Шидонай-Сирота. Часть 1. Добро пожаловать на Бару!

Глава 4

Молнии и пламя во многом похожи – но куда больше между ними отличий. Ощутить это по-настоящему способны лишь электрокинетики, никакие другие специальные способности не сравнятся с этой уникальной связью. Причем даже без таланта к пирокинезу электрокинетики могут ощущать огонь без единого шанса повлиять на него. Так простой человек смотрит на притаившегося в листве тигра, которого никто больше не замечает.

Ну а пирокинетик похож на дрессировщика, который тигра приручает. Это трудно, куда сложнее, чем управление электричеством. Поэтому пирокинез и считается вторичной способностью, он крайне редко встречается в чистом виде. А еще он предполагает грандиозную нагрузку на тело, и чем совершенней контроль, тем больше будет удар.

Матео обо всем этом знал, он давно привык. Не привык бы – не забрался бы так высоко в иерархии. Он научился чувствовать ту плату, которую приходится отдавать природе за свои способности.

Минимальное применение дара он вообще не ощущал, электрокинетику такого уровня молнией ударить – все равно что свистнуть. Но чем больше энергии он призывал, тем сложнее ему становилось. Мышцы предельно напрягались, потом напряжение переходило в боль. Внутри как будто жар появлялся, неприятный, пугающий. Казалось, что на него опускается грандиозный груз, который Матео не способен удержать, но он всегда справлялся. Даже когда начинала кружиться голова, тело будто кололи гигантскими иглами, а в глазах и носу лопались мелкие сосуды, заливая лицо кровью. Однако такой уровень требовался ему крайне редко, когда единственной альтернативой становилась смерть, так что приходилось терпеть.

Конечно же, он рассказал об этом Эстрид. Он ей все рассказывал – кому, если не ей? Она заинтересовалась, в ближайший выходной отвела его на полигон, заставила применить силу по максимуму, обратив в пепел грандиозные горы мусора. Матео подумывал отказаться, но в итоге все сделал, и даже не потому, что просила Эстрид, хотя отказывать ей он не любил. Просто ему самому было любопытно, что она обнаружит, он давно знал, что она не уступает способностями сильнейшим из хилеров.

– Ты играешь с огнем в буквальном смысле, – усмехнулась тогда она. – При повышенной нагрузке серьезно страдает нервная система, отсюда и боль. Лопающиеся сосуды – это почти нормально, обладатели разных способностей такое проходят. Природа обеспечила ваш дар, но не собиралась доводить его до такого уровня. Его развили отчасти искусственно, и тела не всегда справляются.

– А жар внутри? И я даже не про тот, что между нами.

– Прекрати. Тебе не идет дешевая пошлость.

Легионеры и их погибшее и дважды похороненное чувство юмора…

– Это шутка была, – вздохнул Матео.

– Неудачная шутка – та же пошлость. Жар – твое последнее предупреждение. Это не иллюзия восприятия, внутри тебя повышается температура, быстро и опасно. Как ни странно, первыми страдают кости, слишком сильно прогревается весь твой скелет. Думаю, это какая-то индивидуальная особенность. Но именно она дает тебе чуть больше времени: кости медленно горят, их повреждение не убивает тебя так, как убило бы, скажем, закипание сердца или легких.

– Я так понимаю, если я продолжу использовать силу, нагреваться они не прекратят?

– Правильно понимаешь. Я не успела толком разобраться в деталях, а повторять эксперимент мы не будем. Поэтому я не могу точно сказать, нагреваются твои органы сами по себе или от раскаленных костей.

– Слушай, ну какого черта? – возмутился Матео. – Я даже не в первой десятке! Как высшие выживают?

– Все тела разные. Кому-то проще по праву рождения, кто-то разрабатывает технику, уменьшающую нагрузку на тело – так, насколько мне известно, поступала Делия Этерион, которую в телекинезе еще никто не обошел. Я также допускаю, что номер тебе присвоен неверно. В любом случае, избегай такого риска.

– Понял, босс, буду избегать!

Он смеялся тогда – но он обещал ей честно. Матео в ту пору действительно не хотел умирать, потому что надеялся остаться с Эстрид… Но теперь, когда ее нет, сдерживаться уже не обязательно.

Впрочем, сейчас до худшего сценария было далеко. От Матео потребовалось даже не рекордное напряжение сил, а быстрая реакция. С этим у него проблем не было: что бы он ни чувствовал, он оставался военным. И когда полыхнули первые искры грандиозного взрыва, он был готов.

Он взял разрушительное пламя под контроль до того, как оно успело разнести на части единственный жилой блок станции. Ощущение было не из приятных: будто камнем по голове ударили, однако ни боли, ни дезориентации Матео не поддался. Он просто чуть прикрыл глаза, когда мир стал слишком ярким и почему-то закружился.

Пламя пыталось рвануться во все стороны, распуститься гигантским цветком, ударить везде и сразу. Оно стремилось на свободу, даже не думая, что эта свобода, пустая и безвоздушная, вмиг его убьет. Матео заставил энергию двинуться в другом направлении, сомкнуться в плотную огненную сферу. Она испепелила сама себя, обернувшись шипящими потоками пара и раскаленного воздуха.

Пару Матео позволил развеяться по всему блоку, раскаленный воздух направил в сторону легионера. Сейчас повсюду стояли люди, кому-то пришлось бы принять удар, и электрокинетик выбрал Северина. Матео о таком не болтал, однако Стефана он на дух не переносил. Вовсе не из-за репутации или каких-то неблаговидных поступков, просто Стефан с Марса вернулся, а Эстрид – нет, для Матео только это имело значение.

Особых надежд на эту импровизированную месть электрокинетик не возлагал – и был прав. Раскаленный поток миновал Стефана, как волна минует камень: не сдвинув ни на миллиметр. Правда, шлем и одежда наверняка стали болезненно горячими, легионер мог хотя бы освободить голову, чтобы побыстрее отрегулировать температуру. Но он не позволил себе даже этого, будто ничего особенного не случилось.

Как только с пламенем было покончено, Матео устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. В момент использования способностей он нагрузку не замечал, да и сложилось все за считаные секунды. Зато теперь усталость догнала его, обернулась болезненной пульсацией в висках и ускоренным сердцебиением. Так что Матео позволил себе паузу, пока он просто слушал остальных, а смотреть на них ему было без надобности.

– Ничего себе! – присвистнул Кай. – Это было близко…

– А что – это? – поинтересовалась его сестра с таким недовольством, будто ее намеренно пытались запечь в собственном соку. – Кто-нибудь вообще понял, что произошло?

Отвечать Матео не стал, он помнил, что крикнула ему перед самым взрывом капитан, знал, что она во всем разобралась. Лукия действительно пояснила:

– Это была ловушка. Судя по уровню подготовки, оставленная предыдущей экспедицией.

– Однозначно, – подтвердил Матео, не открывая глаз. – Компьютер не взламывали, он изначально был создан только и исключительно для взрыва.

– Очередная пакость Легиона? – возмутилась Янга.

– Маловероятно, – отозвался Стефан. – Слушайте, я вас не люблю и могу убить, но я этого не делаю. С Легионом примерно такая же история. Это наша станция, охраняющаяся нашими же кораблями. Если бы начальство знало про этот взрывной сюрприз, оно бы предупредило. На наши смерти при таком раскладе столько документов заполнять придется, что проще убить другим способом.

– Это действительно не Легион, – вмешалась Альда. – Все ведь сходится… Поведение Азахары Криадо изначально было странным. То, что она послала пустой отчет и сбежала непонятно куда, намекало, что у нее определенные трудности. Но до этого момента мы не могли быть уверены, связаны они с «Артемидой» или с какой-то другой экспедицией.

Матео кивнул, хотя и не был уверен, что на него кто-то смотрит. Азахара Криадо была ученым широкого профиля, с несколькими специализациями, но в первую очередь – генетиком. И Матео не хотелось даже знать, что такого она обнаружила на «Артемиде», что решилась противостоять самому Легиону.

А знать было нужно, потому что где-то среди этих данных путь к Шидонаю. Да и потом, если отбросить благородные или не очень мотивы Азахары, странностей все равно остается слишком много. Как она это провернула? Как вынудила всех членов экспедиции помочь? Где взяла эту бомбу? А главное, почему погибла?

Или не погибла?..

Похоже, о таком сейчас думал не только Матео.

– Насколько тщательно расследовали смерть профессора Криадо? – спросила капитан.

– Скажу честно, на тот момент меня эта история интересовала меньше всего, – признал Стефан. – Мне известно только то, что отражено в отчетах. По отчетам расследовали великолепно, идеально, я сам не сделал бы лучше.

– Но успешный отчет порой создается не только хорошим исполнителем, но и хорошим сочинителем, – криво усмехнулся Матео.

Он наконец заставил себя открыть глаза. Свет, пусть и неяркий, все-таки отозвался режущей болью где-то внутри лба. Но это ничего, уже последние волны, скоро все восстановится.

Хилеры наверняка почувствовали его состояние, но ни один из них помощь не предложил. Возможно, надеялись, что он попросит, но это они зря. Матео после такого мог восстановиться сам, и он подозревал, что потерпеть боль куда проще, чем оплачивать счет от Ателлиров.

– Верно, – кивнул Стефан. – Если у Азахары были ресурсы для того, чтобы заминировать тут все и сбежать сразу в отпуск, а ей это позволили, ее кто-то прикрывал. Но ей изначально позволяли многовато вольностей, как по мне.

– Что вы имеете в виду? – уточнила Лукия.

Оказалось, что своих ученых такого уровня у Легиона было немного. Одно дело – нанять солдат и администраторов, тут флот всегда поможет. Другое – добыть уникальных специалистов, умеющих мыслить творчески, увлеченных своим делом. У таких деньги обычно не на первом месте, да и зарабатывают они неплохо. Поэтому при организации научных экспедиций вроде этой Легиону приходилось идти не только на большие траты, но и на непривычную для него дипломатию.

Так что Азахара Криадо работала по контракту, а не состояла в штате. Она подписала соглашение о неразглашении тайн Легиона, но… Если она потом инсценировала свою смерть, что ей до тех договоренностей?

Сложно сказать, почему она это сделала. Но Матео учитывал и то, что за прошедшие годы мутаген у Легиона похищен не был, как не был найден Шидонай. Следовательно, Азахара не продала данные кому-то еще, она просто уберегла их от Легиона.

Но главное здесь то, что данные все-таки были. И судя по тому, как напряглась Альда, упускать этот след телепатка не собиралась. Она обратилась к Стефану:

– Где еще она работала? Если она и правда не погибла, ей нужно было какое-то место, где она могла бы укрыться от Легиона. Она же знала, что ей такое не простят!

– Такое и не нужно прощать, иначе все повадятся себя взрывать вместо того, чтобы выполнять обязательства, – пожал плечами Стефан. – Сложно сказать, она курировала десятки проектов.

– Но не все могли стать укрытием, – настаивала Альда.

Легионер с ответом не спешил, он задумался. По идее, ему не полагалось знать так много… Хотя кто их там поймет? То, что Стефан стал номером 1, наверняка многое изменило. Но он узнал бы правду в любом случае: от Эстрид Матео слышал о его телепатических способностях – и о том, что ему нельзя доверять.

Наконец Стефан объявил:

– Есть один вариант. Незадолго до экспедиции на «Артемиду» Азахара часто моталась на Бару́-908. Это искусственная планета, на которой крупная фармацевтическая компания обустроила испытательный полигон. Вскоре после смерти нашего уже не уважаемого профессора полигон закрыли, еще через год компания объявила о своем банкротстве.

– Мы премся на безжизненную планету? – поразилась Янга. – Ну, давайте с таким же успехом по астероиду погуляем, хоть лететь далеко не надо!

– А планета не безжизненная, – возразил Стефан. – Бару-908 все еще числится в реестре обитаемых планет. После ликвидации компания не смогла расплатиться со всеми, кого нанимала для испытаний.

– В таких случаях ущерб возмещают имуществом компании, – догадался Кай.

– Именно так, и всем, кто добежал до суда, передали Бару. На месте полигона было построено поселение, где люди живут до сих пор.

Само по себе решение было не таким уж шокирующим: на подобные испытания от хорошей жизни не соглашаются. Обычно договоры с фармацевтическими компаниями подписывают люди, которым некуда податься, слишком одинокие, или слишком бедные, или все сразу. Они рискуют жизнью за шанс построить лучшее будущее – и вдруг им дарят дом, в котором они и так прожили не один год. Кто бы отказался? А что планета искусственная – так это небольшая проблема, живут же люди на Земле на островах и ничего, от тоски в океан не скатываются!

Другой вопрос, что для полноценного существования планете нужна спонсорская поддержка. Но если у компании отсудили и часть счетов, этого бы хватило на много лет.

Для их экипажа сейчас важны не финансовые дела Бару, а то, что в подобном поселении вполне могла укрыться неожиданно объявившаяся там женщина с придуманным именем…

Капитан еще ничего не сказала, но это было и не нужно. Матео прекрасно знал, каким будет их следующий пункт назначения.

Красота – это тоже ресурс, просто о нем не принято болтать. Стоит только упомянуть, что внешность имеет значение, и тебя тут же обвинят в предвзятости, а то и попытке кого-то обидеть. Поэтому Адели́на Каглие́не лишний раз не рассуждала даже о том, что знала наверняка. Она вообще говорила строго по делу, потому что каждое ее слово стоило слишком дорого.

Но сама-то она о правде не забывала, поэтому даже в дальних космических путешествиях Аделина не позволяла себе расслабиться. Прибыв на станцию, она уточнила время первого совещания. Опаздывать она не любила, как и приходить слишком рано – тогда ее видели немногие, привыкали к ней, а то и вовсе не замечали. Поэтому она рассчитывала все так, чтобы войти в зал в последнюю минуту. Она специально выбирала обувь на высоком каблуке, которая звонко щелкала по металлическому полу при каждом шаге. Такое больше никто не носил. В этом и был смысл.

Так что ее знали везде и узнавали мгновенно. Поначалу думали, что красота – это все, что у нее есть. Аделина быстро доказала миру, что это не так. С момента выпуска из университета она не проиграла еще ни одного дела. Когда стало очевидно, что это не удача новичка, а тенденция, ее клиентами сделались очень влиятельные люди. Всего пять лет практики, и Аделина не представляла никого, кроме межпланетных корпораций.

У ее успеха было три основные причины. Две – очевидные: ее редкий ум и ее красота, выигрывающая ей дополнительные баллы. О третьей причине было известно только избранным: Аделина развила в себе телепатию.

Причем в ее случае это был именно результат напряженной работы, а не дар судьбы. Изначально ее способности были столь скромны, что она не прошла отбор в космическую академию. Маленькая Аделина расстроилась – но запомнила, что сила у нее есть. Спустя много лет, когда на счету уже выросшей Аделины скопилась внушительная сумма, девушка обратилась в «Феникс Арт» – компанию, занимающуюся генетическими корректировками.

Великим телепатом Аделина все равно не стала, да и не стремилась к этому. Ее сразу предупредили, что чрезмерное искусственное развитие силы грозит травмой головного мозга. Аделине не нужно было много, ей нужно было достаточно.

Достаточно, чтобы защитить себя от постороннего вмешательства.

Достаточно, чтобы хранить свои секреты и вовремя узнавать чужие.

Достаточно, чтобы стать единственным человеком во Вселенной, который победил легендарного «короля телепатов» Валентина Вернона.

Есть все-таки что-то удивительно соблазнительное, манящее в том, чтобы сбрасывать легенды с пьедестала. Это дарило Аделине куда большее удовольствие, чем победа в суде, потому что получалось у нее намного реже.

Она осознавала, что телепат уровня Вернона легко сможет сломить ее защиту, пробиться ей в память, изменить ее… И не сомневалась, что он этого не сделает. У такой уверенности было как минимум две причины.

Во-первых, Аделина ничего не знала – причем не знала намеренно. Она давно уже запретила всем своим клиентам даже намекать на то, виновны они или нет. Если они умудрялись ляпнуть что-то, что можно было использовать как доказательство в суде, Аделина тут же разрывала контракт и прекращала работу. Так что Вернон мог хоть сотню раз перерыть все ее воспоминания, он не нашел бы там ничего стоящего.

Во-вторых, все свои телепатические способности она настроила на защиту. Она отрабатывала сложные техники обороны собственного разума годами – и достигла куда больших успехов, чем многие солдаты специального корпуса. Так что если бы Вернон стал ломать ее, это неизбежно отразилось бы на ее умственных способностях, памяти, эмоциях. Люди из ее ближайшего окружения были специально проинструктированы обращать на такое внимание, поэтому трюк Первого потерял бы всякий смысл.

Вернон, как и многие гении, привык полагаться на свой талант – и не привык к сопротивлению. Аделина прекрасно знала, что раздражает его. Но она готова была идти хоть по лезвию бритвы и дальше ради неповторимого триумфа, который дарит победа над таким соперником.

Впрочем, даже у ее наглости был предел. Аделина никогда не искала схватки с телепатом номер 1 специально, ради самого процесса, но если появлялась такая возможность, не отступала. Вот и теперь, когда объединение крупных корпораций предложило ей представлять их интересы на совещаниях Общего Правительства, она не стала отказываться.

Из-за мятежа, вспыхнувшего на Марсе и Итойе, Общее Правительство планировало тщательную проверку частного бизнеса и ужесточение многих законов. Корпорации отнеслись к такому без понимания, им не хотелось ни пускать контролеров туда, где посторонние взгляды не нужны, ни лишаться влияния, которое они получали годами. Кроме того, многим был очень даже интересен биологический объект, сформировавшийся под поверхностью Марса. Правительство пока тщательно его охраняло, но Аделина намеревалась это изменить.

Ирония заключалась в том, что она не сомневалась: некоторые из ее клиентов причастны к мятежу. Две планеты, такие разные и такие далекие, не устроили бы подобный бардак одновременно без посторонней помощи. И Вернон увидит все это в ее мыслях, но пользы ему такое не принесет. Потому что Аделина не знала наверняка, какие именно компании разожгли этот огонь, она лишь догадывалась и уж точно ничего не смогла бы доказать.

Так что пусть Вернон смотрит, пусть знает, что он на сей раз прав – и все равно проигрывает.

От Аделины требовалось не только сохранить за корпорациями их преференции, но и добиться того, чтобы неизвестное существо вывезли с Марса немедленно. Значение этого требования она тоже понимала: сейчас добраться до него было невозможно, военные обеспечили слишком хорошую охрану. А вот перевозка настолько гигантского создания – это всегда риск, при котором может произойти что угодно. Например, похищение биологического объекта космическими пиратами. Например. Аделина не знала наверняка, да и кто такое угадает?

Ее не интересовало, что случится потом и к чему приведет использование этого существа. Аделина уже успела обзавестись несколькими особняками на самых комфортных планетах, поэтому, что бы ни произошло на Марсе, она должна была выжить в любом случае.

Так что Аделина приняла это задание с единственной целью: победить.

Стерлинг Витте уже отвык от того, что кто-то умеет работать как надо. Что делать, если он столько лет провел на корабле, полном разгильдяев, среди которых единственным приятным исключением была капитан? Остальные нет-нет – да и нарушали правила, а хуже всего оказалось то, что Стерлинг все меньше винил их за это. Постепенно он и сам принял мысль, что порой приходится работать не как надо, а как придется.

И вот рядом с ним оказался человек, который тоже работает как надо. Поначалу Стерлинг даже смутился: Телила Лимаота действовала так грамотно и вдумчиво, что киборг сам себе вдруг показался дилетантом, уже наделавшим столько ошибок, что гнать его нужно из комиссии!

Однако Телила то ли не знала об этом, то ли была слишком вежлива, чтобы указывать на его оплошности. Она вела себя с ним так же очаровательно, как со всеми. По крайней мере, Стерлинг был убежден в ее очаровании. Киган сформулировал это иначе:

– Два душнилы нашли друг друга. Душ-дуэт!

– Это возмутительно! – тут же вспыхнул Стерлинг.

– А знаешь, что еще возмутительно? Если у вас завяжется роман, ваш ребенок родится сразу с кипой формуляров и в упаковке по стандарту флота!

На этот раз негодование киборга достигло какого-то нового, даже ему неведомого предела. Но до того, как он успел детально расписать, какое же электрокинетик все-таки хамло, Киган смылся на очередной патруль, один из тех, в которых он искал непонятно что.

Порадовало Стерлинга лишь то, что Телила не слышала эту пародию на шутку. Она-то не привыкла к тому, что у Кигана мысли изо рта вылетают хаотично! Могла и обидеться.

Но она, к счастью, ничего не знала, и Стерлинг продолжил работать рядом с ней. Причем вовсе не из-за того, на что так бездарно намекал Киган, Стерлинг слишком уважал ее для этого. Просто он знал, что, если они объединятся в команду, работа будет выполнена безупречно, перепроверять не понадобится.

Вот и сегодня они изучали документы в одном из центров, координировавших работу гражданского сектора космопорта Марса. Здесь фиксировались все данные о тех, кто прилетал на Красную планету – кроме военных, разумеется. Но гражданских судов было даже больше, на ближайшую соседку Земли стремились бизнесмены, студенты, люди искусства и туристы. Каждый день центр фиксировал несколько десятков тысяч прилетов и отлетов.

Киган сразу сказал, что найти тут ничего не получится, причем опять использовав для этого хамскую метафору – что-то там про стог сена и экскременты таракана. При том, что ни того, ни другого электрокинетик в жизни не видел. Чуть подумав, с ним согласился и руководитель миссии. Но Телила настояла на том, что перемещения очень важны, и это не будет напрасной тратой времени, если все делать как надо.

Им дали разрешение – просто потому, что комиссия и сама толком не знала, за что взяться, так что любые инициативы поощрялись. Правда, на это задание вызвались добровольцами лишь Телила и Стерлинг, остальные предпочли держаться от логистического центра подальше. Но порой один человек заменяет целую команду!

Они уже четвертый день работали вдвоем в абсолютно пустом пятидесятиэтажном небоскребе. Ощущения от этого были странные: в покинутых комнатах становилось немного жутко, порой накатывало ощущение, что они все-таки напрасно тратят время, однако уходить при этом не хотелось. Стерлинг мог обустроиться где угодно, однако неизменно выбирал большой компьютерный зал, который с самого начала облюбовала Телила.

Они сидели в темноте – электричество в небоскребе было ограничено генераторами, да и не требовалось им много света. Стерлинг то и дело посматривал на свою напарницу, разместившуюся возле другого конца длинного стола. Бледный сине-зеленый свет делал черты Телилы острее и как будто взрослее, но ей это по-своему шло, подчеркивало ту концентрацию, на которую способна эта молодая женщина.

Стерлинг как раз позволил себе снова отвлечься от бесконечных списков и посмотреть на Телилу, когда она вдруг резко повернулась к нему. Такого за эти дни не случалось, и киборг оказался не готов. Стерлинг в панике попытался сделать вид, что не пялится, отвести взгляд, подпереть подбородок рукой, будто он работает сквозь скуку. Движения получились резкими и неловкими, киборг чуть не рухнул с кресла, кое-как удержался, но кресло предательским скрипом выдало, что он тут почти кувыркается.

К счастью, Телила была отвлечена собственными мыслями и не заметила даже очевидное. Ее глаза радостно блестели, она улыбалась, и еще до того, как она заговорила, Стерлинг понял: она что-то нашла.

– Подойдите сюда, пожалуйста! – взволнованно позвала Телила. – Я хочу, чтобы это увидел кто-то еще, а то вдруг я придумала!

Стерлинг тут же поднялся и направился к ней, мысленно благодаря кибернетическую часть себя за то, что удалось не покраснеть. Заговорил он с Телилой совершенно спокойно, как и полагалось коллеге:

– Я вас слушаю.

– Посмотрите вот сюда! Видите этот номер?

– Да, похоже, частный челнок премиум-класса.

– Все верно, – кивнула Телила. – Он начал прилетать на Марс где-то год назад, сначала – раз в месяц, а то и реже. Но по мере приближения восстания он появлялся все чаще, дошло до нескольких визитов в неделю! А знаете, кому принадлежит этот челнок?

Стерлинг, естественно, не знал, но уже проверил через внутренний компьютер. Должны же быть преимущества у того, что он киборг, да еще и с военным уровнем доступа!

– Цива́не Парти́, – ответил он. – Инженер компании «Стормгейт», но примечательна скорее не должностью, а тем, что приходится еще и дочерью основателю компании.

– Именно! Формально Цивана числится рядовой сотрудницей, хотя все знают, что она – правая рука отца. А «Стормгейт» занимается как раз проектированием и производством боевых машин!

Она была очень мила, когда радовалась долгожданному открытию – настолько, что Стерлингу не хотелось ее разочаровывать. А пришлось: они рисковали потратить время зря, принимая желаемое за действительное.

– У богатой молодой женщины вроде Циваны Парти найдется немало причин летать на Марс, – заметил Стерлинг.

– С нарастающей частотой?

– Возможно, у нее тут личные знакомства.

– Она жила в отелях!

– Вы ведь понимаете, что это не аргумент?

– Я все понимаю, – терпеливо ответила Телила. – Но и вы подумайте: зачем ей прилетать на два дня, потом улетать на день, потом возвращаться еще на два дня? И так несколько раз перед самым восстанием! Не проще ли было провести все эти дни на Марсе?

Тут Телила и правда указала на странность. Обычно так себя ведут, если не могут передать какую-то информацию через компьютерную связь – боятся быть подслушанными, записанными… боятся создать доказательство, которое можно использовать в суде. Поэтому Цивана моталась туда-сюда, хотя космические перелеты для обычного человека – серьезная нагрузка.

– Есть и еще кое-что, – продолжила Телила. – Я тут просмотрела открытые источники… Минимум два раза, когда челнок был на Марсе, Цивана находилась в совсем другом месте: представляла компанию на выставке вооружений и давала интервью в прямом эфире. Кому она одолжила бы личный челнок, как не родному отцу?

– Кому угодно.

– Ой, перестаньте! Она не замужем, детей нет, братьев и сестер тоже, мать умерла. Отец – вся ее семья! Да и близких друзей у нее вроде как нет, по крайней мере, никто не мелькает рядом с ней достаточно часто.

Версия, которая сначала казалась слишком наивной, постепенно закреплялась. Если бы бизнесмен уровня Эвра́за Парти захотел принять участие в такой мутной истории, как мятеж, он бы не летал на Марс открыто, на собственном корабле, да еще с сопровождением. Он вполне мог воспользоваться челноком дочери… И центральный офис «Стормгейта» изначально располагался на Красной планете, это тоже важно.

Но все же, все же…

– «Стормгейт» – корпорация среднего уровня, – сообщил Стерлинг, сверившись с архивом. – Работает с несколькими колониями, известна и уважаема, но восстание на двух планетах – не ее уровень.

Он ожидал, что Телила смутится хотя бы сейчас, задумается, засомневается. Но она и глазом не моргнула:

– Все это верно, но нужно учитывать, что Эвраз Парти – частый гость в поместье А́счеров, которые владеют корпорацией «Аско́», а это уже совсем другой уровень. Если бы они объединились, один-два-три гиганта и несколько корпораций среднего уровня, получилась бы сила, достаточная для того бардака, который мы получили!

Тут уже Стерлингу нечего было возразить. Похоже, Телила не ошиблась, это действительно может быть тот самый прорыв, которого они ждали. Раньше речь шла лишь о «каких-то корпорациях» – со смутными догадками и полным отсутствием доказательств. Однако когда в деле появляется хотя бы одно название, за него уже можно держаться! Целенаправленно проводить проверку именно этой компании, организовывать допросы, задействовать телепатов, в конце концов – ресурсов много!

Так что он хотел вполне заслуженно поздравить Телилу с таким достижением, он просто не успел. Сначала предупреждение выдали сканеры, ну а потом и слух уловил странный скрежещущий звук где-то совсем близко, не в этом зале, но явно на этаже.

Телила тоже его услышала, она мигом насторожилась:

– Это еще что такое?..

– Моя система засекла боевого робота, – напряженно отозвался Стерлинг, просматривая данные со сканеров.

– Что? Но этого же не может быть!

Кому-то реакция Телилы показалась бы слишком эмоциональной – реакция женщины, а не сотрудницы флота. Однако Стерлинг прекрасно понимал, что она права.

Марс уже проверили. Все боевые машины, оставшиеся после мятежа, вывезли на специальные склады, разоружили, организовали наблюдение. Только после этого на Красную планету привезли следственную комиссию! Да что там, когда Стерлинг и Телила прибыли в это здание сегодня утром, сканеры молчали, никакого робота здесь не было.

А потом он взял и появился, будто сам собой, сразу на двадцать первом этаже.

Хотелось снова возмутиться и заявить, что так не бывает, но заявлять оказалось некому. Стерлинг даже не поддался соблазну объявить все происходящее техническим сбоем – Телила ведь тоже это слышала! Да и тихо на этаже не стало: в одном из залов слышалось неуклюжее движение чего-то очень большого.

– Держитесь за мной, – велел киборг. – Будем разбираться…

На самом деле разбираться ему не очень хотелось, но больше ведь некому. Телила числилась офицером, однако они оба прекрасно знали, что драться она не будет. Тут не в умении дело, просто человеческих сил никогда не хватит для поединка с боевым роботом – даже при том, что какое-то оружие у Телилы все-таки имелось. Основную нагрузку все равно пришлось бы взять на себя Стерлингу, и он с удивлением обнаружил, что готов к этому.

Телила не собиралась спорить, она и правда оставалась на шаг позади своего спутника. А вот Стерлинг уверенно двинулся вперед – и скоро получил ответ минимум на часть своих вопросов. Он не поддался шоку лишь потому, что знал: обычной эта ситуация уже не будет.

Боевой робот не проник в логистический центр, он был здесь с самого начала. Машину встроили в здание, замаскировали под тяжелую плиту, образовывавшую пол в комнате персонала. Но теперь мебель была разбросана во все стороны, в полу образовалась грандиозная яма, возможно, сквозная до следующего этажа, Стерлинг не мог рассмотреть издалека, ну а прямо над ней выпускал орудия плоский боевой робот, похожий на гигантское насекомое.

Стерлинг не просто не знал, что это за модель такая, он не нашел ее описание ни в одной базе данных. Но он уже видел, что это некое подобие противопехотного робота, созданного специально для такого вот выжидания и нападения. Вероятнее всего, разработчики машины предусмотрели даже сложную защиту, которая позволила роботу остаться незамеченным при недавнем сканировании.

Означать это могло только одно…

– Вот и ваше доказательство, – тихо произнес Стерлинг.

– Что вы имеете в виду? – растерялась Телила. – Почему он вдруг активизировался?

Похоже, она, при всем страхе, поняла то же, что и Стерлинг. Это впечатляло.

– Потому что мы произнесли ключевые слова – названия компаний, которые он должен защищать. Его тут поместили не для того, чтобы поддержать мятеж или уничтожить кого-нибудь наугад. Он зачищает следы своих хозяев…

Словно подтверждая его слова, робот двинулся вперед. Он выстрелил из двух орудий, использовал термоснаряды малой мощности. Этого хватило бы, чтобы прожечь человека насквозь и серьезно ранить киборга, Стерлингу лишь чудом удалось отскочить самому и оттащить в сторону свою спутницу.

Пока их спасало лишь то, что робот двигался медленно, а их прикрывали стены. Но настоящим решением проблемы это стать не могло: как только настройка будет завершена, он ударит в полную силу. У этой машины нет задачи спастись, она постарается добраться до целей даже через самоуничтожение.

Так что ее нужно было отключить, и Стерлинг уже пытался сделать это. Ему доводилось настраиваться на военных роботов и брать над ними контроль, однако задача каждый раз была сложная. А теперь у машины и вовсе обнаружился великолепный уровень защиты, пока закрывавший ее сеть от любых атак со стороны киборга.

Стерлингу требовалось время, и это время пришлось выигрывать. Он порадовался тому, что Киган уговорил его носить с собой хотя бы минимальный набор оружия. Тогда это казалось лишним, чуть ли не издевкой, а теперь вот пригодилось.

– Ждите здесь! – велел он.

Киборг открепил от пояса небольшую термогранату, активировал и подался вперед. В прошлом он, может, и не бросил бы так удачно, но протезы работали с предельной точностью. Снаряд полетел в зал, из которого пытался выползти робот. Стерлинг успел лишь вернуться, втолкнуть Телилу в ближайший кабинет и прикрыть собой, когда прогремел взрыв.

Им произошедшее не навредило, разве что обдало волной раскаленного воздуха и строительной пыли. Зато пол под роботом, и без того пострадавший, окончательно провалился. Грузная машина рухнула в образовавшийся пролом и оказалась этажом ниже.

Настоящей победой это не стало, но выиграло еще немного времени. Стерлинг понимал, что робот-ловушка хорош – однако не идеален. При подготовке боевой машины для определенной цели что-то обычно совершенствуют, а чем-то жертвуют, и в этом случае пожертвовали маневренностью.

Робот, рухнувший среди обломков, ворочался, стараясь подняться, а Стерлинг вернулся к попыткам взломать систему. Со стороны это наверняка выглядело так, будто он заснул стоя, и Телила, конечно же, удивилась. Она осторожно коснулась его руки, попыталась увлечь за собой.

– Пойдемте, нам нужно бежать отсюда! – сказала она.

– Не получится, он слишком близко, он перехватит нас, как только мы двинемся вниз.

– И что тогда делать?

– Избавиться от него.

Робот не нуждался в отдыхе, он не знал усталости. Он двигался к своей цели с момента активации, и очень скоро он снова появился в проломе. Он полз к ним, как гигантское бронированное насекомое, и сканеры уже исходили красными предупреждениями о том, что прицел наведен…

А Стерлинг не мог ничего изменить – не мог и все! Совсем как с теми боевыми дронами, которые чуть не убили Рале и капитана. Киборг пытался, он просто не сумел, не за считаные минуты так точно.

Он уже один раз видел, к чему привела его неудача. Он на всю жизнь запомнил Рале, покрытого запекшейся кровью, и взгляд капитана в тот день. А сейчас ставки были еще выше: либо отключается робот, либо умирают Телила и сам Стерлинг, иначе никак. И тогда некому будет сказать, куда тянется след мятежа!

Он не собирался допускать этого. Если одна задача оказалась невыполнимой, ее следовало раздробить и выполнить хотя бы часть. Поэтому Стерлинг оставил попытки полностью взять робота под контроль, он сосредоточился на том, чтобы внедрить в систему свои команды, замаскированные под команды центрального процессора.

– Что вы делаете?! – испугалась Телила. – Он же сейчас убьет нас!

– Не убьет, – невозмутимо отозвался Стерлинг, удачно припомнив, какие интонации использует в такие моменты капитан.

И робот действительно не убил. Одна из команд была принята, машина выстрелила – в саму себя. Пушки, изначально направленные на людей, в последний момент развернулись и выпустили набор снарядов по плоской металлической спине. Удар оказался слишком сильным даже для бронированного робота, то, что при иных обстоятельствах наверняка уничтожило бы целый этаж небоскреба, обернулось обожженным отверстием в корпусе. Машина несколько раз резко дернулась и завалилась на бок, исходя желтыми и белыми искрами.

Телила, еще секунду назад пытавшаяся увлечь своего спутника к лестнице, сделала неуверенный шаг вперед, замерла, рассматривая отключившегося робота.

– Невероятно… – прошептала она. – Вы действительно это сделали! Вы победили!

Хотелось насладиться триумфом – а не получилось. Потому что сканеры, предупреждавшие Стерлинга о тревоге, отключаться не спешили.

– К сожалению, нет, не до конца, – отозвался он. – В здании есть и другие машины.

– Да откуда их здесь столько?!

– Думаю, такая подстраховка есть в каждом центре, где остались указания на спонсоров мятежа.

– И что теперь делать? – беспомощно спросила Телила. – Ждать подкрепления?

– Мы не дождемся.

– Думаете, до нас доберутся так быстро?

– Они и добираться не будут, они уже при деле. Они уничтожат здание так, как в свое время летающие дроны уничтожили медиацентр. Это идеальный план – убирает и улики, и свидетелей.

– Но мы ведь погибнем!

– Я уже сказал, что нет.

На принятие решения у него оставалось несколько минут, Стерлинг чувствовал, как дрожит под ними здание, все больше поддаваясь разрушению. Казалось, что это должно привести его в ужас, помешать мыслить здраво – и закончиться гибелью. Но то, что время оказалось ограниченным, внезапно подействовало на Стерлинга отрезвляюще. Мысли стали спокойными, ровными, свободными от любых страстей.

У него появился план. Отчаянный и безумный, но все равно единственно возможный, так что сомнения стали бесполезны. На объяснения не осталось времени, Стерлинг просто схватил свою спутницу за руку и повел за собой. Телила сначала растерялась от такого напора, ее приходилось чуть ли не тащить, как маленького ребенка. К счастью, она быстро пришла в себя, сообразила, что сейчас не до разговоров, и последовала за киборгом уже осознанно.

Они добрались до бронированной двери, и Стерлинг тут же подключился к замку, надеясь, что сумеет открыть его до того, как все вокруг рухнет.

– Что это такое? – спросила Телила.

– Сейф для хранения особо ценных вещей тех, кто приезжает на Марс.

– Их же в банке обычно оставляют!

– При межпланетных делах у банков и таких логистических центров, как этот, разный уровень ответственности. Поэтому многие путешественники предпочитали хранить все тут.

– И мы поместимся внутри?

– Внутри поместится до двадцати человек.

Стерлинг хотел добавить, что интрига в другом: выдержит сейф то, что произойдет с центром, или нет, но передумал. Телила сейчас все равно не сможет ни на что повлиять, а пугать ее еще больше киборг точно не хотел.

Изначально сейф его не интересовал, там хранилась ерунда вроде денег, драгоценностей и секретных чертежей гражданских объектов. Так что Стерлинг все эти дни не пытался открыть замок и теперь сожалел. Как назло, компьютер ему попался упрямый, не желавший выдавать тайны своих хозяев. А стены уже исходили трещинами, откуда-то снизу прилетал жар, лишь отдаленно намекавший, что творится под ними. Там, где погибают даже машины, у живых людей и шанса нет!

К счастью, проклятый сейф наконец поддался, сыграл обиженную трель и открыл перед незваными гостями тяжелый люк. Стерлинг тут же расширил проход, пропустил вперед свою спутницу и последовал за ней.

– Что теперь? – спросила Телила.

– Теперь держитесь!

Он только это и успел сказать. В следующее мгновение Стерлинг почувствовал, как махина сейфа сдвигается с места – и уходит вниз, на чудовищную глубину двадцати этажей, в пламя и разруху. При самом падении они все равно могли погибнуть, поэтому киборг использовал магнитные свойства протезов, чтобы закрепиться на стене. После этого он прижал к себе Телилу, уберегая от ударов о металл, и просто доверился судьбе, больше ему все равно ничего не оставалось.

Падение было страшным – как прыжок в ту самую преисподнюю, которую земляне боялись столетиями. За пределами бронированной комнаты что-то выло, рокотало и взрывалось. Свет, и без того скудный, погас, погрузив их в кромешную тьму. Кажется, Телила кричала, но уверен киборг не был, звуки смешались, слились, непонятно было, что настоящее, а что мерещится…

Полет получился слишком быстрым, чтобы на что-то повлиять, и слишком долгим, чтобы не поддаться ужасу. Когда сейф содрогнулся под последним страшным ударом, Стерлинг чуть не сорвался, и это могло покалечить их обоих. Но удержал ведь… все-таки удержал.

Стерлинг позволил себе паузу в несколько секунд. Он только теперь понял, что задержал дыхание… Выдохнул, вдохнул снова, успокаивая разогнавшееся сердце. Убедился, что Телила все еще рядом, дрожит, но дышит и, кажется, серьезно не ранена. Лишь после этого Стерлинг осмелился запустить сканеры.

– Как вы? – прошептала Телила. Отпускать его она не собиралась, словно опасаясь, что больше не найдет в темноте.

– Все в порядке. А вы?

– Жива и почти невредима. А как… как мы?

Вопрос прозвучал странно, но Стерлинг все равно его понял.

– Есть, как часто бывает, хорошая новость и плохая. Какую бы вы предпочли для начала?

– Давайте хорошую…

– Роботы, остававшиеся в центре, действительно делали ставку на разрушение здания. Сами они тоже ликвидированы, они за нами не придут.

– Я бы порадовалась, если бы не плохая новость…

– А плохая новость в том, что мы упали не слишком удачно. Не в стороне от руин, а прямо под ними. И я очень надеюсь, что наши коллеги сумеют разобраться, что произошло, и достать нас отсюда до того, как закончится воздух…

Стефан перепроверил те данные, что ему предоставили, только чтобы убедиться: ошибки не было. История работы Азахары Криадо на Бару-908 была безупречна, все сошлось, нигде не сквозил подвох. Это вовсе не означало, что подвоха нет. Скорее, что он грандиозен – настолько, что его попросту невозможно охватить взглядом. Стефану и самому доводилось прятать нечто важное вот так: прямо под носом у начальства, которое не верит, что кто-то способен на такую наглость.

Так что новый перелет легионер посвятил изучению всех доступных файлов. Он уже знал, что на Бару-908 искали универсальное лекарство по заказу компании «Айрми́д». Эксперимент не был уникален, нечто подобное давно уже пытались создать многие фармацевтические корпорации. Да, хилеры могли излечить практически что угодно – но хилеры работали на космический флот. Так что задачей минимум было обеспечить альтернативу обладателям специальных способностей, а еще лучше сделать эту альтернативу дешевой.

Для этого на Бару-908 обустроили испытательный полигон. На маленькую искусственную планету привозили людей, страдающих от самых разных болезней. Как правило, на такое подписывались те, кому не хватало денег – или надежды спастись. Никто не гарантировал им, что они выживут, однако у них хотя бы появлялся шанс.

Азахара была там ведущим специалистом, она проверяла предоставленные ей формулы лекарств, следила за состоянием пациентов, анализировала изменения в генетическом коде. Всю остальную работу выполняли другие медики, поэтому профессор могла себе позволить брать задания Легиона. На фотографиях и видеороликах, которые теперь просматривал Стефан, немолодая, но очень ухоженная женщина позировала рядом с показательно счастливыми пациентами в чистых светлых палатах.

От всего этого веяло фальшью, вопрос только в том, где эта фальшь начиналась. Такие показательно милые ролики могли снять для спонсоров, которые не очень хотели наблюдать, как пациентов выворачивает наизнанку. Или эти кадры прикрывали эксперимент, которого на самом деле не было?

Стефан никак не мог поверить, что Азахара действительно искала будущий хит продаж. Нет, заплатить-то компания «Айрмид» была в состоянии. Однако таких увлеченных, гениальных даже ученых редко интересуют только деньги. Сотрудничая с Легионом, Азахара предпочитала сложные задания, представляющие собой определенный вызов, и миссия на «Артемиде» в это вполне вписывалась, а вот командировки на Бару-908 – нет.

– Какого черта ты там делала? – задумчиво поинтересовался легионер, глядя на широко улыбающуюся женщину с абсолютно равнодушными глазами.

Любой собеседник тут же напомнил бы ему, что мертвецы обычно не слишком охотно отвечают на вопросы. Однако Стефан уже и в смерти Азахары уверен не был.

Ему пришлось прервать работу, когда он почувствовал возле своей каюты постороннее присутствие. Ему не нужно было спрашивать, кто это, а его гостье не требовалось стучать. Альда, если бы захотела, смогла бы сделать так, чтобы он ее не заметил до последнего. То, что она не блокировала его способности, можно было считать жестом вежливости. Эта девица становилась раздражающе похожа на своего отца, но пока Стефан ничего не мог изменить, и приходилось терпеть.

Она открыла незапертую дверь, вошла в тесную каюту. Места здесь было немного, и Альда просто села на кровать, а Стефан остался за столом. Телепатка тяжело вздохнула и объявила:

– Ничего я на него не похожа на самом деле.

– Да, и то, что ты читаешь мысли без спроса, это явно подтверждает, – усмехнулся Стефан.

– Не у всех, но у тебя – да. Ты одинаково улыбаешься друзьям и тем, кому планируешь оторвать голову.

– Неверно: друзей у меня нет.

– Что ты делаешь? – Альда покосилась на монитор, на котором все еще изображала радость профессионала, спасающего всех подряд, Азахара Криадо.

– Ищу, куда ведут отпечатки маленьких профессорских ножек.

– Ты сам сказал, что история без косяков.

– Без очевидных – и ровно настолько, насколько это нужно Легиону. Теперь я пытаюсь понять, кому принадлежала компания «Айрмид», спонсировавшая это дело, и почему вдруг развалилась. По идее, любая фирма, которая может позволить себе отдельную планету, должна твердо стоять на ногах. Умерла Азахара – нашли бы нового профи, только и всего. А они вместо этого впали в такую истерику, что очень быстро лопнули.

– Думаешь, компания была прикрытием?

– Возможно, но я пока не понимаю, чьим. И ты не понимаешь. Ты вообще не за этим пришла.

Он прекрасно знал, что о таком Альда сейчас даже не думала. Эта девица давно уже напоминала охотничью собаку, идущую строго по заданному следу. Она не оглядывается по сторонам, не думает, кто там что инсценировал и чем при этом прикрылся. Ей нужен Шидонай, а не какие-то непонятные эксперименты.

Но Стефан в поиске планеты пока помочь не мог, а телепатка все равно пришла. Это интриговало.

– Что ты думаешь о том, что мы обнаружили на «Артемиде»? – спросила Альда.

– Я стараюсь об этом вообще не думать.

На сей раз он был честен. Стефан прекрасно понимал: изуродованные, частично сожранные тела впечатлили всю команду. Но легионер все равно воспринимал эту находку по-своему, он ни на миг не забывал, что в нем живет сила, способная превратить его в такую же хищную тварь.

Раньше ему казалось, что это невозможно. Он успокаивал себя вполне правдоподобными, взвешенными аргументами о том, что для его создания использовали адаптированную колонию. Потом его стабилизировала Эви. Он защищен, он вообще телепат, он справится!

Но ведь и Рафаль думал, что справится…

Стефан просто запретил себе размышлять о таком, толку никакого, только силы зря тратятся. Он специально сосредоточился на деле профессора, чтобы отвлечься. Так нет же, кое-кому захотелось поговорить по душам!

– Просто прочитай мои мысли и иди отсюда, – посоветовал Стефан.

– А мне твои мысли как таковые не нужны. Мне нужно, чтобы ты их в нужное русло направил. Когда мы вернулись с «Артемиды», Триан сказал мне, что не хотел бы…

– Так, стоп! Какой еще Триан? – насторожился Стефан. – Насколько я помню, Седьмой гармонично дополнил собой кокон на Марсе, его брат пока на Земле. Или у тебя еще какой-то есть? Набор Трианов «Неделька»?

– На другую тему пошутишь, – холодно произнесла Альда. – Ты уже знаешь, что его воспоминания у меня. Чтобы проще было использовать их, я создала его двойника, который выражает его мнение.

Стефан хотел поинтересоваться, чем еще занимается этот двойник в ее фантазиях, но вовремя передумал. Не из-за страха перед телепаткой, просто все, кто остался на Марсе, и правда заслуживали уважения…

– Приятно, что ты наконец-то это понял, – прокомментировала девица.

– Да хватит мне в голову лезть!

– А ты хоть раз прекращал? Не отвечай, тут все ясно. Скажи мне другое… Триан говорит, что я сильно рискую. При попытке вытащить его из кокона он может стать человеком, но есть шанс, что он превратится в такого же уродца, как Маурин Годфри. Контролирующего себя лишь отчасти, пожирающего людей… А для него это хуже смерти. Настолько хуже, что мне не стоит даже пытаться… Если бы ты был на его месте, если бы столкнулся с таким риском, ты бы тоже не хотел даже пробовать?

Он сумел бы обмануть ее. Поднапрячься, воспользоваться тем, что она хранит чужую память, и сделать ложь настолько убедительной, что сошло бы за искренность. Тогда Стефан, возможно, убедил бы девицу, что им необходимо остановиться, миссию бы прервали, «Северная корона» вернулась бы к службе, ну а телепатка тихонько спилась бы в каком-нибудь темном углу – словом, все закончилось бы хорошо.

Легионер мог бы сделать это – и не сделал. Он понимал, что тогда это будет не финал, ни для кого из них.

– Какая разница, что предпочел бы я? Лучше думай о том, что Триан бы от шанса не отказался.

– Он уже отказался…

– Твой воображаемый друг отказался.

– Он создан на основе мыслей, ценностей и поведенческих моделей Триана, – напомнила Альда.

– Да уж. Того самого Триана, который перемолол себя в пюре, чтобы вас всех спасти. И теперь он вещает тебе, что нужно остановиться из-за него, а ты веришь, как малолетка.

Альда окинула его удивленным взглядом:

– Надо же… Иногда ты ведешь себя не как полный говнюк!

– Вот именно поэтому нужно поскорее вернуть старых легионеров или набрать новых, – поморщился Стефан. – Я чувствую, что теряю себя. А ты лучше не броди тут с унылым табло прилетов-вылетов, а возьми эти файлы и помоги мне понять, откуда вообще взялась компания «Айрмид» и куда потом исчезла.

После того, что произошло на Марсе, Виндару Люцию меньше всего хотелось спускаться под землю. Еще до этой миссии его не оставляли в покое воспоминания… страшные воспоминания, что скрывать. Виндар прожил на свете намного дольше, чем большинство легионеров, и повидал всякого. Он научился гасить и страх, и боль, но то, что случилось в подземной базе, слишком сильно ударило даже по нему. Настолько, что он не выдержал и обратился за помощью к психологу-телепату.

Телепат помог, навел хоть какой-то порядок среди рвущих душу воспоминаний. Но это было скорее послабление, а не спасение. Забыть Виндар не имел права, он просто приучал себя жить с тем, что видел там.

Он знал, что постепенно пришел бы в себя. Но начальство оказалось не готово ждать так долго, именно ему поручили отправиться на Землю за Тео. Могли бы послать Северина или хотя бы Шарлотту Мю… Девятый подумал об этом, но предлагать не стал. Он слишком хорошо понимал: если откажется он, а тот, кто занял его место, пострадает, он, Виндар, никогда себя не простит.

Он знал, что команда даже не догадывается о его истинных чувствах. Он умел выглядеть как типичный легионер при любых обстоятельствах, остальное было его личным делом. Виндар раньше не работал с теми воинами, которых приписали ему в помощники, но это было и не важно. Он не собирался запоминать их имена. Он делал вид, что не замечает, как они пытаются выслужиться показным дружелюбием. Он просто хотел как можно скорее со всем покончить и вернуться на поверхность.

В этом плане снежная буря стала одновременно подарком и проблемой. С одной стороны, она позволяла Виндару отложить тот момент, когда придется спускаться в распахнутую пасть подземелья. С другой, она становилась лишь отсрочкой неизбежного, база все равно ожидала их там, на глубине, где, казалось, притаилась новая тварь…

Прогноз оправдался, буря угомонилась в положенный срок. Это позволило группе направиться к подъемнику, опускавшемуся в холодную и сырую шахту. Из-за плохого освещения казалось, что она тянется бесконечно далеко, до самого центра Земли, и ветер приносит оттуда голоса тех, кого давно уже нет на свете…

Виндар знал, что это иллюзия. Путь на подземную базу был разделен на несколько этапов в целях безопасности. Первый тоннель – это так, ерунда, даже если он рухнет, легионеры серьезно не пострадают. Дальше будет зал контроля, где они убедятся, что база функционирует нормально. А вот после этого глубина станет опасной, и им лучше не думать о том, что их окружает.

Как и ожидал Виндар, группа переносила спуск спокойно. Даже слабые легионеры – это все равно легионеры, они знают себе цену. Нервничали только солдаты специального корпуса, жавшиеся в кабине друг к другу.

Их присутствие Виндар считал откровенно лишним. Да, телекинетик будет полезна при работе с Тео. Но точно так же они могли бы обойтись и без нее, тут уже Легион явно перестарался, пытаясь угодить специальному корпусу. Наблюдая, как девица сжимается сильнее, чтобы скрыть нервную дрожь, Виндар опасался, как бы ее саму спасать не пришлось!

Киборг держался уверенней, но и он хмурился, вздрагивал при каждом скрипе. Ладно, привыкнет… Куда он уже денется? Не у него ведь перед глазами снова и снова мелькают сцены Марсианской Резни!

Как и ожидал Виндар, до зала контроля они добрались без происшествий. Кабина мягко опустилась на амортизаторы, а перед группой открылось огромное, как космический ангар, помещение, заполненное компьютерами.

– Приступайте, – только и сказал Виндар.

Легионеры в пояснениях не нуждались, они тут же заняли свои места. Им нужно было убедиться, что станция не затоплена, там нет посторонних, сохраняются подходящие условия для жизни. Это было скорее формальностью, потому что совсем недавно сюда доставили Тео, и ни о каких проблемах тогда не сообщалось.

Своим чувствам Виндар доверял куда больше, чем компьютерам, а они были спокойны. Ниже их ожидала не ледяная вода, она осталась за пределами станции, залы и тоннели уцелели. Поэтому сам Девятый к мониторам не подходил.

За это время телекинетик заметно расслабилась. На нее повлияло то, что легионеры даже не думали нервничать, они шутили, переговаривались вполне свободно, улыбались. Глядя на них, девушка расправила плечи и сама начала улыбаться, пусть пока и не совсем искренне.

А вот киборг стал еще мрачнее. Он держался сам по себе, хмурился, казалось, что он вообще мыслями сейчас где-то далеко. Но что могло стать для него важнее, чем перспектива оказаться в ловушке ледяного океана?

Если бы это был киборг, выбранный в случайном порядке, Виндар не обратил бы на его нервозность никакого внимания. Но он прекрасно знал, что молодой солдат – воспитанник Одхана Роша. Сам Одхан наверняка бы уже вопил, что нет у него никаких воспитанников, хомяка – и того военному делу обучить проще, чем какого-то там пацана, скрещенного с тостером. Но слова тут и не важны, Виндар уже видел последний ролик, записанный перед тем, что вскоре должно было обернуться для Одхана смертью.

Четвертый уважал мальчишку, ценил его и тренировал. Иарлайт сам вызвался участвовать в этой миссии. Так каковы шансы, что он просто поддался беспричинному страху?

Перехватив его взгляд, Виндар жестом подозвал киборга к себе. Иарлайт отказываться не стал, но и испуганным он не выглядел. Они оба отошли подальше, к воротам, ведущим из зала контроля в подводную часть базы. Пока в этом не было необходимости, Виндару просто не хотелось, чтобы их разговор подслушивали.

– Что происходит? – сразу спросил он.

– Да ничего…

– Разве Одхан принял бы такой ответ?

– Нет, но он вряд ли бы мне поверил, – парировал киборг.

– Я готов попробовать.

– Проблема в том, что нет ничего конкретного… Просто рядом с другими легионерами меня не покидает чувство, что что-то не так. Как будто они готовят западню – а я радостно марширую прямиком в нее.

– Рядом с ними – но не со мной?

– Нет. Вы как раз ведете себя так, как положено легионеру. Но они… Они слишком бодрые и милые.

– Скорее всего, пытаются впечатлить меня, не тебя, – отметил Виндар. – Думают, что я смогу повлиять на повышение номеров, которое неизбежно состоится в Легионе в ближайшее время.

– Может быть… Хорошо, если так. Но мне кажется, что все намного серьезней.

Снова следовало отмахнуться от него – и снова Виндар не смог. У Одхана была развита интуиция, он отлично подмечал детали. Возможно, мальчишка научился делать то же самое на подсознательном уровне? Он смог заметить – но не истолковать.

– Опиши мне, что с ними не так, – велел Виндар.

– Да не знаю я! Я уже, если честно, даже влез в ту базу данных, которую нам слил Легион, посмотрел, кто они и что… Ничего плохого, они вообще идеальны!

– Идеальных легионеров не бывает. Нас такими только после смерти называют.

– Значит, близки к этому, – пожал плечами Иарлайт. – Вира Реглис ни в каких мутных историях не замечена, работала в основном с кадетами. Жайла вообще куратор для самых младших, только начавших проходить мутацию новобранцев! Зарекомендовала себя как хороший детский психолог. Ламбро тоже наставник, я же говорю, они такие вот положительные персонажи!

Мальчишке казалось, что подвоха и правда нет, он был искренен в своем недоумении. Но он не знал того, что было известно Виндару. Не он много лет назад забирал окровавленного кадета с Эреба и позже разбирался в сложной схеме похищения новичков.

Легион тогда провел большую проверку, он постарался обнаружить всех, кто был причастен к похищению детей – и многих нашел. Но судя по тому, сколько мутантов появилось на Марсе, не всех, далеко не всех…

– Ты сказал, что наставниками были трое, – напряженно произнес Виндар. – Что насчет Омелиана?

– Этот не был…

Девятый чуть расслабился. Похоже, просто совпадение, беспокоиться и правда не о чем, киборг просто сбил его с толку своей подозрительностью. Но прежде, чем Виндар успел поверить в это, Иарлайт продолжил:

– Но он работал распределителем кадетов, отправляющихся на практику.

Вот и сошлось… Некрасиво сошлось, пугающе, так, что хотелось отвернуться и поверить в совпадения. А совпадений таких не бывает: в Легионе не настолько много воинов, которые подрабатывали инструкторами. Они не могли случайно оказаться в одной группе, а назначать их сюда намеренно не было смысла.

По крайней мере, не было у Легиона. Тот, кто через них годами похищал детей, сейчас активно заметает следы. Узнав о том, что для влияния на существо можно использовать Тео, они решили перехватить его и привлекли своих марионеток. Не важно, хотелось Омелиану и остальным участвовать в этой истории или нет. Они уже слишком сильно замарались, чтобы отступить. Их единственный шанс – быть полезными своим хозяевам до конца, и тогда им, возможно, обеспечат новую жизнь.

– Возьми свою девицу и оба ждите у ворот, – еле слышно приказал Виндар. – Но сделайте это максимально незаметно.

Мальчишка, к его чести, не задал ни одного лишнего вопроса. Вряд ли он такого ожидал, он просто мгновенно сообразил, что его опасения не были напрасными. Видимо, Одхан не ошибся в нем…

Киборг направился за своей девицей, а Виндар в это время напряженно думал, как поступить дальше. Драться с ними? Он мог бы – и он бы наверняка победил, особенно при поддержке двух солдат. Но база сама по себе слишком нестабильна для такого риска. Сообразив, что проигрывают, легионеры могли устроить отвлекающий маневр, уничтожая все вокруг.

К счастью, битва была не единственным вариантом. Ворота в зале контроля были настроены так, что реагировали в первую очередь на приказы высших легионеров – это стало одной из причин, по которым группу возглавил Виндар. Если все проделать правильно, можно использовать их как преграду между собой и группой. Проблему это не решит, но точно разрушит первоначальный план марионеток!

– Почти всё! – крикнул Омелиан со своего места. – Пять минут – и мы готовы!

Тянуть было нельзя, Виндар прекрасно знал, что это его последний шанс сделать все так, как надо. Он кивнул Омелиану и запустил открытие ворот. Остальные легионеры в эту часть зала пока не спешили, им казалось, что все под контролем.

У Виндара не было времени объяснять союзникам свой план, он надеялся, что они разберутся сами. Он втолкнул малолеток на другую сторону и активировал аварийное закрытие ворот. Из памяти снова лезли образы Марса, существо, преследующее его по пятам… Может, из-за этого он и ошибся? Не было угрозы, это он повел себя как дурак?

Вот только среди легионеров маску дружелюбия удержали не все. Омелиан, Вира и Ламбро справились, они были старше и опытней. А Жайла не смогла, рванулась вперед, злая, хищная, готовая удержать ворота открытыми.

Виндар хотел отшвырнуть ее сам, да не пришлось. Девочка-телекинетик ориентировалась так же быстро, как Иарлайт, именно она отбросила Жайлу в сторону, и ворота закрылись. Девятый тут же ввел личный код, который не позволил бы никому покинуть зал контроля.

Как и следовало ожидать, через пару секунд заработал передатчик на стене, выпуская из динамика голос Омелиана. Легионер еще не потерял надежду все исправить, поэтому по-прежнему изображал заботу.

– Виндар, что случилось? Это какой-то сбой? Как это понимать?

– Я могу спросить то же самое, – отозвался Виндар. – Но не буду. Я прекрасно знаю, как это понимать. Ну а причины, по которым вы продались… Раньше они меня интересовали. Много лет назад, когда я наблюдал, как в печах наших крематориев сгорают останки детей, изуродованных вами. Но потом я понял: это не важно. То, что сподвигло вас на предательство, совершенно не важно. Это может быть какая-то трогательная история или банальная жажда наживы, мне плевать. Я знаю одно: вы совершили преступление и будете за него казнены.

Он ожидал, что Омелиан не сдастся так быстро. Попробует еще поиграть в добряка, постарается спорить. Но то ли номер 98 устал от непривычной роли, то ли сообразил, что Жайла все равно выдала их всех своей выходкой.

Когда Омелиан снова заговорил, его голос изменился – наполнился холодом и насмешливостью, за которыми проще всего спрятать искреннюю ненависть.

– Мы будем казнены – или вы сдохнете там? Ты не знаешь, сколько нас на самом деле. Не знаешь, кто за нами стоит. Нам открыт путь на свободу, а вас так легко уничтожить… Особенно тех недоделков, которых ты взял с собой. Ты думаешь, эти ворота нас остановят? Нет, очень скоро мы найдем способ открыть их, а на той стороне у вас поддержки не будет. Там только вы трое, и отступать вам некуда. Теперь давай, скажи мне: кто из нас все-таки останется на Земле навсегда?