Системный Кузнец II

Глава 11

Первым из-за угла показался тесак — огромный и залитый кровью, похожий не на инструмент мясника, а на оружие палача. Тёмно-багровые капли медленно стекали с широкого лезвия, падая в липкую грязь.

Следом — ноги в высоких болотных сапогах, так густо заляпанных грязью и запёкшейся кровью, что материал угадывался с трудом. Я невольно напрягся, готовясь увидеть гиганта-мясника или матёрого разбойника.

Но когда поднял взгляд выше, жуткая картина рассыпалась в одночасье, сбивая с толку.

Обладателем сапог и тесака оказался щуплый старикашка с тонкими седыми усами. Лысый череп блестел, редкие выцветшие брови почти терялись на морщинистом лице. С ног до головы измазанный кровью и бурыми ошмётками, без рубахи — лишь длинный кожаный фартук до самых сапог. Тощее жилистое тело покрывала сеть белых шрамов.

«Гром». Имя совершенно не вязалось с этим высохшим стариком. Видимо, пацан с ним никогда не пересекался — такого колоритного персонажа не забудешь.

Старик остановился посреди двора, прищурил маленькие, почти бесцветные глазки и уставился на меня. В тот же миг по двору пронёсся порыв холодного ветра. Растянутые на рамах шкуры затрепетали и захлопали, как паруса. Ларс качнулся, упираясь ногами в землю, но старикашка Гром даже не шелохнулся — словно врос в землю корнями, и ветер лишь трепал края его окровавленного фартука.

— Здравствуйте, — начал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Гром молчал. Просто смотрел пристальным взглядом.

— Я от мастера Гуннара, — продолжил, решив, что молчать хуже. Нужно переходить к делу.

Едва заметный кивок. Прищур старика усилился. Сзади него снова появился Ларс, с нескрываемым любопытством наблюдая за встречей.

Собравшись с духом, выложил всё: о том, что мы с Гуннаром делаем новые двойные мехи, нам нужна лучшая прочная кожа, помощь в раскрое и пошиве мешков, чтобы не испортить дорогую шкуру. Заверил, что за ценой не постоим — оплатим работой или товаром.

Всё это время старикашка молчал, лишь склонив лысую голову набок. Глядя на его худое аскетичное тело, щуплые руки и пристальный взгляд, поймал себя на странной мысли: если отмыть его от крови, он чем-то неуловимо напоминал Ганди с фотографий из прошлой жизни. Мысль была настолько дикой, что я едва не сбился.

Когда закончил, подробно объяснив размеры и требования, кожевник наконец шевельнулся. Сделал несколько медленных шагов в мою сторону, тесак в его руке качнулся. Я невольно напрягся — хотелось, чтобы он убрал эту штуку подальше.

Гром остановился в двух шагах и заговорил неожиданно скрипучим и тихий голосом, напоминающим шелест сухого листа:

— Задача непростая. Для мехов нужна бычья кожа с хребтины — толстая, без единого изъяна, без шрамов от оводов. — Пауза. — А у меня сейчас такой нет.

Старик смотрел на моё опечаленное лицо.

— Последнего быка на прошлой неделе пустили на солонину для отряда старосты. Шкура лежит в отмоке, в первом чане, но она ещё сырая. Чтобы выделать до нужного состояния — проквасить, продубить, отжировать — уйдёт минимум две, а то и три недели. Быстрее никак, иначе кожа будет жёсткая и лопнет через месяц.

Слова ударили сокрушительно, как молот по холодному железу. Весь энтузиазм, весь чёткий план рухнул к чёрту. Три недели.

Я уже мысленно разбирал старые мехи, уже заказал у Свена детали! Чёрт подери, уже предвкушал ровный мощный гул нового механизма! А теперь что? Снова к этим дырявым лёгким, пожирающим половину моих сил?

На сердце упал холодный груз. Можно, конечно, залатать старую дыру — временное решение. Но ведь помнил, что нас ждёт: заказы для ополчения, для барона… Работа с утра до ночи. На одиночных дырявых мехах я превращусь из подмастерья в убитого раба. Сил на собственную работу, на инструменты, на культивацию просто не останется.

Я был в отчаянии, мозг лихорадочно искал выход — может, не нужно такого перфекционизма? Другая кожа? Потоньше? С дефектом? Хоть что-то, что есть прямо сейчас?

Гром, казалось, читал мои мысли, глядя на павшее лицо без всякого сочувствия.

— А чего ж сейчас-то спохватились? — проскрипел он с едким стариковским осуждением. — Ополчению клинки подавай, барону — наконечники для стрел. Работы по горло, а вы мехи перестраивать вздумали. Раньше надо было думать, кузнецы.

— Раньше-то раньше, мастер Гром, — с горечью ответил ему. — Да только раньше и мыслей таких не было и возможности.

— Так а сейчас-то что приспичило? — не унимался старик. — Гуннар тридцать лет работал на этих мехах — паршиво, но работал. Чай, не его это затея. Твоя, что ли?

Прищур стал таким узким, что глаза превратились в две тёмные щёлки. Снова в голове мелькнул нелепый образ — худой индус в очках, только измазанный кровью.

Раздражение закипало внутри — какое его дело⁈ В этой деревне нельзя просто сделать заказ без допроса⁈ Но вспомнил урок из таверны: ярость — плохой советчик. Мысленно направил горячую волну эмоций вниз, в «внутренний горн», представляя, как Огненная Ци сжигает её, превращая в холодную ясную решимость.

— Скажем так, — начал ровным тоном, — я просто напомнил мастеру, что сын великого кузнеца не должен работать на рухляди. Что ему на роду написано иметь лучшую кузницу в Оплоте. — Пауза. — Сами знаете, мастер Гуннар сейчас… не в лучшем расположении духа. После того случая…

— А-а, — скрипуче хмыкнул Гром. В его бесцветных глазах мелькнула искорка понимания и злорадства. — После того, как Йорн оплевал его мечи. Слыхал.

Старикашка наконец сдвинулся с места. Подошёл к грязному табурету у стены и с тихим кряхтением опустился. Тесак всё ещё держал перед собой. Ларс, увидев, что мастер сел, тут же подскочил, почтительно забрал тяжёлый инструмент и, пятясь, унёс его.

— Дело-то не в Йорне, — проскрипел Гром, глядя в глаза. — Сам должен понимать. Али не слыхал, что за история с Гуннаром приключилась? Давно.

Я нахмурился. С чего это старый кожевник решил откровенничать с мальчишкой-подмастерьем? Странно.

— Я… знаю лишь, что у него были славные предки, — осторожно ответил. — Великие мастера…

— Были, — отрезал старичок. — А он — никчёмный пьяница, который и мизинца их не стоит. Вся деревня знает. Но это не главное, пацан. Совсем не главное.

Гром замолчал и взгляд устремился куда-то вдаль, сквозь меня, в глубокое прошлое. Тяжёлый, со свистом, вздох.

— А что главное, мастер Гром? — вопрос вырвался сам, против воли. Меня зацепил этот отсутствующий взгляд, в котором отражалась старая глубокая трагедия.

Старик поднял на меня бесцветные глаза, выныривая из глубин. Затем отмахнулся, словно отгоняя муху.

— Хорошее дело ты задумал, парень. Пусть охотник из тебя не вышел, может хоть кузнец получится. Вижу — любишь ты это дело. Огонь в глазах есть.

Понятно — делиться тайнами прошлого он не собирается. Жутко хотелось узнать, что сломало Гуннара, но настаивать будет неуместно.

— Жаль, что кожи сейчас нет, — вздохнул я, возвращаясь к проблеме. — Очень жаль. Мастер Гуннар так… загорелся этой идеей. Глядишь, и к жизни бы его вернуло.

Отчасти — правда. Новые мехи, новые возможности… может, это и впрямь вытащило бы старика из вечного похмелья, и из-под наших молотов начало бы выходить что-то путное. Но, чего греха таить, я и манипулировал — тонко давил на жалость и, возможно, чувство вины старого поколения за судьбу Гуннара. Замолчал, картинно-грустно глядя под ноги.

Кожевник тоже молчал. Тишина затянулась. Уже решил, что разговор окончен, как вдруг:

— Бычья шкура — для долгой правильной работы. Для себя, на века. — Гром прищурился. — Но есть другой путь — быстрый.

Я поднял на него глаза.

— У охотников всегда есть то, что они считают мусором: шкуры старых жилистых лосей. Слишком жёсткие для одежды, слишком толстые для обуви. Их просто выбрасывают. — Он помолчал. — Но если такую шкуру правильно размять и обильно пропитать жиром, она будет служить. Не так долго, как бычья. Может, год-два, но служить будет.

Прищурился ещё сильнее.

— У Йорна в сарае как раз такая должна валяться. Поговори с ним. Скажи, что Гром попросил. Может, отдаст за просто так или за услугу какую. А я помогу её в порядок привести — за пару дней управимся. Вот только не знаю, станет ли одноглазый с Гуннаром связываться после той истории… — Голос стал твёрдым как камень. — Но учти, парень: это временное решение. И когда оно придёт в негодность, вернёшься ко мне за настоящей бычьей шкурой и заплатишь полную цену. Идёт?

— Пару дней… — вырвалось у меня, не в силах скрыть разочарования. Весь план был построен на скорости — на том, чтобы начать прямо сейчас.

— Другого пути нет, щегол, — с явным раздражением отрезал Гром, поднимаясь. Кости хрустнули. — Скажи спасибо, что и это предложил — мог бы просто выгнать.

Всем видом давал понять: разговор окончен.

— Ларс! — крикнул кожевник в сторону мастерской.

Русоволосый паренёк появился из-за угла, вытирая руки о тряпку.

— Тот чан с отмокой, — старик ткнул костлявым пальцем в сторону огромного чана. — Воду пора менять — сливай, пока не протухло. И шкуры переверни, живо!

Парнишка молча кивнул и принялся за работу. Гром, не удостоив меня взглядом, похромал в мастерскую.

Я остался один посреди вонючего двора. Нужно идти к Йорну Одноглазому — от одной мысли внутри всё сжималось. Как этот грозный молчун отреагирует на моё появление? А ведь его ещё найти нужно.

Все надежды решить дело быстро и гладко рассыпались в прах. Но старик был прав — это не идеальное, но решение. Пара дней — не три недели.

Помявшись ещё несколько секунд, развернулся и неторопливо побрёл прочь. Запахов уже почти не замечал — голову занимали мысли: как охотник отреагирует? Что скажет кузнец? Придётся пока работать на старых мехах. А ещё нужно выковать все металлические детали для новой конструкции…

И тут меня словно током ударило. Чёрт! Если всё равно придётся пару дней качать эту дырявую рухлядь, то её хотя бы нужно залатать!

Резко развернулся и почти бегом бросился обратно.

Старик Гром и Ларс уже работали внутри, в полумраке. Стояли над длинным столом, на котором была растянута большая мокрая тёмно-коричневая кожа. Кожевник держал кусок гладкого камня, а подмастерье лил на кожу воду из ковша. Старикашка с силой «утюжил» кожу, разглаживая и выжимая влагу.

Я остановился у входа, пытаясь отдышаться.

— Мастер Гром!

Не прерывая работы, тот медленно повернул голову. Молчал, и в его взгляде читалось откровенное раздражение.

— Совсем забыл, — выпалил я. — Старые мехи у нас совсем дырявые. Не поможете с заплаткой? Нужен небольшой кусок. — Показал руками размер. — Не обязательно бычью — любую, самую простую. Мне всего на пару дней, пока вопрос с новой кожей не решу. А ковать надо — детали для новых мехов сами себя не сделают.

Гром остановился и выпрямился.

— Заплатку, — проскрипел старик. — Заплатку тебе.

Бросил камень на стол и подошёл к углу, где валялась куча обрезков. Порылся, вытащил серо-бурый кусок кожи и швырнул мне под ноги.

— На. Свиная. Жёсткая. Прежде чем ставить, размочи в горячей воде, а то лопнет. И клей возьми. — Кивнул на горшок с мутной желеобразной массой на полке. — И чтобы я тебя сегодня больше не видел.

Торопливо схватил кожу и горшок. Напрягать старика больше не хотелось — хоть и щуплый, но от его злого взгляда волосы шевелились. Краем глаза поймал усмешку Ларса, которого, видимо, забавляла моя суетливость.

— Спасибо, мастер! — бросил ему в спину. — Вернусь, как только решу вопрос со шкурой!

И, не дожидаясь ответа, поспешил прочь.

Выбрался по узким проулкам обратно на главную улицу. Здесь едкая вонь кожевни сменилась привычной деревенской смесью: навоз, влажная земля, дым от очагов. Но поверх всего — холодное чистое дыхание гор. Ледяной порыв ветра нёсся с заснеженных пиков, пробирая до костей, напоминая осень на пороге.

Я почувствовал, как запас Огненной Ци, накопленный в шахте, начинает таять, уходя на обогрев тела. Нужно было действовать.

Взглянул на заплатку и клей в руках — нужен план. Без плана в этом хаосе утонешь.

Задача первая: вернуть кузницу в рабочее состояние — залатать мехи. Это позволит ковать детали для новой конструкции и, что не менее важно, даст доступ к более сильному огню для пополнения Ци.

Посмотрел по сторонам. У главных ворот стояла группа из десятка ополченцев, о чём-то напряжённо переговаривались. Створки закрыты — обычно днём это редкость и плохой знак, сейчас уже норма. Нужно торопиться.

Направился к кузнице.

Задача вторая: ресурсы. Вечером, на закате, прибудет караван из лагеря. Нужно встретить его и забрать главную награду — четыре слитка драгоценной стали и немедленно спрятать.

Задача третья: Найти Йорна — узнать, где живёт, и отправиться на разговор. Оставалось надеяться, что охотник в деревне, а не ушёл на многодневную охоту.

Деревенская суета, навалившаяся разом, грозила поглотить с головой. Паника — враг. Привычка спасателя разбивать хаос на простые выполнимые задачи снова брала верх, вытесняя растерянность и страх. Один шаг за другим. Сначала — мехи, потом — всё остальное.

Добежал до кузницы и, чтобы согреться, быстро открыл засов и юркнул внутрь. Привычными отточенными движениями разжёг горн. Огонь занялся неохотно, но уже через несколько минут по помещению поплыло тепло.

Подошёл к самому краю каменного очага, закрыл глаза и сосредоточился, активируя «Дыхание Жизни». Через мгновение мир изменился — увидел жар горна не как простое тепло, а как облако светящейся золотистой пыльцы, витающей в воздухе.

Начал медленно и ритмично вдыхать, втягивая её в себя. Ощущение — как пить горячий напиток: обжигает, но наполняет силой. После того случая у шахтной домницы, когда едва не погиб, моё внутреннее «вместилище» в области живота стало больше и эластичнее, наполнялось быстрее и могло удержать больший объём. Но я понимал — эту практику нужно сделать ежедневным ритуалом, как чистку зубов.

Минут через двадцать медитации почувствовал, что внутренний резервуар наполнился до краёв. Густой жар хлынул из живота в руки и ноги, прогоняя остатки холода и усталости. Хаотичные мысли улеглись. Я снова чувствовал вектор, предвкушение, глубинную уверенность, что всё получится.

Открыл глаза и невольно окинул взглядом всё ещё щуплые руки. Картина совершенно не радовала, особенно на фоне могучих рук Гуннара или Свена. Силы прибавилось, да, но катастрофически мало.

Пока было время, решил посвятить его «Закалке Тела». Снова истязать себя до предела, как в шахте, чтобы прорваться на вторую ступень.

Мысленно вызвал системное окно.

[Прогресс культивации: Закалка Тела (Ступень 1)]

[До следующей ступени: 39%]

Внезапно под строчкой прогресса появилось новое сообщение, мерцающее лёгким светом:

[Желаете получить информацию о преимуществах достижения 2-й ступени Закалки Тела?]

Мысленно ответил «Да», удивившись, насколько чутко Система уловила потребность в мотивации. Нужен был стимул, чтобы снова проходить через боль.

Экран обновился.

[Ступень 2: «Прокованные Кости»]

[Описание: На данной ступени духовная энергия Ци, циркулирующая в теле, начинает проникать в костную ткань, увеличивая её плотность и эластичность. Кости становятся значительно более устойчивы к ударным нагрузкам и переломам.]

[Новые возможности: Пассивная способность «Железный каркас», Усиление техники «Стальное Сердце» ]

[Требование для открытия новых навыков: Некоторые сложные инженерные и боевые навыки требуют прочности тела не ниже 2-й ступени. ]