Системная Паутина 2

Глава 16 Пруд в Аквариуме

— Я сам здесь в первый раз, — тихо ответил я. — Снежинка, прежде чем громко задавать вопросы, наколдуй свою заглушающую магию. У подземных тварей обычно плохое зрение, зато отличный слух.

— А я уже! У меня теперь есть браслет, который глушит шум, издаваемый нами! Вот смотри, какой красивый! — сказала она на полтона тише.

Фея гордо воздела правую руку вверх и со звоном тряхнула сразу тремя браслетами, каждый из которых усыпан драгоценными камнями и с виду стоил целое состояние. Только какой из них подавлял звуки, было совершенно непонятно.

Я же выдохнул и попробовал выкинуть взбалмошную волшебницу из головы. Иногда ее становилось слишком много.

Вдох, выдох, снова вдох. Теплый, влажный воздух врывался в легкие. Я ощутил запах мха со странными, чуть сладковатыми нотками, затем внимательно огляделся. Царящая вокруг тьма медленно отступала, татуировки на веках излучали чуть заметное тепло, глаза приспосабливались к окружающему мраку.

Мерцающее зеленое море под ногами превратилось в огромные, многоэтажные заросли мха, тлеющего изумрудным огнем. Он покрывал камни, пол, сталагмиты и стены гигантской пещеры, в центре которой, словно «Титаник» над океаном, возвышался большой пологий выступ, на котором мы и появились.

— Тут очень красиво, — тихо сказала Ирей.

И я был с ней полностью согласен. Мы словно оказались ночью над большим аквариумом, который наполнен мерцающими водорослями. Гирлянды светящегося мха медленно пульсировали переливами всеми оттенками зеленого, создавая настоящие цветные волны. Если чуть прикрыть глаза и отрешиться от окружения, может показаться, что мы на самом деле стоим на утесе и огромные валы воды, подсвеченные волшебным изумрудно-малахитовым огнем, величаво перекатываются под нашими ногами.

Даже Снежинка примолкла и не спешила испортить торжественный момент своими язвительными замечаниями.

— Кх-кхм, — прокашлялся я где-то через минуту. — Добрыня, ты как? Хорошо видишь дорогу?

За остальных я не беспокоился. У феи точно был артефакт, позволяющий видеть в темноте. У Беллы есть очки с ночным зрением. А Ирей прирожденная охотница.

— Не сумлевайся, ноги не обобью, — с усмешкой ответил богатырь и опустил личину шлема.

Экипировались мы кто во что горазд. Добрыня, видимо, добавил нужное зачарование на металлическую пластину, что защищала его лицо.

— Тогда давайте спускаться. Порядок прежний: впереди Ирей, под маскировкой, за ней я, потом все остальные, — озвучил я короткую инструкцию. — Идем аккуратно, это желтый Осколок, и здесь гораздо опасней, чем в Лесах Гоблинов.

— Шах, ты ничего не забыл? — поинтересовалась у меня Изабелла, и, кажется, я расслышал сарказм в ее голосе.

— Ты о чем? — переспросил я.

— О твоем универсальном снаряжении ассасина, — ее бархатный голосок был наполнен ехидством.

— Блин, совсем из головы выпало, — ответил я, немного смутившись.

Хорошо, что тут темно: мое смущение никто не видит и я не запятнаю свою репутацию уверенного в себе лидера. В комплекте с этим снаряжением, наверное, идет еще и заклинание стирания памяти. Прямо магия какая-то: каждый раз, когда мы выбираемся в новое место, я про него забываю… А ведь вещи там крайне полезные бывают.

— Это артефакты, подавляющие вибрацию и шум от шагов, — сказал я, достав из подсумка пару медных бляшек и получив подсказку от Системы. — Крепятся на каблуки сапог.

Я с сомнением посмотрел на свои ноги. Мне-то они зачем? Двигаюсь я, как заправский ассасин, быстро и бесшумно.

— У меня сапоги Легкого Шага, мне это не нужно, — ответила Изабелла на мой взгляд и отрицательно качнула шляпой.

— А я двадцать лет в тайге живу, уж тихо пройти смогу, — открестился Добрыня. Он был следующим, на кого я посмотрел.

— Я вообще летаю, чего ты на меня пялишься⁈ — а это уже Снежинка.

Каюсь, на нее я посмотрел как-то не подумав. Ирей, кстати, уже технично скрылась из виду, и больше смотреть было просто не на кого.

— Ну… В коллекцию? — предположил я.

— Какую коллекцию⁈ Совсем дурак что ли⁈ Они не подходят по цвету! И вообще некрасивые!!! — фея аж вскипела.

Деланно вздохнув, я приподнял левую ногу и приставил бляшку к каблуку. Через секунду медный медальон погрузился в материал сапога, словно горячая ложка, которую положили на брусок сливочного масла. Бляшка вплавилась в каблук, стала его неотъемлемой частью. Удивившись на секунду, я повторил операцию с правым сапогом.

Потом попробовал громко шаркнуть ногой — не получилось. Движение было, ощущение трения обуви о камень тоже было, а звук отсутствовал. Что интересно, за моими манипуляциями все наблюдали с большим вниманием.

— Давайте, наконец, выдвигаться, — сказал я, закончив с экспериментами.

И мы выдвинулись тихо и аккуратно.

Спуск с каменного утеса занял почти час. Чем ниже мы спускались, тем больше я ощущал себя лилипутом, попавшим в гигантский аквариум. Огромные гирлянды мерцающего мха заполнили все вокруг. Они нависали сверху, спускались водопадами со склонов утеса, стелились по полу, образуя мягкий, тлеющий зеленым огнем ковер. И все закутки этого лабиринта были наполнены жизнью. Что-то постоянно шевелилось, булькало, кричало странными голосами, мимо летали какие-то насекомые, напоминающие крупную светящуюся тлю. Эта картина так впечатляла и подавляла, что даже Снежинка притихла.

Первый звоночек прозвучал, когда из неприметной ямы около намеченной дороги на нас выметнулся клубок больших черных змей. Две рептилии сразу попали под вспышку магии нашей волшебницы и опали замороженными кусками мяса. Еще две получили по несколько пуль от меткой ковбойши и начали извиваться на одном месте, разбрасывая вокруг черные капли крови. Одна кинулась ко мне, тут же лишилась головы и присоединилась к своим товаркам, корчащимся на земле. Последняя с гулким «бум», вписалась в щит Добрыни и свалилась оглушенная. Тот лениво, словно нехотя, нагнулся и добил ее булавой по голове.

Вторым звоночком было нападение уже знакомых троглодитов. Сначала нам стали попадаться пятна подъеденного мха, создающие темные проплешины на святящемся ковре. На роскошных зеленых гирляндах появились оборванные и обглоданные участки. А потом в гарнитуре прозвучало предупреждение Ирей.

— Злые духи. Слабые, два десятка, быстро идут к нам, — сказала она.

Мы как раз спускались по распадку, между двумя большими глыбами, размером с трехэтажный дом.

Затем впереди, среди зеленых огней, замелькали какие-то тени. Добрыня подошел ко мне поближе, а девушки отступили за наши спины. Тени быстро приближались, и вскоре я смог увидеть уродливые горбатые силуэты и знакомый серо-буро-зеленый окрас.

— Бить по голове! Осторожней с их лапами, у них острые и длинные когти! — успел я скомандовать перед тем, как начался бой.

— Кх-х, кх-х. Кх-х, кх-х. Кх-х, кх-х, — закашлял двойками револьвер Изабеллы.

— Хтыщ! Хтыщ! — вторила ей Снежинка.

Яркие вспышки разорвали тусклую зеленую мглу, подсветив бегущих к нам тварей. Троглодиты напоминали уродливую помесь ящерицы с лягушкой. В ярком свете я разглядел короткие хвосты, длинные худощавые конечности и большие кривые когти. В раззявленных широких пастях виднелись треугольные зубы. Двигались эти твари на редкость быстро, шустро перебирая своими выгнутыми назад ногами.

Выдох. Знакомая холодная волна обжигает вены, плещет в голову, катится по рукам и ногам, оставляя за собой орды мурашек и покалывание в кончиках пальцев.

Словно в замедленном кино, я наблюдаю, как бегущий впереди троглодит спотыкается и кувырком летит на землю. В его шею сзади вонзилась стрела от невидимой Ирей. Следующий за ним тоже спотыкается и тоже летит кувырком. На его безглазой морде расцвели темные кровавые кляксы от пуль Изабеллы. Третий напарывается на ярко-синюю вспышку — это уже отметилась Снежинка. Промороженная тушка просто и незамысловато падает, словно подрубленное дерево.

Четвертого останавливать было некому, он почти добежал, но на финишной прямой в его раскрытую пасть влетел мой нож.

— Гунхык! — с невнятным бульканьем тварь сбивается с шага и летит мне под ноги.

Ускоренное сознание фиксирует, как длинные кривые когти вспарывают мох, срывая его целыми пластами с каменного пола.

— Бум! — гулкий удар раздается слева.

Во все стороны летит что-то черное, подсвеченное белой вспышкой. Там стоит Добрыня, какой-то монстр добрался до него, на свою беду.

Пятая тварь опять кувыркнулась на покрытый зеленым мхом камень, продемонстрировав белое оперение стрелы, торчащее из ее спины.

— Кх-х, кх-х. Кх-х, кх-х. Кх-х, кх-х, — опять зашелся кашлем револьвер позади меня.

Куда стреляла Изабелла, я уже не видел: мир сузился до куска склона прямо передо мной.

Шестой троглодит поймал кинжал в пасть, дернулся, булькнул и пропахал мордой наросты мха возле моих ног. Наградой ему послужил мой меч, чье острие вспороло толстую, бугристую шею.

Четвертый попробовал подняться на лапы — получил второй кинжал в грудь и отправился снова лежать.

На этом моменте мир остановился. Ко мне больше никто не бежал, лишь было слышно, как какой-то недобиток скребет когтями по камням… Через несколько секунд затих и он.

— Все что ли⁈ — громом раздался чистый и звонкий голос Снежинки.

Третьего нападения я дожидаться не стал. После сбора трофеев скомандовал стать лагерем в неприметном овражке, а Ирей отправилась нарезать расширяющиеся круги вокруг нас в поисках чего-нибудь интересного.

— Так что там решили ваши старейшины по поводу Системы? — как бы между делом поинтересовался я у Снежинки.

Мы вчетвером расселись на камнях. Фея достала из невидимого хранилища маленький, изящный коврик и постелила его поверх валуна, на который потом и уселась с царственным видом.

— А тебе-то это зачем⁈ — сварливым тоном поинтересовалась она в ответ.

— Просто интересно. Ничего секретного рассказывать не надо, но, что происходит в твоем мире, хотелось бы знать, — ответил я.

Фея еще раз подозрительно зыркнула. Но, как мне показалось, делала она это нарочно, изображая, что нехотя уступает моей просьбе.

— Старейшины решили создать корпус Стражей. Туда пригласят всех, как ты говоришь, игроков. От нашего Рода они получат деньги и золото для жертв Системе, а взамен они будут должны защищать наши земли на состязаниях, — ответила Снежинка на редкость развернуто.

— И тебя туда тоже зачислят? — я продолжил опрос.

— Меня туда зачислят первой! Я стану официальным лицом корпуса! — с многозначительным видом она воздела палец вверх и тут же скривилась. — Мало мне постоянных поучений и нотаций. Теперь еще каждый день будут гонять на съемки и интервью.

— Ясно… — потянул я.

Вполне логичное решение. Раз Система не дает силой заставлять игроков работать на государство, будут брать лаской. Выделят деньги, запустят пиар-кампанию, будут чествовать игроков, как героев, защищающих человечество. И получат тот же результат, даже лучший, пусть по затратам это будет дороже. Мне, кстати, этот вариант нравится гораздо больше.

— Что, Шах, думаешь, ваши старейшины поступят так же? — как бы между делом поинтересовалась фея.

Я переглянулся с Изабеллой, в последнее время у меня это получалось само собой.

— Хотелось бы, — честно ответил я. — Скрываться от внимания властей мы вечно не сможем. Если получим легальный статус и продолжим жить нормальной жизнью, это будет просто замечательно.

— Не о том вы думу держите, ребятки, — прогудел Добрыня. — Командиры да начальники всякие бывают, к каждому притерпеться можно. Да токмо завтра скажет Система, что убьет всех людей, чей лидер проиграет. Что делать будете-то? Держаться вместе надо, и не о своей заднице думать, а о том, как победить. Не будет победы — не будет кому жить.

После этих слов мы невольно замолкли. Все мои переживания показались какими-то мелочными и эгоистичными. В самом деле, какая разница: принудят меня к сотрудничеству угрозами или поманят контрактом с кучей нулей? Сейчас под ударом может оказаться все человечество: мы или все спасемся, или погибнем. Пусть сейчас от проклятий Системы в реальном мире никто не умирает, это может измениться в любой момент.

— Я нашла очень милые белые кувшинки. Система говорит, что это ценный ингредиент, — голос Ирей в наушнике нарушил тягостное молчание.

— Возвращайся, отведешь нас к этим кувшинкам, — ответил я, прижав палец к гарнитуре.

Все равно времени у нас осталось не так много, а еще два-три часа нужно оставить в резерве на обратную дорогу к обелиску на вершине утеса. Спускались мы довольно резво, взбираться вверх с такой же скоростью не получится.

— Действительно мило, — сказал я, когда мы добрались до пруда с кувшинками.

Здесь рельеф образовал небольшую ложбинку. Эдакий кратер, заполненный темной водой и окруженный пологими, поросшими мхом берегами. На поверхности пруда плавали кувшинки, словно белоснежные, мягко светящиеся серебряным светом звезды на осколке черного ночного неба.

При взгляде на цветы у меня появилось знание от Системы, что этот ценный ингредиент, используется в ряде зелий и его можно продать.

— Давайте вы эти замечательные кувшинки достанете для меня! Я вам заплачу даже больше, чем в магазине Системы! — тут же выступила Снежинка, разбив все очарование от великолепного вида.

Ну да, кому красоты природы, а кому добыча. Фея гораздо лучше нас ориентировалась в артефактах и зельях и целенаправленно подгребала под себя все, что можно было использовать в их создании.

— Тут слишком тихо, — вмешалась Изабелла.

И в самом деле, в этом кусочке зеленого лабиринта царила неправдоподобная тишина. Даже вездесущая светящаяся тля не летала.

— Ровные, похожие на воронку склоны и в центре черный пруд с ценным цветами. Действительно, на ловушку похоже, — пробормотал я задумчиво и огладил бородку.

— Простите, — виновато отозвалась стоящая рядом Ирей.

— Тебе не за что извиняться, — сказал я, серьезно на нее посмотрев.

В этот раз она хоть и смутилась, но не спешила убегать и прятаться за Изабеллу.

— У тебя была цель найти место, где мы можем получить задание от Системы или добыть что-то полезное. Ты его нашла. А теперь вместе давайте думать, как нам уйти с добычей и при этом не попасться в лапы к тому, кто сидит в этом пруду, — продолжил я свою мысль.

Белла предложила сделать аркан из мотка веревки, что она взяла с собой, и при его помощи попробовать сорвать несколько кувшинок. Снежинка же хотела устроить шум и выманить монстра из пруда, а потом убить его и собрать все кувшинки. Добрыня и Ирей отмалчивались.

Меня смущала пустота склонов и тишина. Будь пруд побольше, я бы и вовсе отказался от идеи в него лезть. А так — вряд ли что-то крупное будет сидеть в тридцатиметровом водоеме.

— Пробуем вариант с арканом. Если вылезет что-то опасное, сбежим, — принял я соломоново решение.

С реализацией плана возникла заминка. Нормально метать лассо не получалось ни у кого, кроме Беллы, даже мои навыки ассасина спасовали. А оставлять ковбойшу у кромки пруда я боялся. Остановились на варианте, когда она кидает аркан и быстро отступает, а я вытягиваю цветок на берег.

— Давай, — тихо скомандовал я.

Белла быстро раскрутила петлю и, словно рисуясь, четко опустила ее прямо на роскошную кувшинку, что цвела в пяти метрах от берега. После это она дисциплинированно бросила веревку и быстро отошла за мою спину, там же в десятке метров от воды стояла остальная команда.

Вода продолжала быть недвижимой, над прудом висела вязкая тишина. Эластичный шнур, чуть больше половины пальца толщиной, который мы использовали для аркана, отказывался намокать и тонуть.

Для верности я выждал еще секунд десять, потом наклонился, поднял веревку и медленно выбрал ее на себя. К счастью, аркан зацепился за стебель кувшинки и петля успешно затянулась. Я потянул сильней, потом еще сильней и еще, пока сапоги не начали скользить по мху. Цветок наклонился, окунулся в воду, скрылся под ней целиком, но отрываться отказывался, словно я пытаюсь вытащить из земли молодое деревце с крепкими корнями. От бутона, как от большого поплавка, по черной воде разошлись круги.

— Добрыня, давай вместе, — тихо сказал я в гарнитуру.

Сам я отпустил веревку и продолжал наблюдать за прудом. Пока что, кроме постепенно утихающих волн, картина не изменилась. По-прежнему царила тишина, тускло мерцал мох, да сияли серебряным светом остальные кувшинки. Наша же жертва после купания в воде лежала на боку и светилась гораздо хуже.

Сзади бесшумно подошел богатырь. Он молча поднял веревку, натянул ее и с тихим «Ух» резко дернул, выдирая кувшинку с корнем. Цветок сначала скрылся под темной водой, а потом белым пятном стал быстро приближаться к берегу, следуя за сматываемым шнуром.

— Ргуак, — что-то невнятно булькнуло слева от меня.

Я опустил взгляд и наткнулся на огромную, размером с колесо от грузовика, жабью морду. Морда была почти черной, практически невидимой на фоне темной воды и покрыта черными же костяными наростами.

— Ра-Гуак! — громогласно квакнула жаба, и я увидел, как ее маленькие, глубоко посаженные глаза медленно разгораются красным огнем.