Сила не по рангу

Глава 20

— Поезд номер пятьдесят восемь «Гельсингфорс — Санкт-Петербург» прибывает на первый путь, вторая платформа!

Мы с Аграфеной переглянулись, и она быстро нашла глазами нужное табло.

— Обозначили. Можно идти встречать. Второй вагон.

Мы с помощницей поспешили на нужный путь, лавируя в толпе. Неизменные охранники из зимнего следовали за нами по пятам.

— Хорошо, что день будний, — сказал я, оглядывая пространство Финляндского вокзала. — Народу меньше.

— Да и направление не самое популярное, — отозвалась девушка.

Выкрашенный в сине-белые цвета поезд медленно подползал в нашу сторону. Я надеялся, второй вагон окажется ближе ко входу, чтобы не пришлось идти почти что до самого конца.

Матушке пришлось остаться в особняке, чтобы успеть решить несколько срочных дел и проконтролировать готовность апартаментов для отца и брата. Так что встречать светлейшего князя и Виктора выпало нам с Аграфеной. Ну а где я, там были церберы из дворцовой «охранки».

Следовало отметить, что службу свою ребята знали и несли ответственно. Под ногами не путались, в быту были почти незаметными, но мимо них и муха не смела пролететь.

Даже сейчас я не сразу заметил. Насколько аккуратно они отгораживали меня от остальной толпы, даже по ходу движения — но так, чтобы не смущать окружающих. Профессионалы.

— Вот первый, отлично. Наш следующий…

На перроне уже ждали немногочисленные встречающие. Мужчины с букетами цветов, люди в костюмах с деловыми кейсами, слуги, ассистенты… Мы остановились напротив дверей вагона и терпеливо ждали, когда машинист окончательно остановится. Наконец, локомотив добрался до конечной линии, а через несколько мгновений двери с шипением отворились.

Отец и Виктор вышли не сразу. Сперва проводники помогли выбраться глубоко беременной девушке, и к ней тут же подбежал мужчина с букетом. Понятно, счастливое воссоединение парочки. Кстати, у девушки на пальце был перстень с янтарем. Совсем маленький потенциал, всего на один пункт выше начального Кварца. Но, главное, что счастью это, судя по всему, не мешало.

Следом вышла импозантная пара благообразных старичков — тоже аристократы, но явно из какого-то Малого дома. У деда был Гранат, у его супруги — Топаз. Судя по сумкам и одежде, чета была в краткосрочном отпуске в Финляндском княжестве.

— Идут! Наконец-то.

В тамбуре сперва показался Виктор, тащивший оба чемодана, а отец придерживал двери. Мы, Николаевы, народ гордый, но напрягать людей по мелочам не любим. Видимо, отче тоже рассудил, что Витя не сломается под грузом багажа.

— Отец! Виктор!

Я поспешил к ним, чтобы помочь перетащить чемоданы на перрон. Не знаю, какие кирпичи они туда положили, но багаж оказался неожиданно тяжелым. Впрочем, едва он оказался на перроне, как наши лакеи погрузили вещи на специальную тележку. Охрана аккуратно обступила нас, давая спокойно друг друга поприветствовать.

— Алексей! — отец обнял меня и кивнул помощнице. — Аграфена, рад вас видеть.

Я пристально наблюдал за реакцией Фени. Мне с самого начала не показалось хорошей идеей брать девушку с собой на встречу, где будет Виктор. Все же инцидент между ними случился относительно недавно. Но помощница заверила меня, что все будет в порядке. И все равно я решил за ней приглядывать.

Виктор поприветствовал меня рукопожатием и похлопыванием по плечу, а затем повернулся к девушке.

— Рад приветствовать вас, Аграфена. Я рад, что вы пришли.

Помощница коротко кивнула.

— Ваша светлость. Добро пожаловать в Петербург.

Она решила держаться с ним сдержанно, что в целом было ожидаемо. Служа моей матушке, Феня была вынуждена общаться с остальными домочадцами и членами нашей семьи. Виктор, конечно же, здорово перешел границы, но Аграфена для себя решила, что это не должно стать препятствием ее службе.

И все же мы с матушкой отдельно распорядились, чтобы никаких поручений для Аграфены от Виктора не поступало. У них с отцом свои помощники. Тем более что Феня и правда не резиновая, нагрузка у нее была запредельной.

Светлейший князь взглянул на небо и улыбнулся.

— Всего триста километров разницы, а погода у вас здесь совсем другая. Мы уезжали из Гельсингфорса в проливной дождь и холод. А тут у вас почти что тропики!

— Едва ли такая погода будет баловать нас долго, так что, надеюсь, вы взяли теплые вещи, — ответил я и жестом пригласил прибывших следовать за нами. — Матушка ждет нас в особняке, поторопимся же.

— У нас все вещи теплые, — вздохнул Виктор. — А вот заиметь пару льняных костюмов по такой погоде нам бы не помешало…

Отец пристально вгляделся в лицо одного из охранников.

— Димсталь? Василий Димсталь?

Унтер-офицер в штатском поклонился светлейшему князю с едва заметной улыбкой. Конечно! Отец-то должен был многих знать в лицо. И пусть прошло пятнадцать лет, но кое-какие люди-то остались на своих постах.

— Димсталь к вашим услугам, Иоанн Карлович, — отрапортовал он, вытянувшись по струнке. — Счастлив снова видеть вас в Петербурге. Надеюсь, на этот раз вы здесь задержитесь.

— Идемте! — поторопил я, направляясь к вип-выходу. — Матушка повелела испечь ваш любимый ореховый торт. И ждать она не любит…

— Надеюсь, чай привезли?

— Обижаете, отец. Мы подготовились к вашему прибытию.

На самом деле готовились мы впопыхах. Срочно пришлось приводить в порядок некоторые комнаты, заказывать текстиль и прочие необходимые для комфортной жизни вещи. Не селить же хозяина дома в комнате для гостей! Все это требовало денег, а еще и все эти приглашения на приемы… Каждый выход все равно обходился в копеечку, особенно для женщин. А если приглашали на праздники, требовавшие подарков, то следовало приобрести что-то достойное…

Короче, в Выборге жить было куда экономнее. Да и в Гельсингфорсе, считавшемся глухой чухонской провинцией, тоже тратиться было особо не на что. А вот Петербург еще как проверял карманы и банковские счета на прочность.

Рассевшись по автомобилям, мы направились в сторону дома. Отец пожелал ехать с Аграфеной, а мы с Виктором забрались во второй автомобиль. Заодно князь попросил старого знакомого Димсталя сесть к ним — видимо, хотел поговорить с бывшим подчиненным, пока был в дороге.

Кортеж, сопровождаемый охранниками, выехал на набережную Выборгской стороны.

— Она меня простила? — задвинув окошко связи с водителем, спросил Виктор.

Я удивленно вскинул брови.

— Кто именно?

— Аграфена. И матушка, конечно…

— Не самая точная формулировка. Простить подобное нельзя, Витя, и ты это знаешь. Однако они любезно согласились не вспоминать об этом. Если, конечно, ты не напомнишь своим дурным поведением. К слову об этом. Как самочувствие, братец? Больше не было приступов?

Виктор покачал темноволосой головой.

— Нет, Леша. Ты, кажется, тогда все снял. Как стало легче, так и не возвращалось… А вы узнали что-нибудь о тех артефактах?

Я усмехнулся.

— Теперь этим занимаются вместе Третье и Четвертое отделения. Так что больше это не наша забота.

— Даже так? — искренне удивился брат. — «Тройка» — это же политические…

— Покушение на члена императорской фамилии — дело политическое. А от такого артефакта пострадал наш кузен, Александр Федорович.

— Ого…

— Ага.

Мы с матушкой в звонках и переписках лишнего не говорили и предполагали, что Федор Николаевич захочет скрыть инцидент с артефактом, по крайней мере от широкой общественности. Так что изумление Вити не было поддельным.

— А ты, Леш? Как ты в целом?

— Да что мне сделается… Вчера вот ходил на вечеринку к Салтыковым. Познакомился с нашей дальней родней, Павловичами.

— И как?

— Наследник — тщеславное малолетнее чмо. А вот девушки — приятные во всех отношениях красавицы.

— Это малолетнее чмо постарше тебя будет, — отозвался брат. — Что между вами случилось? Тебя непросто довести, чтобы ты повесил на человека ярлык.

— О, Павел Дмитриевич очень талантлив в этом вопросе. Доедем до дома — расскажу.

Дорога заняла совсем немного времени, и через пятнадцать минут наш кортеж уже заезжал во двор особняка на Большой Дворянской.

Слуги, прознавшие о скоро прибытии светлейшего князя, выстроились в два ряда возле входа, чтобы поприветствовать отца и наследника. Матушка и Татьяна тоже спустились — я отметил, что они особенно прихорошились.

— Ваша светлость!

— Иоанн Карлович!

Отец вышел первым и, заключив матушку в объятия, сдержанно поцеловал ее в щеку. Этикет, однако. Большего на людях позволять себе нельзя даже супругам.

Таня присела перед отцом в идеальном реверансе.

— Татьяна, — он взял за руки и жену, и дочь, чтобы вместе войти в дом. — Что ж, дамы, показывайте, как вы здесь все обустроили… Видит бог, я почти забыл, как здесь красиво…

Обед по случаю воссоединения семьи был домашним, но ни разу не скромным. Повара расстарались и завалили стол любимыми блюдами нашей семьи. А любили мы русскую кухню.

Отец обожал пельмени, поэтому их подали главным блюдом. Фарш из говядины и свинины, с лучком и перцем. Подавалось это все с деревенской сметаной — настолько густой, что ложка стояла.

Еще здесь были наши домашние соленья — огурчики, помидоры, черемша, маринованный чесночок. Не обошлось без блинов с разными начинками, игры, селедочки в масле, картошечки…

— Домашний самогон от егеря Михаила, — матушка жестом подозвала лакея, у которого на подносе красовался изящный графин с прозрачным напитком. — Твой любимый. Прислан специально по этому случаю.

— Балуете вы меня, дорогая Анна Николаевна… Но уважили, ох уважили, дражайшая супруга…

Отец у нас был человеком простых вкусов, что мне всегда в нем нравилось. Если еда, то сытная и домашняя. Если одежда, то удобная и их прочных тканей. Если алкогольные напитки — то домашний самогон от дяди Миши. Двойной перегонки, на родниковой воде, фильтрованный молоком. От такого не то что голова утром не разболится — там душу возродить можно.

Князь поднял рюмочку и обвел всех долгим взглядом.

— По какой бы причине не случилось воссоединение, я благодарю Бога за то, что мы все снова вместе.

Виктор и матушка присоединились к тосту, а мы с Таней подняли стаканы с минералкой. Отец по-купечески закусил соленым груздем и, значительно расслабившись, уставился на меня.

— До меня дошли слухи, что ты, Алексей, стал звездой этого светского сезона.

Я дожевал пельмень и положил вилку.

— Хотелось подарить семье Алмазный ранг. Немного перестарался…

— И теперь должен продемонстрировать Великую Триаду на именинах цесаревича…

— На которые, к слову, приглашена вся наша семья, — вмешалась матушка. — Вчера вечером доставили приглашения. Ждут не только Алексея, но и всех нас. Даже Татьяну. Мероприятие формально семейное, так что она имеет право прийти.

Отец внимательно посмотрел на Таню.

— Ты готова, дочка? Ведь ты же понимаешь, что будешь представлена всей императорской фамилии и ближайшему кругу. Если сомневаешься, можешь не идти. Никто не посмотрит на это косо, пока ты не вышла в свет официально.

— Но я хочу! — воскликнула девушка. — И я готова. Уверяю.

— Что скажешь, Анна?

Матушка переглянулась с Таней.

— Уверена, наша дочь достойно представит нас и не посрамит фамилию. В последнее время мы занимались больше обыкновенного, и Татьяна показывает хорошие результаты. Кроме того, такой выход станет своего рода генеральной репетицией. После этого Танюша будет увереннее себя чувствовать на церемонии представления.

Отец кивнул.

— Что ж, если ты уверена, спорить и препятствовать не стану. Ты — главная женщина рода и тебе виднее. А что до Алексея, — князь взглянул на меня. — Ты готов повторить подвиг?

Я равнодушно пожал плечами.

— Вполне. Могу хоть сейчас показать.

— И никакой неуверенности?

— С чего бы ей быть? Это не было везением или случайностью, я работал над Великой Триадой. И готов отвечать за свои слова.

— Только почему ты молчал все это время? — почти что оскорбился брат.

— Не думал, что это пригодится. Просто дома было много времени на эксперименты. Вот и связалось…

Отец покачал головой.

— Нет, я, конечно, мечтал о том, что однажды у нас в роду появится «алмазник», но претендент на Черный Алмаз… Алексей, послушай меня. Не думаю, что ты вполне представляешь себе, как изменится твоя жизнь, когда ты подтвердишь свою претензию. Это не просто особый перстень.

— Я знаю, отец.

— Не думаю, сын. Ты мгновенно перепрыгнешь от нерукопожатного изгоя до мага с сильнейшим потенциалом в Империи. Вокруг тебя появится толпа сомнительных личностей, каждая из которых попытается использовать тебя в своих интересах. У тебя появится много соблазнов, и много кто будет пытаться найти что-то — что угодно — чтобы соблазнить тебя и затем этим манипулировать.

Ничего нового. Я прекрасно отдавал себе отчет о последствиях. Но именно это и было мне нужно. Помимо соблазнов статус Черного Алмаза открывал для меня двери для поисков Искажений. Меня интересовало только это. Больше Искажений — выше шанс достать тварь, из которой я сделаю противоядие для Тани. Времени оставалось все меньше.

— Да, отец. Я понимаю, насколько это рискованно, — ответил я и уставился ему в глаза. — Верить можно только своей семье. Именно об интересах нашего рода я и забочусь. Лишь рассчитываю на то, что вы правильно распорядитесь привилегиями, которые станут нам доступны. Берите, пока дают. А за пятнадцать лет опалы должны нам немало.

Матушка усмехнулась.

— Все же высшая справедливость существует…

— И она уже вылилась в покушение на нашего сына, — отрезал отец. — Мы с Виктором останемся здесь так долго, как понадобится. В Гельсингфорс будем отлучаться лишь по неотложным делам. С этого дня наша основная резиденция — здесь, в Петербурге. И нам стоит встретить все удары достойно, не роняя при этом статуса в обществе.

Я кивнул. Что ж, хорошо. Потому что когда я отправлюсь в Спецкорпус, в доме должен остаться защитник. Виктор теперь будет лезть из кожи вон, чтобы подтвердить статус достойного наследника, и вряд ли допустит новую оплошность. А на отца матушка всегда может положиться — ради нее и ради любого из детей он пустит на ремни кого угодно.

Но главной мишенью остаюсь я. И когда покину дом, это в какой-то степени обезопасит остальных.

— Полагаю, нужно показать обществу, что Николаевы вернулись, — сказал Виктор. — Быть может, есть смысл устроить прием?

Матушка переглянулась с отцом, и тот кивнул.

— Несмотря на то, что я терпеть не могу подобных мероприятий, это нужно сделать. Будут сложности с безопасностью, но нельзя показывать, что мы боимся.

— Господа, умоляю вас, давайте после именин цесаревича, — вздохнула матушка. — Дом нужно привести в порядок. Мастера работают, но им нужно еще дней десять. Или хотя бы неделя… Я и так тороплю их и гоню во весь опор. Тем более что организация приема — это не только крупная сумма, но и большая нагрузка на персонал и график. Приглашения нужно разослать заранее, утвердить список гостей, составить меню для ужина, пригласить музыкантов…

У меня голова начинала кружиться уже от перечисления всех этих задач. Как и отец, я был совершенно далек от подобных увеселений. Да, танцевать и вести себя подобающе умел. Но это было не мое.

— Мы с Татьяной с удовольствием поможем с организацией, — заявил Виктор. — Правда, сестрица?

Девушка подала плечами. Дескать, если надо, то сделаем.

— Тем более что мне нужно учиться и этому, — отозвалась Таня. — Ты можешь на нас рассчитывать, матушка.

Я встретился глазами с Виктором и кивнул ему в знак благодарности. Он, конечно, не сахар, но молодец. Решил сразу включиться в работу. И пусть его мотивировало желание восстановить свое положение в глазах родителей, но он был готов стараться. Сейчас это главное.

— Значит, приему быть, — сказала матушка. — И раз Алексей уже высоко поднял планку, придется и нам расстараться по высшему разряду.