Соло для капитана с оркестром

Глава 30, о демографической политике и показательных выступлениях

Через два дня после того, как Сашка заключил договор с Эмундсеном о помощи в поиске «серийного убийцы», экипаж «Блика» в полном составе собрался в столовой на ужин. Уже без Володьки: тот накануне покинул корабль, перебравшись в живописный коттедж с видом на озеро, который арендовал с помощью Катерины. По ее словам, там было очень здорово, и Володьке по-настоящему нравилось.

Как ни странно, за едой о предстоящей ловле маньяка не говорили: всем хватило подробнейшего планирования, которым занимались два дня напролет. Разговор крутился вокруг местных сплетен и вообще Порт-Суглата.

— На диво благополучная планета, — говорила Сандра с искреннем удивлением и оттенком неприязни, как будто она не доверяла никакому внешнему благополучию и искала в нем подвох.

Что в целом было нетипично для Сандры: обычно она ко всему относилась с добродушием и оптимизмом.

Сашка видел, в чем тут дело: при всей своей идилличности Порт-Суглат оказался его старой подруге не по зубам. Вот она и расстроилась.

— Да, благополучная-то благополучная, а иммиграция совсем небольшая, — заметила Бэла. — Вы обратили внимание, что сказал Эдмундсен? Что, мол, за последние месяцы было совсем немного приезжих, и им не составило труда проверить всех?

— Угу, обратили, — сказал Сашка. — Интересно, почему так?

— А я, кажется, знаю, — ответила Катерина, которая без особого энтузиазма ковырялась в приготовленном Сандрой салате из морепродуктов. — Посплетничала тут... Рассказать сейчас или потом? Чтобы аппетит не портить.

— Рассказывай сейчас, — сказала Сандра.

Кажется, перспектива узнать про Порт-Суглат что-то неприятное ее взбодрила.

— Короче, почему они банковский центр? Потому что безопасность счетов в здешних банках ограждают мощные ритуалы. Такие мощные, что для них нужно выпивать жизненные силы из живых и разумных существ.

Все переглянулись. Людоедка тихонько присвистнула. Даже ей, лишенцу, было ясно, что ритуалы такого уровня должны быть мощными до невероятия. Неудивительно, что побочным эффектом от них стало полнейшее гражданское спокойствие!

— Тут, оказывается, был аборигенный народец, который не слишком хорошо умел применять магию, — продолжала Катерина. — Народец, это я в смысле говорю, что мало их было. Жили охотой и собирательством, не успели еще размножиться. Особенно учитывая ледниковый период. Местные жители их заставили служить живыми батарейками для своих заклятий. И такими темпами, понятно, за сотню лет всех извели. Ну как, всех… всех в досягаемости, наверное, какие-то племена еще прячутся по ледяным пещерам, но их попробуй достань! Тогда местные придумали другое — выпивают жизненные силы из беременных женщин.

— Что?! — рявкнул Сашка.

Краем глаза он заметил, как Сандра скривилась и отложила вилку.

— Именно. Делают это максимально гуманно, — Катерина показала пальцами кавычки. — Беременность у них положено регистрировать, за это платятся хорошие денежные бонусы. А за нерегистрированного ребенка потом большой штраф, ну и сложности всякие… В общем, приходишь регистрироваться по беременности, и играешь в своеобразную лотерею. Если выпадает несчастливый билет, тебе ни слова не говорят, просто накладывают заклятье, и ты засыпаешь. Просыпаешься девять или там восемь месяцев спустя, здоровая, без ребенка, с внушительной суммой на счету. Если есть муж, то ему тоже платят. Ну и потом все следующие беременности, если будут, ты из лотереи исключена.

Все переглянулись.

— М-да, — сказала Сандра. — И сколько этих… счастливиц?

— Мне сказали, одна-две на каждую тысячу беременных. Это официальная статистика. Но она, вроде, верная, потому что все выплаты таких откупных фиксируются. Поэтому мало сюда людей приезжают. Когда оформляешь гражданство, нужно подписать согласие на такое. Или если ты тут родился, то по достижению совершеннолетия. Иначе гражданства лишаешься.

— Ну и порядочки! — Сашка тоже отложил вилку.

Вообще-то, чтобы флотский лишился аппетита — это постараться надо. Каких-то ужасов про чужих женщин и их нерожденных детей тут явно недостаточно. Избаловала его жизнь на «Блике», избаловала.

— Вот именно! — возмутилась Белка. — И они хотят, чтобы мы им помогали?!

— Ну, я тоже сначала так подумала, — Катерина пожала плечами. — Но вы знаете, какая детская смертность в ОРК на Земле?

Сашка машинально поглядел на Людоедку — он уже привык, что она легко удерживала в голове всякие цифры и статистику, даром что лишенка (а значит, пользоваться всякими заклинаниями для помощи в запоминании не могла). Но Берг тоже выглядела заинтересованной. Кстати, вот она аппетита не потеряла, как раз наколола на вилку маленького осьминожка.

— В среднем из тысячи рожденных детей только около восьмисот доживают до совершеннолетия, — просветила их Катерина. — Правда, большая часть смертей приходится на подростковый возраст, когда люди в основном осваивают магию. Всякие несчастные случаи и тому подобное. А на Порт-Суглате знаете какая выживаемость среди детей и молодежи?

— Догадываюсь, что выше, — сухо сказала Людоедка.

— Ага. Свыше девятисот. Побочка от заклятий безопасности — тут действительно люди спокойнее, меньше совершается преступлений, они меньше рискуют.

— Хренова безопасность, — ругнулся Сашка.

— Не скажите, капитан, — покачала головой Людоедка. — Если какой-то народ живет так, а не иначе, значит, у их образа жизни есть свои выгоды.

— Знаете что? — начала Сандра. — Надо сказать об этом Володьке…

— Не вздумай! — хором воскликнули Людоедка и Катерина.

Они переглянулись, и Людоедка пояснила:

— Если решил эмигрировать, должен был сам все проверить. А не захотел искать недостатки… ну что ж, его дело. Может быть, вообще не будет случая об этом узнать.

— Я вообще-то думала о том, что пусть он тут поживет, денег заработает, — пояснила Катерина. — Он парень принципиальный, если узнает, может решить, что не хочет тут оставаться. И зря! Своих-то спиногрызов вряд ли заведет, так что с этим не столкнется.

— Ну, — Людоедка усмехнулась, — дети с любым могут случиться.

— Но с Володькой — вряд ли, — покачала головой Катерина.

— Пожалуй… — признала Людоедка.

— Нет, — возразил Сашка. — Это нечестно — его о таком не предупредить! Пусть знает, прежде чем начинает здесь жить.

Про себя Сашка подумал: уж не продиктовано ли желание Людоедки оставить Володьку в неведении мстительностью? У них же вроде как что-то вроде романа случилось… А на берег его провожала Катерина, с которой у Володьки ничего, кроме дружбы (тут Сашка был не уверен, но Сандра подтвердила — да, точно так, из всех женщин на борту Володька спал только с казначеем).

А с другой стороны, кому мстить-то? Если Володька здесь заведет девушку или жену, то уж они-то будут местными и в курсе здешних порядков, наверняка и его просветятят… Особенно, если он будет получать гражданство.

Хотя с Володьки станется проигнорировать намеки, а открытый текст принять за местные суеверия. В общем, сказать все-таки надо.

— Ладно, — сказала Катерина, — я дам тебе адрес, раз так настаиваешь. Но, по-моему, зря ты. Меньше знает — крепче спит.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Сашка. — Завтра разыщу его.

Но ни в тот, ни на следующий день Сашка Володьку разыскать не смог — слишком много было дел. А на третий день настал срок операции «ловля на живца».

***

Они толком не знали, как неизвестный убийца — или, может быть, эфирная сущность, сбежавшая из мобильной лаборатории «Присциллы» при их помощи — отыскивала своих жертв.

Поэтому на всякий случай поступили просто: группа «Контрабандисты» должна была дать концерт в одном из городских парков, о чем оповещало несколько плакатов, развешанных в стратегических местах. Выступать решили вчетвером, без Людоедки: кому-то нужно было охранять корабль — и принять доставку провианта, который она уже заказала. Кроме того, ей единственной нечего было противопоставить неведомому убийце.

Никакой рекламы кроме этих афиш, развешанных в местах, где видели маньяка, не было. Сотник заверил их, что эти места не слишком людные, поэтому много зрителей ждать не приходится.

— А не заподозрит ли что-нибудь это создание? — спросил Сашка.

— У вас будут слушатели из числа стражи, — кивнул полусотник Паштрович, который занимался организацией концерта. — Думаю, твари хватит.

— А если это не тварь? Даже если это эфирная сущность, раз она так долго скрывается среди людей, значит, что-то о наших делах должна соображать…

— Вы что, хотите, чтобы стража Порт-Суглата обеспечила вам бесплатную рекламу? — удивился полусотник.

— Нет, — сказал Сашка. — Просто радею за ваше же дело. Ну, не хотите — как хотите.

Паштрович только головой покачал.

Кстати, отличная маскировка убийцы казалась Сашке самым надежным доводом против того, что они действительно имеют дело со спрутом или другим порождением эфира. Эти существа по определению малоразумны — а даже если были бы умнее всех на свете, все равно не так-то просто столько времени выдавать себя за своего среди существ с другой культурой и другими обычаями! Если же тварь изображает какого-нибудь живущего в парке чокнутого бомжа, то в чистеньком ухоженном Порт-Суглате ее бы поймали давным-давном, без всякого участия экипажа «Блика».

Или остается предположить, что эти эфирные твари умеют вселяться в тела людей, порабощая их волю, а заодно получая в свое распоряжения все их знания и опыт — как демоны из фантастических романов. Но, если честно, ни одного существа, способного на это, человечество до сих пор не встретило и не вырастило в своих рядах. Даже вампирам при всей их магии крови такое неподвластно: заморочить голову, запугать, прочесть поверхностные мысли, даже выжечь мозги, превратив в послушную марионетку — вот что они могли, но о реальном «вселении» речи не шло, сколько бы средневековые чародеи ни пытались обрести бессмертие таким образом!

Но сотник Эдмундсен почему-то был уверен, что они имеют дело с тварью. Его команда, похоже, полностью разделяла эту уверенность.

Ну, сам Сашка и его собственная команда — то есть Сандра, Бэла и Катерина — решили на всякий случай не исключать уникального мага с набором самопальных приспособ (возможно, графических печатей, как у Володьки). И подготовились соответственно. Например, взять с собой холодное железо: помогает развеять даже те чары, где серебро бесполезно.

Однако без неожиданностей не обошлось.

Хоть Паштрович и Ко не стремились сделать концерт достоверным, они все же арендовали эстраду в парке, специально для летних выступлений, и вполне пристойную барабанную установку с усилителем. Сашка наотрез отказался вытаскивать ради этого дела корабельную: уж слишком долго было ее разбирать, волочь и настраивать. А вот прочие инструменты, гитары и скрипку, они взяли свои, чтобы не возиться.

И, пока они проверяли звук и уже привычно промеривали шагами сцену, лавочки перед ней начали понемногу заполняться людьми!

И это несмотря на то, что время было выбрано такое, чтобы в парке оказалось как можно меньше народу: в середине рабочего дня.

— Так у нас полгорода соберется, — заметил Сашка, бросая взгляд на понемногу прибывающий народ из-за установленного на сцене матерчатого экрана. Кроме экрана их «труппу» защищали от нескромных взглядов еще маскировочные заклятья Сандры, но Сашка все равно предпочитал лишний раз не светиться.

Похоже, все окрестные мамочки с колясками и сбежавшие из школы подростки, а также пенсионеры пришли посмотреть на дармовое развлечение.

— Нужно было репертуар какой-то несимпатичный подобрать и плакаты оформить по-другому, — озабоченно сказала Сандра. — Эльф-металл какой-нибудь. Хотя бы мамочек и старушек не было бы!

— Надо было брать деньги за билеты, — нахмурилась Бэла.

В ней, как это частенько бывало при выступлении, проснулся прожженный сценический продюсер.

— М-да, незапланированная ситуация, — на сцену взбежал сотник Эдмундсен и присоединился к их импровизированному совещанию за сценическим экраном. — К сожалению, применить для разгона административные меры стража не может. Мы выдадим себя. У вас есть какие-то идеи?

— Затянуть начало? — предположила Катерина. — Люди не любят ждать, уйдут сами…

— Не годится, — покачал головой Эдмундсен. — Наш убийца не музыку слушать придет, он может явиться и тогда, когда вы еще не будете играть.

— А как насчет сферы отрицания вокруг сцены? — предположила Сандра.

— Вы сами убедились, что сфера отрицания для этого существа не преграда… — нахмурился сотник.

— Вот именно! — воскликнула кормчий. — Никто кроме него и не сможет залезть.

Эдмундсен задумался.

— Слишком рискованно, — решил он. — Лучше отменить всю операцию. Люди могут пострадать.

В первый момент Сашка обрадовался этому решению. Во-второй...

— Вы же сами сказали, что если этот товарищ видел плакаты, то все равно явится к назначенному времени, — возразил Сашка. — Кроме того, не так-то быстро разобрать весь этот сетап!

Под «сетапом» он имел в виду сцену и оборудование.

На самом деле за Сашкиными возражениями стояла совсем другая причина. Он представил, как этот таинственный враг «Блика» следует за ними от планеты к планете. Вдруг он продолжит свой мстительный вояж? Здесь, на Порт-Суглате, местная стража помогает им его поймать. Не факт, что где-то еще им так же повезет. И совсем уж лишнее — тащить такой сувенир с собой в неизвестность на Роовли-Кообас.

Эдмундсен поколебался.

— Пожалуй, вы правы, — сказал он. — Хорошо. Но сферу отрицания будут создавать мои люди.

— Да запросто, — согласился Сашка.

Чем меньше нагрузки на него и на девчонок, тем лучше.

Сферу — точнее, купол — организовали довольно быстро, хотя для покрытия такого размера пришлось задействовать графические печати и вроде бы даже парочку амулетов. Но люди Эдмундсена свое дело знали, и очень скоро маленькая парковая сцена и жмущиеся за экраном музыканты оказались защищены блестящим мерцающим пологом.

День выдался пасмурный, так что сфера отрицания смотрелась великолепно, особенно под местными сумеречными папоротниками. Голубоватые блики бегали по телам и лицам музыкантов.

— Ничего себе эффекты, — сказал Сашка Бэле. — Может быть, как-то обыграть?

— Играем как запланировано, — решительно сказала она, снова напомнив Сашке прожженого музыкального продюсера. — Хуже нет, чем менять репертуар прямо перед выходом на сцену!

— Давайте, может, начнем? — спросила Сандра. — Я подустала держать это маскировочное заклятье!

— Начинаем, — скомандовал Сашка.

После этого Сандрино заклятье растаяло веселенькими розово-голубыми брызгами, а сами члены группы «Контрабандисты» с залихватскими «пиратскими» воплями выскочили на сцену.

Они были примерно в том же амплуа, что и на Мирабилис, но Сашку почему-то уже не беспокоил тот факт, что на нем — пародия на флотскую форму. Кажется, он привык к мысли, что этот путь для него навсегда закрыт, примирился с ней…

Мелькнула мысль: «Надо же, а я соскучился».

Соскучился, как оказалось — по этой секунде, жуткой и великолепной, перед тем, как ты начинаешь представление. Когда на тебя смотрит множество глаз, и ждут от тебя чего-то великолепного, а ты — готов им это дать, жонглируя вселенной на кончиках пальцев! По моменту, когда музыка готова начаться и перевернуть мир, через тебя, но не для тебя одного…

Слишком пафосное ощущение для какого-то маленького парка, особенно учитывая, что весь этот концерт не более чем прикрытие, но что поделать? Сашка так чувствовал, и это чувство показалось ему на секунду почти таким же потрясающим, как упоение эфиром.

— Привет! — крикнул он в заговоренный деревянный микрофон. — Это абордаж!

И издал громкий восторженный вопль, от которого, по замыслу, даже у зрителей на самых дальних скамейках должно было заложить уши.

Наверное, так и было — во всяком случае, над папоротником поднялась стая птиц.

— Ты помнишь, что мы вообще контрабандисты, а не пираты? — прошипела ему в спину Сандра.

— Да ладно, — сказала ей Бэла. — Публике нравится!

И это последнее, что Сашка слышал от своих товарищей, потому что она ударила палками по тарелкам, возвещая вступление. А известно, что, когда начинаешь играть или петь, слышишь почти исключительно только себя.

Не мудрствуя лукаво, они начали с «Веселой пиратской». Потом исполнили еще пару популярных песен. Потом — «Невесту ветра», которую разучили с Катериной (она солировала, потому что Сашка в этой роли выглядел бы странно). Потом немеркнущую классику, милую сердцу всякого эфирника, («Слева по борту рай» Медведева) и пару инструментальных композиций, где Сашка вместо гитары взял альт, а Санька со скрипкой сделалась ведущей. Все удивительно получалось, словно кто-то здорово поворожил им на удачу.

Публика принимала их хорошо, народу в парке даже прибыло. Теперь заполнены были все скамейки, причем мамы с колясками куда-то подевались, а их места заняли, похоже, конторские работники, то ли отправившиеся на перерыв, то ли ушедшие с работы — по крайней мере, так Сашка решил по их одежде.

Они отыграли уже шесть песен — практически половина полноценной программы. Им рукоплескали, но нападения все не было. Ни следа неизвестного маньяка либо твари.

— Короткий перерыв! — крикнул Сашка в микрофон, задыхаясь. — Мы будем с вами буквально через минуту!

Жестами он показал всем укрыться за экраном, и Санька вновь навесила маскировку, чтобы не подглядывали с боков.

— Похоже, идея Эдмундсена провалилась, — Сашка вытер пот со лба и висков. — У нас осталось всего две песни отрепетированных, потом либо импровизировать, либо сливаться. Думаю, надо переговорить с нашим сотником.

— А я говорила, что песен надо больше! — воскликнула Бэла.

— А вам не кажется, — сказала Катерина, тоже утирая пот с разгоряченного лица, — что тут как-то слишком жарко?

— На сцене всегда так, — махнула рукой Бэла.

— Под софитами — да, — согласилась Катерина. — Но тут из всего освещения — только эта сфера!

Как по команде, они все посмотрели на мерцающий купол. Сашка подумал, что он выглядит каким-то слишком плотным. И светится слишком ярко. Когда он делал сферу отрицания, она казалась совершенно иной.

В теории сфера отрицания должна автоматически восстанавливать воздух… да и в принципе она пропускает некоторые газы. Тогда, у Мэлвина Дюрака, они как раз с Сашкой чуть не пострадали из-за этого.

— Я пойду посмотрю, что там с этими печатями, — вызвалась Сандра.

С этими словами она вышла из-под прикрытия маскировочного заклятья, помахала публике рукой и спрыгнула со сцены — по-другому за деревянный задник нельзя было заглянуть.

— Ладно, — сказал ее Сашка, — пока она смотрит, давайте подумаем, что еще мы можем спеть, когда репертуар кончится…

— Да закруглимся, и все, — недовольно сказала Бэла, все еще в амплуа продюсера. — Нам ведь не платят за длину выступления!

— Ну не знаю, — покачала головой Катерина. — Можно, знаете, что-нибудь задушевное, застольное изобразить… Когда еще получится выступить перед такой благодарной публикой?

Тут сфера над их головами полыхнула ослепительно сиренево-розовым.

Сашка выругался, не ограничиваясь старым добрым односложным английским, и рванул к тому участку купола, от которого по всему остальному его пространству расползались разноцветные разводы.

Катерина и Бэла метнулись следом.

Почему-то Сашка успел уже представить, как по куполу снаружи ползет эфирный спрут. В его воображении это была та еще тварь: многоногая, с длинным острым клювом, из которого еще торчали загнутые клыки…

На деле он увидел лежащую на земле картонку с магической печатью, уже порядком истрепанную по краям — видно, не первый раз ее использовали для создания сферы отрицания. На картонке стояла еще парочка энергетических кристаллов — размером с те, что используются в качестве кристаллов жизнеобеспечения на эфирных судах, только светились они не так интенсивно. Ну правильно, понял Сашка, видно, среди стражников не было сильного мага, способного держать сферу, даже с помощью печатей, а круг ради такого пустяка они делать не стали. В самом деле, зачем, если кристаллами можно обойтись?

«Вот я балда, — мелькнула следующая мысль, — когда искали Белку с Володькой, тоже могли бы взять кристаллы, а не круг делать!»

Ну и третья мысль была такая: «Вот скотина!»

Скотиной был Паштрович, который стоял, касаясь ладонями сферы отрицания. От его рук начинались те самые сияющие сиреневые и розовые полосы, которые так впечатлили Сашку.

Напротив него замерла Сандра, тоже напряженно вытянув руки вперед. Они с полусотником выглядели как отражения друг друга. Там, где встречались их ладони, бушевал радужный шторм, тонкая пленка сферы трепетала и пузырилась.

«Столкновение враждебных магий!» — понял Сашка.

Сашка выкрикнула несколько слов — наверное, опять какое-то древнее заклятье, которое она разыскала не пойми где, потому что Сашка ничего подобного не слышал. От него купол вдруг отрастил иглы и шипы, пошел волнами. И некоторые эти шипы выстрелили в толпу!

Зрители, которые до этого смотрели на световое шоу, как зачарованные, с воплями бросились врассыпную.

— Санька! — заорал Сашка. — Ты что творишь!

— Я не знаю, как разорвать этот купол! — повинилась она. — Этот… как-то поддерживает его снаружи!

— А поосторожнее никак?!

— Никак! Ты же видишь! Пусть убираются подобру-поздорову!

Сашка заметил, что через толпу к помощнику сотника начало проталкиваться сразу несколько стражников — но паникующие люди мешали им. А полусотник предусмотрительно выбрал место, так, чтобы подойти к нему мешали пристройки сцены. Других стражников с той стороны не оказалось — не иначе, специально так расставил.

А еще, вдруг понял Сашка, стражникам же ничего не видно! В отличие от эфирников, они и близко не понимают, что происходит.

Под куполом дохнуло жаром, температура начала стремительно расти. Сашку опять кинуло в синхрон с Сандрой: он ощутил ее растущее отчаяние, она уже совсем ничего не понимала, ничего, из того, что она пыталась применить, не работало, совсем как тогда, в парке, она ничтожество, слабосильное ничтожество, которое не может даже защитить тех, кто ей дорог…

— Санька! — Сашка рванул к ней, чтобы помочь, предложить свою силу, в любом случае, сделать хоть что-то…

Но Санька его не видела и не чувствовала: синхрон случился на сей раз только с его стороны, так что еще вопрос, можно ли это назвать синхроном — правильнее, наверное, будет сопереживанием?

И как раз в тот момент, когда он бросился ей на помощь, она зачем-то ударила по сфере отрицания погодной магией. Видимо, просто от отчаяния.

Сильный порыв ветра, из тех, что ломают небольшие деревца, откинул Сашку прочь, ударив о землю так сильно, что на миг у него потемнело в глазах. Где-то рядом закричала Катерина: видно, ей тоже досталось. К сожалению, Сашка ее не видел, он даже головы не мог повернуть: ошеломленное внезапной болью тело отказалось повиноваться.

Блядь, мало он спарринговался с Сандрой, нужно было заставить ее затвердить раз и навсегда, что неконтролируемый союзник — в разы хуже противника!

Он попытался встать, застонал — и тут увидел, как Белка, как-то преодолев заслон ветра, повисла на локте Сандры. Та заорала: «Не мешай! Укройся за сценой!», но Белка держалась крепко. У Саньки почему-то не получалось ее скинуть!

Ну да, «как-то», «почему-то»... До чего Сашка склонен был забывать, что Бэла — оборотень с соответствующей физической силой!

— Санька! — услышал он Белкин вопль. — Ты же маг-пустотник! А он — порождение эфира! Отрежь его от связи с эфиром, ты сможешь!

Сопереживание никуда не делось при ударе о землю: Сашка совершенно точно знал, что Сандра не поверила Белкиному «ты сможешь». Не поверила, но попыталась сделать, потому что больше ничего не оставалось. И еще потому, что для нее невыносима была мысль о том, что если она сейчас сдастся, то подведет всех. А она кормчий, корабль ведь покоится у нее на плечах!

Сандра прикрыла глаза — и потянулась в эфир, который ждал ее, словно верный пес. Не нужно было никаких специальных заклятий, долгих ритуалов, энергетических кристаллов — только позови.

Именно этим и отличается маг-пустотник от других магов, черпающих энергию из биосферы планеты, на которой находятся. Пустотник берет ее словно бы из пустоты — а на самом деле из пространства вселенских констант.

Правильнее всего было бы называть их магами-эфирниками — хрен знает, когда прижилось название «пустотник». А эфир, он же Залунный мир, на самом деле есть везде, это общеизвестно. Иначе не удалось бы прокладывать железные дороги.

На сей раз Санька не призывала эфир сюда, как она сделала это во время поединка с негодяем в первый раз. Она просто отсекла его от фигуры сотника и от их купола.

Даже для нее это оказалось тяжело — вселенная раскрывается перед тобой, предлагая все сразу и совершенно бесплатно. А ты отсекаешь ее одним резким волевым усилием. Все равно что пнуть собаку, которая виляет тебе хвостом. Причем «собака» сделана из камня и норовит сильно отшибить пальцы.

Но у нее получилось. И у Сашки, который по-прежнему сопереживал ей, получилось вместе с ней.

«Сфера отрицания» лопнула мыльным пузырем, фигура Паштровича пошатнулась.

Наконец-то! Наконец-то можно сделать что-то конкретное, вместо этого дурацкого сопереживания!

Зарычав, Сашка выхватил из ножен висящий на поясе длинный кинжал и бросился на полусотника. Топор в его сценическом костюме спрятать было негде, нож — другое дело. Ничего, этому гаду хватит, даже если он никакая не тварь!

Несколько дальнейших секунд растянулись для Сашки… нет, не в вечность, как пишут в книгах. Всего лишь минут в пять.

Он отчетливо видел, как полусотник развернулся к нему, как потянулся за пазуху, видно, планируя достать оружие или магический амулет. Сашка взмахнул ножом, пытаясь полоснуть его по этой руке, но полусотник успел увернуться. Сашка развернулся следом и встретился с ним взглядом.

Не тварь, значит?..

Глаза Паштровича ничуть не напоминали человеческие — как они все не заметили раньше?! В них клубились мутные разноцветные потоки, прямо в глубине белка! И во всем этом черной дырой висел обычный зрачок, окруженный светло-серой радужкой.

Выражение же этих глаз…

Никогда Сашка не встречал столько неприкрытой ненависти, направленной персонально на него!

Паштрович продолжил движение, выхватывая из-за пазухи что-то вроде дубинки с небольшим набалдашником… укороченный боевой посох, надо же, хорошо снабжают стражу на Порт-Суглате!

«Эти штуки бывают самонаводящиеся, стреляют сразу, как покидают ножны, повинуясь воле владельца, — подумал Сашка. — Черт!»

Он понял, что не успеет увернуться, он уже увидел, как пляшут молнии на деревянном набалдашнике, пока еще маленькие и ручные, но уже готовые отправиться в полет…

И тут Паштрович покачнулся, глаза его расширились. Не веря себе, Сашка наблюдал, как на груди его противника, прямо на обычной светлой рубашке, какие много кто носит — и сотник, и его помощник ходили в гражданском — взбухает маленький бугорок, который вдруг прорезается острием меча, а потом вокруг острия расплывается алое пятно.

Меч — судя по виду, тоже железный — торчал из груди Паштровича.

Люди не умирают за долю секунды, разве что если ударить в голову. Сашка был уверен, что своевременный удар — интересно, кто это подсуетился, даже меч притащил?! — его не спасет, Паштрович успеет воспользоваться посохом.

Но вместе с кровью из раны начала сочиться странная серебристо-голубая субстанция, а молнии перестали блистать на набалдашнике жезла в опущенной руке.

— Прошу прощения, — сказал сотник Эдмундсен, выдергивая меч из груди помощника. Тело грузно осело на пол. — Толпа… Сучья мать, это что за хрень?!

Впервые Сашка видел элегантного и невозмутимого сотника в таком состоянии. Было, отчего: серебристая субстанция вырвалась из раны, на миг повиснув в воздухе лабиринтом причудливо спутанных нитей, словно капля чернил в чашке с водой. А затем с безумной скоростью рванула прочь, петляя между деревьями!

— Поздравляю, — сказала Сандра, тяжело дыша. Она подошла и встала рядом с Сашкой, положив руку ему на плечо. Сопереживание покинуло его, он уже не чувствовал ее как себя — и слава богу!

— С чем? — хмуро спросил сотник, глядя на тело своего заместителя.

Лоск и невозмутимость покинули Эдмундсена окончательно; Сашка вдруг увидел, что для вампира он не так уж стар, просто нарочито двигался и говорил медленнее, чтобы создать впечатление отточенной многими десятилетиями элегантности.

Ох уж эти вампиры, позеры все как один! Только по-разному. Княгиня вот...

Но он не хотел, не мог сейчас думать о Княгине.

— Ваше имя будет вписано в историю науки, — с отвращением произнесла Сандра. — Теперь ясно, что эфирные твари не только могут спускаться на планеты, но и вселяются в тела людей. И, похоже, умеют менять хозяев.

— Вы думаете, оно полетело искать новое тело? — спросил Эдмундсен.

— Я ничего не думаю. Я… я, похоже, в истерике, — сообщила Сандра.

После чего уселась прямо на землю и захохотала.

Сашка подумал, что он очень хочет к ней присоединиться.

Ну, эфирный спрут! Ну, «Присцилла»! Ну, Княгиня с Князем! Ну, удружили!

***

Володька не мог нарадоваться на съемный коттедж. На самом берегу озера, совсем рядом с городским парком — всегда можно гулять! Отличный вид на ледник, сияющий золотым и розовым на закате.

А сегодня вдобавок там давали какой-то концерт, и в темной сумрачной воде отражались сполохи от вставшего над парком купола.

В солнечные дни же комнату с большим окном, которую Володька отвел под свой кабинет, заливал яркий свет. Идеально для рисунков.

— Теперь у меня все удобства для рисования, — сказал Володька вслух, стоя у окна и словно пробуя эти слова на вкус. — Каждый день, а не время от времени! Сколько угодно бумаги. Сколько угодно карандашей. Красивый вид из окна для вдохновения. Правда, один и тот же… И, пожалуй, такой дом для меня все же великоват…

«Ничего, — это он уже вслух не произнес, — найму прислугу, чтобы убирать!»

Как раз в этот момент что-то синее, сверкающее и прозрачное метнулось к нему через озеро, не отражаясь в серой от пасмурного неба воде.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ.