Сияние обманчивого Меркурия. Пятая книга

Глава 22. Продолжение истории

Учёный обращается к научным фактам, являющимся ключом для понятия:

– Есть исследования, помимо того, о чем говорил. Состояние гипотермии, когда сознательно понижают температуру тела человека. И оперируют успешно, почти без летальных исходов. Кровь охлаждается и меньше шанс кровопотери. Также не страдают ткани и головной мозг, если говорить о состоянии наркоза, когда человек не чувствует, потому нет пределов, где можно остановиться. Нередко хирурги оперируют, как реагирует человек. Если нет реакции, и наркоз действует, продолжают.

– Интересно, а обязательно необходим хирург или можно без него? – задает вопрос Адам. – Или необходима медицина?

– История знает, по крайней мере, один знаменитый случай, когда хирург сам себя прооперировал, удалив аппендицит, – отвечает учёный.

– Аппен. Дицит? Что это такое? – очухивается Астра от нахлынувшего сна.

– Если говорить о пищеварительном тракте, то это слепая кишка. Её червеобразный отросток носит название аппендикс. Когда он воспаляется, то называется аппендицит. Это одно слово, не дробится, – учёный поясняет.

– А от чего он возникает? Наверно, есть причины, – интересуется Астра.

– Затвердевшая порция отходов жизнедеятельности, инородное тело или опухоль перекрывает аппендикс. Обязательно оперируется, – отвечает, — а не остаётся без внимания.

Астра отводит взгляд, так как понимает, к чему ведут бутерброды по утрам. Вздыхает, понимая, что необходимо забыть о них, начать готовить каши.

Учёный раньше, чем Адам, замечает изменение в настроении, говорит:

– Вас что-то беспокоит? Какие-то острые боли?

– Нет, не об этом волнуюсь. С утра бутерброды, думала, влияет, – отвечает.

– Максимум гастрит, но лучше заботится о желудке, – удрученно говорит, — а не доводить до крайней степени.

– Понимаю. Боли нет. Надо кушать здоровую пищу, – соглашается.

– Конечно, а не то много побочных действий. Или болезнь, в худшем случае, – учёный нажимает на слова, чтобы они возымели эффект на героев.

Адам кивает и задумывается, как учёный умудрился изучить. Ядерные реакторы и бомбы, экранирование, создание антирадиационного костюма и экзомышц, обогащение урана, также добыча и совмещение с торием, производство красных кнопок. Изучение анабиоза, медицины, анатомии, хирургии и алхимии. Внимательно смотрит на учёного, гадая, сколько же лет было возложено на алтарь. Думает, гадает, вспоминает…

Решается произнести вслух накопившиеся догадки и опасения:

– Шестьдесят лет назад вы изучали ядерные реакторы, но до них ещё надо дорасти. Не сказали, сколько лет было, когда начали работу над проектом.

– Сорок лет. Но до этого получил несколько высших образований: «Медицинская биохимия», шесть лет, «Медицинская биофизика», шесть лет, «Ядерные физика и технологии», четыре года и десять лет на алхимию. А также переаттестации и курсы, самообразование и книги. Но это немного, есть люди, которые по пять образований имеют, – думает, — а я остановился на этом...

– По вам и не скажешь, что сто лет! – Астра удивлена словами.

– Тяга к знаниям замедляет процессы старения. Человек живет, когда он в силах изучать новое. Темные умы притупляют линию жизни, – не удивлен.

– Но настолько замедлить! На вид, не больше шестидесяти, – льстит ему.

– Внутренние часы настраиваются тонко. Механизм в голове. Наука открывает дорогу в развитие, освобождение от старения, – смотрит на книги.

Адам задумывается, но не может дать полную картину тому, что услышал. По мудрому учёному не скажешь, что он пребывает в анабиозе…

Решает спросить на сторонние вопросы, чтобы не напрягать лишний раз:

– А что изучает медицинская биохимия? Что-то связанное с химией? Или?

– Биохимия изучает химический состав живых организмов и клеток, также химические процессы, лежащие в жизнедеятельности. В медицинской же биохимии поле зрения на изменение биохимических процессов в организме человека при патологии или при лечении, – объясняет кратко.

– Примерно понятно. А что изучает медицинская биофизика? – спрашивает.

– Есть физические процессы и явления, происходящие в биологических системах. Без патологий, в нормальном состоянии или при заболеваниях. Это и изучает наука. Довольно емко, – учёный радуется, что выбрал правильно.

– Не понимаю, как выбрали ядерную физику и технологии? – недоумевает.

– Почему её выбрал? То есть интересует, как связана биохимия, биофизика и ядерная физика? – Адам кивает на вопрос. – Пришёл устраиваться на работу. Думал, в лабораториях требуется моя специальность. Сказали, нет, только физиков-ядерщиков ищем. Потому отправился на скамью, обучаться.

– Да уж! Как угадать со специальностью, – вставляет слово Астра.

– Изучить рынок труда для начала. Но это не панацея. Можно, конечно, остаться в ВУЗе лаборантом или обучиться на преподавателя. Но решил, что так суждено произойти. – Вспоминает славные времена. – Изучил ядерную физику, интересная наука. Но и два первых образования пригодились. Научные проекты «Анабиоз», «Экзомышцы», «Фонари – ток от нейронных связей». Бьюсь над алхимией. Не знаю, как произвести мышей в пробирке.

Астра панически смотрит на пробирки, но не находит там мышиных или крысиных хвостов. Успокаивается, выдыхает напряженный воздух, от коего сквозит нервозностью. Сжимает комок из мышц, перебирая пальцами и не зная, как от него избавиться. Как вернуться в спокойствие, не в дрожь.

Она произносит научные факты, сильно удивляющие учёного, словно он их услышал в первый раз, а не сегодня от Астры, которая подозревает во всем:

– Читала, в африканских племенах распространен каннибализм. Также у них есть магия вуду. Это совпадение или нет? Или вы также были в Замбии?..

– Я не путешественник. Изучал статьи, книги о ритуалах, с целью понять, как совместить магию вуду, то есть состояние летаргии, алхимию и анабиоз.

– Всё встало на свои места. То есть, вы нам предлагаете кому, чтобы ввести в анабиоз? А не антинаучно ли это? И этично? – грозно задает вопросы.

– Я не отношусь к руководству, которому было без разницы, сколько умерло научных сотрудников. И вы путаете понятия, – объясняет по порядку. – Кома угрожает жизни, когда ослаблена или отсутствует реакция на внешние раздражители. Исчезают рефлексы, нарушается дыхание, тонус сердца, замедляется или учащается пульс и нарушена регуляция тепла. А летаргия это продолжительный сон, где нет угрозы здоровью. Питание через трубки. Всё под контролем, а не наобум. Это научная теория, а не выдумки.

– Вас поняла. Простите за подозрения и опасения, – извиняется, зевая.

– Выспитесь. Внести подробности? – Астра кивает, уносясь в поток слов...