Сильфида и дракон

Глава 5 Правда

Лодка торопливо рассекала темные воды. Одинокие звезды, не заснувшие при лиловой луне, поблескивали бледными огоньками.

Альмарис проснулась от одуряющего наведенного сна и обнаружила себя лежащей на дне лодки. Она была по-прежнему связана, хотя кто-то слегка ослабил веревки. Тирис… Черноволосая сильфида быстро гребла, и плеск от весел казался таким приятным и умиротворяющим… Если бы…

Сильфы любили иногда прогуляться по морю ради разнообразия, многие умело обращались с веслами. Не исключением была и молодая предводительница. Вот только никто не знал, насколько часто в последнее время совершала она водные путешествия на ближайшие необитаемые островки, тайком отчаливая по ночам от пустынного северного берега.

Не знала этого и Альмарис. Поэтому происходящее показалось ей странным сном. Но нет… Это не сон. Это коварство и предательство. Девушка завозилась, пытаясь ослабить веревки, потом спросила:

— Куда ты везешь меня?

— Скоро узнаешь, — спокойно ответила Тирис. — И не двигайся. У меня при себе кинжал.

Альмарис помолчала, собираясь с мыслями.

— Где Кюбико?

— Зачем тебе это? — бывшую подругу вопрос явно разозлил. А еще от нее веяло тревогой… или даже страхом? — Только не думай, что этой девке сейчас хорошо. Ты теперь дружишь с пришельцами, Альмарис… Тебе же хуже.

— Ты злая и жестокая. Раньше не была такой…

— Это правда. Я была другой. Или сейчас перед тобой вовсе не я? Что ты скажешь… созерцательница?

Альмарис нервно дернулась.

— Как ты меня назвала?

— Ты дура, дорогая подруга. Рассказывала, что видишь сны, и я сразу поняла — в тебе пробуждается новая магия. И бывало, ты говорила о ком-то нечто такое, чего не мог знать никто… словно заглянула внутрь. Но тебе будто и дела нет до дивного дара… легкомысленное и глупое создание.

— Сколько зависти!

— Да, правда. Я завидую. В то время, как я потеряла все, тебе почему-то дается то, что ценить ты не умеешь.

— И что же ты потеряла? Твоя магия извратилась? Но разве это все, что у тебя было?

Тирис засмеялась, и от этого недоброго смеха белокурая сильфида невольно поежилась.

— Еще расскажи мне про любовь своего брата, тупица…

— Ты изменила Кайми…

— Не хочу о нем говорить. Но мне интересно, что ты на самом деле думаешь про меня? — в настойчивости, с которой хозяйка острова Забвения старалась перевести разговор на себя, было что-то болезненное.

— Я думаю, что у тебя была душа, — спокойно ответила Альмарис. — Но ты ее потеряла. Новая магия дается мне просто… а почему? Может, именно потому, что я к ней не стремлюсь? А для тебя волшебство — это власть. И ты боишься… так сильно боишься, что ее у тебя отнимут!

— Принцесса сильфов… — Тирис усмехнулась, на ее лице проступило выражение почти что ненависти.

— Это ты подговорила Кайми убить Тиана?

— Да. Но мой бывший любовник ни на что не годится.

— Замолчи! — наконец вскипела светлокрылая сильфида. — Ты не стоишь Кайми. Хотела сделать из моего брата убийцу… Ладно, я могу понять — ты собралась мстить драконам за смерть наставника. И дела тебе нет, что мстишь ты не тому. Но как объяснить яд пепельных на кинжале брата?

Тирис вздохнула.

— Все-то тебе известно. А сама что думаешь?

— Что ты тайно связана с ними. Что они вынашивают планы по жесткому распространению своего влияния на север, а ты им помогаешь. Не знаю, какая тебе выгода от этого. Возможно, хорошо платят. Теми же ядами, еще чем-то… или даже кем-то.

— Кем-то?

— Обмен пленниками? Кюбико спрашивала про какого-то синего лиса… она не побоялась явиться за ним под видом Кайми! Ты кого-то прячешь? С другой стороны… Мне рассказывали наши альвы, что их сородичи исчезали из-за соседства с пепельными. Что тем нужны подопытные для экспериментов. А почему некоторые сильфы, улетевшие на другие острова, не возвращаются? Почему орел пытался похитить девочку? Его воля была полностью подчинена кому-то. Как? Пепельные такого не умеют. А вот ты…

— Довольно! Надо же, какой ты стала проницательной, Альмарис… Благодарю тебя за эту речь, маленькая принцесса. Она доказала, что не зря я пыталась тебя устранить.

— Что? — Альмарис вновь безуспешно постаралась приподняться. — Ты… О, Хтин-Ре! Те черные птицы… порождения альвов? Ты наслала их на меня, чтобы убить?

— Кто ж знал, что твой дракон все испортит. Вот и веская причина ему отомстить, не находишь? Хотя для пепельных эти летающие растения были лишь опытными экземплярами, все же они дорого мне обошлись.

— Замолчи! — Альмарис почувствовала, что ее сотрясает нервная дрожь. — Не хочу знать, чем или кем оплачено покушение на мою жизнь. Но… неужели я тебе настолько мешала?

— Ты вполне могла бы занять мое место, принцесса сильфов. А сначала — раскусить меня и выдать. Но соглашусь, что тогда я перестаралась. Все можно было бы решить намного проще… Просто мне так хотелось, чтобы ты не вернулась!

До этого признания Альмарис все-таки еще на что-то надеялась. На совпадения, на оправдания, даже на то, что ее подвели собственные ощущения и прозрения. Увы! Тирис — убийца. И еще она способна продавать пепельным собственных сородичей, заманивать их в ловушки. Сильфы — создания довольно отстраненные друг от друга, могут сорваться с места и улететь куда-нибудь надолго, никого не предупредив… Тирис наверняка пользовалась этим.

— Ты все-таки вернулась, Альмарис, после трехдневного отсутствия. И была такой уставшей и печальной, что в тот раз я легко смогла разговорить тебя с помощью воздушного цветка… Правда, выведать мне удалось далеко не все. И я решила, что пока от тебя рано избавляться.

— Так исказить прекрасное волшебство… Какая мерзость.

— Будто я этого хотела! — почти закричала Тирис. — Что ж, о моей связи с пепельными ты все равно бы узнала, не было смысла скрывать. Но мне все же хочется, чтобы ты поняла, зачем я это делаю. Мы же дружили так долго…

— Да. Расскажи мне, Тирис, о том, что стало для тебя важней любви и дружбы.

— Я… Я сама. Мой учитель… заменил мне отца… Правду ты сказала — возможно, у меня была душа. Она болела, когда дракон убил его. Сраженный Всадниками красный дракон рухнул на остров, на котором обитал, никого там не оставив. У тех же берегов океан поглотил моего учителя… Я прилетала туда иногда… там никто больше не жил. Гуляла по берегу. Мне становилось легче, почему-то казалось, что такой умудренный жизнью добросердечный сильф не растворился, не исчез. Что-то от него осталось в этом месте, где он с другими воздушными воинами пал в бою.

Тирис приостановилась, видимо, ожидая какого-то отклика от Альмарис, но та молчала.

— Есть что-то безумно жестокое в том, что именно там со мной случилось… все это, — продолжила она тогда. — Уже на подлете я ощущала, как кто-то летит за мной. Мне показалось издали, что это небольшая темная птица. Я не придала значения… Но когда сидела на берегу и пыталась проникнуть взглядом в толщу воды, это существо промелькнуло у меня над головой… А потом оно превратилось… Ох! Я увидела рядом с собой мужчину, худого, очень бледного, с неживым цветом лица. Когда он взглянул на меня жуткими красными глазами, я оцепенела, не могла двигаться. А он схватил меня со спины, и я почувствовала страшную боль в шее…

Альмарис вновь попыталась приподняться. Ей хотелось взглянуть в лицо Тирис. Бывшая подруга рассказывала что-то неслыханное. И явно страдала при этом.

— Не сразу поняла, что из меня пьют кровь. Мне казалось, я умираю. Но появился Дуглин… Он сжимал в руке огромный для его роста меч. И одним махом отсек голову чудовищу. Я потеряла сознание. Дуглин привел меня в чувство, напоил холодной водой. Я выжила. Но понимала — со мной что-то неладно. Я другая. А потом осознала, что не могу творить заклинания. Магический источник внутри словно пересох, оставив вместо себя дикую жажду… Подлетела маленькая любопытная фея… Сама не понимая, что делаю, я схватила ее и укусила… выпила досуха. Много ли нужно такой крохе? Я впервые убила живое существо. Но почувствовала при этом странное насыщение. Я вновь могла создавать цветы из ветра. Но они получались какими-то… другими. И все же это была магия. Со временем она вновь ослабла. Это было мое проклятье… я должна была пить кровь любых волшебных созданий, кроме сильфов, чтобы творить заклинание.

— Что за безумие? — не выдержала Альмарис.

Глаза Тирис злобно блеснули.

— Ага! Ты даже слушать об этом не можешь. А каково было мне?

— Но ведь твоей жизни ничего не угрожало.

— Нет… Дуглин объяснил — на меня напало существо из другого мира. Он где-то слышал про таких. Называются — вампиры. Они пьют кровь живых созданий, а с ней — их жизнь. Но суть сильфа не в крови и плоти, а в магии. Я заразилась вампиризмом, на меня он подействовал странно. Изменившееся волшебство требовало чужую кровь.

— А само по себе волшебство из нежного чуда стало орудием, чтобы сломить чужую волю… Тирис! Ты и правда безумна? Почему ты не повидалась с моей матерью, с магами из Гловер-Силла… Наверняка нашлось бы решение.

— Рассказать им такое о себе? Да никогда!

— Убивать лучше? Выторговывать для себя пленников у пепельных, чтобы пить их кровь? А если бы тебе подходила кровь сильфов? Кто бы стал первым? Кайми? Я?

— Уж не сомневайся. Я безумно от вас устала. От ваших страстей, словно вы не сильфы, а самые необузданные люди. От вашей глупости… как можно было влюбиться в дракона?

— Этот дракон — доброе и благородное создание! — отчеканила Альмарис. — А кто тут глуп — так это ты. Пострадав от двух чужаков, ненавидишь теперь всех иномирян. А ничего, что помог тебе тоже пришелец?

— Что за чушь ты несешь?

— Дуглин — не человек. Ты забыла, что я теперь могу видеть суть существ и явлений? Притворяется карликом… Но он — не из нашего мира. Я это чувствую.

Весла замерли, лодка остановилась.

— А может, прямо сейчас утопить тебя, лгунья? — прошипела Тирис. — Хочешь настроить меня против единственного друга? Того, кто полюбил меня как дочь? Да, он карлик. Из-за этого уродства над ним насмехались, и он бежал от своих. Жил на разных островах… Потом поселился тайком от всех в бывшей пещере красного дракона…

— А может, Дуглин не от своих прятался, а от тех, кто убивал чужаков без разбора? Даже если он пришелец из другого мира — разве это обесценивает для тебя его поступок?

— Молчи! Чужак ни за что бы мне не помог. Они на такое не способны. А Дуглин… я спросила, хочет ли он служить повелительнице сильфов, и он сразу же согласился. Он предан мне…

— И помогает тебе в твоих делах с пепельными?

— Да. И что такого? Я это, между прочим, делаю и для нашего народа. Когда пепельные завладеют Гловер-Силлом и островами альвов-соседей, лучше быть их союзниками, чем врагами.

— Мне кажется, — медленно проговорила Альмарис, — ты рассказала мне все это, надеясь, что я тебя пожалею. А мне тебя не жаль. Магия, власть… возможность пускать пыль глаза… Ты заплатила за это дружбой, любовью и честью. Да, ты сильно страдала и, наверное, страдаешь до сих пор. Но я не сочувствую тебе.

— Я тебе — тоже, — жестко ответила Тирис. — Думаешь, я везу тебя подальше от нашего острова, чтобы утопить? Ну нет. Есть кое-что похуже. Ты не умрешь, Альмарис. Не от моей руки.

— Тогда что же?..

Девушка не договорила. Она все поняла. Если предводительница сильфов встречается с коварными альвами, то уж явно не у берегов родной земли. Она и сейчас плывет на тайную встречу. И везет ее туда для того, чтобы… Альмарис пробила холодная дрожь… чтобы отдать пепельным.