Спасение

Каллум Хепбёрн AD 2092

Звонок поступил на пульт Брикстона через семьдесят минут после того, как Моши Лиан заступил на смену.

— Требуется ваша оценка рисков взрыва на заводе в Берате, — сказал Фитц. — Там зафиксировано возгорание. И огонь начинает распространяться.

— Ребята, кто-нибудь знает, где черти носят Каллума? — спросила Докал. — Он должен был быть здесь час назад.

Сотрудники хмуро переглянулись через офис. Никто ничего не сказал.

— Мы справимся с заданием, — сказал Моши. — Это всего лишь оценка рисков.

Докал посмотрела сквозь стекло в Центр мониторинга и координации. Фитц стоял у консоли, положив руки на бёдра и нетерпеливо глядя на неё.

— Корпорация санкционировала наше вмешательство, — сказала она. — Отлично. Моши, ты за старшего.

— Можешь на меня положиться, — сказал он уверенным тоном. — Я не подведу.

— Ребята, а этот клятый Берат, он вообще где? — заныл Колин.

— Албания, двоечник. — Райна хлопнула его по плечу, направляясь к выходу. — Это такая страна в Европе.

— Кто из вас, друзья, хочет побывать в Албании? — ухмыляясь, спросил Генри.

Ответом ему был частокол из поднятых вверх средних пальцев.

Члены команды быстро надели защитные костюмы, после чего прошли через несколько портальных дверей внутренней сети Сопряжения. Всё время пути они рассматривали планы старого химического заводика, пересланные Моши на их умные очки. На присланных вместе с планами фотографиях был виден огонь, приближающийся к скоплению резервуаров. Чуть позже владельцы переслали списки продуктов, хранящихся в резервуарах.

— Ложная тревога, — подытожила общее мнение Алана. — Взрываться там нечему. Детишки подожгли мусор.

— Но мы всё равно проверим, — сказал Моши, проходя через последний портал.

«Мы на месте, — написал он сообщение Фитцу. — Приступаем к осмотру».

Они оказались в длинном дворе, образованном высокими полуразрушенными зданиями, заброшенными много лет назад. Дверь портала была окружена десятью бойцами в боевой броне без знаков отличия. Бойцы направили на них выглядевшие смертельно опасными карабины. В эту же самую секунду все их сетевые устройства оповестили об утрате соединения с сетью.

— Бля-я-я-я-я-я, — протянул Колин, — кажется, нам крышка.

Остальные промолчали, но были с ним вполне солидарны.

За кольцом окруживших их бойцов, скрываясь в тени, стояли ещё четыре человека. Из-за темноты узнать их было невозможно. Около них, на крохотном пятачке света, стоял Юрий Альстер.

— Можете снять свои защитные маски, — громко сказал он. — Огня здесь нет.

— Тогда в чём дело? — спросил Моши, стягивая маску.

— Ну, Моши, — Юрий довольно улыбнулся, — не унижай себя ложью. Ты прекрасно знаешь, зачем ты здесь.

— Сучий выблядок! — прорычала Райна.

— Можно вывести девушку из радикальной банды, — вновь улыбнулся Альстер, — но радикализм из девушки не вывести, не так ли, миз Яцек?

Она плюнула на землю.

— Мы знаем, что вы сделали в Кинторе шесть часов назад, — спокойно продолжил Юрий. — Вы будете рады узнать, что ваш план сработал. Каллум воссоединился со своей невестой.

— С женой, — поправил его Моши.

— Не понял? — переспросил Альстер.

— Сави его жена.

— Ах, даже так? Что ж, это многое объясняет. Впрочем, теперь это не важно. Я знаю, что вы все помогли ему. Электронный учёт перемещений показывает, что вы были в Кинторе десять часов назад.

— Это ничего не доказывает, — сказала Алана.

— А нам не нужно ничего доказывать. Мы не в суде, — продолжил Юрий. — Тем более вы все уже мертвы — погибли в этом ужасном пожаре.

И он обвёл рукой пустой заброшенный завод.

— Слушай ты, корпоративное хуепутало! — закричала Райна. — Я тебе не безродная экологичка, исчезновение которой никто не заметит! У меня есть друзья, семья!

— Они будут скорбеть о твоей кончине, — улыбнулся Альстер. — Жуткий огонь на химическом заводе достиг огромных химических бочек, которые взорвались. Бух! Вы все убиты. А ваши тела изуродованы огнём. Гробы будут запечатаны, чтобы пощадить ваши семьи.

— Вы не можете сделать это, — возразил Моши.

— Всё уже решено. И это решение принял ты сам, когда решил помочь Хепбёрну.

Члены команды загалдели один за другим.

—Что ты собираешься делать с нами? Хладнокровно убить? Так просто?

— Мы не сделали ничего плохого!

— Вы отобрали у него жену…

Юрий поднял вверх руки в знак примирения.

— Стоп-стоп. Никто никого не убьёт.

— Что тогда?

— Вы просто присоединитесь к Каллуму и Сави. — Он повернулся к бойцам. — Пакуйте их.

* * *

Альстер не спал так долго, что полностью утратил чувство времени. Поэтому он не удивился, увидев, что окна нью-йоркского офиса Полы Ли озаряет свет раннего утра. Юрий просто плюхнулся на стул перед её столом, не дожидаясь, когда ему предложат сесть.

— Ты зачистил концы? — спросила она.

— Да. Твоя команда «Аризона» вывезла задержанных из Албании. Об их смерти уже объявлено по новостям. Мы добавили Каллума в список погибших.

— Отлично сработано. Твои действия помогли нам справиться с кризисом.

— А я получу возможность пожать руку Эйнсли?

— Эту часть работы я возьму на себя, — улыбнулась Пола.

— Кому вершки, а кому корешки, — вздохнул он.

— Твоё время ещё не пришло, Юра. Ты прав, что не стесняешься напоминать о вознаграждении. Тебя не забудут — и ты получишь свою награду. Просто не прямо сейчас. Эта операция показала, что у тебя есть всё, что нужно для работы в высших эшелонах.

— Спасибо на добром слове. Но вот что мне по-настоящему сейчас нужно, так это уверенность в том, что команда «Аризона» не является эскадроном смерти.

— Можешь быть в этом полностью уверенным. Я не стала соучастницей массового убийства, даже для Эйнсли Зангари с партнёрами.

— С партнёрами? Это намёк на то, что в программе участвует не только Корпорация Сопряжения?

— Верно. Руководители нескольких транснациональных корпораций состоят в некоем клубе, — сказала Пола. — И Эйнсли, естественно, входит в их число. Эти люди имеют огромное влияние. Настолько большое, что многие скажут, что они и есть истинное верховное правительство Земли. Это не хорошо и не плохо. Это есть. Я, будучи реалисткой, приняла правила игры и участвую в реализации их решений.

— А можно спросить — каких именно решений?

— Всю земную историю стабильность общества страдала от произвола подрывных элементов. Стабильность имеет первостепенное значение для процветания любой цивилизации, достойной этого названия, особенно сейчас, когда мы все стали соседями, живущими в шаговой доступности друг от друга.

Поэтому нам необходимо что-то делать с теми, кто раскачивает лодку. С теми, кто не собирается мириться со сложившимся порядком, кто отказывается следовать демократическим процедурам… С людьми, которые без преувеличения являются раком общества.

Есть какая-то злая ирония в том, что именно наша терпимость, наш либерализм, наше уважение к чужому мнению и чужим правам создали почву, на которой и взросли эти ядовитые побеги. Настало время, когда честным людям нужно перестать это терпеть. Время сказать «Хватит!» Как когда-то давно заметил Эдмунд Бёрк…

— Для торжества зла необходимо только одно условие, — с пафосом продолжил Юрий, — чтобы хорошие люди сидели сложа руки.

— Верно, — улыбнулась Пола. — Руководствуясь этим принципом, мы решили действовать. Изменить мир так, чтоб если не мы, но наши дети жили в обществе, свободном от страха, что радикальные маньяки могут взорвать их во имя какой-то своей цели.

Но нельзя забывать и то, что мы — не они. Мы не можем опуститься до их уровня, согласиться с их методами, принять доктрину, по которой насилие и смерть — единственное решение. Мы не убиваем, не калечим и даже не заключаем их в тюрьму. Этим мы и отличаемся от них.

Новый, чистый и гуманный мир, который мы строим, дал нам возможность протянуть руку помощи даже этим неразумным фанатикам. Мы просто разойдёмся, позволив им идти своим путём — жить собственной жизнью в соответствии с выбранными ими идеалами.

— А я могу спросить, что именно происходит с этими людьми? — деликатно кашлянув, поинтересовался Юрий.

— Мы их выселяем.

* * *

Каллум падал. Происходящее не было для него чем-то неожиданным — прыгнув в открытый в неизвестность портал, он, собственно, ожидал падения. Вот чего точно не ожидал, так это его продолжительности. Кэл падал, падал и падал. Бесконечно, мучительно долго.

Каким бы плотным ни казался пронзаемый его телом туман, ему казалось, что вместо вздоха он выпустил из лёгких имеющийся там воздух. А когда всё же сумел вздохнуть, лёгкие наполнил ледяной арктический пар.

«Это ещё что? Полярный ГУЛАГ?» — успел он подумать, наконец ударившись о воду.

Кэл вошёл спиной, подняв огромный фонтан брызг и глубоко уйдя под воду. Он уже приготовился к тому, что вода будет ледяной, но вместо этого она была горячей. Почти обжигающей. Шок от струек воды, пробившихся к его плоти сквозь одежду, был настолько силён, что он закричал, не контролируя себя.

Это было ошибкой. Его рот и нос наполнились отвратительно солёной водой, а руки и ноги забились в неконтролируемой панике.

«Не паникуй. Паника убьёт тебя. Тебе нужно всплыть».

Чувство равновесия, при помощи которого он всегда чувствовал направление вниз и вверх, неожиданно отказало. Света не было, поэтому Кэл никак не мог разобраться, в какую сторону плыть. Единственное доступное ощущение говорило ему, что он тонет. Каллум понимал это по тому, как вода медленно ползла дальше по его ноздрям.

Он вспомнил, как пристёгивал факел к поясу. Нащупав его рукой, сжал ручку и выдернул спусковое кольцо. Свет вспыхнул через несколько секунд, когда лёд, заполнивший лёгкие, превратился в пламя, заставляя тело сделать вдох. Открыв глаза, Кэл увидел сквозь мутную воду, которая теперь жгла ему глаза, цепочку выходящих из его рта пузырьков.

Определив, наконец, где верх, он зажал конец факела в зубах и со всей силы стал грести вверх. Тяжёлая, наполненная водой одежда мешала плыть, но у Кэла не было времени, чтобы снять её. Грести с каждой секундой было всё тяжелее и тяжелее. Жжение в лёгких становилось невыносимым. Тело пыталось заставить его сделать вздох.

Он грёб сильнее и сильнее, вкладывая в каждое движение всю силу своих накаченных рук.

И вот он почувствовал, как его голова прошла сквозь поверхностный слой мерзкой жёлтой пены, лежащей на воде, вдохнул благословенный воздух и сразу же закашлялся в рвотном спазме — разреженный воздух был заполнен парами серы.

Каллум с трудом сумел остаться на плаву, чтобы не потерять способность дышать. После нескольких вдохов он понял, что этот заплыв через очень короткое время закончится его смертью — вода была настолько горячая, что едва удавалось терпеть. Открытая кожа на руках и шее уже горела. Аполлон выплёскивал на контактные линзы всевозможные символы медицинского предупреждения. Даже просто плыть было тяжело.

Он поднял факел на вытянутой руке, пытаясь разглядеть любую твердь, к которой мог бы плыть.

— Эй, ты, хуила с факелом! — услышал он чей-то крик.

— Да! — закричал Каллум. — Я здесь! Помогите мне!

— Греби сюда, — отозвался из темноты неизвестный.

В следующую секунду мощный луч белого света прорезал плотный туман. Кэл изо всех оставшихся сил поплыл в точку, откуда тот бил, морщась от яркого света.

— Эй, чувак, я тебя вижу! — продолжил кричать неизвестный. — Ты поднажми, а то сваришься нахуй!

«Мог бы не напоминать», — со злостью подумал Каллум.

Грести было тяжело. Жар пробирал до самых костей, медленно парализуя тело. Он чувствовал себя брошенным в кипяток омаром. Но продолжал плыть, взбивая руками и ногами лежащую на поверхности воды мерзкую жёлтую пену.

Собеседник догадался отвести луч фонаря от его лица, так что теперь Кэл мог видеть, куда именно плывет.

— Давай, чувак, поднажми! — подбадривал незнакомец. — Осталось всего ничего!

«Интересно, если я так близко к берегу, то почему ещё не нащупал дно?» — подумал Каллум.

— Вот ты и доплыл, чувак!

В следующую секунду фонарь положили на землю, и в его свете Кэл разглядел несколько движущихся теней.

— Лови верёвку, ёба!

Тут же из тёмного воздуха вылетела верёвка, приземлившись на пенистую поверхность. Каллум протянул руку, не зная, смогут ли его распухшие от кипятка пальцы ухватиться за неё.

— Обмотай вокруг руки, чувак! — крикнул незнакомец. — Я тебя вытяну!

Кэл сделал всё возможное своими ватными пальцами.

Внезапно он почувствовал рывок, когда верёвка потянула его вперёд. Через несколько секунд чьи-то руки схватили его за воротник, вытянув на покрытый инеем каменистый берег. Оглянувшись, Кэл увидел только прорезанную его телом полосу в лежащей на воде вонючей пене. Всё остальное было скрыто прядями поднимающегося от воды плотного тумана.

— Поздравляю с прибытием в ад, чувак, — доброжелательно поприветствовал его незнакомец.

Каллуму было не до того: он едва удерживался на четвереньках, истекая на камни дымящейся водой и пеной. Мучительный жар от горячей воды, пронизывающий всё его тело, делал любое движение болезненным, а ледяной воздух, наполненный вонью серы, заставлял кашлять при каждом вдохе.

«Мне нужно избавиться от брони охранника», — подумал Кэл. Но было поздно.

— Опа, а это что за хуйня?! — воскликнул его спаситель, направляя на него луч фонаря.

— Что, что ты нашёл? — спросил кто-то второй женским голосом.

— Это броня охраны. Этот еблан охранник Корпорации.

— Это правда? — не поверила невидимая женщина.

— Нет, — прохрипел Каллум. Ну или попытался прохрипеть.

— Не муди. — Его схватили за волосы, приподняв голову и заставив смотреть вверх. — Ты охранник. А сюда свалился по ошибке.

— Нет.

— У нас тебе будут очень рады!

В следующую секунду Каллум получил сильнейший удар в живот, уронивший его набок. Но не успел он подняться, как получил ещё один удар. И ещё. Луч фонаря слепил Кэла, не давая увидеть нападавших — он слышал только хруст их шагов по изморози.

Следующий удар пришёлся по рёбрам, выбив искры из глаз. Каллуму хотелось кричать от боли, от отчаяния, но в его лёгких совсем не осталось воздуха.

— А давайте бросим его обратно, — радостно сказала женщина, — и скажем, что так и было!

— Да… можно и так, наверное… — неуверенно согласился его спаситель.

Использовав представившийся момент, Кэл потянулся к поясу, больше надеясь на свою мышечную память, чем на возможность нащупать распухшими пальцами кобуру. Мышцы протестовали против каждого движения, но он всё же сумел ухватить рукоятку оружия.

— Я заставлю тебя кричать как сучку, — начал мужчина. — Ты будешь умолять меня убить тебя, когда я начну резать тебя полосками. Я просто пиздец какой умелый в этом деле… Вот, зазырь, что я для тебя припас.

Луч фонаря осветил огромный блестящий нож. Неожиданно для себя Каллум улыбнулся: теперь он видел, куда стрелять.

И немедленно выстрелил из тазера на свет.

Раздался яростный визг, который вскоре сменился каким-то судорожным повизгиванием. Свалившийся на землю мужчина бился в конвульсиях, переживая поток электричества, который тазер отправлял в его тело по проводам.

— А это ещё что?! — с удивлением воскликнула женщина.

Каллум оглянулся: упавший фонарь светил в её сторону, позволяя ему прицелиться. Сделав огромное усилие, он заставил пальцы ещё раз сжаться и выстрелил в неё. Женщина коротко взвизгнула, когда дротик попал в её тело, затем упала. Выроненный ей фонарик покатился по скале, в конце пути съехав в кипящую воду.

Кэл перевернулся на спину и зажмурился на долгое время.

«Что за пиздецовый пиздец тут творится?»

Жара спала. Немного, но достаточно, чтобы Каллум пришёл в себя. Стянув с тела бронированный жилет, спасший его рёбра, он увидел, как в свете фонаря исходят паром его рубашка и брюки. Скрипя зубами снял и их, поморщившись от отвратительного лососево-розового оттенка обожжённой кожи.

Мертвящий холод, царящий вокруг, быстро заставил Кэла поёжиться и задуматься о том, что он может убить его так же верно, как жар минуты назад. Он уже чувствовал, как немеет.

— Где, чёрт возьми, они откопали это место? — пробормотал Каллум, склоняясь над человеком, в которого стрелял. Его жертве было около тридцати лет. Невыразительное лицо с густой бородой. Одет в тяжёлое стёганое пальто и ватные брюки, похожие на те, в которые переодели Аккара и Димона после ареста.

— Пошили скотине пальто на ватине, — пробормотал Кэл, снимая с бесчувственного тела стёганую куртку. — Скажи спасибо, что я оставлю тебе свитер, — добавил он, стянув валенки и брюки.

Правильно одевшись, Каллум уделил несколько минут попыткам разобраться с оборудованием, которое было прикреплено к украденной броне Фила Мюррея. Его обожжённая кожа чесалась и свербела как одна огромная болячка, и он чувствовал, что с понижением уровня адреналина избитое тело начинает чувствовать боль.

Немного отдышавшись, Кэл начал понимать, что именно произошло. Вода кипела, потому что окружающий его отвратительный и вонючий воздух был разреженным, позволяя ей кипеть при более низкой температуре. Если судить по серной вони, воду подогревали вулканические процессы. Значит, это озеро должно быть геотермальным.

И где тогда оно находится? Исландия? Но тогда почему он не может поймать навигационные спутники? Это внушало беспокойство.

Каллум встал и прошёл к воде, чтобы выловить фонарик. Когда осветил женщину, он увидел пожилую даму с чёрной кожей и массой вьющихся седых волос, выбивающихся из-под тёмной шерстяной шапки. Её стёганое пальто было похоже на мужское, как, впрочем, её брюки и ботинки.

Кэл повернул луч факела обратно, к раздетому им мужчине. Он оставил ему свитер, но его голые ноги стали синими, и на них уже не таял налетевший снег.

Каллум медленно обернулся, обводя лучом фонаря окрестности. Непосредственно перед самим падением он слышал о каких-то запасах, которые собирались выбросить вместе с заключёнными, чтобы помочь им выжить. Возможно, в них могла быть тёплая одежда. Так и есть — два жёлтых пластиковых цилиндра валялись неподалёку у кромки воды.

Он подошёл к ним и, вскрыв один из контейнеров, заглянув внутрь. Внутри лежали комплект такой же стёганой одежды и тёплое одеяло. Была даже фляга с чаем, которую Каллум немедленно открыл, сделав пару больших глотков.

Чай горчил. Как будто его это волновало.

Ещё раньше он нашёл в одном из карманов ворованной брони целую связку пластиковых наручников, и Кэл провёл пару минут, сковывая ими всё ещё лежащих без сознания мужчину и женщину вместе. Голые ноги мужчины он всё же постарался укутать одеялом, чтоб у бедняги не было обморожения или переохлаждения.

Затем Кэл поглубже натянул капюшон пальто и приготовился ждать.

Первой пришла в сознание женщина: жалобно застонала, вздрогнула и попыталась подняться.

— Вот дерьмо, — вздохнула она, убедившись, что надёжно примотана к своему спутнику.

— Добрый вечер, — улыбнулся Каллум.

— Не подлизывайся, гадёныш! — воскликнула дама. — Ты в меня стрелял, сратый кусок дерьма!

— Ага. Как раз во время вашего спора — сварить меня живьём или порезать на полоски. Но я не держу на вас зла. И меня, кстати, зовут Каллум.

— Хилял бы ты отсюда, ебучий фашисткий выблядок. Донбул ещё до всего этого был зол, и я даже боюсь представить, как он озвереет после того, как ты его тазером поджарил. Мы славно повеселимся, устроив на тебя охоту.

— Я не из Сопряжения. То есть я, конечно, из Сопряжения, но я не дуболом из охраны.

— Лжец.

Кэл пожал плечами, отпив из фляжки ещё немного странного чая. Конечно, женщине удалось промолчать не более минуты.

— И чего ты ждёшь? — спросила она с искренним недоумением. — Второго пришествия?

— В некотором роде. Я жду прибытия своих друзей. Их арестовала охранка Сопряжения за то, что они помогли мне, так что вскоре их отправят сюда. И, кстати, где это мы? Я было подумал, что в Исландии, но сейчас чего-то сомневаюсь.

— А то ты не знаешь.

— Не знаю. Вот уж представь себе.

Женщина фыркнула от презрения и отвернулась. Когда она отворачивалась, Кэл увидел настоящий гнев на её лице.

«Я убью тебя», — говорили её глаза.

«Нет, не убьёшь», — ответил он широкой улыбкой.

— Какие друзья? — снова не выдержала собеседница.

— А с кем я, простите, разговариваю? Я не расслышал твоё имя.

— Зачем мне говорить покойнику своё имя?

— Да ладно! Как раз покойнику можно говорить что угодно.

— Фолувакеми, — выплюнула она, насупившись.

— Ну и откуда ты, дорогая подруга, такая грозная? Нигерия?

— Ага! — возмущённо крикнула женщина. — Вот ты и спалился, шпик! Ты узнал это из файлов секретной службы!

— Ах, какой впечатляющий карьерный рост! — в тон ей ответил Каллум. — Минуту назад я был свалившимся в кипяток тупорылым охранником — но вот я уже шпион, засланный к вам с тайной миссией! Увы, но нет. Я не шпик. Я предположил Нигерию, потому что мой смарт сообщил мне, что ваше имя из языка Йоруба.

— У тебя что, есть работающий смарт? — удивилась женщина.

— А то, — самодовольно ответил Кэл.

— Тогда ты точно шпик, — поджала губы собеседница.

— Опять за рыбу деньги! — в сердцах плюнул Каллум. — Можешь думать что хочешь, дамочка. На самом деле, — он обвёл рукой окрестности, — я признаю, что в этом окружении сложно сохранить здравый рассудок. Между прочим, мой смарт не может подключиться к каким-либо базовым станциям сотовой связи. Это что за ебеня такие, простите? Горы Эллсворт в Антарктике? Их высота объяснила бы разреженный воздух.

Её широкая улыбка заставила Каллума почувствовать себя не в своей тарелке — у собеседницы всё еще было преимущество перед ним.

— Неправильный ответ. И теперь мой черёд спрашивать.

— Я уже сказал тебе. Я Каллум.

Донбул застонал. Он поднял голову и принялся сверлить взглядом Кэла.

— Развяжи меня! — прорычал мужчина. — Быстро!

— Чтоб ты снова на меня набросился? — недовольно сказал Каллум. — Спасибо за предложение, но нет.

— Я буду резать тебя на куски, — неуверенно пробурчал пленник. — Неделями.

— А ты умеешь завоёвывать доверие, приятель, — улыбнулся Кэл. — Я прямо уже бросился тебя развязывать!

— Думаешь, что сумеешь избежать нашей мести?

— А что, похоже, чтоб я куда-то бежал?

— Не похоже, — признал пленник, наморщив лоб. — Ну и кто ты тогда такой?

— Я Каллум. Начальник подразделения «Экстренной Дезактивации» отдела чрезвычайных ситуаций Корпорации Сопряжения.

— А похож на говорящий труп, — удивился собеседник.

— Ну вот откуда в тебе столько агрессии? — вздохнул Кэл. — Тебе надо быть добрее — и люди к тебе потянутся.

— Не, — пленник замотал головой, — мне трупы в друзьях не нужны.

— А ты походи по рынку, поторгуйся. Может, кто другой предложит вытащить тебя отсюда.

Сказанное заставило обоих собеседников вытаращиться на него голодными глазами.

— Чу! — подытожил Каллум. — Кажется, я сумел достучаться до аудитории!

— Не надо так шутить, — горько сказала Фолувакеми. — Никто и никогда не сможет вытащить нас отсюда.

— А это мы ещё посмотрим, — улыбнулся Кэл.

— Скажи правду, зачем ты здесь?

— Я пришёл, чтобы найти свою жену. Думаю, что Сопряжение бросило её здесь.

— Ну и зачем, по-твоему, Сопряжению делать это?

— Её поймали, когда она участвовала в акции против того, что австралийскую пустыню засеивают льдом. Задержанных тогда людей сослали сюда, верно?

— Да. — Фолувакеми кивнула. — Здесь более сотни из их числа.

— Я хуею, дорогая редакция! Так сколько здесь людей?

— Нас тысячи.

— Тысячи?

— Тысячи!

— Иже еси на небеси! Тут что, ебучий концлагерь?

— Ну, типа того. Только тут, кроме нас, никого нет. Сопряжение выбрасывает сюда людей, предоставляя их самим себе.

— Звучит херово.

— А на деле это даже хуже, чем ты можешь себе представить. Например, семена, которые они нам скидывают, тут не всходят. Биологи из наших считают, это потому, что в почве слишком много железа.

— Семена? Вы что, пытаетесь развести огороды здесь? За полярным кругом?

— Каким-каким кругом? Ты всё ещё веришь, что мы на Земле? Разуй глаза, дятел.

Вздохнув, Каллум сделал, что ему сказали. Пока они разговаривали, к ним, незаметно, из-за ярко горящего фонаря, подкрался рассвет. Вот только это не было нормальным рассветом. Вместо светлеющего из-за поднимающегося светила края неба, на небе стала медленно проявляться полоса, такого же мрачного серого оттенка, но более светлая.

Кэл нахмурился, пытаясь разобраться в увиденной аномалии. Постепенно, по мере усиления света, он начал понимать, что находится на дне каньона. Видимые им с обеих сторон тёмные полосы были без сомнения каменными стенками каньона. Из-за темноты он никак не мог определить расстояние до них. Точнее, мог, но его разум упорно отказывался принимать то, что видел. Каллум вертел головой, пытаясь скорректировать перспективу.

И тут его челюсть медленно отвалилась — пробившийся сквозь щель в облаках слабый солнечный свет наконец заставил принять реальность. Высота отвесных стен каньона была не менее семи километров, а возможно, и больше. Сам же каньон имел ширину никак не меньше пяти километров в поперечине.

От осознания размеров этого величественного природного образования у Кэла закружилась голова. Он был в Гранд-Каньоне несколько лет назад, чётко отыграв всю туристическую рутину: сплавился по парочке рек, поднялся по не особо сложному склону и пересёк пропасть по верёвочному мосту.

Но то, что он видел сейчас, настолько больше, что у него вырвался истерический смешок. Увиденное потрясало.

— Где мы? — шёпотом спросил он.

— Тебе уже сказали, мудень, — усмехнулся Донбул. — Мы в аду, мистер. Мы в аду! Ну или на Загрее, что, в общем-то, то же самое.

— Нет, — сказал Каллум, — нет, нет и нет. Это невозможно.

Ему не нужно было просматривать файлы Аполлона для этого: Загрея являлась экзопланетой, немного больше Земли размерами, но с такой же тонкой атмосферой, как у Марса, делающей невозможным нахождение воды в жидком виде. Эта планета находилась на расстоянии в три астрономические единицы от звезды А, тройной звёздной системыАльфы Центавра. Когда космический корабль Орион замедлился в системе Центавра, даже шли разговоры о возможности терраформирования этой планеты, которые так и остались разговорами — намного дешевле построить вторую волну космических кораблей и отправить их дальше к звёздам для поиска более подходящих для проживания людей экзопланет.

— Ну что? Всё ещё считаешь, что сможешь вытащить нас отсюда? — усмехнулась Фолувакеми.

* * *

Печально вздохнув, Юрий окинул взором зону природной катастрофы, которую представляла собой квартира Каллума, и сморщил нос, частично от вида царящего там погрома, частично из-за гнилостного запаха, исходящего из кухни.

— Шеф, этому Каллуму что, не хватало денег на уборку?

— Очевидно же, что нет, — хмыкнул Альстер.

Стоя посреди комнаты, Кохей и Юрий наблюдали, как два технических сотрудника Корпорации прокладывали себе путь среди разбросанных вещей к маленькому белому блоку управляющего комнатой искина.

— Скопируйте всю память, — сказал Юрий. — Рассортированные по степени важности файлы должны быть у меня на рабочем столе через два часа.

— Да, сэр. Будет исполнено, сэр, — отозвались сотрудники.

Альстер прошёл через гостиную, стараясь не наступать на валяющиеся на полу коробки из-под пиццы. Множество коробок из-под пиццы.

— И как в него столько влезло? — удивлённо спросил Ямада.

— Здесь было много людей, — ответил Юрий. — И да: Каллум не стал наводить тут порядок, поскольку знал, что его ожидает поездка в один конец.

— Значит, именно тут он и спланировал всё со своей командой?

— Скорее всего. Но это не имеет большого значения.

— Тогда что мы тут забыли, шеф?

Юрий поморщился, не в силах вразумительно объяснить чувство, что он что-то упускает. Что-то важное, дающее возможность Каллуму вдоволь посмеяться над ним. После стольких лет работы в безопасности Альстер стал особо чувствителен к таким вот штукам. В конце концов, он родился, вырос и получил образование в России, где все без исключения граждане замышляли что-то коварное против правящего ими неэффективного и коррумпированного правительства.

Теперь, работая в Сопряжении, Юрий старался научить сотрудников, выросших в совершенно другой атмосфере, впитанной им с молоком матери российской подозрительности. Он требовал от них искать, проверять всё, даже кажущиеся незначительными отклонения от матрицы стандартного поведения объекта.

До пришествия Юрия сотрудники Корпорации, стремящиеся отыскать кого-то, не выходили из офиса и не охотились за ними. Они просто сидели и ждали, пока алгоритмы распознавания лиц не находили подозреваемого в видеопотоке с одной из уличных камер. Но даже обнаружив его, не бросались в погоню, оставляя эту работу полиции. Максимум, что они могли сделать, — только направить одного из автоматических дронов отслеживать перемещение объекта.

Именно эта косность и являлась причиной столь бурного карьерного роста Юрия. Анализ, агентурная работа и сбор данных — всё то, в чём традиционно были сильны выходцы из спецслужб России, позволяло ему чувствовать себя единственным зрячим в этом королевстве слепых.

Ровно до вчерашнего дня. До появления этого проклятого Каллума Хепбёрна. Клятый ассенизатор не встраивался ни в одну из привычных Юрию схем. Его мотивацией не были жадность, идеология или религия. Он не был психически больным и даже не являлся наркоманом. Он не хотел править миром.

Каллум был всего лишь влюблённым и отчаявшимся человеком. А ещё, что гораздо хуже, он был умным и решительным. И не боялся рисковать.

— Вот скажи мне, дружище Кохей, — произнёс Юрий, обводя рукой разгром в квартире, — не кажется ли тебе, что мы что-то капитально упускаем?

— Не-а, — отмахнулся тот. — Мы ведь всех уже задержали. Что тут может пойти не так?

— Да всё что угодно! — возмутился Альстер. — Ты не забыл, что уже разок считал, что всё кончено? А потом бдыщ — мы нашли Фила Мюррея. Кто бы его спас, если бы ты руководил операцией?

— Он сам бы себя спас, шеф! Он уже почти прожевал тряпку, которой ему заткнули рот! Он позвал бы на помощь!

— Ага. На складе, где только роботы.

— Там ежедневно бывают сотрудники, которые этих роботов чинят! И вообще, как только Каллум реализовал свой план, прыгнув в портал, мы бы сразу поняли, что что-то тут не так!

— Ты опять оправдываешься, Кохей. Хотя должен был обдумать свою ошибку и понять, что к ней привело. Чтобы больше не повторять.

— А я и обдумал. И твёрдо уверен. Все арестованы. Дело закрыто.

— Давай порассуждаем вместе, — сказал Юрий. — Смотри сюда.

Он показал на большую фотографию в рамке на стене. В углу фото была видна дата: 30 августа 2091 года. На снимке Каллум, вместе с членами своей команды, стоял возле раритетного Ducati 999. Все широко улыбались, положив руки на плечи друг друга. По-настоящему сплочённая команда.

— Вот ты, Кохей, в случае чего, рискнул бы всем, чтобы помочь мне в одном незаконном и смертельно опасном дельце? — спросил Юрий своего помощника.

— Не понял? — неуверенно сказал тот.

— Ну, если бы злодеи украли мою жену, а я планировал отправиться за ней. Ты бы помог мне, понимая, что о твоей помощи станет известно и тебя отправят в ссылку с неизбежностью восхода? В вечную ссылку в самой отдалённой и адской дыре, которую только можно себе представить, а?

— Шеф, а мы что, злодеи?

— Не переводи стрелки, Кохей, — назидательным тоном сказал Альстер. — Думаешь, мне не очевидно, что ты просто боишься соврать и не решаешься сказать правду? Да-да, ты бы не стал мне помогать. И никто из наших не стал бы. И я вас не виню — это нормально. Я сам бы поступил точно так же. А вот они, — Юрий ткнул пальцем в фотографию, — поступили по-другому.

Подружка Генри Омри вот-вот родит. Каллум из-за этого даже не стал брать его на завод Гилген, спровадив от греха подальше на Хаумею и заняв работой, которую могли выполнить тамошние работники. О чём это говорит? О заботе. О том, что Каллум думает о своих сотрудниках, как о членах своей семьи. Что ещё нам о них известно?

— Ну… — нейтрально протянул Кохей. — Они заботятся друг о друге. Они дружат. Они ежедневно трудятся вместе, выполняя смертельно опасную работу. Они вместе владеют мотоциклом.

— И Каллум, не рассуждая, обрёк их на изгнание, попросив участвовать в операции, которая не могла кончиться ничем другим. Очень достоверно, правда?

— Но, шеф… — Ямада возмущённо вытянулся. — Ведь именно это и произошло! Каллум знал, что его сотрудников отправят в ссылку, когда поймают. У нас просто не было других вариантов — только так мы можем остановить возможную утечку данных в СМИ.

— Вопрос был не что Каллум сделал, а почему. Думай, Кохей, думай.

— Ну, свою жену он любил всяко больше, чем их.

— Серьёзно? Он считал сотрудников членами своей семьи. Никто не отправит в ссылку свою семью, чтобы помочь одному человеку. И вот ещё пища для размышлений, Кохей, — Каллум предложил участвовать в операции четырём своим сотрудникам. Это полностью уничтожит их жизни. И прикинь, никто не отказался. Такое вообще возможно?

— Но ведь так всё и было, — неуверенно повторил помощник.

— Нет. Не так. Это только посторонние думают, что каждая ликвидация последствий катастрофы смертельно опасна. Тогда как на деле Каллум никогда не терял членов своей команды. О чём это говорит? О доверии. О том, что члены команды привыкли доверять ему. Он дотошно планирует операции, сводя риск к минимуму. Мы думаем, что они рискуют, но на самом деле они этого не делают.

Каллум слишком умён, чтобы допустить бессмысленный риск. Он точно знает, где подостлать соломки, ещё до того, как они сделают первый шаг в опасную зону. Понимаешь, к чему я клоню?

— Нет, шеф. Не понимаю. — Кохей виновато опустил глаза.

— Ну вот, вот, прямо на этой фотографии. Можешь сказать, чего здесь не хватает? Это же так просто. Смотри — они все тут. Каллум, Моши, Генри, Алана, Райна. Вся команда. А кто остался в лавке?

— Шеф?

— Кто сделал этот снимок?

* * *

Полчаса и множество оскорблений спустя они наконец-то договорились и отправились в путь. Каллум радовался небольшой положительной динамике в отношениях с Донбулом — до того наконец-то дошло, что пленивший его человек не был охранником Корпорации, а просто носил его костюм. На практике это вылилось только в небольшом изменении риторики Донбула: он перестал называть Кэла шпиком и полицаем, перейдя к терминам вроде «ублюдка» и «сучьего выблядка». Это изменение давало надежду, что к концу пути их отношения наладятся. Небольшую надежду, но хоть что-то.

Каллум расстегнул ремень охранника, стягивающий его пленников, после чего вытащил тазер и осторожно разрезал пластиковые хомуты на их руках. Затем отошёл на пару шагов назад, держа пленников на прицеле.

— Я вам не доверяю. Звучит грубо, но что поделаешь. Поэтому не приближайтесь ко мне и не пытайтесь от меня убежать. Не забывайте, что я всем пожертвовал, чтобы спасти жену. Могу пожертвовать и вами.

Фолувакеми потянулась и потёрла запястья. Донбул просто посмотрел на него исподлобья и подошёл к цилиндрам, чтобы найти себе новые брюки и ботинки.

Теперь, когда дневной свет усилился, Каллум разглядел сквозь пар, что озеро на самом деле представляло собой грубый круг диаметром несколько сотен метров. На каменном берегу, около воды, лежал плот, целиком собранный из соединённых вместе жёлтых цилиндров.

— Это вулканическая кальдера, — сказала Фолувакеми тоном экскурсовода. — В этой части каньона их несколько. Без них мы бы тут загнулись в течение недели. Мы получаем от них тепло и воду.

— А воздух? Воздух вы тоже получаете из них?

— Нет. Только сернистый газ, — ответила женщина. — Воздух здесь из-за вот этих вот красавцев. — И она обвела рукой феноменальной высоты стены каньона.

Каллум недоумённо оглядел безжизненные каменистые склоны.

— Мы на семь километров ниже среднего уровня планеты — вот почему у нас здесь ещё есть воздух. Это крошечный карман, возможно, последний на Загрее. Должно быть, когда-то тут была такая же, как на Земле, атмосфера, может быть, миллион лет назад.

Но теперь везде слой воздуха тонкий, как на Марсе. Вот поэтому никто не удосужился его терраформировать. Сюда нужно было переместить целую новую атмосферу. Слишком дорого, особенно когда телескопы обнаружили так много миров с азотной атмосферой поблизости.

— Насколько далеко простирается ваш каньон?

— Километров на триста, по крайней мере, так принято считать. Некоторые люди здесь помнят снимки, сделанные в ходе исследования планеты и показанные по новостям. К сожалению, только меньше двадцати процентов дна пригодно для обитания, и здесь только одна группа геотермальных прудов.

— Где размещён портал? — спросил Каллум и прищурился, глядя в небо. По мере наступления утра оно изменило свет, став из бледно-серого ярко-синим, как сапфир.

— Мы думаем, что это какой-то дрон-дирижабль! — крикнул прислушивающийся к разговору Донбул. — Они его спускают, когда людей сюда запуливают. Ночью спускают, чтоб мы не увидели и не пролезли обратно на Землю. Всё остальное время он висит где-то в небесах, от нас подальше.

— Логично, — согласился Кэл. — Значит, он не прилетит до сегодняшнего вечера?

— Никогда раньше не прилетал, — сказала Фолувакеми. — Но так раньше всякие дятлы добровольно через него сюда не прыгали…

— К вечеру, я уверен, Корпорация успеет арестовать и допросить мою команду. Так что в следующее окно доставки мы получим не только Аккара с Димоном, но и моих ребят.

— Аккар? Ты сказал Аккар? Они поймали Аккара? — заволновалась негритянка. — Вот дерьмо!

— Не поймали. Аккар мирно сдался, чтобы дать мне возможность попасть сюда. Ну, не очень, конечно, мирно…

— Сантехник, не шути так! — с угрозой в голосе произнесла Фолувакеми.

— А я и не шучу.

— Аккар идёт сюда?

— Ага. И когда придёт, мы все отправимся домой. Мы все.

— Я отведу тебя в наш дом, — произнесла Фолувакеми, — чтобы ты смог найти там свою жену.

— Спасибо, — улыбнулся Каллум.

— …если она ещё жива, конечно, — с некоторой опаской договорила спутница.

— Не волнуйся, — Кэл стиснул зубы, — я всё равно всех вас отсюда вытащу.

* * *

Когда они наконец-то добрались до потрясающего воображение своим разнообразием набора каменных лачуг, выстроенных для себя ссыльнопоселенцами, Каллум приказал Аполлону записать всё, что попадает в поле зрения его камер. Это должно пригодиться для прессы, когда он вернётся на Землю.

Поначалу Кэл даже не представлял, что его ожидает. Поэтому ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что странные тёмные предметы, к которым он приближается, и есть поселение. В своём воображении Кэл успел нарисовать средневековую деревню, состоящую из круглых хижин с соломенными крышами. Глупое предположение — на Загрее не было никакой растительности для получения древесины или пальм для широких листьев. Вместо этого изгои построили себе дома из камня со стенами высотой в три метра. Дома возвышались прямыми прямоугольниками вдоль улиц. Крыши их были крыты прозрачной полиэтиленовой плёнкой.

— Нам присылают плёнку в больших рулонах, — пояснила Фолувакеми, заметив его взгляд, — вместе с другими строительными материалами. Она удобная — тонкая, но прочная.

— Что ещё вам присылают? — поинтересовался Каллум.

— Одежду, — она похлопала по пальто, — семена, яйца, строительные инструменты, немного посуды, простые лекарства. Поначалу присылали еду, но теперь присылают всё меньше и меньше. По их гениальным замыслам мы должны перейти на самообеспечение. Какой-то тупоголовый кабинетный эксперт решил, что это возможно. Вот только на практике это оказалось чертовски сложно. И с каждым днём всё хуже. Плохое питание не способствует росту производительности труда, знаешь ли. И тутошний воздух тоже не слишком хорош для нас. В нём полно вредных веществ.

На улице, на которую они свернули, их встретила целая толпа людей. Пять новых длинных домов как раз находились в стадии строительства. Каллум уставился на тачки, в которых везли камни, поражаясь изобретательности. Каждая тачка была сделана из цилиндрического контейнера, с ободком бочки в качестве колеса и ручками, собранными из вырезанных из цилиндра пластиковых полос.

— Гляди, правда удачно придумано? — улыбнулась Фолувакеми.

Тем временем они подошли к одной из бригад, складывающих из камней стену дома. Рука Кэла держалась очень близко к рукоятке пистолета, пока вышедшая вперёд спутница представляла его.

Что именно она сказала, Каллум не расслышал. Он сделал пару шагов назад, когда строители начали окружать его, держась на расстоянии. В их тихих переговорах слышалась скрытая угроза, руки сжимали кирки.

Он знал, что неприятие вызывает оружие, висящее на его поясе, — все находящие здесь люди не ожидали ничего хорошего от людей Корпорации. Кэл старался сохранять самообладание и, старательно улыбаясь, оглядывал их приготовления, всем своим видом показывая, что ничуть не обеспокоен.

Поэтому он был готов, когда случилось то, чего он так опасался, — от группы строителей отделился мрачный, крупный мужчина с тёмной бородой, торчащей на добрый локоть из воротника пальто. В руках мужчина нёс топор, рукоять которого была сделана из толстых полос жёлтого пластикового цилиндра, а клинком служил обтёсанный в неандертальском стиле камень.

Его сторонники, до этого осторожно держащиеся поодаль, осмелев, двинулись вслед за вожаком.

— Ну заебись! — вздохнула Фолувакеми. — Только этого придурка нам тут не хватало.

— Ты! — заорал здоровяк, накручивая себя. — Ржавый, я к тебе обращаюсь! Кто ты такой?!

По своему опыту Каллум догадывался, что разумная сдержанность в этой ситуации вовсе не является разумным выбором. Поэтому просто выхватил из-за пояса пистолет, переключил на одиночный огонь и выстрелил прямо под ноги здоровяка, не особо утруждая себя прицеливанием. Просто, чтобы показать, что так же легко он может следующим выстрелом прострелить ему бородатую голову. Или дать очередь по следующим за ним шакалам.

В разреженном воздухе шум выстрела показался до удивления звонким и хлёстким, словно щелчок бича. Все отпрянули.

— У меня ещё около семидесяти патронов, — спокойно сказал Каллум, — поэтому я смогу пристрелить с полусотню нападающих, прежде чем вы доберётесь до меня. Делать мне это совершенно не хочется. В качестве альтернативы, — он поднял карабин и, включив лазерный целеуказатель, провёл видимым в лёгком тумане лучом по толпе, — я предлагаю вам отправиться вместе со мной обратно на Землю. Решать вам.

Здоровяк, на лбу которого Кэл остановил лазерный луч, всё время дёргал лицом, словно пытаясь согнать алую точку как надоевшую муху, но ничего не говорил. Учитывая все обстоятельства, это можно было счесть хорошим знаком.

— Послушай его, Фёдор, — сказала Фолувакеми. — Он пришёл один. Всё началось как обычно: они сбросили бочки с комплектом выживания для двух человек. Но вместо них пришёл он один. Он упал с большей высоты, это я поняла по всплеску. Такого никогда раньше не случалось. Мне кажется, он не врёт, когда говорит, что сам пришёл сюда, потому что так решил. Думаю, он кого-то ищет.

— Херня! — прорычал Фёдор и оглянулся, словно ища поддержку у последователей.

Те нестройно закричали что-то ободряющее.

— В моём рюкзаке есть портальная дверь, — произнёс Каллум, повышая голос, чтобы все могли слышать.

Это известие вызвало всеобщий вздох удивления.

— Да-да, — с удовлетворением улыбнулся он. — Вы всё правильно расслышали.

Кэл сделал паузу, чтобы отдышаться, и продолжил, стараясь не сползать в высокомерный пафос.

— Я единственный, кто знает код активации портала, так что постарайтесь со мной не ссориться. Мы ждём, когда Корпорация арестует и отправит в ссылку моих друзей. Тогда — и только тогда — я активирую портальные врата, и мы уберёмся отсюда. После того как мы уйдём, вы сможете последовать за нами, я не против.

Читая эту речь, Каллум следил за выражением лица Фёдора, с удовлетворением отмечая, как губы здоровяка задрожали, а в уголках мрачных глаз показались слёзы. Потом он увидел, как тот напрягся, словно собираясь что-то сказать…

— НЕТ! — проревел Кэл, подняв пистолет и выстрелив в воздух. — Никаких вопросов! Никаких жалоб и предложений! Всё будет так, как я сказал, или не будет вовсе! У вас есть только один выбор — умереть или принять мой план!

В ответ Фёдор очень медленно и осторожно поднял руки ладонями вверх.

— Я всего лишь хотел сказать, — прогудел он, — что любой, кто предлагает мне убраться отсюда, мой лучший друг на все времена.

Каллум довольно оскалился, стараясь не показать толпе, насколько испугался.

Стоящая позади него Фолувакеми деликатно прокашлялась.

— Ну, а тебе-то чего? — вздохнул Кэл.

— Я думаю, что знаю, где искать твою жену. Если ты успокоишься и пообещаешь не пристрелить меня, то я тебя туда отведу.

Она повела его по дорожкам между домами, подальше от бурлящей из-за новостей толпы. Они шли между домами, переходили через каменные мостики, переброшенные через канавки, полные дымящейся воды. Дорога то вела прямо, то изгибалась в бессмысленных поворотах, ныряя в арки под каменными акведуками или огибая огромные общинные дома.

«Нужно иметь недюжинную память, чтобы так ориентироваться в этом рукотворном лабиринте. Или, — на этой мысли Каллум похолодел, — жить здесь годами».

Оглянувшись, он заметил, что Фёдор, впрочем, как и все остальные, следовал за ними, почтительно держась на расстоянии.

— Ведут себя так, будто я сраный мессия, — пробурчал под нос Кэл.

Наконец, они достигли цели. Подойдя к одному из непримечательных зданий, Фолувакеми открыла дверь, сделанную из распиленного пополам жёлтого контейнера, и они вошли.

Воздух внутри полнился настолько разными сильными запахами, что казался густым как суп. И горячим. Влажность внутри была почти тропическая. Горячая вода текла по неглубокому каменному каналу, протянувшемуся по периметру внутри здания.

Каллум проверил, что Аполлон по-прежнему записывает всё, что он видит. Странно выглядевшая почва занимала почти всё не занятое водой пространство внутри здания. С почвы поднималась зелень посевов. Большую часть растений составляла кукуруза, но Кэл заметил помидоры и авокадо, баклажаны, хлебные фрукты, карликовые бананы, а также несколько сортов, которые он не смог узнать.

Ни одно из скрюченных растений, тянувшихся к небу, не выглядело особо здоровым, словно все они страдали от общего упадка. Заметив падающие тут и там капли, Каллум поднял глаза. Заменяющая потолок полиэтиленовая плёнка покрылась конденсатом, который капал вниз, вызывая бесконечную капель.

— Как долго здесь длится день? — спросил он, глядя на пожухлые листья растений.

— Девятнадцать часов тридцать две минуты, — вздохнула Фолувакеми. — Это мешает нам и растениям. Имеются и другие негативные факторы, мешающие растениям созреть, — ядовитые соли в почве, низкое давление воздуха и Фёдор.

— Фёдор?

— Он считает, что все растения предназначены для еды, при этом неважно, созрели они или нет.

— А что, нельзя как-то умерить аппетит Фёдора?

— Каменный топор, способный пробить голову, является хорошим инструментом убеждения в своей правоте.

— Ну а что по этому поводу говорят ваши власти? У вас же есть какой-то избранный руководитель, который отвечает за порядок?

— Есть, — опять вздохнула Фолувакеми. — Это Фёдор.

— Фёдор отвечает за порядок?

— Если вы спросите его, то он скажет, что так и есть. И сказанное будет правдой. По крайней мере, в этом месяце. Потом его сменит кто-то ещё более здоровый и тупой. У нас тут худший из возможных вариантов первобытного строя. Если честно, я даже немного удивлена, что мы вообще так долго протянули. Каждая новая группа людей, попадающая сюда, пытается навязать всем своё мнение. С бо-о-ольшой буквы «М».

Вкопанные в землю и близко расположенные пластиковые полосы — из всё тех же пластиковых жёлтых контейнеров — отмечали конец огорода. В следующем отсеке бродили тощие куры, которые что-то выискивали на загаженной помётом почве. Мерзкий запах заставил Каллума задержать дыхание.

Вход в другой отсек был закрыт полиэтиленовой завесой. Резким движением Фолувакеми оттолкнула её. Внутри находился убогий лазарет. Десять кроватей, все заняты больными. Стоящая в воздухе вонь рвоты, кала и болезненного дыхания с лёгкостью перебила вонь курятника.

Каллуму пришлось прикрыть нос воротником, оглядывая завёрнутые в одеяла фигуры больных. Всё это время Аполлон искал сигналы подкожных имплантов Сави, но ответа не было.

И тут Кэл увидел её. Она лежала на кровати, в середине комнаты. Её густые волосы свисали грязной паклей с бока кровати. Всхлипнув, он подбежал и упал на колени возле кровати.

Лицо Сави было замотано в грубые бинты из разорванных тряпок, сильно запачканных высохшей кровью и жёлтым гноем. Ещё больше повязок покрыло её руки. Лежащая поверх одеяла забинтованная нога была изогнута под неправильным углом. Дыхание было неглубоким и поверхностным. Видеть её в таком состоянии было почти физически больно.

— Жена? — тихо и ни на что не надеясь, прошептал он.

— Кэл? — удивлённо спросила Сави, тут же зайдясь в кашле.

— Да. — Каллум улыбнулся, не стесняясь своих слёз. — Да, милая, это я.

Она приподняла голову, и сквозь прорехи в бинтах Кэл увидел её открытые глаза. Зрачок одного из них закрывало слепое белёсое пятно.

— Как ты вообще попал сюда, любимый? — шёпотом спросила Сави.

— В болезни и здравии, помнишь? Я обещал, что пойду за тобой до самого края Земли и дальше. Так вот я и пошёл. Я никогда не нарушаю своих обещаний. Тем более данных тебе.

* * *

Кохей стоял в Центре мониторинга и координации Брикстон, оглядывая сменяющиеся на огромных настенных экранах видеоизображения потенциально опасных для окружающей среды объектов.

Он никогда не задумывался, с каким множеством заброшенных древних промышленных предприятий ему приходится сосуществовать. Подчинённые общему циклу компании возникали, создавали рабочие места и прибавочную стоимость, потом дряхлели, впадали в маразм и умирали, оставляя после себя руины, с которыми приходится разбираться уже следующим поколениям.

Разнообразные потенциальные и состоявшиеся экологические катастрофы среднего уровня постоянно мелькали на границе его внимания, наравне с налоговыми выкрутасами государства и преступностью — и он особо не углублялся в подробности, пропуская их мимо ушей.

Но сейчас, в Брикстоне, наблюдая бесконечную череду ветхих резервуаров, ржавых труб и старых бункеров хранения, изображения которых с соответствующими подписями демонстрировали настенные экраны, Кохей в полной мере оценил масштаб решаемых тут задач.

— Сколько же у нас скопилось дерьма, — вздохнул он. — Интересно, а сколько это в тоннах?

— Станция Хаумея сбрасывает около четверти миллиона тонн в неделю, — ответил Фитц Адамов, также следящий за меняющимися на экранах картинками. — Правда, это в основном загрязняющие вещества низкого уровня опасности и их безопасные контейнеры. — Он указал на появившийся на мониторе иракский ядерный могильник. — То есть не сами радиоактивные вещества, например, а сосуды, в которых они хранились, а также сами здания, и даже местная почва, которая тоже была загрязнена. Объём большой, а опасность низкая.

— Господи Иисусе! — воскликнул Кохей. — Зачем мы вообще производили этот радиоактивный ужас!

— Во имя прибыли, конечно, — оскалился Фитц. — Даже война, в конечном счёте, сводится именно к этому.

Ямада покивал, вспомнив, что Юрий послал его сюда с конкретным заданием.

— Мне нужно, чтобы вы тут по-быстренькому провели переучёт оборудования.

— Серьёзно? — Адамов поднял брови. — Наши команды портят оборудование быстрее, чем солнечные вспышки. Мы считаем, что день удался, если после операции получается вернуть хотя бы половину.

— Меня не особо беспокоит ваш инженерный мусор, — отмахнулся Кохей. — Я хочу знать, все ли портальные двери на месте.

— А-а-а, — протянул Фитц. — С этим проще. Все порталы находятся на своих местах.

— А вот и нет, — твёрдо сказал Ямада. — Всё не так просто. Мы подозреваем, что кто-то манипулировал вашей сетью. Кто-то, имеющий доступ изнутри, понимаешь? Мне нужно, чтобы вы всё проверили. Спуститесь в свои кладовки — или где вы их там храните? — и физически пересчитайте свои порталы, если это потребуется.

— Серьёзно? Это что, розыгрыш такой? — фыркнул Адамов.

— Нет, не розыгрыш. И это нужно сделать быстро. Эта задача имеет наивысший приоритет. Мы подозреваем, что кто-то в настоящее время несанкционированно использует одну из ваших портальных дверей. И это нужно остановить.

— Ладно, — неуверенно кивнул Фитц. — Раз ты утверждаешь, что всё настолько серьёзно, то я проверю. Благо, особо утруждаться не придётся…

Он подошёл к монитору и посмотрел на Кохея с насмешливым выражением лица.

— Ты точно уверен, что портал сейчас активирован? — спросил он.

— Естественно уверен, — снисходительно сказал Ямада.

— А ты вообще представляешь, как порталы работают? — спросил Фитц, просматривая данные на таблицах.

— Понятия не имею, — произнёс Кохей, раздосадованный тем, что технический специалист вместо ответа на прямой вопрос пытается показать своё превосходство. — Не царское это дело.

— Порталы создают порталы.

— Ась?

— Я имею в виду энергетические порталы. — Адамов улыбнулся и постучал по нарочито сложной графике на мониторе. — Солнечные колодцы — открытые в Солнце порталы — снабжают электроэнергией центральную сеть Земли, и наша корпорация является самым крупным потребителем этой энергии. Просто потому, что порталы используют чертовски много энергии, которая поддерживает их запутанность. И чем больше расстояние между ними, тем больше энергии они потребляют. К счастью, требуемое для этого количество энергии не подчиняется закону обратных квадратов, но и без этого наш отдел потребляет безумно много мегаватт-часов.

— Ну, предположим, что я понял, — устало сказал Ямада. — Вам достаточно контролировать энергопотребление порталов и для этого не нужно никуда ходить.

— Именно. Каждая портальная Сопряжения имеет постоянно работающий встроенный портал шириной в один сантиметр, который и снабжает её энергией непосредственно из центральной сети. Следовательно, мы… Святая матерь божья! — Фитц наклонился вперёд, словно пытаясь нырнуть в экран. — Наша программа учёта энергопотребления вроде бы как работает, но её функция отображения потребления зациклена! Кто-то испортил нам программу мониторинга!

Кохей ехидно улыбался, глядя на суету Фитца: тот открыл с полсотни окон программ мониторинга.

— Надеюсь, это можно оперативно починить? — спросил он.

— Конечно, — ответил Адамов, не отрывая глаз от монитора. — Сейчас я перезагружаю систему с защищённой резервной копии…

Графика тем временем изменилась. Вместо плавно текущих зелёных линий экран покрылся множеством красных мигающих предупреждений.

— Ебать менялопатойввоскресенье! — воскликнул Фитц, удивлённо глядя на экран. — Это что ещё такое? Один из неактивных порталов жрёт энергию как не в себя! Даже наши шестиметровые порталы в активном режиме столько не потребляют!

* * *

Остаток дня Каллум провёл возле кровати Сави. Девушка находилась в сумрачном состоянии, мечась по кровати в бреду. В те редкие минуты, когда она просыпалась, каждый раз удивлялась его присутствию.

Доктор, пожилой южноафриканец, рассказал Кэлу о характере её травм.

— Её одежда защищала большую часть кожи от мелких осколков, — пояснил он, — но её лицо, шея и кисти рук были обнажены. И она была совсем рядом с сумкой, когда та взорвалась.

Исходя из сказанного врачом, Каллум предположил, что подкожные датчики Сави разрушились или сорвались, когда взрывная волна ударила по её телу. Именно поэтому Служба безопасности Сопряжения не узнала свою сотрудницу, когда её в бессознательном состоянии выбросили через портал.

Необработанные в первые минуты после взрыва поверхностные раны и ожоги на теле Сави загноились, что не могло не привести к серьёзному заражению крови. А поскольку Сопряжение не отправляло метабиотики на Загрею, имеющихся в распоряжении врача медикаментов было недостаточно, чтобы остановить развитие болезни.

И даже если бы организм Сави сумел каким-то чудом побороть инфекцию, ей требовался курс терапии в условиях полноценной больницы — чтобы восстановить кожный покров. И хотя её глаз был повреждён без возможности восстановления, доктор считал, что зрительный нерв ещё не атрофировался, поэтому искусственный имплант сетчатки мог вернуть зрение.

Но как бы ни были серьёзны эти повреждения, большее беспокойство вызывала возможная травма головы. Состояние Сави ухудшалось со скоростью, которую нельзя было объяснить остальными повреждениями.

— Ещё пара часиков, милая, потерпи, — говорил Каллум в те минуты, когда ему казалась, что она находится в сознании. — Я должен дождаться своей команды. Я был вынужден их подставить, чтобы оказаться здесь.

Каждый раз говоря это, Кэл задавался вопросом: а имеет ли он право ждать? Видеть Сави в таком состоянии было мучительно, и ему казалось, что он предаёт жену, не отправившись с ней в больницу прямо сейчас. С каждой минутой ожидание становилось тяжелее.

Всё это время звук доносившихся снаружи голосов усиливался, став под конец невыносимым. В голосах не было ненависти — и усиление шума объяснялось ростом количества людей, собравшихся за стенами барака.

Несколько раз к Каллуму приходила Фолувакеми, рассказывающая о настроении толпы. По её словам, вокруг дома собралось всё население Загреи. И с каждой минутой ожидания люди постепенно теряли терпение.

— Пожалуйста, выйди и поговори с людьми, — умоляла она. — Объясни им. Успокой.

— Пусть просто подождут, — ответил он, сжимая руку мечущейся в бреду Сави. — Уж если я вынужден её заставлять ждать, то они тем более подождут. Всё кончится, когда прибудут мои друзья. Я дал вам слово.

За час до заката, когда яркий свет, заливавший узкий каньон, сменился полумраком, более двухсот человек отправились к озеру прибытия.

Фолувакеми объяснила их уверенность тем, что Сопряжение никогда не отступало от установившегося с самого начала графика, выбрасывая людей в один и тот же геотермальный источник и в одно и то же время.

Вокруг барака зажглись светильники, зарядившиеся за день от солнечных батарей. Их тусклый свет, казалось, делал окружающую тьму ещё более мрачной.

Каллум мог вспомнить, что и когда он ел в последний раз. Сон тоже проходил по разряду воспоминаний о прежней жизни. Аполлон, не переставая, подавал сигналы тревоги об ухудшении состояния его здоровья, пока он не отключил эту функцию.

Его часы сигнализировали, что прошло уже четыре часа после захода солнца, когда гомон толпы снаружи сменился аплодисментами. Кэл нахмурился, не сразу сумев понять происхождение звука. Но тут в помещение лазарета вбежала восторженная Фолувакеми.

— Они здесь! Они прибыли! — закричала она. Слёзы блестели в её глазах. — Мы все отправляемся домой!

— Всё верно, — сухо сказал Каллум, вставая с края кровати. — Я отправлю вас на Землю. Как и обещал.

Из-за волнения его голос стал хриплым. Вслед за Фолувакеми в лазарет вошли члены его команды. Моши, Алана, Колин, Райна и Генри. На каждом из них было бесформенное стёганое пальто для выживания на Загрее, кожа их ещё была красной от воды кипящего источника.

Вслед за ними, улыбаясь и рассылая руками приветствия сторонникам, следовали выглядевшие ничуть не меньше ошеломлёнными Аккар с Димоном.

Каллум подошёл к ним, обняв и обменявшись рукопожатием с каждым.

— Мы сделали это! Мы, блин, сделали это! — пританцовывая, кричала Райна.

— Это действительно Загрея, я полагаю? — спросил Моши с изумлённой улыбкой на лице. — Мы только что совершили перемещение в другую солнечную систему?

— О да, — улыбаясь, ответил Каллум, — можешь считать себя космонавтом.

— Я поставил деньги на то, что концлагерь находится в Антарктиде, — со вздохом сказал Моши.

Трогательную церемонию единения прервал вошедший с каменным топором Фёдор.

— Время пришло, — оповестил он собравшихся, сверля Каллума угрюмым взглядом и выставив вперёд бороду.

— Мы готовы, — ответил ему Кэл. — Жди нас снаружи.

Колин и Димон переложили Сави на скамейку, используя её как носилки. Около торца каменного барака была расчищена территория, вдоль которой бурлил один из горячих ручьёв. Люди образовали широкий круг вокруг них, самые любопытные и нетерпеливые забрались на крыши соседних бараков. В толпе сияло множество фонарей и факелов.

Каллум снял пальто и расстегнул рюкзак, из которого вытащил портал шириной в четверть метра. Толпа взорвалась криками радости. Алана, готовая помочь, ободряюще похлопала Кэла по плечу. Моши сделал шаг вперёд, чтобы переместиться первым.

Прислонив портал к стене здания, Каллум изучил передаваемые им данные на экране своих умных очков. Количество энергии, которую портал выкачивал из энергосети, чтобы поддерживать запутанность со своей второй половиной, находящейся на Земле, зашкаливало, вплотную приближаясь к пределу возможностей устройства.

Но несмотря на это, портал функционировал. У них была возможность переместиться на Землю.

— Запускай устройство, — приказал Кэл Аполлону. — Пора вернуться домой.

* * *

Юрий шагал по асфальтовой дороге, идущей вдоль всего квартала Доннингтон, с любопытством разглядывая старые колымаги, выставленные напоказ гордыми владельцами, и самих владельцев, которые, в окружении восторженных зевак, подготавливали раритеты к гонкам.

Рёв двигателей и вонь выхлопных газов расцвечивали ностальгическими улыбками лица пожилых людей, вызывая тёплые воспоминания о детстве, проведённом в нулевых, и зажигали восторгом глаза детей, наблюдающих за ставшей зримой историей технического прогресса.

У Юрия не было нужды всматриваться в логотипы участвующих в шоу команд: его электронный ассистент без труда распознавал и снабжал поясняющими комментариями каждую появляющуюся в его поле зрения команду и восстанавливаемое ими транспортное средство.

Пройдя примерно половину дороги, Альстер подошёл к своей цели — древнему, но хорошо сохранившемуся белому фургону Mercedes-Benz Sprinter, который, несмотря на сравнительно небольшие размеры, выделялся из ряда более молодых собратьев.

Задняя часть фургона стыковалась с матерчатым шатром, с большими застёгивающимися на молнии дверями. Рядом с шатром одиноко стоял мотоцикл Ducati.

«А я не ошибся адресом, — подумал Юрий. — Ни одна гоночная команда не оставит свою драгоценную машину без присмотра без веской на то причины».

— По мелочам палитесь, — сказал он вслух. — Вечно одно и то же.

Войдя в полутёмный шатёр, Альстер с силой ударил по задним дверям фургона.

Никто не ответил.

— Ну конечно, — произнёс он, истощая море сарказма, — меня боятся, словно я привёл с собой целый отряд бойцов. Хотя будь со мной отряд бойцов, эти двери и пары секунд не устояли бы.

Раздался скрежет, когда древняя ручка фургона отпирала замок. Затем одна из молний на шатре приоткрылась, явив лицо Докал Торрес.

— Юрий, — фальшиво улыбаясь, сказала она. — Безумно рада тебя видеть.

— Ты можешь выключить «режим адвоката»? — с серьёзным лицом спросил Альстер.

— А ты можешь выйти из режима «начальник Службы безопасности»?

— А я не в этом режиме. У меня обеденный перерыв, — отмахнулся он. — Так я могу войти?

— Конечно. — Докал тяжело вздохнула и расстегнула молнию шатра. — У нас немножко тесно…

— Я переживу, — сказал Юрий, войдя внутрь и застегнув молнию за собой.

Оказавшись внутри шатра, он с благоговейным удивлением оглядел механизмы портальной двери, занимающие почти всю внутреннюю часть фургона.

— Докал, — с лёгкой укоризной в голосе произнёс Альстер, — уж кто-кто, а ты-то должна была знать, что добром это не кончится.

— Я переживу, — в тон ему произнесла Докал, нервно кусая нижнюю губу.

— А Каллум, Каллум-то как хорош! — продолжил издеваться Юрий. — «В тихом омуте черти водятся». Он точно должен был работать в Службе безопасности, а не в Службе очистки.

— Не ходи вокруг да около, Юрий, — вздохнула Торрес. — Ты не кот, чтоб играть с мышью. Что ты собираешься предпринять?

— Ну, — он расплылся в улыбке, с интересом рассматривая сложную машинерию портальных врат, — я никогда не видел, как эти штуки работают. Хотя и числюсь служащим в портальной компании. Пора бы это исправить — посмотреть, как портал включается. Если ты, конечно, не против.

— Зачем это тебе? — сухо спросила Докал.

— Мы, русские, своих не бросаем, — добавив пафоса в голос, сказал Юрий. — А если серьёзно, то тут пострадала моя профессиональная этика. Сави — одна из моих агентов. Я не могу оставить её в беде.

— А что Пола Ли скажет по этому поводу? — в первый раз улыбнувшись, произнесла Торрес.

— Готов поспорить, что очень скоро мы это узнаем. Когда, кстати, у нас начало шоу?

— Не знаю. По первоначальному плану Каллум собирался дождаться, пока его команду не поместят туда же, куда и его.

— А-а-а… — многозначительно протянул Альстер. — То есть с минуты на минуту. Его команду отправили вслед за ним десять минут назад.

Но они просидели в неловком молчании целых пятьдесят минут, прежде чем Докал встрепенулась.

— Началось! Основной портал активируется. Каллум сделал это! — воскликнула она, поспешно открывая обе задние двери фургона.

Юрий с лёгкой улыбкой наблюдал, как 25-сантиметровый портал в середине нитки стал чёрным, как небо в полночь, затем его поверхность словно повернулась внутрь и исчезла, открыв дыру в другой мир. Туда тут же начал хлестать поток воздуха, вытекающего из нашего мира.

— Портал активирован и стабилен, — озвучила Докал видимый только ей статус портальной двери.

Прямоугольный монолит второй очереди портальных врат плавно разделился на две квантово-спутанные между собой портальные плиты. Приводы, поскуливающие моторами, развели сегменты и протолкнули одну плиту через открытый Каллумом портал.

Второй набор приводов в это время поворачивал оставшуюся на Земле плиту. Бьющий через него воздушный поток заметно увеличился, заставляя стойки шатра дрожать и прогибаться.

— Помоги мне! — крикнула Докал, выскакивая из фургона.

Юрий с некоторым сожалением оторвался от завораживающего зрелища разделения третьей очереди портала — тёмного матового диска шириной в метр. Когда он вернулся назад, максимально открыв все молнии на окнах и дверях шатра, одна половинка портала уже прошла на Загрею, а её оставшийся на Земле близнец встал вертикально.

Воздух с рёвом утекал через отверстие с такой скоростью, что Юрию пришлось цепляться за створки фургонных дверей, чтоб его не унесло потоком. Сквозь клубы пара в открывшемся отверстии виднелась тёмная каменистая площадка, окружённая стеной людей с факелами. Альстеру показалось, что он слышит пробивающиеся через рёв восторженные выкрики и шум аплодисментов.

Внезапно Юрий поймал себя на мысли, что ему хочется сделать шаг вперёд. Один крохотный шаг — и он окажется на планете другой звёздной системы. Вздохнув, Альстер отмёл эту блажь — слишком стар для всего этого дерьма.

Следующую пару секунд Юрий посвятил осмотру шатра, с трудом противостоящего ветру, и повернулся к порталу, только почувствовав изменение напора ветра: через портал на Землю, закреплённый на уроне пола фургона, полз Каллум.

Увидев Альстера, он испуганно вздрогнул и посмотрел на вцепившуюся в проём дверей Докал. Той ничего не оставалось, как только пожать плечами.

— Добро пожаловать домой! — стараясь заглушить ветер, проорал Юрий.

Не обращая внимания на него, Кэл повернулся обратно к порталу и начал тянуть что-то тяжёлое и обмотанное одеялом с другой стороны. Челюсти Юрия сжались, когда он опознал Сави в этой высохшей мумии.

— Скорую помощь сюда! — отдал он команду Борису. — Срочно!

Вслед за Сави через портал переместился Моши, за ним следовала Райна, лицо которой исказилось яростью, как только она увидела Альстера.

— Соедини меня с Кохеем, — сказал Юрий Борису.

Тем временем через портал прошёл Генри. За ним — Алана. И, наконец, Колин. Дождавшись момента, когда последний член команды Каллума прошёл через врата, Юрий наклонился к порталу — чтобы встретиться взглядом с Аккаром, стоящим на коленях в считанных сантиметрах от портала.

— Кохей, вырубай портал! — широко улыбаясь, крикнул Альстер. — Сейчас!

Аккар метнулся вперёд, крича в бессильной ярости. Его рука прошла через портал…

…и квантовая запутанность, поддерживающая обмен материй, исчезла.

Ветер моментально прекратился. Кулак Аккара упал, разбрызгивая кровь на пол фургона. Пальцы отсечённой кисти руки разжались.

— Скотина! — завизжала Райна, в отвращении глядя на отрубленную руку.

— Отнюдь, — спокойно сказал Юрий, выпрямившись и заложив руки за спину. — Вы что, всерьёз хотели, чтобы две тысячи террористов и убийц вернулись на Землю, став ещё более озабоченными и безумными, чем когда-либо прежде? Ты написала в своей анкете, что ищешь отношений и открыта для всего нового, Райна. Но боюсь, что даже ты не была бы готова смириться с их стилем ухаживания.

— Я обещал им, — прошептал в ужасе Каллум. — Я дал им честное слово, что они смогут вернуться на Землю.

— Ну, а я им ничего не обещал, — хохотнул Альстер.

— Они убьют нас, если ты отправишь нас обратно, — сказала Алана дрожащим голосом.

— Вот! Вот слова разумного человека, — произнёс Юрий, простирая ладони к ней. — Значит, вам нужно делать что? Правильно, вести себя так, чтоб вас туда снова не отправили. Сидеть тише воды. Потому что Пола Ли в таком бешенстве, что мне даже стоять около неё ссыкотно.

— Вы не должны так поступать, — спокойно сказал Каллум. Он всё ещё стоял на коленях, бережно держа руку Сави в своих руках, спокойно, без вызова, смотря в глаза Юрия. — Я допускаю, что вы отправили на Загрею преступников. Но они всё равно люди. Вы не должны относиться к ним, как к скоту. Это бесчеловечно!

— Нет! — крикнул Альстер, рассвирепев. — То, что они оказались на Загрее, — их собственный выбор! Мы всего лишь поступили с ними согласно их собственным воззрениям! Они считали, что могут диктовать обществу свою волю, используя грубую силу. И мы сыграли с ними по их правилам. Вот только силы у нас оказалось больше. Вот нежданчик, правда? На этот раз я согласен с Эйнсли и его дружками ультрамиллиардерами.

Твой дружок Аккар с товарищами был судим и признан виновным. Да, это решение было принято вне установленной процедуры, адвокаты с миллионными зарплатами не просиживали штаны, обсуждая его несколько лет за счёт налогоплательщиков. Общество не потратило сотни миллионов на содержание тюрем, в которых вся эта кодла отбывала бы наказание. При этом даже ты, — палец Юрия упёрся в лоб Каллума, — не сможешь заявить, что Аккар невиновен.

— Аккар виновен, — спокойно ответил Кэл, — но не заслужил такого наказания.

— Такого мягкого, ты хочешь сказать?! — продолжил орать Альстер. — По сути, мы предоставили этим преступникам второй шанс. Выделили им новую, прекрасную планету, где они смогут жить по своим правилам.

— Эта планета никакой не второй шанс! — закричала Райна, показывая рукой на отключенный портал. — Это — верная смерть!

— Но не по нашей вине, — немного успокоившись, ответил Юрий. — Их убивает не планета. Их убивает неспособность договориться и сотрудничать. Вырабатывать правила и следовать им. Их убивает собственная асоциальность, а вовсе не тяжёлые условия жизни.

Мы предоставляем им средства для выживания, даже для процветания, если они сумеют перебороть собственную дикость и начнут работать, а не сражаться друг с другом, как дикари. Конечно, Загрея не пятизвёздочный отель в режиме «Всё включено», но даже будь она настоящим раем на Земле, эти люди и там начали бы убивать и калечить друг друга. Поэтому наше решение — прекратить тратить общественные ресурсы на потакание деструктивным элементам — оправданно и гуманно.

— На Загрее существует всего один каньон, где люди могут дышать разреженным и ядовитым воздухом! — не успокаивалась Райна. — Это не планета, это какой-то ебучий отнорок ада! Даже если вы отправите нас обратно, у нас есть запись того, что вы сделали с ними. И мы обнародуем эту запись. И вы не сможете этому помешать, потому что она уже загружена в сетевое хранилище вне вашего контроля. Мы так и поступим, верно, командир?

Кэл стоял на коленях около лежащей Сави и молчал, опустив лицо.

— Каллум? — неуверенно переспросила Райна.

— Ой, боюсь-боюсь, — театрально закатывая глаза, сказал Юрий. — Какая страшная угроза. Хочешь совершить самоубийство, Райна? Начинай рассылку файла. Отправь его каждой службе новостей в Солнечной системе, каждому политическому комментатору, каждому отделу юстиции. Как ты думаешь, что произойдёт?

Райна, не мигая, смотрела в глаза Юрия, только уголок рта непроизвольно подёргивался, выдавая волнение.

— Новостные службы вывесят эту новость на главных страницах своих сайтов? Прочитав это всё, честные люди Солнечной системы в едином порыве сплотятся, чтобы прекратить несправедливость? А, Райна? Ты ведь всерьёз считаешь, что люди будут проводить референдумы с требованием, чтобы мы вернули домой этих преступников? Думаешь, что будут организованы международные кампании, марши протеста соберут миллионы человек? Ты на это рассчитываешь? Так вот, — Альстер перешёл на крик, — ничего этого не случится!

Никто даже не опубликует вашу новость! Все новостные сайты сейчас приносят прибыль. И их владельцы вовсе не горят желанием потерять её, поссорившись с группой Зангари. Но, — Юрий взмахнул рукой, — слухи, конечно, разойдутся. Вот только какая будет цена этим слухам? Какой резонанс они вызовут?

Тебе не удастся даже сыграть на противоречиях между странами — как в старые добрые времена, когда права граждан одной страны защищали к собственной геополитической выгоде власти страны другой. Нет. Сейчас мы выступаем единым фронтом. Думаешь, высылку придумала верхушка нашей компании?

Нет. Это решение правительств всех стран мира. При этом могу сказать, что некоторым ублюдкам, отправленным на Загрею из России, неслыханно повезло. Не существуй высылки, с этими смутьянами разобрались бы по-старому — расстреляли, выдав за бытовое убийство.

— Это ничего не меняет, — плача, прошептала Райна. — Вы всё равно их убиваете. Просто переложили исполнение приговора на самих преступников.

— В твоём прекраснодушном мирке это так. Вот только у меня для тебя плохие новости — кончилось твоё время. Сейчас правила устанавливаем мы.

— Командир. — Она вытерла слёзы и сказала тихим, но твёрдым голосом: — Нам нужно обнародовать эти сведения. Ты со мной?

Стоящего на коленях Каллума била мелкая дрожь. Лица он не поднял.

— Это только начало, — продолжил свой бенефис Юрий. — Ты ведь достаточно умён, чтобы это понимать, Каллум? Это первое экспериментальное поселение создано для проверки концепции. Чисто, чтоб посмотреть, смогут ли выжить в чужом мире самые воинственные, тупые, зацикленные на своей идеологии ебланы, которых когда-либо порождало человечество.

И поселение выжило! Возрадуемся же, братья и сёстры!

Как ты думаешь, что обыватели подумают, узнав, что благодаря науке нашлась пригодная для жизни планета в четырёх световых годах от Земли, планета, куда можно выбросить с концами весь социальный мусор точно так же, как ты выбрасываешь в космос ядовитые вещества?

Не готов ответить? А я готов. Я знаю, что говорю — я читал предварительные социологические исследования. И там написано, что все здравомыслящие, нормальные, адекватные люди скажут: «И слава богу!» Скажут: «Вот славненько». Скажут: «Здорово, что нашёлся способ гуманно избавиться от смутьянов, сидящих на шее общества». И именно такой выбор, такое мнение и будет подавляющим в обществе.

Ты, Каллум, готов уважать их выбор?

Так что ваша угроза не сработает. Райна убеждает тебя шантажировать Корпорацию незаряженным пистолетом. Даже если слухи о Загрее широко разойдутся, это никак не остановит и не нарушит наши планы. Единственное, что ты можешь уничтожить, так это собственную жизнь. Ну, так какое решение ты примешь?

— Ублюдки, — жалобно сказала Райна, поняв по молчанию Каллума, какой выбор тот сделал. — Как я всех вас ненавижу!

— Я правильно тебя понял, что есть и другие варианты, кроме возврата на Загрею? — не поднимая головы, глухо спросил Кэл.

— Точненько, — расплылся в улыбке Юрий. — Миз Китс права: отправить вас после всего случившегося на Загрею — намеренно и гарантированно убить. Тамошние обитатели не будут выслушивать объяснения о том, что вы были пешками в спецоперации Службы безопасности Корпорации. Они вас убьют, выебут и съедят. Если вам повезёт — именно в этой последовательности. Они настоящие ебанаты. Я видел их файлы.

— А что предлагаешь ты? — спросил Каллум.

— Моё предложение предельно понятно и просто. Вашей работе в Сопряжении пришёл конец. В том числе и потому, что вы официально мертвы. Но если вы забудете о том, что тут случилось, Корпорация, в виде ответной любезности, забудет о вас. Вы можете идти и жить своей жизнью.

Мы признаём, что наша халатность привела к тому, что наш агент под прикрытием попала на Загрею. Неудачное стечение обстоятельств. Взрыв, вблизи которого она оказалась, разрушил её подкожные идентификационные метки. Корпорация помнит и то, что до этих событий ты и твоя команда были крайне полезны.

Именно поэтому мы и пошли на уступки, сделав вам это по-настоящему королевское предложение, санкционированное самим Эйнсли Зангари из уважения к вам. Но это всё, что мы можем предложить. Долг Корпорации перед вами погашен. И вот ещё, — Юрий поднял руки ладонями вперёд, — торгов не будет. Это разовое предложение. Или вы безоговорочно принимаете его, или, — он улыбнулся особо ядовито, — отправляетесь на Загрею.

— Эй! — раздался крик снаружи шатра. — Где тут раненые? Кто скорую помощь вызывал?

— Ты согласен с предложением? — Альстер склонил голову в сторону, словно изучая Каллума. — Давай, телись. Не заставляй Сави ждать.

Кэл обвёл команду взглядом, будто извиняясь, и сжал руку жены.

— Мы принимаем предложение, — выплюнул он.

— Суки! Суки! Суки! — завизжала Райна, барахтаясь в руках удерживающего её Моши.

— Раненая здесь! — наконец-то закричал пришедший в себя Каллум. — Ей очень нужна помощь!

Сидя на полу, он сжал руку Сави, прошептал: «Помощь пришла», и улыбнулся вошедшим в фургон медикам.