Сильфида и дракон

Часть седьмая Месть Валерна. Глава 1. Отзвуки Багряного острова

Валерн, король пепельных альвов, задумчиво вертел в руках сосуд из магического стекла идеальной прозрачности. В нем трепыхалась, изнывая от отчаяния, крошечная фея. Алхимик усмехнулся. Если бы кто увидел его сейчас, подумал бы, что это он, жестокой и бесстыжий, заточил бедняжку. Про него что только ни говорят — да пускай. Это не имеет никакого значения, пока сила на его стороне. Что же до этой крошки… Валерн слегка потряс сосуд, и бедная фея в ужасе осела на дно. Подумать только, тот маленький сильф летал за этим созданием на ледник! Как его? Перигрин, кажется… Говорят, сильфы вообще не мерзнут… Да нечему там мерзнуть. Бестолковые мотыльки.

Но тут же на память пришла Альмарис…

Альмарис… она другая. Валерн терпеть не мог, когда женщины ластились к нему, искали внимания. Ему нравилось подчинять. А эта крылатая мало того, что не подчинилась, так еще и очень дорого им всем обошлась.

Король помрачнел. Сбежав, сильфида и ее приятели разрушили все его планы. А все Илейн, его мерзкий пасынок! В отравителя решил поиграть, идиот. И даже этого не смог… Из-за него крылатая девчонка оказалась здесь, потому что нужна была целительница не из пепельных. И чем это обернулось…

Пока что и говорить больше нечего о вторжении в небесные просторы севера. Всадники на грифонах упорно уничтожают созданных пепельными альвами воздушных существ, которых все привычно принимают за выходцев из других миров. Творить новых — нет ни магии, ни сил, ни энтузиазма. Черный дракон спалил охрану острова, теперь нужно как можно скорее латать эту брешь.

А еще нужно отомстить.

Как быть? Хитростью подсунуть дракону зелье, не позволяющее менять форму, захватить его, а потом…

Валерн поморщился. Нет. Слишком мелко. Этот Тиан устроил целое представление со своими молниями. И расплата должна быть соответствующей.

Король вновь глубоко задумался, а потом на губах пепельного альва показалась довольная улыбка. Опасно, конечно, может, и не сработать… Но когда это он боялся риска и новой для себя магии?

Вновь перевел взгляд на сосуд. Снежная фея… Он тоже слышал об этом. То ли иномирная магия коснулась ледника, то ли произошло какое-то новое чудо, но снежные цветы, иногда распускающиеся среди темно-синих льдов, вдруг ожили, превратившись в светлых фей. Эта новость разнеслась по всему северу. Мальчишка-сильф рассказал, что очень захотел добыть фею в подарок своей маленькой подружке. И он сделал это! Подумать только… Что за странный народ эти крылатые… Непонятно, чего хотят, о чем думают. Как бы то ни было, но снежная крошка теперь в его, Валерна, руках. Такая маленькая, но магии в ней преизбыток! Конечно же, это надо использовать. И он уже знает — как.

А тем временем на Туманном острове, собравшись на любимом месте возле дома Дина, дружная компания болтала о том, о чем. Неподалеку сидела под деревом молчаливая альва Линди с розовой чайкой в руках, оперенье которой она медленно, задумчиво гладила. Как ни странно, на юного мальвийского принца она уже почти не обращала внимания.

— Что ты будешь делать теперь? — спросил у сильфиды Дин-Ри, притворяющийся, что его совсем не беспокоит равнодушие Линди. — Вернешься домой, на остров Забвения?

Альмарис кивнула.

— Мне придется вернуться. Знаешь, Тирис была права, видя во мне соперницу в том, что касается власти. Вчера я побывала дома и поняла, что наши сильфы хотят видеть меня правительницей. Они не способны жить без свободы, но в то же время терпеть не могут сами принимать серьезные решения. Сразу же забросали меня вопросами: пускать ли на остров новых лунных альвов, надо ли сооружать какую-то защиту от пепельных, отправлять ли послов в Гловер-Силл… Так что судьба за меня все решила. Еще немного дух переведу — и возвращаюсь. При этом я еще и к Братству Грифона присоединилась. Непростая ждет меня жизнь…

И она крепко сжала руку сидящего рядом с ней Тиана. Дракон правильно понял этот жест — Альмарис как будто сказала ему без слов: «Но я все преодолею, если ты будешь рядом».

— Ты молодец, — задумчиво произнес Дин. — Не боишься власти, которая сама идет к тебе в руки…

— Не то чтобы не боюсь, — ответила сильфида. — Просто выбора особого нет. А иногда судьба жестоко играет с целыми народами. У пепельных должен был быть другой король.

И она устремила красноречивый взгляд на закатную чайку, в которую сама невольно превратила принца Илейна, спасая ему жизнь…

Но не только Альмарис неотрывно смотрела на птицу в руках у альвы Линди. Глубокий синий взор туманного волка Кирито тоже был обращен на нее.

Сильфида придвинулась ближе к волшебному зверю и шепнула ему на ухо:

— Думаешь о том же, что и я?

— Да, — тихо ответил волк. — И вспоминаю, что ты мне рассказала об этом мальчике, Илейне… Возможно, в отчаянии он и правда захотел быть чайкой. Но сейчас в нем бьется прежнее сердце альва. Его нужно вернуть.

— Как, скажи?

— С помощью магии созерцания, конечно. И я тоже буду стараться. Попробуй… коснись моего сознания. Вместе у нас получится, принцесса.

— О чем вы шепчетесь? — не вытерпела любопытная Кюбико. Кайми, сидевший тут же на траве, ласково погладил любимую лисичку по головке, а потом быстро коснулся губами ее по-детски пухлых губок. Девушка прижалась к нему, погладила льдистое крыло, и сильф обнял ее одной рукой.

Линди с неожиданно прояснившимся взглядом наблюдала за нежностями влюбленной парочки, потом в ее глазах молнией промелькнули тревога, боль, понимание… и они снова затуманились. Дин с волнением наблюдал за девушкой, которая была ему небезразлична. Он видел и чувствовал — что-то происходит.

Между тем Кюбико, углядев в траве крупную красную ягоду, потянулась за ней, сорвала и, конечно же, отправила сильфу в рот. Кайми понимал, что с тех пор, как он выздоровел, желание как следует накормить его стало для кицунэ едва ли не навязчивой идеей. Видимо, Кюбико сильно испугалась, когда во время болезни он совсем перестал есть. Теперь она постоянно возилась с фруктами — пищей сильфов — пытаясь приготовить из них что-то особенное. Это занятие не было созвучно ее лисьей натуре, но девушка старалась как могла. А Кайми покорно ел все, чем она его кормила, принимая это как выражение любви. Но он не хотел, чтобы Кюбико так сильно беспокоилась, и пытался отвлечь ее всеми силами. При этом печаль от потерянного крыла куда-то исчезла — мысли о любимой девушке, пылкие чувства к ней полностью вытеснили все остальное.

Сейчас Кайми решил немного расспросить Кирито, он знал, что кицунэ давно интересует история облачного волка, но сама она заговорить с ним об этом стесняется.

— Кирито, ты тоже похож на существо, не чуждое власти, я не ошибся? — спросил он прямо.

— Нет, ты прав, принц сильфов, — кротко ответил волк, — я был одним из семи хранителей Облачного мира. Но однажды мне и моим братьям было поручено сторожить чародея, наводящего на наш мир избыточные грозы и бураны, что вело к большим бедствиям. Братья с честью исполняли возложенное на них поручение, а я… преступнику удалось меня разжалобить, и я потерял бдительность. Чародей сумел бежать и скрыться. А меня с позором изгнали за пределы нашего мира. Так я оказался здесь.

— Ох, Кирито-сама, я так рада, что вы с нами! — пылко воскликнула Кюбико. — Ой… то есть, конечно же, мне очень жаль, что вас прогнали. Но с другой стороны, стоит ли печалиться о мире, в котором наказывают за доброту? А здесь мы все вместе… И вы нам так нужны!

— Спасибо, милая девочка, — растроганно ответил волк. — Я и сам думал о том, что ничего не дается нам просто так. И если я нужен здесь, мои друзья, то это честь для меня…

Он хотел и еще что-то сказать, но прервался, замер… и Альмарис вдруг напряглась всем телом, все четыре ее мягких перистых крыла сильно дрогнули.

В то же время чайка с криком вырвалась из рук Линди.

Покружила у альвы над головой и упала в зеленые заросли. Не успел никто ничего понять, как птица исчезла. Вместо нее в высокой траве лежал юноша-альв с каштановыми волосами, с кожей пепельного цвета, и смотрел широко раскрытыми глазами в подернутое туманом небо.

Альмарис и Кирито переглянулись. Их общая магия вернула принца Багряного острова в первоначальное состояние, потому что сейчас в этом и правда был смысл…

Линди вскрикнула, громко, диковато, и бросилась к Илейну, упала ему на грудь. А он порывисто стиснул ее и, закрыв глаза, прошептал:

— Моя Эви…

И оба замерли в объятьях друг друга.

Первой очнулась Линди… Эви. Юная альва поднялась на ноги и потянула за собой пепельного принца. Он тоже встал, до боли сжал ее руку в своей ладони.

— Илейн… где мы?

— Значит, ты все-таки можешь разговаривать? — радостно воскликнул Дин, не удержавшись.

Белокурая альва посмотрела на смуглого юношу долгим взглядом. Нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить, но в конце концов покачала головой.

— Кто ты? — спросила она тихо.

Дин растерянно опустил руки.

— Выходит, ты вспомнила свою прежнюю жизнь? А то, что было с тобой здесь, забыла. Да, Линди?

Она продолжала смотреть на него с недоумением.

— Почему ты так странно зовешь меня? Я Эви. Где я? Илейн, где мы? Что с нами было? Кто все эти существа?

Илейн сгреб ее в охапку.

— Пойдем, любимая, тебе надо успокоиться. Я сам немного не в себе… Альмарис, спасибо тебе за все! Можно чуть попозже с тобой поговорить?

— Альмарис? — прошептала Эви. — Кто она? Что происходит?

Вдруг у нее вырвался новый пронзительный крик. И девушка захлебнулась слезами.

— Валерн и его прихвостни…

— Тихо-тихо… — Илейн еще крепче прижал альву к себе, — их здесь нет, здесь наши друзья. Мы в безопасности, Эви.

— Конечно, — не смогла не вмешаться в разговор Кюбико. — Тебя тут никто не обидит, девочка. Вот этот юноша, Дин-Ри, нашел тебя сильно раненой и спас. Надо бы тебе его поблагодарить.

— Спасибо тебе, Дин-Ри, — послушно произнесла Эви, по-прежнему напряженно глядя на мальвийца. Она до сих пор его не узнавала.

— Я рад, что смог помочь тебе, Эви, — принц улыбнулся девушке своей солнечной улыбкой, скрывая охватившее его горькое чувство. — Здесь ты и правда среди друзей, ни о чем не беспокойся.

Альва неуверенно кивнула. Илейн, бросив на Дина благодарный взгляд, все же увел Эви подальше от остальных.

Кицунэ возмущенно фыркнула.

— Вот что творится, а? Дин, ты возился с этой девчонкой лучше любой няньки, и что теперь? Она забыла тебя и уходит с другим! Который тебе даже спасибо не сказал!

— Еще скажет. Кюбико… — Дин попытался успокоить свою неугомонную подругу. — Эви ни в чем не виновата. Сложно понять, что сейчас происходит с ней.

— И то верно! — согласилась лисичка. — Что там в мозгах у этих альвов, ни за что ж ведь не догадаешься. Но ты так и отпустишь ее с ним?

Принц пожал плечами.

— Разве у меня есть выбор? Линди… Эви чудом соединилась со своим возлюбленным. Почему я должен встревать между ними?

— Хм… чтобы быть немного более счастливым, чем сейчас?

Дин вновь улыбнулся, и сквозь привычный свет в его улыбке промелькнула грусть.

— Разве я несчастлив? Но мне, видимо, суждено быть одному. Мое солнце ревниво и невесть как отводит всех от меня.

— Вот-вот! Твое солнце… То есть то, что у Дэм-Ре есть муж, тебя не смущает? Здесь ты встрять не боишься?

— Дэм-Ре — богиня. Как я могу знать, о чем она думает?

Малышка Мод как всегда заговорила, когда этого никто не ждал.

— В перепутанные чувства лучше не соваться. Сейчас серый альв испытывает к Дину благодарность. Дин, не становись его врагом. Хочешь узнать, как Мод умерла?

Ошарашенный мальвиец кивнул.

— В нашем мире садовники — все равно что волшебники. Потому что у нас есть живые цветы. Ганс выращивал самые прекрасные из них. Неживые цветы у него тоже бесподобны. Юная графиня всегда заказывала Гансу букетик. А потом влюбилась. Ее жених негодовал — как она могла? Не красавец и не знатный господин. Из ревности и зависти он отравил Ганса.

— Вот же мерзость какая! — возмутилась лисичка.

— Мод была любимицей Ганса.

— Ты и сейчас моя любимица, — тихо произнес взволнованно слушающий ее садовник.

— Верно, — охотно согласилась малышка. — И Мод Ганса любит. Я люблю тебя.

— Она мне жизнь спасла, — подхватил рассказ Ганс. — Высосала яд из меня. А сама потемнела, засохла. Я в свою очередь до конца спасти ее не смог… Но вернул подобие жизни моему любимому цветку.

— С Мод другие живые цветы общаться перестали, — печально произнесла девочка. — Они боялись меня. А заговорила я об этом потому, что хочу сказать Дину: не лезь туда, где ревность и прочее. Брось это все совсем.

Ганс успокаивающе погладил Мод по кудрявой головке.

— С точки зрения цветов ты, наверное, и правда, мертва, если уж засохла, — задумчиво проговорила Альмарис. — Но мне кажется, что правильнее называть тебя больной. А раз так — ты можешь исцелиться.

— Нет таких лекарств, — покачала головой Мод.

— Знаешь, — ответила сильфида, — рассказывают, что когда сестры-созидательницы одна за другой покидали этот мир, чтобы стать светилами, каждая оставила здесь по перу из своего крыла. А их мать Шен-гар, рожденная из воды, превратила перья в изумительные цветы лотоса и пустила плавать возле острова Грез — сердца нашего мира. Все знали, что нельзя срывать волшебные цветы. Но тот, кто добирался до них и касался лепестков, исцелялся от любой болезни. Еще говорят, что когда лотосы все-таки были сорваны, это стало последней каплей, после чего начало рваться кружево мироздания… Но волшебная целительная сила никуда не ушла из Орхида. Просто сейчас стало еще сложнее ее получить… ведь ее вобрало в себя священное дерево сливы на невидимом острове Грез. Путь туда может быть открыт сестрами или даже самим Ангелом-создателем. Что именно нужно для этого сделать, я не знаю, но… ты такая славная, Мод. Я уверена, что тебе помогут. И ты станешь прежней.

Мод без слов обняла сильфиду. А Кюбико заметно взволновалась.

— А как же Шаджин⁈ — воскликнула она. — Ведь мой братик-лис тоже сможет там исцелиться?

— Думаю, да.

— Значит, надо найти его! И надоумить отправиться на поиски острова Грез.

И тут наконец заговорил до этого молчаливый дракон.

— Звучит прекрасно, Альмарис. Мне верится, что боги Орхида помогут нашим друзьям. Но только сейчас не лучшее время, чтобы отправляться в неведомый путь. Давайте сначала узнаем, что собирается предпринять Валерн. Боюсь, что его месть распространится не только на меня…

Это было тревожное и печальное предположение, но все были вынуждены согласиться с Тианом.

Прошло еще несколько дней.

Сильфида понимала, что Илейну сейчас очень непросто. Линди-Эви льнула к нему, растерянная и взволнованная. Она до сих пор плохо понимала, что происходит. И все же пепельный альв нашел возможность поговорить с Альмарис наедине. В лиственной части густо разросшегося леса под переплетенными кронами деревьев было совсем темно. Сильфида видела яркие зеленые глаза юноши, взволнованно блестевшие, как магические огоньки.

— Альмарис… спасибо, что вновь спасла меня, — произнес он, слегка запинаясь.

— Моя новая магия не перестает меня удивлять, — спокойно ответила девушка. — Я счастлива, что она помогла сохранить тебе жизнь… и что Кирито, не без моей, думаю, помощи вернул тебе истинный облик. Ведь в ладонях своей любимой ты уже не хотел быть чайкой?

— Альмарис… — Илейн взял ее ладонь, мягко погладил от запястья до кончиков пальцев. Сильфида вновь невольно затрепетала, почувствовав прилив безрассудной нежности, которая охватывала ее там, у пепельных, когда она делила с этим юношей постель…

— Поверь мне, — продолжал он, — все, что произошло между нами… все это очень серьезно. Я любил тебя… нет, и сейчас люблю! Но ты любишь другого. А моя Эви… она жива.

— Я никогда не забуду тебя, Илейн, — ответила ему Альмарис. — Всегда буду с нежностью вспоминать своего первого мужчину.

— Но тебе было не слишком-то хорошо со мной, — заметил альв с горечью. — Я дал тебе больше боли, чем наслаждения.

— Было… по-разному. Но тогда я думала, что погибну там, в вашем Подгорье, причем, очень скоро. И твое тепло, твои ласки спасали меня от отчаяния. Спасибо тебе, Илейн. Это было… очень остро и ярко… больше, чем просто физическая близость. Но мы этого не повторим.

— Потому что ты любишь Тиана.

— Да.

— Спасибо за все, моя крылатая мечта. — Илейн прикоснулся к прохладной щеке сильфиды теплыми губами. — Но подскажи, что мне делать теперь? Я никак не могу поверить, что вновь обрел живую Эви… только она теперь какая-то другая.

— Эви еще станет прежней. Просто продолжай ее любить. Не предавай.

— Не знаю даже, как отблагодарить Дина! Но постоянно думаю… не принадлежит ли Эви теперь ему? Она не помнила меня… теперь не помнит его. Но у нее была какая-то другая маленькая жизнь, пока я ее оплакивал. И в той жизни она звалась Линди и любила Дин-Ри…

Альмарис задумалась.

— Вряд ли это можно назвать любовью, — сказала она наконец. — Скорее уж одержимость. Она искала у него защиты… Хотя кто поймет чужое сердце… Но сейчас Эви хочет быть с тобой.

Илейн потер лоб.

— Я не смог ее защитить. Ее спас другой. А я потерял сознание, когда Валерн заставил меня смотреть, как над ней издеваются… И даже отомстить не сумел.

Альмарис мягко погладила альва по щеке.

— Тебе не надо мстить. Нужно улучить возможность и захватить власть над Багряным островом. Нас собралось тут, на Туманном, два принца… три, считая Кайми, и принцесса. Один из принцев выбрал дорогу, которая увела его от родной страны. Значит, так ему было суждено. Но нам с тобой негоже отталкивать то, что дает сама судьба.

— Что ты посоветуешь мне, принцесса сильфов? — спросил Илейн, сверкнув глазами.

— Пока что ждать. И лучше бы пореже попадаться Дину на глаза. В обитель Грифона поступают новости со всего севера. Если Валерн что-то предпримет — я дам тебе знать.

— Спасибо, Альмарис. Так и поступлю.

Альв вдруг взял в ладони лицо сильфиды и горячо, с каким-то болезненным жаром поцеловал ее.

— На прощанье, — прошептал Илейн. — Помни, что я люблю тебя…

— Ты будешь счастлив, — тепло улыбнулась ему девушка. — Вместе с Эви. Вы оба исцелитесь. В этом я ничуть не сомневаюсь.

И, подарив ему светлый взгляд, взлетела над лесом, не дожидаясь, когда пепельный принц уйдет. И молилась Ионн-Ре, прося ее помочь паре юных альвов, перенесших так много боли…