Спасение

Аналитическая группа, Няка. Феритон Кейн, 25 июня 2204 года

— Ты их убил? — спросил шокированный Каллум. — Просто взял и убил Джавида Ли и Рейнера? Чёрт возьми, чел, почему?

И он был не одинок. Признаюсь, я и сам несколько встревожился. Услышанная история была интересной и проливала свет на некоторые тайны. Но готовность Алика вот так запросто признаться в двойном убийстве откровенно пугала. Такого смелого пренебрежения законом можно было ожидать от наёмника вроде Кандары — но уж никак не от респектабельного агента ФБР Алика Понедельника. Честно сказать, он казался мне более осторожным.

Тем временем Алик пожал плечами, словно удивляясь реакции слушателей.

— Думайте о Рейнере и Джавиде Ли как о паразитах, от которых необходимо избавиться. Это не метафора и не преувеличение. Я всего лишь государственный служащий, выполняющий работу по очистке.

— Вот только не надо мне баки забивать! — взорвался Каллум. — То, что ты сделал, называется бессудной казнью. И ты ничуть не лучше тех бандитов, от которых ты «очистил» планету.

— А что, по-твоему, я должен был с ними сделать?

— Выслать! — потрясая руками, выкрикнул Кэл.

— Опаньки, — ехидно заметил Юрий. — Неужели высылка стала для тебя приемлемой?

Каллум сердито посмотрел на него, ничего не сказав.

— Мой оппонент частично прав, — развёл руками Алик. — Случившееся действительно было бессудной казнью. Вопреки слухам, у меня нет полномочий самостоятельно выносить приговоры. Просто случай, о котором я рассказал, действительно был исключительным. Если бы я действовал в рамках своих полномочий, мне бы пришлось пройти слушания по высылке и мне понадобились бы визы трёх судей. Конечно, с этим проблем не было — даже если не учитывать личности бандитов, у ФБР достаточно ручных судей.

Дело было в другом. Следование стандартной процедуры привело бы к тому, что этим вопросом занималось бы множество разных людей. Тогда как стоящая передо мной задача была прямо противоположная — нужно было, чтоб информация о происшествии бесследно исчезла. Официально мы списали случившееся на войну банд. Все остальные причастные к этому засранцы сидели на попах ровно — им совершенно не с руки противоречить официальной версии.

Именно поэтому мои действия являются наилучшими из возможных. Правда я молодец?

— Кровавый ад, — вздохнул Каллум, уронив голову на руки.

В гостиной повисла долгая тишина — собравшиеся пытались переварить информацию, серьёзно покачнувшую сложившуюся у них картину мира. Ну а мне было любопытно увидеть, как Алик отреагировал на обвинение в бессудной казни. Вне всякого сомнения, он был ещё тем высокомерным сукиным сыном — подобно многим государственным чиновникам, он пришёл к выводу, что его действия никогда не должны подвергаться критике.

При этом его действия по урегулированию кризиса — назовём их так — не содержали даже крохотной доли личного участия. Подобно простейшему автомату, Алик выполнил набор команд, заложенный в него Тайным Рептилоидным Правительством. Помимо всего прочего, это означало, что он не был тем, кого я ищу. Но, несмотря на это, мне было очень интересно поговорить с этим деятелем.

— А что там со щитом, — спросила Джессика, — который над Нью-Йорком? Были ли другие попытки похитить файлы?

— Солдат не спрашивает, — улыбнулся Алик, — что почём. Ему не за это платят. Но, — добавил он после минутной паузы, — я слышал, что весь проект защитного щита после той ночи претерпел довольно серьёзные изменения в системе обеспечения безопасности.

— Гражданские щиты возвращены под военную юрисдикцию двадцать два года назад, — сказал Луи. — По крайней мере, в Америке. Так что наверху серьёзно отнеслись к этой попытке.

— За последние пятнадцать лет большая половина стран взяла под военный контроль свои городские щиты, — произнесла Кандара. — Практически все, у кого ещё есть армия.

— Мне вот одно непонятно, — начала Джессика, — зачем Чуме вообще понадобились файлы щита?

— Это неправильный вопрос, — вмешался в разговор стоящий у бара Юрий. — Правильный вопрос: зачем файлы щита понадобились нанимателям Чумы?

— В любом случае мы не знаем, — развёл руками Алик, добавив с сарказмом: — Но я обязательно расскажу вам, как только узнаю.

— Можете не стараться, — сказал Элдлунд. — Ответ будет: «Деньги». Что бы вы ни делали, всё сводится к ним.

Во время этой речи я внимательно смотрел на Каллума. Сначала решил, что его раздражает помощник, надевший виртуальную фуражку Капитана Очевидность. Но потом до меня дошло, что причина раздражения глубже — Элдлунд, подобно многим молодым утопийцам, никогда не покидавшим комфорт системы Дельты Павлина, был самым настоящим фанатиком, переполненным культурным превосходством как апельсин соком. Именно благодаря таким деятелям иммиграция в Акиту, и без того не активная, упала практически до нуля.

В Солнечной системе есть старая поговорка: «Утопия была бы прекрасным местом для жизни, если бы не утопийцы». Так что Элдлунд был прекрасным примером той бессознательной ауры покровительства, излучаемой утопийцами.

— Интересно, как они собирались это монетизировать? — спросил Юрий, позвенев льдом в бокале.

— Это элементарно, — снисходительно произнёс Элдлунд. — Щиты защищали города от суровых погодных условий на протяжении десятилетий. Люди привыкли к ним, воспринимая эту защиту как должное. Они строили дома, рассчитанные на эксплуатацию в условиях защищённой среды. Таким образом, если щит выйдет из строя во время шторма, будет много повреждений. Отключение щитов приведёт к тому, что вырастут страховые выплаты. Если знать заранее, что должно произойти, можно неплохо подняться на торгах.

— Вау, — сказал Луи, — я в восхищении. Из тебя выйдет неплохой тёмный властелин.

Элдлунд понимающе хмыкнул.

— Если тот, кому нужны файлы, мог нанять Чуму, то это безошибочно свидетельствует о том, что в деле замешаны большие деньги. Это уровень Уолл-стрита, если честно.

— Неплохой анализ, — хмыкнул Юрий, поджав губы.

Вы должны быть не меньше меня знакомы с моим боссом, чтобы понять, сколько в этой похвале злой насмешки. Я видел подобное на десятках встреч. Почти всегда это заканчивалось увольнением. В лучшем случае.

— А можно спросить? — сказала Кандара, подняв руку, как школьница. — А что случилось с ребёнком Колеанны? Он вырос, эмигрировал на Акиту и сейчас присутствует среди нас?

В следующую секунду она, к общему смятению, указала пальцем на Элдлунда.

— Это ведь ты? — спросила она. — Верно?

— Нет! — возмущённо воскликнул тот.

Луи громко и несколько наигранно рассмеялся. Все остальные ограничились улыбками.

— О боже мой, — проворчал Алик, — да на этого ребёнка всем насрать.

— Тебе не насрать, Алик, — веско произнёс Юрий. — Я ни за что не поверю, что ты не интересовался судьбой малыша, после того как помог им со страховкой.

— Я что, блядь, похож на ёбанную крёстную фею?

— Если честно, — в разговор вмешался Каллум, — то ты больше похож на убийцу.

— Знаешь что? — процедил Понедельник. — Иди нахуй.

— А что насчёт Чумы? — вклинился Луи. — Ты всё ещё ищешь её?

— Естественно ищу, — буркнул Алик. — Полиция Манилы, естественно, упустила след. Ленгли отправил на её поиски лучшую теневую команду, но и те вернулись несолоно хлебавши. Чума бесследно растворилась — как, впрочем, и всегда. Но это ничего не меняет, мы её всё равно поймаем. И я с ней плотно поработаю, прежде чем выброшу её голую тушку на Загрею.

— Не, — сказала Кандара, — вам её не поймать.

— Это ещё почему? — возмутился Понедельник.

— Просто потому, что она мертва.

— Ерунда! Уж такую новость я бы не пропустил, ручаюсь.

— Выходит, что пропустил.

— А ты-то откуда это знаешь? — Алик, прищурившись, посмотрел на Кандару.

— Потому что десять лет назад я видела её смерть.