Сильфида и дракон

Глава 2 Огонь и лед

Кайми взмыл над деревьями, поднялся к туманному заграждению, впился в него ледяной стрелой… и был упруго отброшен вниз. Едва удержал равновесие в полете… Вторая и третья попытка закончились точно так же. Наконец разозленный сильф опустился к подножию дуба, на котором красовался небольшой открытый домик на ветвях — его нынешнее жилище.

— Что, развлекся? — хихикнула Кюбико. Девушка-лиса лежала на спине и лениво жевала какую-то травинку. Ее разметавшиеся длинные волосы казались пылающими водорослями в темно-зеленом океане травы.

— А ты забавляешься на мой счет? — буркнул Кайми.

— Почему бы и нет, если весело? Да ладно, не дуйся. Мы же оба понимаем, что ты просто упрямство демонстрируешь, а не всерьез пытаешься сбежать.

Сильф плюхнулся рядом с ней, преодолевая острое желание погладить змеистую рыжую прядь… или даже соблазнительно обнажившееся плечико.

— Я чувствую себя отвратительно! — заявил он.

— Тебе здесь не нравится, крылатый привереда?

— Представь себе — нравится! Лес пестрый, красивый, цветочки яркие такие, река… Кстати, а почему вода теплая? У вас что, тоже элементаль тут живет?

— Огненные рыбы.

— Что-что?

— Рыбы, говорю. Они раньше цветами были. Ганс вырастил пламенные цветы на берегу, а Кирито-сама превратил их в рыб.

— Ничего себе… ваш волк и такое умеет?

— Говорит, это с ним впервые. Будто он приобрел новую магию. Оаками-сама ведь пытается ваше волшебство постичь… это… как его?.. кружево мироздание. И оно вроде даже откликается. Не знаю, как такое возможно… Вот смотрел туманный волк, смотрел, как цветочки головки клонят к воде, а потом и говорит: «Вижу я, что не цветы это вовсе, а огненные рыбы». Раз — и правда рыбки плавают в воде. К вечеру реку нагрели.

— Быть не может… — прошептал Кайми, даже слегка побледневший. — Нет… Чтобы чужак стал созерцателем, воспринял магию Хтин-Ре… Да как это возможно?

— А что такого-то? — девушка-лиса сердито фыркнула. — Удивительное создание Кирито-сама. Из какого еще мира он попал сюда? Вроде похож тот мир на мой, но нет — другой. Вдруг он там богом был?

— Это уж слишком!

— Слишком или нет, кто может поручиться? А ты должен понять наконец, что о любом существе судить надо не по облику, а по поступкам. Даже дети малые, которых хорошо воспитывали, знают это! А ты взрослый уж парень, а болван.

Кайми с чувством толкнул Кюбико ладонью в бок, и на его лице отразилось удовольствие — такой мягкой, теплой и упругой была рыжая девушка.

Она тут же изобразила злобное рычание и, приподнявшись, дала сильфу тумака.

— Эй, не дерись, я же шутя!

— А вдруг нет?.. Злой ты, Кайми.

Крылатый юноша погрустнел от этих слов. А лисичка, заметив это, посмотрела на него уже с состраданием.

Еще лучше!

Эта девушка вызывала у молоденького сильфа какие-то смутные, противоречивые чувства — от недоверия до интереса, от восхищения до досады. Она была единственной из всех здесь, рядом с кем он почему-то не испытывал неловкости. Ему бы очень хотелось доказать лисице, что не такой уж он злой… и может быть полезным.

Почти лишившись магии, Кайми так часто терзался ощущением собственного бессилия и никчемности, что цеплялся за любую возможность что-то делать. Сочувствующий взгляд лисицы гордый юноша предпочел не замечать — слишком много боли принесли ему в свое время такие вот взгляды.

— Эй, ты чего? — спросила Кюбико… и осторожно его потрогала. Сначала тихонько ткнула в плечо. Потом провела тонким пальчиком по гладкой щеке. — Ты прохладный… Хочется в тебя как в море окунуться. И твои крылья… у Альмарис не такие. Твои блестящие… полупрозрачные… как замерзший родник.

Сильф непроизвольно раскинул все четыре крыла. Конечно, ему хотелось, чтобы девушка им любовалась. Она приняла это как приглашение, робко протянула руку… Нежно скользнула кончиками пальцем по сверкающим легким перьям… и отстранилась, словно боялась прожечь их насквозь.

— Ты любишь море, Кайми? — спросила вдруг кицунэ. — Тут кругом одно лишь море… пока доберешься до любого из островов…

— Не так уж долго добираться, если умеешь летать, — он улыбнулся чуточку заносчиво. — Но море я люблю. Больше, чем лес…

— А я нет, — Кюбико помрачнела. Медовый голосок дрогнул, когда она произнесла: — Я была женой рыбака. Он меня очень обидел.

Кайми с изумлением взглянул на лисичку. Она была чьей-то женой? Поверить невозможно…

— Ну что ты так смотришь? — девушка обиженно надулась. — Думаешь, если лиса, значит, не могу в человека влюбиться? Было бы у меня пять хвостов, я б тебе такое сейчас устроила…

— Да погоди, не кипятись, огонек. Может, поделишься своей печалью?

— Будто тебе интересно…

— А почему нет? Мы уже несколько дней… вроде как друзья?

Кицунэ, с удивительной легкостью переходящая от одного настроения к другому, звучно засмеялась.

— Друзья! Вижу я, как ты на меня пялишься, крылатый. От такой дружбы, знаешь ли, дети рождаются.

— Ах ты!.. а сама-то? На себя взгляни… огненная рыба.

— Укушу сейчас!

— Укусишь… правда? Надеюсь, нежно?

Кюбико вновь накинулась на юношу с тумаками, а он, тихо смеясь, отбивался.

Наконец лисичке это надоело, и она спросила почти серьезно:

— А как же твоя Тирис?

— А как же твой рыбак?

— Может, утонул уже, — произнесла она равнодушно. Но Кайми показалось это наигранным, и он устремил на девушку вопросительный взгляд. Кюбико прищурилась.

— Что ты так смотришь на меня, сильф? Я и правда его забыла. Ну… не совсем. Глупая была, теперь поумнела.

— Да неужели?

— Все бы тебе смеяться! Конечно, поумнела. Не надо было мне ему врать… От вранья все беды. Но такой парень… молодой, красивый, сильный. Голову мне вскружил. Я скрыла от него, что кицунэ. Прикинулась простой девушкой. Женой его стала. Пыталась вести хозяйство. Он дразнил меня неумехой, но многое прощал. Любил, как мне казалось. Вот только я понимала, что настоящей меня он испугается. Таков уж человек. И однажды все раскрылась. Напала на мужа огромная приблудная собака… и откуда только взялась… Я, не думая долго, тут же стала лисицей, высекла искры из хвостов. Защитила любимого… а он смотрит на меня как на чудовище. С тех пор наша жизнь разладилась. И я слышала постоянно, когда что-то у меня не получалось: «Да чего еще ждать от такой, как ты…»

«Чего еще ждать от чудовища?» — Кайми вспомнил, как сказал ей что-то подобное, а она заплакала. Он ласково погладил девушку по пушистым мягким волосам.

— И что же дальше? — спросил сочувственно. — Ты ушла от него?

— Не получилось. Хотя и жизни уже не было. Как жить с тем, кто тебя боится? Но муж мой сам все за меня решил… Был в городе по делам, познакомился там с чародеем… и продал меня ему.

Сильф вскинул голову, недоверчиво посмотрел на Кюбико:

— Продал?

— Тот, видимо, большие деньжищи предложил… Я когда смекнула что к чему, хотела лисицей обернуться, а он наложил на меня какое-то заклятье… Думала — голыми руками убью, когда приставать начнет. Но чародею этому я была нужна для колдовских опытов… И во время одного такого меня в ваш мир закинуло. Оказалась я в какой-то деревне, местные меня убить хотели… Дин на грифоне появился, защитил, вместе отбились. И вот я здесь… Тут Шаджин уже был, мы с ним подружились очень сильно. И вот теперь…

Кайми молчал. Вспоминал свои прежние речи, желание убивать всех чужаков без разбора… А Дин, хотя такой же уроженец Орхида, как и он сам, без колебаний защитил рыжую девушку… эту невероятную лису.

Внимательно вглядевшись в сильфа, лисичка ласково улыбнулась и толкнула его в бок.

— Не грусти! Хочешь, я тебя немножко развлеку?

Кайми недоверчиво хмыкнул.

— Как же ты это сделаешь?

В ярких глазах заплясали искорки.

— Станцую для тебя!

В ответ на недоумение сильфа кицунэ вновь звонко засмеялась. Скинула сандалии с хорошеньких ножек. Раскинула руки как крылья. И сделала первое движение…

Кайми смотрел как завороженный. В танце девушки-лисицы смешались дерзость и нежность, страсть и невесомость. Она то неспешно плыла по траве, завораживая грацией, то вертелась на месте, вскидывая руки. Тогда широкие рукава ее алого платья спадали к плечам. То и дело открывались взгляду сильфа и ее стройные длинные ноги. Роскошные волосы, собранные в несколько хвостов, плясали, казалось, отдельно от кицунэ, напоминая языки разгоревшегося костра. Порой Кайми казалось, что Кюбико и правда подожжет сейчас что-нибудь… его-то она точно прожгла, растопив привычную прохладу. Но даже если девушка нарочно соблазняла его сейчас, в ее танце, во всех движениях чувствовалось что-то природное, дикое, почти невинное. Почти…

Когда Кюбико остановилась и, переводя дыхание, посмотрела на Кайми сияющими глазами, он поднялся, приблизился к ней и властно поцеловал, до боли сжав в объятьях. Непривычный жар растекся по телу. Склонившись к треугольному вырезу платья кицунэ, сильф припал губами к ее персиковой коже. К наслаждению примешивалась сладость мести — вот так-то, Тирис! Ты была первой, но не ты последняя. И как же приятно сейчас на твой обман ответить обманом…

Намерения Кюбико не оставляли сомнений. Она сама решительно стянула с юноши рубашку, и прикосновение пылающих ладоней к легкому телу сильфа тут же побудило крылатого выбросить из мыслей бывшую любовницу. Заведя руки за спину Кайми, девушка осторожно коснулась его крыльев. Пальцы бережно заскользили по перьям, Кюбико словно боялась, что невесомое трепещущее чудо растает от тепла ее рук, будто снежный узор на стекле…

Они долго целовались. А потом Кюбико отдалась сильфу тут же, в дурманящей траве у порога своего дома. Огонь охватил лед и заставил его сверкать тысячью ослепительных огней. Лед проник в огонь и, по-своему обжигая, побудил взметнуться вверх мириадами искр…

Но когда наступила ночь, и полный блаженства полусонный Кайми вернулся в свой временный дом на дереве, Кюбико больно прикусила губу. И прошептала, глядя вверх почти с тоской:

— Прости меня за то, что я собираюсь сделать.

На следующее утро сильф нигде не нашел кицунэ. Он прождал ее целый день, но она словно испарилась.

— Наверное, вновь отправилась на поиски Шаджина, — предположил Дин. — Не представляю, как Кюбико перемещается по воде… или над водой? Не дает понять… у нашей лисички какие-то свои секреты.

Да будь они прокляты, все эти тайны коварной кицунэ!

«Она не лучше Тирис», — подумал уязвленный Кайми, когда и на следующий день девушка не появилась. Стало не по себе. Сердце разрывалось от тоски и от острого желания вновь прижать к себе это теплое рыжее чудо. Но сильф больше не верил яркому мирку. Тот ему опротивел в один миг. Лучше вернуться к своим… но как?

Поздно вечером Кайми решил попытаться… Гардар, грифон Дина, величаво разгуливал между деревьями, приминая траву тяжелыми львиными лапами.

— Мое небо — твое небо, — звучно произнес крылатый юноша.

Красавец-зверь медленно повернул к нему орлиную голову.

— Послушай меня, Гардар, — проникновенно начал Кайми. — Ваш род восхищает меня свободолюбием. Вас нельзя приручить как гигантских орлов, вы сами выбираете друзей, которых носите потом на спине. И мы, сильфы, куда ближе к вам, грифонам, чем люди. Мы можем разделить с вами наслаждение полетом… и чувство тяжести, когда он недоступен. Посмотри на меня — здесь я лишен свободы.

Грифон прислушивался, похоже, с интересом.

— Помоги мне, Гардар, — продолжал сильф. — Ты не можешь отказать в помощи крылатому собрату! Здешние боятся, что я выдам их секрет, но могу поклясться, что никто не узнает от меня об этом острове. Просто вынеси на спине за пределы тумана, а дальше я полечу сам.

Гардар не шевельнулся, но круглые птичьи глаза заинтересованно поблескивали.

— Ты ведь можешь сделать это, правда? — едва ли не умолял Кайми. — Меня одного туман не пропустит. Я слышал, как Дин говорил, что идет спать. Он даже не узнает, что ты помог мне!

За спиной сильфа трепетали прелестные хрупкие крылья. Он сам был прекрасным и легким, как дух воздуха. И, конечно, существу, созданному для полета, был созвучен этот облик.

Грифоны умны, но, как любые звери, влекомы инстинктами. Гардар понял все, что говорил ему Кайми, и сделал выбор — он не мог не помочь воздушному созданию, попавшему в неволю. Полулев-полуорел склонил голову в знак согласия. Просиявший Кайми почти невесомо вспорхнул на его широкую теплую спину. Грифон взмыл вверх и легко прошел сквозь магический туман.

Небо! Снова небо со всех сторон, а внизу — привычный темный океан.

— Спасибо, Гардар, — с чувством проговорил Кайми. — Теперь возвращайся, а я полечу домой.

Сильф уже расправил крылья, но грифон и не подумал разворачиваться назад. Он летел и летел вперед, уверенно, спокойно.

— Почему? — удивился Кайми. — Ты хочешь сам отвести меня домой?

Подумалось: а что, если Гардар бросил Дина и признал его своим хозяином? От этой мысли юноше стало как-то не по себе. Мальвиец был добр ко всем, не хотелось платить ему злом. Тем более, Дин без грифона летать не может.

— Ты теперь будешь помогать мне?

В орлином клекоте послышалось согласие.

— Но я могу лететь и сам, мне нужно было с твоей помощью лишь выбраться с острова.

Молчание.

— Значит, ты не успокоишься, пока не убедишься, что я благополучно вернулся домой?

И снова: «да».

— Спасибо, Гардар.

Кайми благодарил искренне. Он ощущал себя сейчас слабым и разбитым. Ему приятно было просто прижаться к теплой спине чудесного зверя и, закрыв глаза, ловить прикосновения ветров. И сейчас, расслабившись, почти погружаясь в дрему, сильф не смог сдержаться — слеза обиды и разочарования медленно скатилась по щеке.