцов, имевших не менее пяти сантиметров в длину. Их на плече у храмовника-проводника, больше похожем на пилу, было с десяток.

Проводник целеустремленно двигался вперед. Чем дальше он шел, тем больше портилось настроение у всех присутствующих, так как все чаще и чаще им на глаза попадались высокие, простирающиеся в длину на сотни метров, штабеля ящиков и контейнеров с различным оружием. Ратмир, который по праву считал себя экспертом в этом вопросе, негромко комментировал увиденное:

– Так, так, у них есть энергометы "Вулкан" с тахионной фокусировкой, опасная, скажу я вам, штука. Ба, да у них есть и гамма-лазеры системы Клиндса и Мака, интересно, интересно. А вот это, ребята, совсем уж гадкая штука, штурмовой, тяжелый плазменный излучатель, модель ZL-17, машинка рандамарского производства. Эта штуковина выдает плазменный шнур такой мощности, что может запросто прожечь броню легкого крейсера. Да, ребята, у этих тварей неплохие поставщики оружия, доложу я вам.

Штольня, по которой топал храмовник, тем временем круто пошла вниз, а гладкий каменный пол сменился ступенями. Десятки, если не сотни тысяч зубастых и шипастых молодчиков двигались в обоих направлениях. Одни направлялись вниз, другие, наоборот, поднимались наверх. Наконец, проводник вынес крохотную телекамеру Нэкса в то место, которое все давно уже жаждали увидеть. Это была огромная, ярко освещенная пещера, края которой терялись в алом мареве. К счастью, проводник-храмовник вышел на самом верхнем ее ярусе, почти под потолком, который еще хранил первозданный вид и был украшен кое-где сталактитами.

Пещера, представляла собой гигантский амфитеатр, имеющий в поперечнике не менее двенадцати километров, похожий на огромный открытый рудник какого-нибудь отсталого мира, высеченный в плотном, мраморизованном известняке, самой пестрой расцветки от белого, до темно-коричневого цвета. Каменный купол этого подземного амфитеатра поддерживали решетчатые конструкции, изготовленные из материала, похожего на конструкционный керамит. Сооружение было очень древним, так как все конструкции были почти сплошь покрыты известковыми натеками.

Сотни ступеней, представлявших из себя широкие, шестидесяти, семидесяти метровые террасы, высотой в четыре-пять метров, спускались вниз. В кают-компании при виде этого зрелища, раздалось глухое, недовольное ворчание. На каждой террасе стояли, сидели или лежали бесконечными рядами миллионы, а то и вовсе десятки миллионов этих злобных колючих красавчиков. Ступени-террасы прорезались гладкими лотками, устроенными для быстрого спуска, по краям которых были высечены ступени для подъема наверх. Лотки спускались вниз, почти на четырехкилометровую глубину прямо к арене, диаметром никак не меньше пяти километров.

Изображение на экране дернулось несколько раз вверх и вниз. Судя по тому, что делали впереди стоящие существа, проводник, так же, как и они, сначала присел на четвереньки, потом уткнулся рожей в пол и несколько раз отжался на руках. Ритуал был простенький, но весьма показательный, что-то вроде дружеского приветствия каких-нибудь древних троглодитов из каменного века. Откланявшись, пестренькие зубастики садились на задницу и ловко скользили на своих плоских хвостах вниз, притормаживая руками.

Учитывая то, что скользить им приходилось по плотному камню, а скорость была вполне приличной, оставалось только пожалеть их костлявые задницы, потому, как нагревались они преизрядно, а никаких следов смазки на лотке не было и в помине. Видимо, лоток был не таким уж и гладким, так как изображение на экране тряслось, как скаженное. Нэксу то ли стало жаль своего малютку-шпиончика, то ли он не надеялся на его прочность, но он отцепил его от храмовника и кроха проделала остальной путь в самостоятельном, плавном полете.

Самое интересное находилось в самом низу. То, ради чего храмовники отбивали поклоны. Над громадной ареной, посыпанной тускло-сизым песком или каким-то прахом, висел в воздухе гигантский бирюзово-голубой, с коричневыми и зелеными прожилками, неопрятного вида шар с дряблой, слизистой поверхностью. От шара спускались вниз до самой поверхности омерзительные, длинные, извивающиеся хоботы почти двухметрового диаметра, из которых медленно струились клубы кроваво-алого газа или газопылевой взвеси.

Спустившись на заднице вниз, храмовники на четвереньках подбирались к шару поближе и поднимали вверх свои оскаленные головы, издавая громкие, хриплые и повизгивающие звуки. Шар находил своими хоботами зубастые головы и всасывал бедолаг в себя, чуть ли не на половину. Судя по тому, как конвульсивно они дергались, это доставляло им толи нестерпимые муки, толи непередаваемое блаженство. Длилось это не долго, у кого несколько секунд, а у кого семь-восемь минут, после чего хобот голубого шара выплевывал своего поклонника, всего испачканного белесой слизью и немедленно подбирал следующего. Папаша Рендлю негромко чертыхнулся и отреагировал на увиденное:

– Великий Митра! И это паскудное, голубое непотребство, эта дурацкая, разросшаяся и готовая лопнуть от блевотины медуза задала столько хлопот целой планете? С каким же удовольствием я ее спалю.

– Да, уж, тут ничего не скажешь. С таким противником мне еще не доводилось сражаться. Ох и отвяжусь же я, друзья мои, когда придет время выжечь эту нечисть с поверхности Бидрупа! – Добавил внезапно посерьезневший валгийский сенсетив-коммандос и присовокупил – Послушайте, ребята, по моему эти колючие твари расцветкой превосходят нашу валгийскую братву? Вам не кажется, что я должен теперь рассматривать это, как оскорбление, нанесенное Валгии?

Остальные наблюдали за изображением молча. Храмовник, подвергнутый неизвестной по назначению процедуре, на четвереньках отползал назад к краю арены, поднимался на ноги и, весь облепленный слизью, с дьявольской прытью несся вверх по ступенькам. Некоторые храмовники, поднявшись на нужный им уровень, переходили на террасу и вставали в ряды себе подобных, другие жарили без остановки на самый верх и, видимо, возвращались затем на поверхность.

Были и такие, которые удалялись из пещеры через штольни меньшего диаметра, выходящие прямо на террасы, чуть ли не на каждом уровне. Последнее, что удалось рассмотреть Веридору Мерку и его друзьям из всего этого несусветного безобразия причинившего столько бед Бидрупу, была перекошенная рожа одного из храмовников. Нэкс сухо констатировал исчезновение изображения:

– Ага, похоже на то, что какой-то зубастый придурок заинтересовался моей мошкой. Увы, друзья мои, сеанс окончен, я был вынужден включить самоликвидатор. Будьте уверены, напоследок наш зубастый друг увидел только тлеющую искорку. Надеюсь, что моя маленькая букашка его не сильно заинтересовала и он скоро забудет о ней.

Стинко так и не удалось в этот день пройтись с Веридором Мерком по аллеям парка в храмовом комплексе. После минуты молчания, воцарившейся в кают-компании, он уже не решился требовать чего-либо от Веридора. Наоборот, семь пар глаз, молча уставились на него, требуя, приказывая ему, срочно найти решение этой проблемы. Никто не высказал ему этого ни вслух, ни телепатически, да, и ему самому вовсе не требовалось, даже пытаться прочесть мысли этих людей, чтобы понять всю важность предстоящей работы.

Эд был потрясен тем, с какой скоростью Стинко решил поставленную перед ним задачу. Потрясен и уязвлен. Подобно Розаленту, и он, и Ларс, тоже сканировали территорию храмового комплекса до глубин в несколько десятков километров и, обнаружив лишь несколько десятков галерей с пустыми подземными кельями, сочли их настолько малоинтересными, что даже не стали их тщательно изучать.

Громадный фонтан, устроенный храмовниками как ширма, за которой они проникали в свои, тщательно замаскированные подземелья, был устроен на редкость примитивно. Насосы, качавшие непрозрачную красную жидкость не были даже скрыты от глаз и потому эта неглубокая купель, имеющая почти километровый диаметр, ни у кого не вызвала подозрения и не привлекла к себе какого-либо внимания.

Храмовники, которые входили в темно-алые воды с южной стороны, совершив ритуальное омовение выходили из него с северной и, за исключением тридцати, сорока секунд времени, что они были скрыты алой жидкостью, все время находились на виду. Эд сразу понял причину своего заблуждения, ведь все храмовники были практически на одно лицо, а кроваво-красные балахоны, которые не позволяли с помощью сверхзрения подробно осматривать их тела, вообще лишали их какой-либо индивидуальности. Так что тут немудрено было и ошибиться.

Стинко своими действиями вновь напомнил ему о главной слабости "европейцев", которые были большими мастерами решать поставленные перед ними задачи и зачастую были беспомощны, когда задачу им нужно было искать самим. Они были великолепными подсказчиками, но из рук вон плохими руководителями. Вот и теперь, вместо того, чтобы самому, без какой-либо просьбы, найти решение, Стинко был вынужден ждать, когда к нему обратятся с просьбой о помощи.

Разумеется, он давно бы уже подсказал им как решить эту проблему, если бы знал, что ищут на Бидрупе варкенские воины-архо, но парня просто выключили из игры и от этого Эду становилось особенно неприятно. Уж слишком долго он присматривался к этому пареньку и все никак не мог поверить в то, что последний житель планеты Европа оказался среди них спустя сотни тысяч лет после её гибели. В том, что поиск центра, из которого велось управление храмовниками продлился так долго, была только его вина.

Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, звездная система Алтейр, суточная орбита планеты Бидруп, борт космического корабля "Молния Варкена".