Сити, деньги и перо

Глава 11

Самое интересное, что увидев подходящего к нам полицейского, Вероника немедленно нацепила на лицо выражение инстаграммной дурочки и явно не была нацелена на продолжение нашего разговора.

Всё страньше и страньше! Я был искренне уверен, что это ведьмы привели в наш офис силовиков, а на деле выясняется, что всё выглядит немного иначе. Кто же тогда действительно эти дяденьки?

— Молодой человек, отпустите девушку! — как-то странно проскрипел полицейский. Неужели он всегда таким голосом разговаривает или его просто приступ солидности скрючил? Скорей всего, второе, вон, даже фуражку на макушку нацепил, как будто фотографироваться на плакат ко Дню милиции собрался.

Жилистый, если не сказать худой мужчина и так был выше меня ростом, а в явно пошитой на заказ фуражке и вовсе выглядел фонарным столбом посреди газона с цветами.

— Напоминаю вам, что вы находитесь в общественном месте, — продолжал скрипеть полковник, — правила поведения в которых регламентированы действующим законодательством.

— А если девушке нравится? — даже не подумал стушеваться Мирон. — Может быть, у нас любовь? Или она тоже регламентирована законодательством?

Испуганно ойкнула Леночка за стойкой ресепшн, но чем она может помочь, девушка пока не понимала. И правильно, пусть просто сидит и не мешает.

Что меня продолжало удивлять, так это поведение ведьм. Обе красавицы смотрели на полковника такими глазами, как будто не вместе с ним сюда пришли, а видели его первый раз в жизни.

— Эти девушки находятся под моей защитой, — пафосно провозгласил полковник. — Так что потрудитесь отойти от них и предъявить свои документы.

— Уважаемый, а может быть не стоит обострять обстановку, — решил и я вмешаться в происходящее. — Здесь никто не пьёт, не курит, матом не ругается. К чему все эти ваши официальные замашки?

— Вы кстати тоже предъявите документы, — повернулся ко мне полицейский. — Я нахожусь здесь с официальным визитом и имею право не объяснять когда, с кем и как мне разговаривать.

— В таком случае, вы обязаны тоже представиться и обозначить цель своего визита, — продолжал я упорствовать. Не то, чтобы я не любил, когда мною командуют, но полиция, явившаяся без предупреждения и начавшая с места в карьер наводить здесь свои порядки, в мои планы никак не входила.

— Полковник Митрохин Юрий Степанович, — профессионально махнул удостоверением полицейский. — Уголовный розыск. Я провожу проверку по факту внезапной кончины Еремеева Ивана Максимовича. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Абсолютно ничего, — пожал я плечами. — Мы с покойным знакомы не были и вообще только сегодня наняты на работу его наследником.

— Та-а-ак, — угрожающе протянул полицейский, поворачиваясь к Мирону. — А вы что скажете?

— Ровно то же самое, что вы услышали от моего коллеги, — ответствовал Мирон. — Мы коллеги и до недавнего времени вообще не знали о существования бизнесмена Еремеева.

— То есть отказываетесь сотрудничать со следствием, — демонстративно поскучневшим голосом заключил Митрохин. — Тогда мне придётся вызвать наряд, а вам проехать вместе со мной в участок для выяснения подробностей происходящего.

— Эй, что за новости? — вцепилась в Мирона Лёля. — Это произвол настоящий! Он никуда с вами не поедет!

Теперь я точно ничего не понимаю! Так они вместе пришли или нет? Я даже собрался было задать этот вопрос сидевшей за стойкой ресепшн Леночке, но следующая фраза Вероники убила все мои аналитические выкладки.

— Господин полковник! Нас вообще-то попросили просто проводить вас до офиса! Это наши знакомые, и они не сделали ничего дурного! В конце концов, мы взрослые самостоятельные женщины, а значит, можем сами решать, в чьей именно защите мы нуждаемся!

Оба-на! А картина оказалась совсем не такой, как мне представлялось. Я-то думал, что это ведьмы заручились поддержкой полиции и ФСБ, чтобы надавить на Еремеева, а тут оказывается совсем другой коленкор. Неизвестно ещё, кто и кого использует… Интересно, что сейчас фсб-шник вкручивает французику? Наверняка, какие-нибудь страсти-мордасти рассказывает, надеясь вербануть молодого человека. Хотя… Жан Мари не так прост, как кажется, у меня к нему тоже возникли некоторые вопросы.

— Марьяна Филипповна попросила помочь вам попасть в офис и поручиться, если возникнут сомнения в вашей осведомлённости, — звонким, немного визгливым тоном добавила Лёля. — А вы зря нападаете на людей! Мы этого так не оставим! Мы не нуждаемся ни в чьей защите!

— Мне кажется, что вы слишком много на себя берёте и не понимаете сложившуюся ситуацию! — засуетился Митрохин, доставая из кармана телефон. — Всё! Я вызываю наряд!

— Подождите! — закричала Леночка. — Давайте позвоним Олегу Михайловичу!

— Да вы с ума все сошли! — всплеснула руками Вероника. — Перестаньте! Я немедленно звоню Марьяне Филипповне!

— Давайте уж тогда и я кому-нибудь позвоню, — предложил я, не переставая улыбаться. Сама по себе ситуация, конечно, не могла считаться приятной, но и сильного беспокойства я не испытывал.

Ничего противозаконного мы и впрямь не делаем, а со всем остальным пускай Эдик разбирается. Тем более, уж полицию его контора как-то должна утихомирить…

— Тихо! Тихо! — толстячок появился рядом с нами, как будто из ниоткуда. Довольный, счастливый… Непонятно только, где тогда Еремеев с Неклюдовым. Он там что, съел всех? — Юрий Степанович, что-то случилось?

— Случилось! — с готовностью подтвердил Митрохин. — Эти два амбала ведут себя, как деревенское быдло. Пристают к девушкам, хамят сотрудникам полиции. Я собираюсь вызвать наряд, чтобы упечь их в клетку на пятнадцать суток.

— Это за что это? — взревел Мирон. — Беспределить вздумали? Это ещё разобраться надо, кто кому хамит и кого под замок сажать следует!

Мой напарник себя не сдерживал, так что Митрохин непроизвольно вжал голову в плечи, опасаясь и в самом деле получить подзатыльник. Впрочем, я его прекрасно понимал. С Мирона станется и в морду дать, не глядя на погоны. Тем более, если его и впрямь вязать начнут.

А вот фсб-шник оказался понастойчивее. Впрочем, его поведение просто подтверждало мои первоначальные мысли. Белые и пушистые в конторе до полковника не доживают.

— А я смотрю, что молодые люди и впрямь не понимают, с кем разговаривают, — сузил глаза толстячок. — Ну так давайте и впрямь их упакуем! Пользы от них никакой, наоборот, одни проблемы. Владелец фирмы вон, вообще без их советов на контакт идти не хочет. А зачем нам такие сложности? Сейчас упечём этих молодцев за терроризм и все дела! А там глядишь и наследник Ивана Максимовича посговорчивее станет!

Ведьмы синхронно охнули, а Мирон сжал кулаки и, видимо, прилагал огромные усилия, чтобы не разразиться матерной тирадой. Нет, этот спектакль явно пора заканчивать.

— Вы бы хоть представились для начала, — предложил я толстячку, всё-таки нажимая кнопку вызова абонента и прикладывая телефон к уху. — А то может быть вы нас просто пугаете и бояться вас особо не следует.

— Бояться, юноша, надо всегда! — наставительно произнёс толстячок и с пафосом развернул передо мной свою ксиву. — Особенно таким, как вы, без роду и племени. Что? Решили, что раз владелец фирмы умер, то можно и наследничков подоить?

В этот момент Вероника демонстративно хмыкнула и театрально закатила глаза. Умная девочка, всё поняла и просчитала с лёта.

Впрочем, в ней то я как раз не сомневался. Наверняка уже придумала, как из сложившейся ситуации профит извлечь и сколько на двух полковниках лишнего заработать можно.

— Эдик, — бодро заорал я в микрофон, услышав в динамике знакомый голос. — А скажи мне, пожалуйста, ты такого Щербакова Юрия Олеговича случайно не знаешь?

— Гнида редкостная, — безэмоциональным тоном прокомментировал мой вопрос Эдик. — Если им особисты в ближайшее время не займутся, то это за них сделаю. Например, кому-нибудь из богов в жертву принесу. Или вампирам продам недорого. Вариантов хватает.

— Даже так, — восхитился я, с удовольствием наблюдая, как с лица толстячка сползает улыбка. — А почему ты его так сильно не любишь?

— Потому что, — буркнул в ответ мой друг. — Я, в принципе, подобных типов не переношу, хотя сегодня их в органах явно переизбыток. Но этот кадр уже последние берега попутал. Никакой пользы обществу, постоянно какие-то шкурняки решает. Превратил контору в собственную крышу для заработка и думает, что такой беспредел может вечно продолжаться.

— Ай-яй-яй, — покачал я головой, продолжая наслаждаться богатой мимикой Щербакова. Не уверен, конечно, что он слышал каждое сказанное Эдиком слово, но так-то вообще динамик на телефоне у меня достаточно громкий. — Не бережёте вы заветы товарища Дзержинского! Где те самые чистые руки, которые должны обнимать и укрывать от бед добропорядочных граждан?

— Так, Андрей, ты поболтать позвонил? Я, вообще-то, занят! — повысил голос Эдик. — А ты, между прочим, сейчас не глупостями всякими интересоваться должен, а Перо искать. И вообще, при чем здесь Щербаков? Где ты вообще услышал эту фамилию?

— Почему услышал? Я прочитал! — предвкушая очевидное, ответил я Эдику. — Этот самый Щербаков приперся в офис Еремеева, а сейчас стоит прямо передо мной и угрожает упечь за терроризм. Ты, кстати, не в курсе, в Лефортово горячую воду дали?

— Что-о-о-о? — рык в телефоне был такой, что я реально перепугался за целостность динамика. — А ну-ка, передай трубочку этому деятелю! Я ему покажу терроризм!

— Юрий Олегович, это вас! — протянул я смартфон окончательно побелевшему толстячку. — Думаю, что вам этот разговор будет очень интересен.

Что там такого наговорил Эдик своему коллеге, я, к сожалению, не слышал. Но, судя по всему, мой друг в очередной раз продемонстрировал изрядное красноречие и сумел донести до толстячка своё мнение по поводу нашего с Мироном задержания. Естественно, отрицательное.

Щербаков же, беседуя с Эдиком, так и не сумел произнести ни одного внятного слова. Он только пекал и мекал, меняя цвет лица с бледно-серого на бордово-оранжевый, параллельно застёгивая и расстёгивая пуговицу на своём пиджаке. Прям любо-дорого посмотреть на такую порку!

Ну а что? Я-то ни причём! Мы вообще с Мироном никого не трогали.

Митрохин наблюдал за мучениями фсб-шника молча, постоянно сглатывая слюну и откровенно не понимая происходящего. Всё пошло не по привычному сценарию, а запасного плана у полицейского не было.

Я вообще заметил, что для некоторых статусных людей становится абсолютным шоком неожиданно встретить среди окружающих кого-то, кто этого статуса не боится. С чем это связано, объяснить я вряд ли смогу, даже если очень постараюсь. Это, наверное, надо к психологам или психиатрам за разъяснениями обращаться.

Но факт остаётся фактом! Почему-то в памяти всплыл недавний эпизод с гибддшником, который остановил джип Мирона и сходу начал орать матом о необходимости соблюдения правил. Вы бы видели его лицо, когда мой напарник рявкнул на него в ответ. Здоровый мужик с полосатой палкой в руках и с капитанскими погонами просто потерял ориентацию в пространстве и абсолютно не понимал, что надо делать в такой ситуации.

Как по мне, есть в такой жизненной позиции что-то совершенно нездоровое. Ну вот стал ты полковником полиции. Ну молодец!

Да, у тебя существуют определённые права и возможности, полученные вместе с погонами. Но ведь всего лишь определенные, а не индульгенция на вседозволенность. С чего вдруг-таки люди решают, что теперь весь мир по колено и никто вокруг им не страшен?

Жизнь-то гораздо многограннее, чем видится из окон высокого кабинета. Сверху может казаться, что внизу однородная человеческая масса, но на самом деле, все люди очень и очень разные.

Кто-то, одетый в рваные джинсы и кислотную футболку, случайно окажется не бедным студентом, а сыном министра или генерала. А кто-то и вовсе может заточку в бок всадить, не обращая внимания на погоны полковника.

С людьми надо общаться, причём желательно вежливо, а не борзеть, при каждом удобном случае размахивая ксивой или пистолетом. Будьте добрее и окружающие непременно это оценят!

Митрохин эту житейскую мудрость ещё не осознал, от того и стоял столбом, раскрывая рот, как выброшенная на берег реки рыба. Тяжело ему буде, наверное, но у нас у каждого свой путь…

Тем временем Щербаков завершил разговор с Эдиком и теперь внимательно смотрел на меня, как будто стараясь запомнить лицо во всех, даже самых незначительных деталях.

— А-а-а-а, теперь всё понятно, — с непонятным выражением протянул толстячок, возвращая мне смартфон. — Так это вы и есть та самая ручная собачка Седых, про которую в определённых кругах чуть ли не легенды ходят…

Судя по всему, общение с Эдиком фсб-шнику не понравилось, поэтому он решил хотя бы на мне выместить всю боль и обиду. Впрочем, надо отдать ему должное, слово «собачка» и впрямь довольно болезненно царапнуло мою самооценку.

— Всё бегаете? За своим хозяином грязь подчищаете? — продолжал гаденько улыбаться Щербаков. — Ну и как же оценивают вашу непорочную службу? Надеюсь, хотя бы косточку наградную выдали?

— Ну что вы? — растянул я губы в презрительной ухмылке. — Откуда в государственной конторе лишние деньги на внебюджетные расходы? Мы привыкли как-нибудь сами выкручиваться.

ФСБ-шник открыл рот для очередной гадости, но я опередил его.

— Полковник Седых позволяет самому добывать себе на пропитание и просто прикрывает мои маленькие шалости, — я сделал скользящий шаг вперёд, оказавшись вплотную к толстячку, а затем цепко схватил его за запястье. — Мирон, смотри, настоящие Патек Филипп! Как думаешь, продать сложно будет?

— Ой, да что там сложного? — махнул рукой напарник. — Такие часы всегда в цене. Уже сегодня загоним. Даже если этот жиртрест как-то найдёт их потом, то никогда в жизни ничего не докажет.

— Мирон, — протянул я укоризненно. — Ну как труп может что-то найти? Мы же с тобой не можем раздеть до трусов живого человека.

— Ой, точно! — хлопнул себя ладонью по лбу Мирон. — А можно я тогда ещё его ляжку возьму. Натаха мясо для шашлыка купить просила, а я, похоже, не успею сегодня за свежатиной.

Рядом с нами раздался дружный хохот ведьм. Оглянувшись, я понял, что поддерживать силовиков Вероника с Лёлей явно не собираются, а, значит, можно давануть и посильнее. Глядя на смеющихся девушек, начала дышать и неуверенно улыбаться сидящая за стойкой Леночка.

Ну а что, в конце концов? Это же не мы быковать начали!

— А ну отпустите его, — грозным тоном приказал мне полицейский. — Вы что, проблем захотели? Нападение на сотрудника правоохранительных органов при исполнении! Это срок! Реальный срок! Вам никакие друзья не помогут!

— Слышь, Андрей, — снова подал голос мой напарник, — химчистка багажника тогда за твой счёт! Я прям заранее чувствую, как от этих двоих весь салон провоняет.

— Да не вопрос, дружище! — согласился я с ним, поворачивая запястье ФСБ-шника ещё больше на излом, как будто хотел рассмотреть часы повнимательнее. Толстячок от моих манипуляций уже был вынужден привстать на цыпочки и тихонько повизгивал — Часы загоним, можешь вообще себе новую машину купить.

— Да и у господина полицейского наверняка при себе что-то ценное окажется, — подступил ближе к товарищу в фуражке мой напарник. — Зачем добру пропадать?

— Вы что, совсем отморозки? — побледнел полицейский. — Мы, между прочим, не гопота какая-нибудь. Очень много людей знает, куда мы пошли! Нас будут искать!

— Да кому вы нужны, любезный? — осведомился я, с удовлетворением наблюдая, как лоб полицейского покрывается испариной. Его компаньон боялся не меньше, я чувствовал не только запах пота толстячка, но и сам этот страх буквально физически. — В подобные авантюры обычно не принято посвящать большое количество народа. Кончим сейчас вас здесь и все дела. Ну поищут вас месячишко, может быть даже сюжетов в центральных новостях проскользнёт, а потом и позабудут. Это же Москва, здесь полковников больше, чем бомжей.

— А мы подтвердим, что ничего не видели, — внезапно подала голос Лёля. — Даже наоборот, скажем, что Андрей с Мироном двое суток развлекались в нашей компании и никакого отношения к вашему исчезновению иметь не могут.

— Вот видите, — ещё шире улыбнулся я. — Добрее надо быть, и тогда окружающие обязательно ответят вам взаимностью. А вот со свиньями в любом приличном обществе разговор короткий. Их режут, полковник. Режут и пускают на шашлык.

— Андрей Александрович, что случилось? — услышал я взволнованный голос Неклюдова. Надо же, я даже не видел, что вице-президент уже здесь. — Отпустите Юрия Олеговича! Что происходит? Зачем это всё?

— Андрей, Мирон! — этот возглас принадлежал уже Веронике. — Отпустите их, пожалуйста. В конце концов, это мы привели их сюда, и соответственно нам нести за них ответственность.

А вот это уже интереснее. Мне кажется или ведьма сейчас преследует какую-то иную цель, чем просто забота о несчастном толстячке?

— Андрей, отпусти его! — продолжала тем временем Вероника. — Господин полковник всё понял и наверняка собирается извиниться.

— Да-да, — поддержала товарку Лёля. — Юрий Олегович! Скажите, что вы просто неудачно пошутили! Ведь так?

— И-извините! — проблеял ФСБ-шник, рука которого начала уже потихоньку потрескивать в моем захвате. — Я неправ! Простите меня! П-пожалуйста!

— Ого! — восхитился Мирон. — Мне кажется или я, в самом деле, слышу голос разума?

— Нет, мой друг, вам не кажется, — рассмеялся я, отпуская запястье толстячка. — Только что вы наблюдали аттракцион «Стремительное умнение в руках профессионала»! Я так понимаю, что господин полковник и правда всё понял, поэтому решил извиниться.

— Да ёмаё, — опечалился Мирон. — Это что, я и впрямь без свежего мяса останусь.

— Мирончик, дорогой! — закричала Лёля. — Я тебе магазин покажу. Там стейки маринованные, ну просто объедение.

— Андрей, что происходит? — настойчиво дёргал меня за локоть Неклюдов. — Это же наши гости! За что вы набросились на них?

— Да успокойтесь вы, — отцепил я пальцы вице-президента от своей руки. — Ну вспылили немного, с кем не бывает…

Неклюдов замолчал, качая головой и явно собираясь устроить мне попозже полный и основательный допрос. А наши оппоненты готовились покинуть поле боя.

Впрочем, судя по ошарашенным глазам фсб-шника, он считал нас всех полными отморозками и искренне желал сгореть в геенне огненной. Вслух, естественно, ничего подобного говорить он не собирался, но, надеюсь, что и мой урок не пройдёт для него даром.

— Я понимаю, господа, что вы уже взрослые люди, — негромко сказал я, не сомневаясь, впрочем, что все мои слова будут услышаны и запомнены. — Так что ликвидировать отдельные пробелы в воспитании попросту невозможно. Но мой вам совет! Прежде чем ляпнуть что-то, полагаясь на свои погоны и прилагающуюся к ним безнаказанность, постарайтесь всё-таки подумать. В некоторых местах за неаккуратное слово могут убить, а только затем спросить, правильно ли вас поняли.

— Вы сумасшедшие, — дрожащим голосом выдавил из себя полицейский. — И будьте уверены, на вас тоже когда-нибудь найдётся управа.

— Может быть и так, — согласился я с ним. — Но это не значит, что я должен каждый раз утираться, когда кому-нибудь захочется сорвать на мне своё плохое настроение. Вашему товарищу достаточно популярно объяснили, кто я такой и почему именно не стоит меня трогать. Думаю, что чуть позже он обязательно поделится с вами этим знанием.

— Я ещё раз прошу прощения, — даже расправив плечи, толстячок не доставал мне до плеча, но он всё равно пытался оставить за собой последнее слово. — Но не надо думать, что подобные безобразия будут прокатывать у вас до бесконечности. В конце концов, сейчас не Средние века, и мы живём в правовом государстве…

— В правовом государстве иногда следует защищать эти самые права, — подал голос мой напарник. — Особенно, когда кто-то считает, что у него этих прав слишком много. Заканчивайте демагогию и валите, пока Андрей не передумал. Лично у меня до сих пор руки чешутся настучать вам по шее.

— Да-да, — поддержал я напарника. — Давайте обойдёмся без глупых угроз и ненужных оскорблений. Мне кажется, что вы уже поняли абсолютную вредность подобных телодвижений.

— А если нет, то мы сейчас всё объясним поподробнее, — снова влезла в наш диалог Вероника. — Мальчики, пойдёмте, вы же уже все дела здесь порешали?

— Уступаю вашим просьбам, мадмуазель, — изобразил я шутовское расшаркивание, пытаясь поймать глазами взгляд ведьмы. — Но я надеюсь, что вы не забудете об этой маленькой услуге.

Вероника мне должна, и я сейчас хотел, чтобы она обязательно признала сей факт. Зачем мне в должниках именно эта ведьма, я ещё не придумал, но не сомневался, что какую-то пользу извлечь из этого сумею.

Тем более, что и сами ведьмы явно не останутся в накладе. Вон как насели на полковников, те даже слова против вымолвить не могут. Наверняка сейчас присядут им на уши и через пару часов те искренне будут благодарны своим спасительниц из лап неминуемой и очень мучительной смерти.

— Андрей, спасибо тебе за твою доброту, — томным грудным голосом не ответила, а буквально пропела Вероника. В её голосе явно сплетались досада и раздражение, но дело было сделано. Ведьма признала свой долг при свидетелях.

— Мальчики, пойдёмте, уже поздно! — торопила полковников Лёля, чувствуя, что дело начинает пахнуть керосином. Она даже Мирону помахать забыла, полностью сосредоточившись на пути к лифту.

Мальчики явно не привыкли признавать своё поражение, но боевой настрой у них уже поугас. Мне показалось, что полицейский полковник с фамилией Митрохин даже немного расслабился, когда Лёля повисла на его руке и буквально потащила в сторону лифта. Щербаков сопротивлялся сильнее, но тоже больше для вида.

Двери лифта сомкнулись, оставив нас с Мироном в обществе очаровательной Леночки. Девушка испуганно смотрела из-за стойки и явно не могла найти подходящих слов, чтобы выразить всю бурю эмоций от увиденного.

— Ну вы, ребята, даёте! — наконец, протянула она, глядя на нас широко распахнутыми глазами. — Я-то думала, что меня уже сложно удивить чем-то по серьёзному, но это…

Взмахи руками наверняка должны были как-то прокомментировать всё это, но кроме искреннего восхищения нами я из этой жестикуляции больше ничего не понял.

— Леночка, мы очень рады, что вам всё понравилось! — приосанился Мирон, растягивая губы в самодовольной улыбке. — Если будет кто-то обижать, то вы только свистните! Мы всех-всех негодяев разгоним!

— Отморозки! — выдохнула Леночка, и я понял, что девушке явно не хватает приключений. Мимолётный эпизод нашей с Мироном реальности, а эта крепость уже вывесила белый флаг и открыла ворота. Скукотища!

— Андрей, — Неклюдов явно не отличался впечатлительностью Леночки, поэтому смотрел на меня строго и внушительно. — Может быть, теперь вы объясните мне, в чем смысл вашего бесчинства?

— Нас с Мироном пытались арестовать, а мы не согласились. Причём судя по всему, нас пытались определить в клетку именно по вашей милости. Что мы пропустили? Вас пытались обложить данью? Или господин Щербаков сразу требовал долю в предприятии?

— Долю, — выдохнул вице-президент. — Причём, он сказал, что если мы не согласимся, то завтра здесь будет спецназ, налоговая и даже санэпидемстанция. Короче, кто угодно, лишь бы только прикрыть наш бизнес.

— Ну вот видите, — как можно беззаботнее улыбнулся я Неклюдову. — А вы спрашиваете, что мы тут с Мироном устроили? Мы объясняли господам полковникам, что спецназ не нужен, а фирма вполне способна работать и без их участия.

— Вы уверены? — передёрнул плечами Олег Михайлович. — По-моему, теперь визит спецназа состоится обязательно. Правда, возможно, что не завтра, а уже прямо сегодня.

— И что тогда делать? — подошёл к нам Мирон. — Продолжать обыскивать офис?

— Я же сказал вам, что в офисе пера нет! — голос французика показался мне чересчур нервным и раздражённым. Жан Мари стоял возле дверей кабинета, засунув руки в карманы джинс и смотрел на нас немигающим взглядом.

— Тогда где же оно? — поинтересовался я у парня, с удивлением отмечая про себя, что путь от неуверенного в себе юноши до мужчины наследник Еремеева проскакал со скоростью спортивного болида. — Есть какие-нибудь идеи?

— Нам надо ехать в Белёв, — безапелляционно заявил Жан Мари. — Я уверен, что Якимов исполнял поручение деда, просто кто-то не дал ему завершить начатое.

— Ну, конечно, а теперь они сидят и ждут, когда же наконец мы за ними приедем, — проворчал за моей спиной Мирон.

— Мне кажется, что мой друг прав, — озвучил я свои мысли. — Если перо было у Якимова и оно похищено, то злодеи обязательно привезут его в Москву, чтобы предъявить Алексееву.

— Вы отказываетесь ехать со мной? — осведомился французик, как будто удивляясь вообще тому факту, что мы умеем разговаривать.

— Да нет, — пожал я плечами. — В Белёв, значит, в Белёв. Хоть пастилу местную попробуем.