Сила не по рангу

Глава 21

Царское село было самой известной из загородных резиденций императорской семьи. Здесь, в нескольких дворцах и в окружении живописных парков, выросли целые поколения наследников трона.

Самым красивым и величественным считался Екатерининский дворец — великолепное бело-голубое здание с позолотой в стиле барокко. Визитная карточка Царского села, которую знал каждый школьник в империи. Эта резиденция сейчас использовалась только для крупных официальных мероприятий, а в остальное время была открыта для публики как музей.

А за соседним парком притаился менее пышный, но куда более важный для императорской фамилии дворец — Александровский. В семье его неофициально именовали «императорской дачей». Сейчас это была летняя резиденция, где семьи правителей обычно проводили пару-тройку летних месяцев, отдыхая от петербургской суеты. Это было закрытое, если не сказать интимное, убежище, куда никогда не допускались туристы. Место, где правители могли пусть недолго, но побыть самими собой.

Именно здесь и должно было состояться празднование именин цесаревича Петра Николаевича.

— Какое счастье, что они устроили дневное мероприятие, — сказала матушка и придирчиво оглядела Таню. — Так, воротник нужно немного поправить…

— Мама, я сама!

Таня впервые выгуливала парадное платье от Ворта и заметно нервничала. Ателье знаменитого француза обшивало высшую европейскую знать, и каждый наряд там стоил… Ну, примерно как сумочка из «Меркурия». Однако матушка ничего не пожалела для первого формального выхода Татьяны.

Сестрица выглядела совершенно иначе, нежели я привык видеть. Изысканно причесанная, в фамильных украшениях — самых скромных из матушкиной шкатулки, в роскошном шелковом платье нежно-голубого цвета, серьезная и немного взволнованная, она даже выглядела немного старше и казалась мне совсем чужой.

Я ободряюще ей улыбнулся и слегка подал ее пальцы, затянутые в светлую перчатку.

— Превосходно выглядишь, Таня. Ты затмишь всех.

— Именно этого я и не хочу, — с опаской ответила сестрица. — Мне вообще не особо-то положено там быть. Я лишь хочу познакомиться со всеми и увидеть Великую Триаду.

— И все же ты должна быть готова к неожиданной популярности, — наставляла матушка строгим тоном. — Как и всякое новое лицо, ты привлечешь к себе внимание. Но я уверена, что ты великолепно справишься, доченька. Главное — ничего не бойся.

Таня молча кивнула и тоже сжала мои пальцы. Она всегда больше тянулась ко мне, а не к Виктору — старший казался ей совсем взрослым и слишком серьезным. Со мной ей было проще, и я никогда ни за что ее не осуждал. Быть может, именно в этом крылась причина ее доверия. Таня знала, что могла рассказать мне о любой провинности, и я сперва бы выслушал и помог ей, а не побежал жаловаться родителям.

Так что и сейчас она искала моей поддержки, а я был только рад ей помочь. Но от меня не укрылось еще кое-что.

Сестра слабела. Она старалась хорошо держаться, и ее недомогание окружающие наверняка спишут на нервозность. Но я чувствовал, что выигранное время было на исходе. Как только разберусь с этим цирковым представлением и Черным Алмазом, дерну во все места на карте Костенко в поисках Искажений. Счет шел на дни.

— Помните, что пусть этот прием организован большей частью для членов семьи, но мы будем на особом положении, — сказал отец. — Вы — кузены правящего императора, но по статусу уступаете всем остальным членам императорской фамилии. Поэтому на вас распространяются все те же правила этикета, как на князей и графов, не связанных кровью с правителем…

Ну это пока что. Впрочем, выпендриваться сегодня должен я. От моей семьи требуется только улыбаться и принимать поздравления.

— Да, отец, — вздохнула Таня и разгладила платье. Она ужасно боялась, что ткань помнется.

Последние три дня в нашей семье царила суматоха, связанная с приготовлением к этим проклятым именинам. Матушка и Таня спешно доделывали наряды, но пообщаться с портными пришлось и мужской части семьи — у нас с отцом и Виктором, как оказалось, не было подходящих случаю летних костюмов.

Зимние — были. Но по какой-то, совершенно не ясной моей логике, причине их нельзя было надевать на летние приемы. Как по мне, то была бессмысленная трата денег и времени, но с матушкой в этом вопросе лучше не спорить.

Еще понадобилось организовать подарок для цесаревича. Обычно это были какие-то памятные, почти что музейные, дары. Моя семья решила расщедриться на уникальное издание Соборного уложения 1649 года в серебряном окладе с драгоценными камнями. Подарок на вырост, но престижный и очень статусный — украшение любой библиотеки. Расставаться с таким было жаль, но интересы семьи и перспективы дороже.

— Скоро приедем, — оглядевшись, сказал отец.

Наш кортеж медленно проезжал мимо открытой части Екатерининского парка с его прудами, мостиками, игрушечными павильонами — наша дорога лежала через пейзажный парк дальше, в места, спрятанные от лишних глаз.

Мне гораздо больше нравилась эта полузапущенность, которая на самом деле была плодом работ множества садовников. Просто все дело в том, что Екатерининский дворец и парк изначально строились, чтобы впечатлять гостей роскошью, а в Александровском находили отражение личные увлечения всех предыдущих императоров.

Белая башня — маленький замок для игр императорских детей. Арсенал — коллекция оружия Николая Первого. Шапель — готическая часовня, словно сошедшая со страниц рыцарских романов… И, конечно, Китайская деревня — самая милая часть парка, построенная на фоне модного увлечения Востоком еще императрицей Екатериной Второй.

Все эти павильоны словно были кусочками разбросанной мозаики, но в то же время многое рассказывали о прошлом большой императорской семьи.

— Дворец! — воскликнула Таня. — Думала, он будет не таким…

Александровский дворец и правда отличался скромностью. Он был построен совсем в другом стиле. Классицизм с бледными оттенками, минимальными украшениями и непременными колоннами. Вытянутое двухэтажное здание с двумя флигелями было выкрашено в пастельный желтый цвет, все декоративные элементы сделали белыми, а вход украшали две скульптуры юношей-спортсменов из темного металла.

— А каким ты его себе представляла? — улыбнулась матушка.

Таня смутилась.

— Ожидала, что он будет больше.

Ох, сестренка. Главное — никогда не говори эту фразу в постели…

А ты, Алексиус, выбрось фигню из головы и соберись. Тебе сегодня придется исполнять очередное шоу. И от твоего показательного выступления зависит будущее всей семьи.

— Ничего, ты и в этом умудришься стоптать ноги, — отозвался Виктор. — Хотя, судя по всему, праздновать будут на открытом воздухе… Надеюсь, у тебя не очень высокие каблуки…

Наш кортеж остановился перед парадным входом. Здесь уже было полно народу — слуги, охрана — и дворцовые, и гостевые. Площадь была уставлена роскошными автомобилями, и теперь специально обученные люди распределяли их по парковкам, чтобы остальные гости могли проехать и нормально высадиться.

Нас уже встречали двое придворных в парадных ливреях камер-юнкеров. При них был церемониймейстер с помощниками, который должен был встретить нас как подобает.

Первыми из лимузина выбрались мы с отцом и Виктором, затем помогли выйти нашим дамам. Наши слуги отдельно вынесли кейс с подарком.

Церемониймейстер, разумеется, уже знал всех нас в лицо. Поклонившись вместе с коллегами, он изобразил замысловатый жест.

— Ваши светлости, Иоанн Карлович, Анна Николаевна, Виктор Иоаннович, Алексей Иоаннович, Татьяна Иоанновна… От имени их императорских величеств Николая Петровича и Надежды Федоровны, а также от имени его императорского высочества Петра Николаевича приветствуем вас на праздновании!

Мы расшаркались, как того требовали приличия, а затем матушка жестом пригласила лакея с кейсом.

— Пожалуйста, уточните, в каком зале мы можем оставить подарок для именинника?

— Все дары будут храниться в Угловой гостиной, ваша светлость. Когда настанет момент поздравлений, слуги вынесут подарки, чтобы вы могли вручить их лично. А пока что о них позаботятся наши служащие. Будьте спокойны, ваша светлость…

Матушка кивнула и велела лакею передать кейс. Церемониймейстер отрядил с нами одного из камергеров для сопровождения.

— Прошу за мной, ваша светлость, — он поочередно нам поклонился. — В саду дают приветственные напитки для гостей.

Обычно такие мероприятия состояли из нескольких частей. Сначала шел так называемый приветственный час, когда все собирались, знакомились и обменивались новостями за боклальчиком.

Затем выходил император, приветствовал всех — точнее, в данном случае мероприятием должна была рулить императрица Надежда Федоровна, поскольку самодержец не мог долго концентрироваться.

После официального приветствия обычно начиналась небольшая формальная часть — например, объявляли, что в честь именин цесаревича заложена такая-то церковь, открыта школа — или еще что-нибудь общественно полезное. А затем начинались танцы, во время которых можно было пообщаться с кем хочешь.

Часа через полтора-два все отправлялись на банкет, и это было главным событием. После банкета начиналась церемония преподнесения подарков, после — снова танцы… Словом, хорошо, если получится освободиться до восьми.

— Все же нужно было надеть каблук пониже, — вздохнула Таня.

Мы побрели по дорожке, что уводила из дворца в пейзажный парк. Там, возле Белой башни, устроили настоящий царский пикник. Несколько шатров с местами для отдыха, столы с закусками и напитками, оркестр. Все было увито живыми цветами. Гости могли отдыхать в тени шатров или прогуливаться по дорожкам парка — все пространство было огорожено и надежно охранялось.

Отец вел матушку под руку, а Виктору, как наследнику, выпало быть кавалером Тани. Я наслаждался одиночеством и внимательно изучал обстановку.

На небольшим столом собрались некоторые знакомые мне лица под началом великого князя Федора Николаевича. Был здесь министр внутренних дел граф Кутайсов, также князь Мещерский — глава «Четверки». Не обошлось и без министра императорского двора князя Голицына — тот что-то обсуждал с секретарем Совета регентов Рюминым. Словом, почти что весь основной состав Совета в сборе, что было ожидаемо.

В соседнем шатре отдыхали преимущественно дамы, и многих я не знал. Но увидел великую княгиню Елизавету Александровну вместе с дочерью, княжной Мариной. Были здесь и обе девицы Павловичей — Кати и Виктория. Их сопровождала довольно мрачная дама в наряде, застегнутом на все пуговицы. Судя по портретному сходству, это должна была быть княгиня крови Елена Павловна, бывшая принцесса Вюртембергская.

Увидев нас, гречанка извинилась перед дамами и поспешила к нам, чтобы поприветствовать нас первой.

— Анна Николаевна! Алексей Иоаннович! — Со свойственным ей темпераментом она принялась жать руки мим отцу и матери, не дав им как следует поклониться. Затем она перевела взгляд на нас, детей. — Алексей Иоаннович, рада видеть вас в добром здравии. А вы, должно быть, Виктор Иоаннович…

Братец элегантно поклонился и поцеловал протянутую руку.

— Счастлив познакомиться, Елизавета Александровна. И почту за честь представить вам Татьяну Иоанновну, нашу с Алексеем сестру. Татьяна еще не представлена ко двору, и это ее первый выход на прием.

Великая княгиня расплылась в улыбке.

— Бог ты мой, какое прелестное создание! — воскликнула она. Таня не успела толком сделать реверанс, как гречанка уже схватила ее за руки. — Татьяна Иоанновна, безмерно рада знакомству. С удовольствием представлю вас родне. Пойдемте же со мной…

Таня улучила момент и с мольбой на меня посмотрела, но мне оставалось лишь украдкой пожать плечами. Темперамента Елизаветы Александровны не могло сдержать ничто, так что пришлось позволить ей увести сестру для знакомства с остальными дамами.

— Что ж, могло быть и хуже, — тихо проговорила матушка. — Ее императорское высочество — вполне приятный проводник. Но лучше я прослежу за тем, как все пройдет.

С этими словами матушка поспешила вслед за великой княгиней и Таней к шатру. Мы с отцом и братом оглядывались по сторонам, выбирая, куда пойти в первую очередь — пространство для празднования было большим. Для маленьких детей устроили аттракционы и игры в Белой башне.

Но все решилось, когда перед нами возник великий князь Федор Николаевич.

— Иоанн Карлович, — дядя слегка склонил голову, приветствуя моего отца. — Сколько лет, сколько зим…

Признаться, я немного беспокоился о том, как пройдет их встреча. Ведь у обоих были причины недолюбливать друг друга из-за событий прошлых лет. Я лишь надеялся, что оба поведут себя благородно и не станут ворошить прошлое. Хотя бы сегодня.

Мы с Виктором поклонились дяде и отступили на шаг, давая старшим возможность пообщаться.

— Ваше императорское высочество…

Отец тоже изобразил поклон, но великий князь жестом его остановил, не дав согнуть спину так, как того требовал этикет.

— Оставьте излишние формальности, Иоанн Карлович. У вас найдется несколько минут для приватного разговора?

Отец явно был удивлен такой просьбой, но не растерялся.

— Разумеется, Федор Николаевич.

— Тогда прогуляемся. Воздух на лесных аллеях чудо как хорош сегодня.

Слегка кивнув нам, отец удалился вместе с великим князем.

— Кажется, мы многое пропустили, пока были в Гельсингфорсе, — брат задумчиво смотрел вслед отцу и дяде. — Что это сейчас такое было?

— Это, дорогой Виктор, называется перемирием. Нам продемонстрировали добрые намерения и гостеприимство.

— В обмен на что?

— Экий ты меркантильный, Витя, — усмехнулся я. — В обмен на нашу поддержку и силу.

— Твою силу. Если ты подтвердишь высший ранг.

— По возвращении в Петербург мы с матушкой неожиданно обнаружили, что, оказывается, о нас далеко не все забыли. И наша семья этим воспользуется. А сейчас, если хочешь, я представлю тебя членам Совета регентов.

Брат вытаращился на меня.

— Ты в своем уме, Алексей? — прошипел он, озираясь по сторонам, словно боялся, что о моих дерзких планах могли услышать. — Какое право ты имеешь представлять меня им? Это же Совет…

— Обоснованное, — отрезал я. — Я знаком с ними лично и имею право представить своего брата. Чем и собираюсь воспользоваться. Думаю, тобой могут заинтересоваться, особенно по окончании сегодняшнего мероприятия, когда я выполню свою часть семейной работы. Помнишь, о чем мы договаривались на семейном совете?

— Каждый делает то, в чем хорош лучше всего.

— Именно. Ты можешь кому угодно залезть в известное место без мыла, Витя. Это тоже дар. У тебя, можно сказать, Черный Алмаз по этому виду деятельности.

Брат смутился.

— Скажешь такое…

— Ты хороший дипломат, если не брать в расчет историю с Аграфеной. Так будь им и служи своей семье. Тем более ты — наследник.

Пока матушка и Таня блистали среди дам в соседнем шатре, а отец и дядя секретничали в парке, я потащил изумленного Виктора прямиком к небольшому шатру для советников. Да, это было нагло. Но я действительно имел на это право, согласно нормам этикета.

И на Виктора у меня тоже были планы. Если они с отцом останутся в Петербурге, то нужно найти им подходящие и перспективные занятия. Отец, будучи безопасником, наверняка сможет вернуться в эту сферу. А вот Витя действительно подавал надежды в юридической сфере. Хороший законник может пригодиться и в «Тройке», и в «Четверке», и в Канцелярии.

— Идем, братец, — подмигнул я и ускорил шаг. — Буду тебя сватать.