Скорость. Назад в СССР

Глава 19

Я обернулся и дальней темной нише ресторана увидел кутящую компанию из шести человек. Это были наши старые знакомые с Южного порта — шобла конкурентов Сереги.

— Здравствуйте, я ваша тетя… — отреагировал я на неожиданно обнаруженную группу неприятеля.

— Я сразу понял, что толстяк неспроста назначил здесь встречу. Он обычно сюда не ходит.

— Помнишь я тебе рассказывал, про Давида Махарадзе, который вынес машину нашего Соменко и фактически сжег нашу тачку.

— Ну? Он что среди них?

Я тоже улыбнулся.

— Ага, прикинь…

— Который?

Двигатель — как женщина. Нужно знать,

где прикоснуться.

Энцо Феррари.

— Вон тот, с копной волос типа шапки на голове, — у Махарадзе была прическа закрывающая лоб, брови, уши, затылок и часть шеи, — в белом костюме, вон видишь.

— А этот… А ты знаешь, что они близнецы?

— Кто они?

— Твой гонщик и тот, на кого ты сейчас указал. Это не Давид, это его брат Костя. Его определенных кругах знают, как Котэ.

— Так это не Давид Махарадзе?

— Нет, это его преподобный братец — Котэ. Не путай со знаменитым футбольным комментатором, он сильно старше этих Махарадзе, даже не родственник. Прям обидно за деда.

В Союзе не принято носить белые костюмы. Не могу сказать, что это было противозаконно, но белых костюмах было что-то франтоватое и тщеславное.

Негласный свод правил, определяющих, какая мужская одежда подходит для конкретной обстановки накладывал на ношение белых костюмов определенные ограничения.

Носить белый костюм могли не все. Облаченный в такой костюм человек мог быть только артистом.

Тут уж не важно на работе или во время отдыха. А еще белый костюм мог надеть жених. Всё. Других исключений из правил нет.

Конечно, хорошо скроенный костюм в большинстве случаев выглядел роскошно и придавал обладателю шарма.

Но такой шик в одежде всегда был вызовом окружающему обществу.

А это как известно довольно рискованная штука. Белые костюмы нигде не продавали, даже в Березках.

Редко когда портные брались шить белые костюмы.

Но Котэ Махарадзе не просто был одет в элегантную белую тройку с черной рубашкой.

Еще и небрежно свисающий с шеи шелковый белый шарф дополнял картину, призванную впечатлить окружающих.

В большинстве своем наши мужики часто имели всего один костюм на все случаи жизни, от свадьбы до похорон, как говорится.

Костюмы носили темных, серых и реже бежевых расцветок. Крестьянам, работягам, служащим и интеллигенции было не до роскоши. Или особого индивидуального стиля.

Семью бы прокормить, одеть, обуть, детей на ноги поставить.

Худое лицо Котэ с южными чертами и линиями выглядело бы классически некрасивым, если бы не потрясающая улыбка. Которая растягиваясь на лице, придавала ему невероятное обаяние.

Точно такая была у его брата-близнеца. Что-то в его образе было не так. И в конце концов я понял, что для закоренелого преступника он чувствовал себя довольно вольготно.

— Он точно законник? — задумчиво спросил я Серёгу. Уж с его опытом армейской службы, он должен был знать.

— Точно.

— Что будем делать?

— А ничего не будем делать. Подождем пока они себя проявят. Я отступать не привык. А ты?

Я еще раз оглянулся на компашку. Можно было подумать, что они нас не узнали. Я же увидел здоровяка, которого отправил в нокдаун. Он мельком зыркнул в мою сторону и старательно отвел взгляд.

То как он отвернулся позволило понять, что они нас прекрасно узнали.

— Аля гер ком а ля гер, мсье. Я к твоим услугам. Жаль только карбюраторов нам не видать.

— Это еще почему? — Серега затушил сигарету в пепельнице, выпустил из легких дым и прищурил глаза.

— А разве мы не набьем морду твоему толстячку в пончо? Мне кажется после такого он не захочет иметь с нами никаких дел.

— Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее. Не гони лошадей, — Юрок улыбался, — главное, чтобы он пришел, а не свалил. Все у нас будет.

Я пожал плечами, не понимая откуда у Сереги такая уверенность. Как бы отвечая на мои сомнения он продолжил:

— Понимаешь, «болотах» свои правила, раз он назначил встречу, значит не может не продать нам товар. Иначе его репутация сольется в клозет. А тогда — пиши пропало. Без репутации с ним никто работать не станет. Да и не дадут ему. Так-то, братец.

Толстяк задерживался. Зал был почти полный, гости приступали к ужину, помещение гудело от голосов, словно пчелиный улей. Соприкасаясь с посудой стучали и звенели приборы.

Вдруг у меня со спины раздался голос с сильнейшим прибалтийским акцентом.

— Добрый вечер, ребята. Я извиняюсь, если я ничего не путаю, то вы же из гоночной команды Академии Наук? — я сразу узнал его, это был чемпион Союза семьдесят восьмого года Юргис Шяудкулис из Вильнюсского ДОСААФа

— Он да.

Я встал и поздоровался с чемпионом за руку. Мы представились.

— Да, все верно. А вы Юргис Шяудкулис? Присаживайтесь, пожалуйста, к нам…

— Нэт, нэт. Я просто видел вас на последних соревнованиях и хотел передать привет князю Трубецкому и Николаю Соменко. Не мог не подойти не поинтересоваться, как он себя чувствует?

— Николаю пока предстоит длинный период реабилитации. А у Игоря Николаевича все в порядке.

— Князь Трубецкой великий человек! Вам очень повезло иметь такого наставника.Вы тоже гонщик? — Юргис обратися к Сереге, но тот отрицательно замотал головой.

— Я нет. — Серёга бесцеремонно ткнул в меня указательным пальцем, — Он да!

— Вы будете выступать в этом сезоне? Вы новый пилот команды? — слово пилот резануло слух, в Союзе так редко, кто называл гонщиков, — вы нашли новую машину?

— Сейчас мы пока в процессе поиска. — Я решил скромно умолчать о своих успехах.

— Понятно. Что же, приятно было познакомиться, передавайте привет князю и Николаю, желайте ему от меня скорейшего выздоровления. Если что-то понадобится я с упругой вон за тем столиком, — он указал на стол у эстрады за которым сидела молодая женщина.

Я поблагодарил его и он ушел. Нам принесли кофе.

— Определились? Что-нибудь еще?

— Два по сто Столичной, холодной закуски, ассорти мясное, огурчиков маринованных, икру зернистую. И жульен. Жульен будешь?

— Да, два жульена, — сказал я уверенно, хотя ни разу в жизни не пробовал это блюдо.

— Остальное позже.

Официант повторил заказ и унесся на кухню.

Надо признать, что Серегина тактика в пятеркой на столе прекрасно работала.

Он уделял нам максимум возможного внимания, в то время как неохотно реагировал на просьбы и даже просто игнорировал других посетителей.

Видно, что каких-то серьезных чаевых он от них не ждал.

— Серег, разве стоить пить в нашей ситуации? Ты же еще и за рулем.

— Доверься мне, Академик. Мы должны быть расслаблены, наши враги не должны видеть, что мы напряжены. Так, что просто отдыхай и наслаждайся. Пить будем понарошку.

— Хорошо, попробую.

— А что ты хочешь от этого Давида в конечном итоге? — спросил Юрок

— Ну во-первых, я хочу уделать его в честном соревновании. Обогнать и доказать, что он без своих грязных трюков и договоренностей с другими гонщиками никто. Просто бездарность. Во-вторых, он должен ответить за свои дела. Он покалечил Колю и еще кое-кому сделал очень плохо.

— Понятно. А ты сможешь его уделать? Без обид, я в тебя верю, но я слышал, что он водит, как бог. Чуть ли ни везде первые места берет.

— Знаешь, как гонщик он так себе. Я посмотрел результаты предыдущих соревнований. Нашего Трубецкого все аккуратно записано со времен царя Гороха. Он «лавр», а не гонщик.

— Что это значит?

— Ну от лавровых венков пошло, которые на шею вешают. Это значит что ему важен не спорт и состязание, результат, а вся эта лабудень с награждением и похвальными грамотами и медалями. Он ради лавров победителя, готов на любую подлость пойти.

— А понятно, как интересно, в зонах «лаврушечниками» тоже дутых авторитетов так называют. Вот совпадение, нарочно не придумаешь.

— Я раньше хотел стать гонщиком, чтобы на пьедестале стоять и все такое. Но теперь нет. Теперь моя цель вломить ему, как следует. Очень хочу наказать урода! Когда вспоминаю тот день все внутри аж горит.

— Смотри не сгори. Ты нам еще живой нужен. Мне без тебя не отбиться.

— Если сгорю, то не от этого «лавра».

Юрок призадумался над моими словами, он пытался их осмыслить. Потом повернулся к сцене ресторана на звук ансамбля, начавшего вступление.

Взглянул на часы, а потом на вход.

И замер, пораженный. В нашу сторону в сопровождении официанта, двигались две красивые девушки, но одна из них была немыслимо хороша.

Ее каштановые кудри, стиснутые заколкой, упрямо не желали томиться в заточении, одна прядка все время сваливалась ей на бровь, и Саша грациозным движением тонкой кисти поправляла ее обратно.

Изящная фигурка угадывалась под легким платьем из белого шелка, просроченного блестками. Такие же блестки сверкали и в ее волосах…

Я мысленно себе улыбнулся. Я погиб! Я совсем пропал! Она прекрасна.

Девушка Юрка была внешне очень приятной, но сейчас во всем мире меня интересовала только одна особа.

Мне стало смешно от того, как на Сашу уставился весь зал. У мужиков поотвисали челюсти и их спутницы недовольно шикали на них, стараясь вернуть утерянное мужское внимание.

В том числе и Серёга мне пришлось его пнуть под столом ногой чтобы он переключился на свою девушку.

Когда девушки подошли к столу мы с Серегой встали и галантно отодвинули стулья.

— Светит незнакомая звезда! Снова мы оторваны от дома! — запел солист одноименной музыкальной группы.

А я сидел, немного оглушенный, музыкой и привлекательностью Саша, удивляясь тому, как природа могла наделить эту, казалось бы, простую девчонку такой пьянящей красотой.

Мурашки побежали по коже. — Здесь на не-из-ве-да-нн-ом пу-ти, ждут замысловатые сюжеты!.. — там в гараже я даже представить себе не мог, что меня так проймет.

— Каменев, перестань пялиться. Не смущай свою девушку, — в шутку не одобрил моего взгляда Серёга.

Появление пары красивых девушек не оставило равнодушным никого, даже мужская часть вокально-инструментального ансамбля вместе с солистом, зацепились заинтересованными взглядами за силуэты наших спутниц.

А когда они сели за наш стол, то музыканты время от времени слегка кланялись и улыбались, если это позволяла композиция.

Мне конечно не нравилось, что на девушек обращают так много внимания, но если ты вышел с настоящей красавицей в «свет» или по-простому в центр столицы, то будь готов к тому, что все будут пялиться на вас.

И мужчины, по понятным причинам, и женщины, которые невольно сравнивают девушку с собой, чувствуя в ней соперницу.

И лишь столик за которым сидела компания во главе с Махарадзе старательно делала вид, что нас не замечает.

Через некоторое время наэлектризованная атмосфера в зале, вызванная появлением наших прелестных спутниц, растворилась сама по себе.

Подошедший официант был готов принять заказ.

— Девушки, шампанского? — спросил Серега

— Можно, а какое у вас есть? — Саша обратилась к официанту, немного смутив его своей очаровательной улыбкой.

— Вы знаете, из того что есть с меню, могу предложить только сухое. Правда, если вы желаете полусладкое, то у нас есть отличное шампанское тбилисского разлива.

— С ним что-то не так?

— Нет-нет, все так. Оно одно из лучших, просто его нет в меню.

— Ну тогда несите тбилисское, — Саша и Света ему улыбнулись.

Он принял заказ и уже через минуту принес бутылку холодного шампанского. Откупорив он разлил его девушкам по бокалам. Зеленое стекло запотело и по нему вниз сбежало несколько капель. Официант протер бутылку полотенцем, ушел но очень быстро вернулся с ведерком наполненным льдом.

Саша смотрела мне прямо в глаза и широко улыбалась.

— Ну что, Каменев, мне удалось тебе шокировать? — прокричала она мне в ухо, — не сбежишь?

— Я просто ослеп и без твоей помощи мне не уйти. Я просто не смогу найти выход.

По залу ходили цветочницы. Рядом с нашим столиком как из-под земли выросла улыбающаяся седенькая старушка, чем-то напоминавшая Риму Зеленую, игравшую черепаху тортилу.

Но душкой она была только с виду. Внутри чувствовался стержень акулы цветочного бизнеса с бульдожьей хваткой.

В плетеной корзине «милой бабуси» доживали последние часы два вялых букетика из чайных роз, видимо, выращенных на подоконнике.

Она наклонилась к моему уху, хитро улыбнулась и проговорила достаточно громко, чтобы ее услышали девушки:

— Молодой человек, не желаете ли приобрести букеты для ваших дам? Посмотрите на эти прекрасные розы. Осталось два последних.

На «прекрасные розы» невозможно было смотреть без слез. Но мне стало настолько неудобно перед Сашей, что я уже собрался полезть в карман за деньгами.

Я же зарабатываю и могу себе позволить поухаживать за девушкой, которая мне нравится больше жизни?

Но Света, подруга Серёги вдруг шумно запротестовала. Она замахала руками, как бы вежливо старуху прочь.

— Нет, нет! Не нужно. Нам и без цветов тут отлично сидиться. Да ведь, Саш? Обойдемся без роз? — Та согласно кивнула в ответ, продолжая мне улыбаться, — унесите…

Старушка была опытной прохиндейкой и стояла рядом, она улыбалась и ждала ответа от меня. От ее внимания не ускользнуло мое движение, когда я подался корпусом вперед, собираясь купить цветы.

Старый, как мир прием, дьявольски коварный и рассчитанный на мужскую гордыню.

Сколько миллионов молодых людей ежегодно попадается на эту хитрую уловку известно лишь богам Амуру и Гермесу. Похоже, что в такие минуты они действуют заодно.

Но я был не так прост. Так музыка все еще громко звучала, я попросил старушку наклониться и обратился к ей на ухо так, чтобы услышала только она:

— Ваши розы вот-вот опадут. Мне стыдно дарить такие наши девушкам. Если у вас есть действительно свежие розы, то несите. А так со мной этот финт не пройдет.

Она кивнула. И теперь она говорила мне в ухо.

— Есть. Двадцать пять рубликов, — скорбным голосом промурлыкала бабуля, но при этом продолжала мне улыбаться.

Казалось, что она жалеет меня и пытается сохранить мне деньги, но на самом деле, цветочницы — тонкие психологи. Они всегда прикидывает, сколько могут содрать с клиента

И почти никогда не ошибаюсь

— Хорошо несите два, надеюсь на вашу порядочность. Но если цветы будут несвежие или вы попытаетесь меня обмануть, то учтите, что я еще могу еще вернуться.

Она сделала вид, что обиженно вздернула брови.

— Молодой человек, я понимаю толк в цветах и у меня здесь розы покупают знаменитости. Абдулов, Джигарханян, Анатолий Карпов. Можете не сомневаться!

Она задрала нос и с гордым видом удалилась за свежими цветами.

Со стороны это выглядело будто я отказался покупать цветы нашим барышням.

Махарадзе видимо искоса наблюдавший за этой сцену, поспешил подозвать вторую цветочницу, примерно того же возраста и вида, не глядя заплатил за цветы и отправил ее к нашему столику.

Это было ошибкой. Чайные розы у второй цветочницы хоть и выглядели чуть получше, но они были такими же не свежими, как у первой.

— От вон того столика, прекрасным дамам — цветочница вытащила два букета и протянула по одному Свете и Саше.

Девушки, не сговариваясь между собой, отказались принимать два вялых букета, даже не взглянув в сторону стола Махарадзе.

— Спасибо, но отнесите их обратно, тому кто их послал. Передайте, что не нуждаемся.

Я был ей искренне благодарен за это. Теперь я знал, что у Юрка есть надежный, как непробиваемая танковая броня, тыл.

Цветочница сначала замешкалась, потом как-то виновато улыбнулась, пожала плечами, положила цветы обратно себе в корзинку и вернулась к отправителю.

Они о чем-то переговорили, Махарадзе добавил еще денег, а цветочница снова направилась к нашему столу.

Она поставила корзинку на стол со словами:

— Просили вам передать, что вы вольны делать с цветами и корзинкой все что угодно, если они вам не нравятся, то можете их выбросить в любую минуту, — затем чуть помедлив, она заговорила сама с собой и бросила как бы невзначай, — ах, какой мужчина! Сколько энергии, сколько силы, просто какой-то бешеный. Настоящий джентльмен, такой для женщины ничего не пожалеет.

Безусловно ее последняя фраза, звучащая, как откровенная реклама, была вызвана тем, что Котэ с ней щедро расплатился.

Она все еще сжимала в кулачке одну купюру. Стольник.

В этот момент к нам подошла другая цветочница и вытащила из своей корзины два шикарных букета, каждый из семи роз. В этой ситуации за такое не жалко и пятидесяти рублей.

Я расплатился со хищной торговкой двумя двадцатипятирублевками, которые мне отдал в начале вечера Серёга, и велел жестом отдать по букету нашим девушкам.

Увядающие чайные розы, присланные Махарадзе выглядели даже не веником, а настоящим мусором, по сравнению с теми, что только что принесли.

Света не преминула этим воспользоваться, она брезгливо достала один пожухлый букет из корзинки и приложила к свежим и красивым бордовым розам.

Внезапно музыка стихла, между песнями образовалась короткая пауза. Света этого тоже не ожидала, поэтому говорила довольно громко, так что половина зала услышала дальнейшие слова:

— Вы сказали, что мы можем делать с цветами и корзинкой все что угодно?

— Именно так сказал мужчина, который вам их отправил.

При этом вторая цветочница боязливо покосилась на стол, за которыми ужинал Котэ со своей компанией.

Первая же вперилась взглядом в купюру в кулаке своей коллеги по цеху. Похоже между ними назревал серьезный разбор полетов.

— Официант, официант! — громко обратилась Света, к парню обслуживающему нас, и тот мгновенно подскочил — унесите, пожалуйста, и выбросьте эту корзину с вениками в мусор. А еще принесете нам вазу с водой. У вас же есть ваза?