Сияние обманчивого Меркурия. Пятая книга

Глава 13. Путь домой

И в момент забыли, как ранее грызли неподдающийся гранит науки, который был тяжел на подъем, не то, что на быстрое изучение. Они также наблюдали: если постоянно отвлекаться, то не будет обретено в сумме значений, которые хотели ввести в жизнь. Она пройдет. Не спросит, почему пропустили мимо зрения, не желая напитаться свежим воздухом, а не книжной пылью. Конечно, душа требует развития, но когда тело молодое, надо гулять и радоваться, что природа дарует эпизоды, которые не вернуть. Знали: будут жалеть, если не пройдут путь пешком, чем они занялись.

Ноги вели из царства учёного, где не было открытого пространства, что хотелось петь и радоваться простору, который стелется под ногами, хоть не травой, но асфальтом, отдавшим тепло, накопленное за долгий, жаркий день. Дороги на Меркурии были чёрными, как судьба некоторых бродяг, которым не повезло остаться без ночлега или хотя бы крыши над головой. Дороги отдавали жар, когда не было тени или живительной прохлады. Дороги сплетали обратный путь героев в узорный путь, стелящийся дальше, как обретался простор для разума.

Астра всколыхнула тишину, нарушив бодрым и веселым голосом:

– Неужели он всю жизнь провел взаперти в жилище, полном пробирок, реагентов и книг? Если это осознанный выбор, то удивлена. Не выдержала бы и одного дня, замкнутого с самим собой, ведь главный враг – разум.

– Может, не жизнь. Откуда столько книг? Неужели кто-то привозил. Сам, наверно, выбирался из убежища. И еду надо покупать, – Адам отвечает. — Не книгами же он питается, как червь.

– Ты заметил, что он хотя бы кусочек хлеба съел? Хоть маленький кусочек? Или, чтобы пахло едой? Только реактивы и формулы, только одни формулы. А, где нет, там книги бесконечными рядами ранят потолок, – она задумалась об увиденном.

– Не увидел. Действительно, не ест. Может, настолько напитался идеями из книг, что не нужна еда, – Адам думает.

– Странно! Вдруг питается людьми? – Астра пытается напугать.

Адам скрупулезно чеканил шаги по направлению к дому, чтобы отдохнуть от сотни слов, витающих в голове, не давая покоя хоть на малую долю времени. Постоянно возникали в памяти фонари, работающие на токе, который взят из нейронных связей. Потом возникали люди, перемещающиеся взглядом.

Вслух он произнес спутанные фразы, отрицающие выдумку сестры:

– Наверно, перечитала братьев Гримм, потому везде видишь ведьму в пряничном домике! Признавайся, не спала ночью?

– Не читала. Не могла уснуть, вот подвернулась книжка, – зевает сонно.

– Мигом испарилась под потоком шелестящих образов, – смотрит на сестру.

– Не мог хотя бы позвать. Из-за тебя не выспалась. Эх, ты! Но вот показался наш дом, который долго жаждали увидеть, – показала на него.

Адам перевел взгляд на приближающийся дом, ускоряя шаг, так как устал за прошедший день. И учёный поспособствовал, ведь много говорил, умножая теории и открытия, споры о Тесле. Слова суетные! Дорога закончилась, как начались рассуждения. Видимо, чтобы не спорили.

Герои открыли дверь дома, служащего ночлегом: проще было арендовать, чем страдать из-за незнакомых людей, набивающихся, как сельдь в бочку, в дешевые квартиры, косяками по десять отдельных семей…

Пересекли линию порога, закрывая дверь. Направились поочередно в ванную комнату, чтобы смыть впечатления и усталость от дня, обильного на науку и поиск истины, ускользающей от разумов, которые представляли собой сачки. Но из-за напряженных нейронов имели множество дырок, которые надо залатать, а не то многое будет пропущено, не останется в разумности момента, теряющего смысл поиска. Какой будет толк, если половина обретенных идей потеряется, выйдет из мозга, уставшего от перенасыщения.

Не стали думать, решив пойти спать, напитать тела и разум новой энергией. Она понадобится, ведь день грозил стать сложнее, чем предыдущие дни. Герои переоделись и направились к кроватям, чтобы ринуться в манящий простор сна, забирающий проблемы, избавляя память. Всё забылось в момент. Но только одна идея, громыхающая нейронами, откуда возник учёный, тлела в разуме, рассуждающем об этом долгую ночь.