Системная Паутина 2

Глава 25 Награды Победителям

— Батарея, огонь! — гаркнул из-за моей спины голос командующего катапультами.

— Бд-бд-тух! — отозвался слитный стук рычагов.

— Арбалетчики! Залп! — раздался слева крик десятника.

— Пфту! — выплюнул болт мой арбалет, тот ушел навесом в сторону подступающих гоблинов.

Синяя дробь оказалась россыпью булыжников, сияющих сапфировым цветом. Кажется, именно над ними колдовала Снежинка с подчиненными ей магами. Сейчас же три ковша камней размером с кулак летят по высокой дуге на голову идущим к стене зеленым карликам. Да только первым должен успеть залп из полусотни арбалетных болтов.

В этот раз не было никаких ярких магических эффектов, не было явления гигантских рыб или грохота барабанов, просто всю армию гоблинов накрыла темно-серая дымка, в которую и ударились черточки выпущенными арбалетами стрел. Ударились и осыпались, как пригоршня сухого гороха, брошенная в каменную стену.

Светящимся камням повезло больше. Они упали на дымку, закрывшую зеленую армию, и так и зависли в воздухе, похожие на сияющие сапфировым цветом гирлянды.

От наступающей орды донесся торжествующий рев. Гоблины поняли, что они под надежной защитой и им не придется платить кровавую плату, пока они будут идти к стене.

— Синей дробью заряжай! — опять рявкает командир катапульт.

— Арбалетчики, товсь! — вторит ему десятник с нашей башни.

А меня посещает чувство дежавю. Я опять участвую в столкновении двух бездушных механизмов войны. И опять моя роль — это маленький винтик, который практически ни на что не влияет.

Новый залп катапульт сопровождается громким треском и криком боли. Но, несмотря на это, три новых ковша булыжников летят к зеленым рядам.

По команде сержанта я отправляю в полет новый болт и механически перезаряжаю арбалет. Рядом нетерпеливо пыхтит Добрыня — вот кто не испытывает колебаний и кому не терпится вступить в бой.

Темно-серая дымка никуда не делась и продолжает окутывать надвигающуюся орду. Вот только уже шесть зарядов светящихся камней словно прилипли к ней и ярко сияют синим светом в нескольких метрах над головами гоблинов.

— Мне кажется, или те камни, что прилетели раньше, горят ярче? — делюсь я своими наблюдениями с богатырем.

Тот только гулко хмыкает и внимательно смотрит на наступающие войска, оглаживая свою роскошную белую бороду. Щит Добрыня пока отставил в сторону и взял пилум. В его богатырской руке далеко не маленький дротик смотрится как детская палочка. Рядом с ним стоит еще две корзины с запасными метательными копьями.

— Синей дробью заряжай! Убрать раненых! Починить станину! Быстро-быстро! — выкрикивает приказы отдающий металлом голос из-за моей спины.

Я не выдержал и оглянулся. У самой ближней к нам катапульты треснула и покосилась станина, о которую при выстреле бьет рычаг. Один из инженеров, что раньше возились с этими машинами, валяется на земле, залитый кровью. Рядом с ним суетятся несколько человек с носилками.

— Нук-ка глянь-ка, — богатырь хлопает меня по плечу, да так, что я пошатнулся.

Защищающая зеленую орду дымка потускнела и истончилась. На моих глазах она несколько раз мигнула и пропала. Потерявшие опору синие камни разом опали на зеленые ряды, подобно светящимся брызгам. Гоблины-воины неожиданный дождь стойко перенесли, а вот среди дикарей кто-то упал.

— Арбалетчики! Беглым! Огонь! — тут же доносится команда десятника.

Прелюдия боя наконец закончилась, теперь от меня, как и от других воинов на стене, потребуется максимальная сосредоточенность и эффективность.

Выдох, вдох. Волна холода накатила откуда-то изнутри и накрыла меня с головой. Приклад арбалета застыл, упертый в плечо. Взгляд устремился поверх примитивного прицела, охватывая поле боя. Армии зеленых монстров осталось пройти метров восемьдесят. Карлики суетились. Пропажа защиты стала для них сюрпризом, и сейчас они под хриплые крики командиров быстро прятались за стеной из щитов.

Я прицелился чуть выше строя дикарей. Пальцы аккуратно и нежно потянули спусковую скобу. Чувство дежавю вновь кольнуло меня. Кажется, я где-то все это уже видел.

— Пфту! — плюнул арбалет.

Шаг влево, я быстро перезаряжаю самострел. Рядом что-то недовольно бурчит Добрыня, словно старый, только что разбуженный от зимнего сна медведь.

Шаг вправо, я вскидываю заряженный арбалет к плечу. Картина на поле боя изменилась. Толпа дикарей оторвалась от строя воинов и бежит со всех ног к крепости. Гоблинские командиры сделали вывод из прошлого боя и решили не держать подчиненных под обстрелом лишнее время.

Я разряжаю арбалет в дикарей и ловлю взглядом очередной залп катапульт. Две пригоршни круглых, светящихся синим булыжников прилетают аккурат в ряды наступающих гоблинов-воинов. В их стройных рядах появляются две проплешины, заполненные убитыми и покалеченными, которые, впрочем, тут же затягиваются.

Шаг влево, перезарядить арбалет. Я снова становлюсь безличным механизмом, чье единственное предназначенье — убивать.

Восприятие сужается до узкого пятачка стены и бойницы, в которую я раз за разом отправляю арбалетные болты, и через нее же в ответ начинают прилетать стрелы дикарей. Сознание фиксирует Добрыню рядом. Он с молодецким уханьем отправляет пилумы куда-то вниз через соседнюю бойницу. Кто-то из вездесущей обслуги ставит рядом с ним новую корзину с дротиками, забирает опустошенную и тут же убегает.

Сверху раздается звук бьющегося горшка. Рядом со мной, с досок перекрытия льются ручейки черной маслянистой жидкости. Сознание догоняет воспоминание о зажигательной смеси, которую гоблины использовали в прошлом штурме. Но почему-то в этот раз она не горит.

Разум отбрасывает это событие, как неважное. Руки вновь поднимают заряженный арбалет к плечу, сейчас нужно опять аккуратно выглянуть из бойницы и отправить болт в подбежавших к стенам гоблинов.

— Кх-х. Кх-х. Кх-х, — через какофонию боя пробивается кашель револьвера Изабеллы.

Бой сливается в череду размытых картинок: вот я стреляю, вот в бойницу влетает гоблинская стрела и замирает, бессильно тюкнувшись о прозрачную пленку защиты прямо перед моим лицом. Вот гоблины опять закидывают горшками стену и перекрытие над нами, в этот раз с какой-то кислотой. Под ее воздействием доски чернеют, тают и разваливается на куски, исходя дымом с резким удушливым запахом. В появившиеся проемы летят веревки с крюками. Зеленые карлики подтаскивают грубо сколоченные лестницы и пытаются приладить их к стене.

Вот рядом с таким проемом встает Добрыня со щитом наперевес и булавой наотмашь. Вот он разбивает голову гоблину-воину, который первым залез по лестнице. За ним тут же появляется второй воин, сходу тычет копьем в богатыря и тут же валится назад: до него дотягивается мечом рыцарь, стоящий с другой стороны пролома.

Вот через дырку в перекрытии рядом со мной спрыгивает зеленошкурый дикарь. Я просто разряжаю в него арбалет — он валится на доски пола. За ним тут же спрыгивает новый гоблин с большим ржавым топором в лапах. В памяти отпечатывается уродливая зеленая морда, оскаленные острые желтые зубы и большие обвислые уши. В его черных глазах горит ненависть, он примеряется как бы половчей ударить меня.

Кадр тут же меняется — дикарь вздрагивает всем телом, хрипит и падает ничком. В его шее торчит мой нож.

Вот меня оттесняют в закуток возле башни затянутые в кольчуги спины — это подошло подкрепление из кнехтов. Мелькают мечи, слышатся звонкие удары, и, где-то в фоне опять кашляет револьвер Изабеллы. Я прижимаюсь к стене и судорожно пытаюсь зарядить арбалет, который каким-то чудом еще не потерял.

Вот слышится хриплый рог гоблинов, протяжный вибрирующий звук отдается в ушах.

— Они отступают, — какофонию боя перекрывает чей-то крик.

Я осторожно выглядываю из бойницы. И действительно — гоблины бегут. Дикари просто драпают, спрыгивая с лестниц и сползая с веревок. Воины отходят организованно, заслоняясь щитами, подбирая своих раненых и игнорируя подранков-дикарей.

Я разрядил арбалет в мелькающие зеленые спины и прислонился к стене, выдохнув. Силы разом оставили меня. Хотелось сползти на пол, закинуть голову вверх и просто ничего не делать.

Я с трудом взял себя в руки и огляделся. Рядом со мной на полу галереи валялись зеленые трупы. Темно-бордовая кровь гоблинов и черные пятна от кислоты смешались в причудливый узор. В ноздри настойчиво лез резко-кислый запах. Чуть дальше суетились кнехты, оттаскивая раненого. Слышались хлопки арбалетов: стрелки пытались подстрелить кого-то из убегающих. Со двора доносился лязгающий голос командира батареи. Он кому-то что-то выговаривал и одновременно раздавал новые приказы.

Кажется, я снова выжил.

— Шах всем. Доложить состояние, — первое, что я сделал, потянулся к гарнитуре, чтобы узнать, как дела у остальных членов команды.

— Добрыня тут. Подранили меня малехо. Склянку черную я выпил, — отозвался первым богатырь. Говорил он бодро, но короткими фразами и хриплым, тяжелым голосом.

— Снежинка на связи! У меня все хорошо! — энергично отчиталась фея. Судя по голосу, у нее все просто отлично и она довольна жизнью, как кот, обожравшийся сметаной.

А дальше наступила тишина.

— Белла, Ирей, девочки! Вы как⁈ — не выдержал я.

На грудь будто упал тяжелый камень. Они же были в башне на верхнем этаже. Не могли же гоблины до них добраться?

— Это Ирей, — раздался в наушнике голос эльфийки. — Мы живы, только Розу зацепило копьем. Противоядие она уже выпила.

Я проглотил ругательства и лезущие на язык вопросы.

— Сейчас поднимусь к вам, — сказал я, прижав пальцем гарнитуру. — Снежинка, тоже поднимайся, обработаешь раны.

Вопреки моим страхам Белла оказалась в сознании и почти целая, если так можно назвать ее бледный вид и перевязанную, окровавленную руку. Отравленное копье прошло по касательной, оставив длинную рану на предплечье. Противоядие она тут же выпила. А сам порез обработала Ирей, вылив на нее лечебное зелье и перебинтовав руку.

— Ты как? — спросил я.

— Мутит и чувствую озноб, — ответила Изабелла, поморщившись.

Она попыталась подняться. Я тут же шагнул вперед и поддержал ее. Белла сначала пошатнулась, а потом твердо встала на ноги.

— Спасибо, мне уже лучше, — сказала она, но я продолжил придерживать ее за руку.

Я обвел взглядом комнату. Пусть гоблины сюда и не проникли, однако следов боя тут хватало. Весь пол был засыпан гоблинскими стрелами вперемешку со стреляными гильзами. В одном из углов лежала груда сваленных в кучу арбалетных болтов, а в другом темнела большая лужа запекшейся крови.

В стене, с той стороны, где стоял я с Добрыней, зиял черными краями проем. Через него виднелся настил над галереей, устланный зелеными трупами. Видимо, коротышки попытались кислотой проделать окно в стене башни, но нарвались на кинжальный огонь от наших девушек.

Вскоре к нам поднялись Добрыня и Снежинка. Фея была в полном порядке, а богатырь прихрамывал. На его кольчужной броне виднелось несколько прорех, а щит и вовсе был весь в зарубках, как будто какой-то силач упорно долбил в него топором.

Расспросить, кто его так потрепал, я не успел: к нам зашел лейтенант в компании двух рыцарей, что были телохранителями феи. В не такой уж и большой комнате стало тесновато.

— Я не могу передать словами радость оттого, что мы сражались вместе в битве этой. Должно быть, само Благое Древо послало вас к нам в трудный час, — начал заливаться соловьем Эрих.

Лейтенанта словно подменяли, когда он начинал говорить от лица ордена. Вместо жесткого, немногословного командира перед нами появлялся напыщенный аристократ, который не может и двух фраз произнести без красочных славословий.

Мне же сейчас было не до распевания велеречивых од. Хотелось побыстрее закрыть квест, получить награду и свалить из этого набившего оскомину места. Хотя бы оказаться на той же поляне с костром и спокойно поговорить с Беллой по душам.

Тем не менее пришлось держать марку, сохранять на лице выражение вежливого интереса и даже что-то отвечать в высокопарном стиле. Мы слишком много положили сил и нервов на защиту этой крепости, и я не мог позволить себе все испортить неосторожным словом.

— В знак нашей благодарности примите эти небольшие дары, — Эрих наконец закончил славословия и перешел к конкретике.

Вперед синхронно шагнули рыцари, до этого скромно стоящие по бокам лейтенанта. Одним слитным, будто отрепетированным движением они открыли шкатулки и протянули их нам, демонстрируя их содержимое.

В той, что была слева, на бархатной подложке светилась зеленых горсть кристаллов. В правой лежала пирамидка из скрученных в трубочку пергаментов.

— Магистратом Ордена было принято решение об основании нового поселения на месте слияния рек Вайра и Эльде. Город будет носить название Дитрихштад в честь командора Дитриха, что долгие годы служил нашему делу. А за доблесть в деле защиты нового оплота Орден дарует вам почетное гражданство града сего, — голос Эриха вознесся ввысь, а его речь приобрела еще более торжественные обертоны.

А меня посетило озарение от Системы. За успешно выполненный квест по защите фортеции Ордена Белого Древа нам полагается награда: десять зеленых кристаллов и грамоты почетного гражданина.

Если с кристаллами все просто и понятно, то со статусом почетного гражданина ситуация гораздо сложнее. По сути это набор привилегий: бесплатный проход на территорию города, освобождение от налогов, право на внеочередной доступ к первым лицам города. Все это выглядело очень интересным, но пока никакой пользы я в этом не видел.

— Для нас была большая честь сражаться плечом к плечу с рыцарями Ордена, — начал ответную речь я. — И мы с благодарностью принимаем эти дары.

Пока я говорил, шкатулка с кристаллами как-то незаметно перекочевала в руки Добрыни, а ларец с грамотами оказался у Снежинки.

— Так же, комотур Дитрих лично дарует вам право на постройку собственного дома в белом квартале Дитрихштадта, — лейтенант с поклоном протянул мне новый свиток.

После того как я взял пергамент, меня снова озарила подсказка от Системы. Мы умудрились перевыполнить свое задание и получили дополнительную награду в виде отдельного участка в лучшем квартале нового города. Дом и привилегии автоматически нас выводили на уровень местной аристократии. Правда, с небольшими оговорками: в течение месяца нам нужно было начать строительство и в течение полугода его закончить. Иначе участок будет возвращен в собственность города. Ну и сам дом должен соответствовать облику элитного квартала.

Где, как и на какие деньги его строить — мне было совершенно непонятно. Зато прямо сейчас я заметил горящие глаза Снежинки, которыми она уставилась на свиток в моих руках. И куда только подевалась манерная аристократка, которой нет дела до обычных смертных?

— Через неделю наши инженеры закончат разметку нового города и вы сможете выбрать приглянувшийся вам участок. А сейчас позвольте мне откланяться. К сожалению, дела не ждут, — с этими словами лейтенант на самом деле откланялся и вместе с рыцарями покинул нас.

Я смог наконец выдохнуть и прикрыть глаза. Наконец эта история подошла к концу.

— Ты должен отдать этот свиток мне! — безапелляционно заявила Снежинка.

Или нет… Я снова выдохнул и поднял взгляд к потолку.

— Вот только не надо глаза закатывать! Все равно этот дом тебе не нужен! — продолжила наседать фея.

— Ирей, она хоть полог от подслушивания поставила? — спросил я, продолжая смотреть в потолок.

— Да, вожак, — ответил мне тихий голос.

— Давай отложим дележку добычи до возвращения на поляну с костром, — произнес я. — Меня больше заботит состояние Изабеллы и Добрыни. Яд у этих коротышек какой-то слишком мерзкий.

— Усе в порядке. Нам бы только отдышаться малеха, — сказал хриплым басом богатырь.

Я же только покачал головой. Изабелла тоже старалась стоять ровно и делала вид, что с ней все нормально. Да только бледное лицо с капельками пота выдавало ее с головой.

— Давайте пойдем побыстрее к обелиску, может, в магазине Системы есть какое-то противоядие получше, — сказал я, подхватывая Беллу под руку.

И мы пошли медленно и аккуратно, как и полагается победителям.

Интерлюдия на окраине Минска

Неприметная белая машина с надписью «Экспедиционная» подъехала к воротам автобазы на окраине Минска. Несмотря на ночной час в вахтерке горел свет, и дежурный сразу же нажал на кнопку. Пошарпанные ворота нехотя откатились в сторону. Старый белый седан неторопливо заехал внутрь, миновал короткий ряд грузовиков, которые уже годились только на украшение музея, и остановился рядом с неказистым офисным зданием.

Хлопнули двери, из машины вышли пассажиры. Двое мужчин в гражданском. Первый, с папкой для документов, даже на вид строгий и с идеальной осанкой. Второй, широкоплечий, с короткой стрижкой и ленивой грацией опытного борца. Не говоря ни слова они быстро поднялись по лестнице и скрылись в строении. Рядом со входом висела табличка: — «ЗАО Белгеофронт. Консультации, георазведка и бурение».

Белый седан фыркнул выхлопной трубой и медленно укатился в сторону скрытых в полутьме гаражей.

Мужчины ненадолго задержались на проходной, синхронно продемонстрировав красные корочки, быстро прошли по пустынному коридору и зашли в дверь под номером 113. Так же не говоря ни слова, они быстро переоделись в уставную форму оливкового цвета. У мужчины с идеальной осанкой оказались погоны майора, а у борца — капитана.

Очередная дверь, длинная белая лестница вниз, очередной контрольный пункт, где кроме демонстраций на камеру удостоверений офицерам пришлось прикладывать ладони на панель сканера и смотреть в устройства, считывающие сетчатку глаз.

Еще один коридор, вежливые кивки встречным людям, все как один одетым в оливковую форму. И, наконец, они разделяются. Майор заходит в комнату для совещаний, капитан скрывается в соседнем кабинете.

Сидящие за столом офицеры при появлении майора разом встают, несмотря на то, что среди них было два подполковника. Офицер с идеальной осанкой обходит длинный стол, со всеми здоровается за руку, а потом занимает место начальника во главе стола.

— Итак, товарищи офицеры, — сказал начальник, глянув на часы. — Девятнадцатое июля двадцать девять минут первого, и раз все в сборе — мы можем начинать. Виктор Михайлович, вам традиционно первое слово.

Мужчина тоже с погонами майора, но сидящий на другом конце стола, откашлялся, открыл папку и приступил к докладу. Ситуация, когда майор раздает указания подполковникам, мягко говоря неординарна. Но, присутствующие почему-то воспринимали это как должное.

— По состоянию на конец восемнадцатого июня в городе Минске и минской области выявлено двести двенадцать игроков из них сто девяносто восемь подтвержденных. За прошедший день службой горячей линии было обработано более трех тысяч звонков…

Офицеры отчитывались один за другим, пока очередь не дошла до начальствующего майора.

— У меня две хорошие новости. Нам одобрили расширение штатов и выделили сто двадцать килограмм золота. Дмитрий Юрьевич, составьте заявку и организуйте перевоз слитков в восемнадцатое хранилище в кратчайшие сроки. В идеале до обеда, — с этими словами офицер, достал из папки несколько листов и передал полному, лысеющему подполковнику справа от себя.

Тот кивнул и начал вчитываться в документы.

— А со штатами, нам передают кого-то конкретного или как обычно? — подал голос другой подполковник, сидящий по левую сторону.

— Как обычно. Подбирать людей придется самостоятельно. Работайте с отделом кадров. Зовите тех, кто есть на примете. Переманивайте. Используйте все возможности, — ответил майор во главе стола.

— Все равно лучших не отдадут и даже средних зажмут, — хмыкнул читающий документы лысеющий подполковник.

— А вы постарайтесь. С действительно стоящими кандидатурами можете подойти ко мне, я попробую пробить перевод с повышением. Сами понимаете, мы все в одной лодке, — жестким тоном ответил начальник. — Двадцать второго будет совещание с участием Главного. От того, какой мы результат покажем, такой и будет наша карьера, и вы сами это прекрасно знаете.

На несколько секунд повисла напряженная тишина.

— Кстати о кадрах. Что там с Козловым? — продолжил опрос майор с идеальной осанкой.

— Лежит в коме после инсульта, прогнозы врачей сдержанно оптимистичные, — отозвался один из офицеров. — Есть опасность, что после выхода из комы и реабилитации останется частично парализованным.

— А с Хореем?

— После разработки с психологами капитан Мамаев провел успешную встречу и достигнуто соглашение о сотрудничестве, — отчитался все тот же офицер.

— Купили этого хорька драного, — фыркнул лысеющий подполковник, продолжая вчитываться в документы.

— По прогнозам отдела аналитики маловероятно, что Хорею снова предложат лидерство, — вставил слово подполковник, который сидел слева.

— Необходимо отработать все варианты! У нас нет права на ошибку! — лязгнул железом голос начальника.

— Из рабочих вариантов, Игорь Викторович, есть только Шах, — подполковник справа оторвался от документов и прямо посмотрел на майора во главе стола.

— Да, вы правы, — неожиданно мягко согласился начальник с идеальной осанкой. — Поэтому у нас осталось три дня, чтобы найти другие варианты, кроме Шаха.