Системная Паутина 2

Глава 4 Цель Игры

— Мяу, — осторожно сказал Бандит.

Я же смотрел в потолок: знакомый белый потолок, знакомая люстра. Знакомые обои в моей спальне, в которой неплохо было бы сделать косметический ремонт. Вон, в углу, паутина появилась.

Сейчас я лежу на спине, закинув руки за голову, и размышляю о судьбах миров.

— Мяу! — более требовательно мяукнул кот.

Его можно понять, ведь встал я сегодня раньше обычного и отключил будильник. Привычного сигнала на завтрак нет, хозяин валяется в постели, а кушать хочется.

— Мяу!! — еще громче мяукнул Бандит.

— Сейчас, сейчас, — сказал я, поднимаясь с кровати.

Размышления о возвышенных материях придется отложить, как и мысли о ремонте. Утренняя пайка для кота важней всего!

Насыпав корма Бандиту и забодяжив себе кофе, я вернулся к своим мыслям.

— Система, она, знаешь ли, не приходит просто так, — начал я объяснять хрустящему гранулами Бандиту. — В книгах ее появление обычно сопровождается глобальными потрясениями, смертью большей части человечества, анархией и борьбой за выживание оставшихся.

Кот меня стойко игнорировал, посвящая все свое внимание миске с кормом.

— Но к нам пришла неправильная Система — без потрясений и без зомби-апокалипсиса. Даже без проявления суперсил в реальном мире, — тут я на секунду замолчал, вспомнив, как на меня накатило знакомое ледяное спокойствие, когда я увозил Изабеллу и к нам вышел парень-сосед. Было ли это проявлением Системы или мне просто показалось?

Если подумать, то самая главная моя суперсила — это холодный разум и рефлексы ассасина. Без них все мое снаряжение: татуировки, ножи и гранаты — лишь опасные игрушки в руках неумехи. А вот с навыками тренированного убийцы я и в реальном мире буду настоящей машиной смерти. Чтобы прикончить любого человека, мне хватит двух ударов или броска ножа.

Другой вопрос: а нужно ли мне это? Зачем мне кого-то убивать в реальности? Я живу в тихой, спокойной стране. У меня есть квартира, деньги, хорошая работа, возможность путешествовать. Немного напрягусь — и будет своя машина. Только любимой девушки не хватает. Но, может, с Изабеллой что-то выгорит…

Бандит закончил вкушать завтрак, потянулся и начал вылизывать шерсть.

А я поймал себя на мысли, что опять сбился на предстоящий звонок.

«Позвонит — не позвонит? Пойдем на свидание или не пойдем? Пройдет встреча нормально или нет? Куда ее вести? Чем все закончится?» — туча тревожных вопросов вилась жужжащим роем где-то на краю сознания. И чего, спрашивается, я дергаюсь? Ведь не мальчик уже, чтобы переживать перед встречей с девочкой…

— Ладно! Система системой, а я пойду приберусь в квартире, а то мало ли, — закруглил я разговор с котом.

Бандит на мои слова не отреагировал, он увлеченно продолжал свой утренний туалет.

Изабелла позвонила ближе к двенадцати часам дня.

— Извини, что так долго, — повинилась она.

— Да все нормально. Ты сама-то как? — спросил я.

Обычный телефонный разговор с дежурными фразами продлился несколько минут. Я поинтересовался ее делами, спросил, как она устроилась. Белла ответила, что у нее все хорошо. Разговор плавно сместился на встречу сегодня, и в итоге договорились встретиться в шесть часов вечера в сквере, недалеко от того места, где мы расстались.

— Ну вот, позвонила, и о встрече договорились, — сказал я коту. — А я чего-то волновался.

Бандит меня гордо проигнорировал. Его величество изволило дремать в глубоком кресле, изредка щурясь и лениво оглядывая окрестности из-под прикрытых век. Переживания двуногого, который приносит еду, коту были совершенно неинтересны.

На свидание я пришел минут за пятнадцать до начала. Осмотрелся, убедился, что пришел первым, и стал неторопливо прохаживаться, поглядывая по сторонам. Переживания на тему того, как пройдет свидание, уже улеглись, и я был практически спокоен.

Белла вышла из-за угла дома стремительной, летящей походкой. Ее иссиня-черные волосы развевались на легком ветру. На ее красивом лице лежала печать легкой озабоченности. Наши взгляды встретились. Я улыбнулся — улыбнулась и она, мы пошли друг другу навстречу.

— Привет, — сказал я, продолжая улыбаться.

— Привет, — отозвалась Белла с улыбкой и легко поцеловала меня в щеку.

Я отступил на шаг назад, окидывая ее взглядом. Изабелла выглядела потрясающе. Оделась она просто, но все было подобрано со вкусом и привлекало внимание. Обтягивающие джинсы и белая приталенная блузка подчеркивали ее отличную фигуру. Джинсовая куртка, кожаная сумка с бахромой, туфли с орнаментом, ковбойский пояс с большой пряжкой — все прекрасно сочеталось друг другом и напоминало о диком западе. Я в который раз убедился: Изабелла разбирается в одежде, любит и умеет красиво одеваться.

— Отлично выглядишь, — искренне сказал я.

— Спасибо, — ответила она, стрельнув в меня лукавым взглядом из-под прищуренных ресниц.

— Есть пожелания куда пойти? — спросил я.

— Я в Минске была всего два раза, проездом, и почти ничего не видела. Мне все интересно, — ответила она.

— Тогда давай сейчас спустимся к набережной, там дальше есть пара старых кварталов и много интересных мест, — сказал я, галантно подставив руку.

И вот мы уже шагаем вместе, ее рука лежит на сгибе моего локтя.

А я снова ей невольно залюбовался. Белла — красивая девушка, и природа ее щедро одарила. В прошлую встречу она была замкнута в себе, словно закрылась в раковине от жестокого мира. Сейчас же выглянула из-за барьера отчуждения, с любопытством оглядываясь вокруг. И мир в лице проходящих мимо мужчин тоже смотрел на нее с интересом.

Сначала мы просто гуляли, прошлись по старым, покрытым брусчаткой улицам: после многочисленных реставраций старые дома выглядели ухоженными и уютными. Немного поговорили на разные темы, а потом сели на летней террасе недалеко от уличных музыкантов. Летом, в теплый субботний вечер, на улице была толпа веселящегося народу, а в воздухе витал дух праздника.

— Что ты думаешь обо этой Системе? — спросила Белла, потягивая через соломинку фруктовый чай. В этой кафешке предлагали набор авторских чаев в красивых высоких стаканах. От алкогольных напитков мы оба отказались.

— Сложно сказать, — ответил я, огладив гладкий подбородок. Я побрился перед свиданием, и сейчас кожа немного зудела. — С одной стороны, все это захватывающе и интересно. А с другой — я боюсь изменений, которые за всем этим последуют.

— Боишься? — переспросила Изабелла.

— Да. Переживаю, что вот это все, — кивнул я в сторону компании нарядно одетых девушек и нескольких парочек, что обступили уличного музыканта-гитариста, — уйдет в прошлое. Слышала про старое китайское проклятье?

— Какое проклятье? — она приподняла бровь.

— Чтоб тебе жить в эпоху перемен… — ответил я. — Перемены, особенно глобальные, несут огромные возможности, но при этом все старое отправляется на свалку, причем первым уничтожается почему-то все самое хорошее. Жить в такие времена интересно, но очень тяжело. А участники Игры, такие, как мы, будут на переднем краю изменений, которые исковеркают привычную для нас жизнь. И от нас может зависеть, каким станет мир после прихода Системы.

— Поэтому ты говорил, что у нас есть шанс повернуть ситуацию с Системой к лучшему? — спросила Изабелла.

— Да, существование Системы скоро станет общеизвестным. И люди по природе своей постараются туда залезть и использовать ее для своей выгоды. Только у Системы есть обратная связь, и вообще она построена вокруг испытаний и сражений. Как она повлияет на мир, непонятно, но влияние будет обязательно. И нам придется много сражаться, — несколько сумбурно закончил я.

— Ты сначала говорил, что нужно скрываться от государства, а теперь переживаешь за мир и готов за него сражаться, — с намеком сказала Изабелла.

— Нет ли здесь противоречия, хочешь спросить? — переспросил я и задумался.

Со стороны это действительно может выглядеть не очень хорошо. Сначала всячески скрываться от возможной службы на государство, а потом заявлять, что переживаешь за народ и заботишься о нем. Прямо скажем: лицемерием попахивает.

— Я в одно время поработал в государственной конторе и примерно себе представляю, как там все устроено, — начал объяснять я. — Если произошло что-то обычное, есть инструкции и опыт у персонала, все работает отлично, по наезженной колее. А если случается что-то из ряда вон выходящее, начинают твориться «чудеса». Рядовые чиновники боятся, перекладывают ответственность, не знают, что делать, или творят откровенную дичь, и все ждут приказов начальства. А начальство смотрит на происходящее и ждет или команды сверху, или что само рассосется.

Я на секунду сделал паузу и отпил лимонада. Гитарист рядом с кафешкой начал исполнять «А не спеть ли мне песню о любви?» Чижа. Компания девушек рядом с ним начали подпевать, и я невольно улыбнулся от этой картины.

— Так вот, собирать шишки в передних рядах у меня нет никакого желания. Пока сильные мира сего не разберутся, что происходит и как на это реагировать, они будут чудить по-всякому и бросаться из крайности в крайность. А те, кто вылезет вперед, могут серьезно отгрести просто из-за того, что случайно окажутся не в том месте и не в то время. Да ты сама это уже поняла, — намекнул я на ее историю бегства из Смоленска.

На ее красивое, утонченное лицо набежала тень: похоже, воспоминания об этом моменте ей неприятны.

— С другой стороны, мне все это дорого, — я снова кивнул в сторону веселящегося народа. — Мне нравится мой город, мне нравится моя страна. Мне нравятся люди, которые здесь живут. Мы не знаем, чем все это закончится, но, если над ними нависла угроза и от меня будет что-то зависеть, я постараюсь их защитить.

Изабелла задумалась. Ее расфокусированный взгляд скользил по праздной толпе, меж идеально очерченных бровей пролегла небольшая складка.

— А ты? — спросил я.

Белла повернулась ко мне и чуть приподняла бровь.

— Ради чего ты сражаешься? И что планируешь делать дальше? — я развернул вопрос.

Изабелла снова задумалась, теперь уже глядя куда-то сквозь меня. Я ее не торопил, терпеливо ожидая ответа. Вопрос важный, и мне тоже хочется понять, что ей движет.

— Я с детства хотела быть лучше всех, и у меня это хорошо получалось. Вот только всегда есть планка, через которую нельзя перепрыгнуть, как ни старайся. Потому что я девочка, потому что я не вундеркинд, как Настя из девятого «А», потому что у меня нет богатых родителей, — она начала говорить тихим, едва различимым голосом. — Я получила то, до чего смогла дотянуться, а к остальному приспособилась… привыкла. А потом появилась Игра, и у меня появилась возможность жить так, как я хочу. Стать героиней, побеждать, быть лучше других. Взять жизнь в свои руки и защитить себя.

На этом Изабелла замолчала, а я на секунду задумался. Моя спутница продолжала открываться с неожиданной стороны.

— Неужели тебя некому защитить? У такой красивой девушки, должно быть, много поклонников? — спросил я, когда пауза затянулась.

Белла как-то грустно усмехнулась.

— Быть красивой девушкой не значит, что тебя завалят подарками и от всего защитят. В первую очередь это значит, что все мужчины чего-то от тебя хотят, а все женщины вокруг тебе завидуют, — ответила она.

Над нашим столиком снова повисла неловкая пауза. Гитарист на улице печально затянул «Никто не услышит» Чайфа. Я заметил, что Изабелла обхватила свой высокий стакан двумя руками и как-то ссутулилась.

Я протянул руки, и накрыл ее ладони своими.

— Не бойся, я рядом с тобой, — сказал я. — Все будет хорошо, и мы все преодолеем.

Может, это банальности, но сказал я их вполне искренне. Белла это почувствовала и с облегчением улыбнулась мне. Над нашим столиком вновь повисла тишина, в этот раз теплая и уютная.

Июньский вечер плавно перешел в теплую летнюю ночь. Я шел с Изабеллой под ручку по пешеходной дорожке рядом с рекой. Навстречу попадались другие парочки и отдыхающие компании. Люди общались, смеялись, из летних кафешек на набережной доносилась музыка.

— К сожалению, завтра у нас не получится встретиться, — вдруг сказала Белла.

— Хм-м… — ответил я.

Окружающая обстановка, теплый вечер, река и прогуливающиеся парочки, атмосфера романтики, рука Изабеллы на моем локте и ощущение ее тепла рядом со мной затянули меня куда-то далеко, и я не сразу понял, что она сказала.

— У меня завтра переезд на съемную квартиру, с которой помогла Ира, и еще получилось найти подработку.

— Подработку? — эхом отозвался я.

— Я подрабатываю моделью, — сказала Белла. — Фото на рекламу, участие в съемках, раздача флаеров на выставках.

— Интересно, — ответил я и окинул Изабеллу новым взглядом.

Я сейчас понял, что стиль в одежде, умение себя подать, выверенные движения взялись у моей спутницы не просто так, а появились как следствие профессиональных навыков и привычек.

— Что, не ожидал? — ехидно поинтересовалась моя спутница.

— Не подумал, — сказал я и улыбнулся. — Тебе идет. Ты красивая девушка, у тебя, наверное, прекрасно получается выступать на подиуме.

— Спасибо, — ответила она и опустила глаза, ее щеки чуть-чуть покраснели, черные пряди при этом мило качнулись, закрывая лицо.

А, может, мне это показалось — такая игра теней и света от ближайшего фонаря.

— Очень жаль, что не получится завтра встретиться, — сказал я. — Сейчас стоят прекрасные летние вечера. Надеюсь, еще сможем не раз погулять.

— Думаешь? — спросила Изабелла. — У меня почему-то в последнее время такое ощущение, как будто время утекает сквозь пальцы.

— Давай сосредоточимся на том хорошем, что у нас сейчас есть, и будем ценить те мгновения, что проводим вместе, — сказал я, наклонившись к ее ушку.

Цветочный аромат ее волос унес меня куда-то далеко. Изабелла на это лишь лукаво улыбнулась.

Так, переговариваясь и шутя, незаметно для меня мы пришли в сквер, с которого начиналось свидание.

— Здесь за углом гостиница, у Иры сегодня остаться не получилось, мне пришлось снять номер, — сказала Изабелла.

— Хорошо. Я тебя провожу до гостиницы? — спросил я.

— Да, конечно, — отозвалась она.

Кстати, когда мы приехали из Смоленска, я ее высадил буквально на соседней улице. Или эта Ира живет рядом с гостиницей, или Белла сразу сюда приехала. Только зачем она тогда сказала, что подруга ее приютит? Как-то странно…

Я несколько секунд покатал в голове эти мысли. Потом отбросил их, вечер слишком хорош, чтобы забивать себе голову.

— А эта твоя подруга тоже модель? — спросил я.

— Да, только моделями нас называть слишком громко. Мы обе студентки, для которых это обычная подработка, — ответила Белла.

Мы дошли до гостиницы — небольшого здания во дворах, недалеко от набережной. Вдруг Изабелла развернулась, неожиданно плотно прильнула ко мне и поцеловала в щеку.

— Спасибо за вечер, — сказала она и отступила назад.

Я нехотя разомкнул руки, когда она ко мне прижалась, я неосознанно обнял ее.

— Я завтра тебе наберу, — я с трудом собрал мысли в кучу.

— Конечно, буду ждать. Скоро увидимся, — с намеком, что мы скоро встретимся в Игре, сказала она.

На этом Белла послала мне воздушный поцелуй и резво взбежала по ступенькам. Я только проводил ее взглядом и еще несколько секунд пялился на закрытые двери. Когда она прижалась ко мне, меня словно пронзило электричеством и окатила волна эйфории. Как будто меня подхватили ангелы и сейчас унесут в рай.

Я медленно выдохнул, машинально огладил подбородок и повел плечами, сбрасывая сладкое наваждение.

— Теперь я понимаю мужиков, которые из-за женщин голову теряют, — я по привычке тихо проговорил свои мысли вслух.

Таких ощущений у меня не было ни с одной из девушек.

Я еще раз выдохнул и развернулся к набережной. Недалеко отсюда есть станция метро, от которой до моего дома всего три остановки. А по дороге у меня будет возможность привести свои мысли в порядок. Наверное… Может быть…