Сияние обманчивого Меркурия. Пятая книга

Глава 8. Пробуждение и путь

Герои просыпаются в крепких объятьях. Бодрость разлилась в голове, есть готовность свернуть горы, не уйти. Что ожидается, должно быть выполнено.

Астра говорит, чтобы расставить точки на i, а то не помнит события:

– Долгое время не засыпали в объятьях. Не понимаю, почему так случилось?

– Ты поменяла свое мнение. Хотела вернуться на Фаэтон, а после встречи с Меркуром подменили, захотела остаться. Не знаю почему. Не помнишь, поменяла мнение? Или в голове нет ответа на вопрос, как памяти о ссоре.

– Ссорились? – смотрит на его шею. – Это я сделала? Как могла покусать? Не помню, как пришёл Меркур. Память отрубило. Пришла большая пустота...

– Думаю, сильное воздействие. Не хочет, чтобы покинули дом, ведь оплачено за шестнадцать дней. Не правильно с его стороны. Но не знаю, как сказать, если надо звать. А то произойдет так, как вчера. Ты, словно стала другим человеком. Ревела, говорила несусветную чушь, которую ни разу не слышал.

– Слёзы как успокаивал, помню. Но почему слова произносила, не понимаю. Словно не мои мысли были в голове. Точно подменили. Хочу сказать другое, не в состоянии, рот сам произносит слова, которые не мои. Хочу вернуться на Фаэтон? Теперь не уверена. Сомнения возникли, – смотрит в сторону.

– В связи, с чем? Это не твои мысли, не принимаешь, ведь взяты со стороны. Ты так не рассуждала. Не задавала вопросы. Странная ситуация произошла.

– Да, из ряда вон выходящая ситуация. Никогда не было, а вчера произошло. Но возникают мысли, нет сомнения, они мои. Не остаться ли на Меркурии? Действительно, зачем торопимся домой? Ещё есть время. Когда в последний раз были в музеях? А в зоопарке? Не помню, что кроме огорода что-то видели с детства. Тебе нравится это или хочешь сегодня улететь? Есть шансы, что понравится в городе. Найдем интересное место, не сомневаюсь в этом. Меркур не просто так предлагал, а знал наши предпочтения и желания.

– Зерно истины в этом есть. Учитывая, что кроме огорода, не видели. Хочу пройтись, посмотреть город, манит больше, чем Земля. Но главное, чтобы не цеплялись за Меркурий. Все-таки, есть космос, который не изучен. Какое-то время, побудем, если проще, – успокаивает сестру, – а потом улетим, если так хочешь, Астра. И сложно с тобой спорить, такой напор ощущаю от тебя.

– Может, раньше шестнадцати дней. Вряд ли будешь против нового, тебя противником не назовешь, раз решили отправиться в путешествие. Одна бы не справилась. Славно, что так вышло, иначе не увидели Землю и Меркурий. На очереди, Марс и другие планеты! Эх, сколько всего нового! – вздыхает.

– Ты сожалеешь? Или хочешь вернуться в прошлое? Но зачем, если жизнь прекрасна по-своему в настоящей жизни, – пытается понять причину вздоха.

– Нет сожаления, Адам, не переживай. Понимаю, раньше не могли покинуть Фаэтон, ведь были молоды. Не обладали возрастом, с которого можно управлять кораблем, не смотря на инструктора или пример. Ценю свободу…

– Это правильно! Зачем думать, что многое потеряли, если не отрывались от Фаэтона! Должно было пройти время, чтобы поспели яблоки. Родительский дом греет и кормит, удерживая в безопасном месте. Но без опасностей не увидеть нового в жизни. Замкнутый круг. Пусть будет развитием, а то нельзя жить, где привыкли. Нельзя стоять, не видя неба. Мы повзрослели, не дети.

– Конечно, повзрослели, оторвались от родительского дерева и отправились в путь. Третьего не дано. Хочется встать и разогнуть спину, а то долго лежали. Притом диван и не рассчитан на двоих, но вместились, – встает. – Ох! Ай…

– Да, – смотрит на Астру, понимая, также надо вставать, начинать день, в котором будет новое. – Вчера говорили об учёном. Что-то знаешь о нем?

– Может, важная шишка в городе, кто знает, не копалась в интернете, чтобы найти информацию. Лучше выведать в разговоре, так он не утаит, а будет беседовать, ведь нужны собеседники. Особенность людей в возрасте. Ладно, пойду, – Астра идёт в ванную, оставив Адама в раздумьях, кто такой учёный.

Вскоре вернулась, но не думала продолжать строить догадки, а отправилась на кухню, ведь знает, что основа дня это сытый завтрак. Адам встает с кровати и идёт в ванную, чтобы получить чистую в рассуждениях голову.

Выходит из комнаты и идёт на кухню, где Астра приготовила стандартные бутерброды. Правда, под вечер, не без посторонней помощи, приготовила ссору. Адам сел за стол и принялся за еду, думая, как объяснять учёному укусы шее. Может, ничего не заметит, кто знает о зрении и внимательности.

Астра смотрит на Адама, не понимая, о чем он глубоко и надолго задумался:

– Поделись впечатлениями. Может, есть план или мысли, что спрашивать у учёного? Или ты о другом думаешь, Адам? Адам, ты где витаешь? Проснись, пожалуйста, а не тыкну тебя в бок!

– А? Об этом, – показывает укусы на шее. – Как объяснять учёному следы...

– Почему должен оправдываться? Тебя поймали, совершил преступление? Нет. Если спросит, то ветки поцарапали шею, – доедает бутерброд, ответив.

– Ты права. Притом, незнакомые люди вряд ли смотреть на шею. Ладно, посмотрим, что будет, надо найти его дом, а не рассуждать. Все равно, не знаешь, какая будет реакция, тогда зачем гадать на кофейной гуще, да...

– А что искать? Он находится на той стороне леса. Идем или будем сидеть, думать, как встретит, – Адам кивает, встают из-за стола, идут на выход. – Если верить Меркуру, то достаточно гостеприимен. Расскажет о жизни, послушаем, о себе мало скажем, ему не важно. Надо утаивать информацию, Непес вон, какое досье на нас собрал, а мы о нем ничего не знаем, шпион...

– Дело в нас, что много рассказываем, словно думая, что можем обидеть, – открывает дверь, выходят из дома, закрывает. – Так не надо думать. Люди хотят узнать, а о себе пару штрихов, слов, что гадаешь, кто перед тобой!

– И не говори, – идут к лесу. – Обучался он, что ли на шпиона или кому-то хочет передать сведения. Мутный он, не понимая, что скрывается в его душе.

– И очки не протереть, – огибают дом. – Разузнать что-то эдакое, чтобы иметь обличающие факты. Не понятно, кто он, откуда, какие цели имеет.

– Не знаю, какую информацию хочешь раскопать, чтобы было эдаким. Это что должно быть, чтобы раскрыть, точно скальпелем? – смотрит на лес, в который хочет зайти, но думает о Непесе, который остался в памяти глазами, то злого, то вновь удивленного мопса. А ведь раньше она его жалела. И даже погладить хотела. А он оказался не таким, каким был на первый взгляд…

– Понять, кто он, по роду, деятельности. Знаешь, кто такие кинологи, а то не смотрел ни разу фильмы? – смотрит на лес. – Или не понимаешь, кто он?

– Говорил про собаку, что не выдают, значит, работа связана с ними. Ладно, пойдем, – идут по тропе. – Или выращивает, готовит к выставке или другое. Честно, я не знакома с профессиями, в которых нужны особенные собаки.

– Может, шутка? Непес, то есть не собака. Тогда кошка, – тропа не петляет, а пряма. – Или скрывается от прошлого, чтобы показывать его, вечно убегать.

– Не думаю, что в этом есть смысл, который не смогли прочитать. Он таит, это верно, но догадка, связанная с кошкой, абсурдна, – улыбается. – Непес. Может, он араб? Кошки на вес золота в странах Востока. В Египте священны.

– Почему? Ну, жарит солнце в пустыне. Причем тут вообще золото и кошки?

– Жарко из-за шерсти, потому без неё. Видела фотографии, страшные! Мигом шерсть потеряла кошка или постригли под ноль. Но полезно в жаркую погоду, не скажешь, а то не уйти от жарких и очень ярких лучей…

– Понимаю, а то сами мучились, не знали, куда деться от палящих лучей. Ведь воду заберут, но будут довольны! Благо, есть потоотделение, намучились бы, не зная, куда податься от того, что давит в жаркий день!

– Особенно, если долго собираешь урожай, а солнце в зените. Жарит, стараясь. Как избавиться? Шляпа не спасает, не уйдешь, ведь должна закончить. Остается терпеть и ждать. Но ладно есть вода, а то невозможно столько времени провести под лучами палящего солнца. Зачем такое жаркое.

– О, блин! Забыли воду. Думаю, у учёного будет, угостит путников, которые бредут по лесу, – смотрит вперед, а не под ноги. – Ого, мы пришли! Так время незаметно пролетело за разговором, что уже добрались. Всё быстро!..

– Действительно, глаза не обманывают, – смотрит на лабораторию, которая выглядит, как обычный дом. – Кажется, нас обманули, Адам с размерами, как на Земле, помнишь? Там была стойка регистрации, оказалась маленькой и томительной на ожидание. Только твоя храбрость смогла нас вывести вперед.

– Лучше не будем вспоминать, посмотрим на дом, – Адам скрывает алые щеки.

Дом не был похож лабораторию, которая представлялась в голове, как комплекс или множество сооружений, между которыми космическая ракета. Конечно, это классическое представление в голове, когда не знаешь, что будет, а строишь догадки, в которых плутаешь, но не знаешь, где находится реальность. В ней интересней, чем можно представить и ощутить в уме, когда необходимо пребывать в жизни, чтобы не уйти от неё, а всегда пребывать. А иначе жизнь не произойдет в одномоментном потоке события, удививших их.

Увидели обычный одноэтажный дом. Он имел обширную длину, которую так просто нельзя измерить, когда смотришь и думаешь, есть конец для взгляда. Но он ищёт финальную точку дома, которой, кажется, нет. Или есть далеко за пределами воображения. Дом уходит на многие метры. Или оптическая иллюзия, возникающая из-за близости с горизонтом? Когда видишь, как сливается линии дома и неба, то создается ощущение длины, которая уходит к солнцу. И окна, отражающие лучи солнца. Также материал дома – красный кирпич, добытый в сердце солнца, если такое, конечно, возможно. Черепичная крыша. Ещё была дверь, хранившая тайны и вековые секреты…

Астра думала, что за дверью, если сердце колотится и готово убежать в пятки, но ничего не происходило: надумала. Хотела выбросить переживания, чтобы не исходить от них, а видеть, что есть выход. Не переживать фрагменты реальности раз за разом, а открыть надуманное понятие. Не более воображения, замкнутого в сомнениях и не желаниях двигаться в суть: чем дальше, тем меньше реальность. Время идёт, Астра стоит в нерешительности, не решаясь что-то сделать, чтобы прервать оцепенение, которое примерно такое же, как на Земле, либо когда они встретили Непеса. Змей опутывает мышцы, замыкая в них энергию, не давая разжаться, ни хотя бы представить, как выбраться из состояния, когда не контролируешь свое тело, а оставляешь его на откуп судьбы. Но она может ударить, нанеся смертельные раны. Тогда будет поздно кого-то винить, сам несешь ответственность за медлительность, нежелание решить всё быстро и сейчас, не откладывая ни на миг свою жизнь.

Адам решает избавить от мыслей, что будет, если уйти. Желание возникало: боязнь, бывало, сильнее тушило участие в делах, чтобы решить сомнения. Разрубить, не пребывать в нерешительности, из-за которой не решится в виде, как задумано. Жизнь должна идти, а не стоять в раздумьях, с которыми лучше взаимодействовать, чем нулем в бесконечности не стремится целью к графику действий. Что дает стояние, а не решение проблем? Ничего. Время проходит, являет ничто, как явный ответ, что произойдет или станет бытом, когда нет возможности изменить, чтобы сделать шаг. Многое зависит, чем представлялось, ведь столько шансов предложено, но не дано в решении, как продвинуться. Быть в движении разума, не используя его в качестве рычага, за который удобно ухватиться, чтобы остановить жизнь, лишь бы не идти…

Адам решительным движением открывает дверь. В нос ударяет запах книг и времени, которое насквозь пропиталось наукой и поиска ответов на вопросы. От них не уйти. Сколько не живи, будешь познавать мир, на этом завязано. Бесцельная, бессмысленная жизнь не радует, кто сознательно проживает, превращая себя в каменную статую, не имеющую ни малейшего повода, дабы ринуться в настоящее, минуя сомнения и нерешительность следующего шага.

Адам перешагивает порог, чтобы не быть гостем, а хоть что-то сделать. Астра стоит, не думая, что надо идти, когда хозяин отсутствует. Но скрип двери привлек внимание, послышались шаги, которые раздались в тишине. Не разрезать её и не прогнать ощущение гнёта, кома в горле, нервов, сжатых от напряжения. Астра хочет успокоиться, как слышит шаги, отражающиеся эхом в нервозности. Как пересилить, избавиться от камня на сердце? Как взрастить легкое отношение, когда спокойно. Жить, не ожидая удара рока. А понимать, что без шага невозможно явить следующую картину, ради которой они и пришли сюда. Время томительно идёт, обретая медлительность капель, падающих плавно и долго. Кап-кап. Кап-кап.