Шидонай-Сирота. Часть 1. Добро пожаловать на Бару!

Глава 11

Проигрывать всегда обидно, проигрывать глупо – тем более. А глупо проигрывать, когда на горизонте появилась та самая цель, которую многие считали невозможной, и тебе нужно было пройти совсем немного, протянуть вперед руку, коснуться… Нет смысла даже думать об этом. Тогда боль поражения дополняется горечью несправедливости от того, что мир обернулся против тебя.

Альда уже знала, что не победит, потому что сам путь к победе делал ее бессмысленной. Телепатке оставалось лишь выбрать, как именно она погибнет, что доставит меньшее удовольствие ее противникам. Мысль о самоубийстве по-прежнему ужасала ее, и самым простым казалось держаться, пока не кончатся силы, и доверить финал судьбе.

Но судьба уже один раз подвела ее – и могла подвести второй. Если бы пятерка пробилась через телепатическую защиту Альды до того, как исчерпает себя ее телекинез, они могли и не убить ее, не сразу так точно. Вряд ли они рискнули бы надолго оставить ее в живых, учитывая, как они ее боятся. Однако перед этим они могли просмотреть все ее воспоминания – и коснуться памяти Триана. Она просто не могла этого допустить.

Альде оставалось только решиться, убрать телекинез, позволить прессу превратить ее в ничто. Уже не способное помочь друзьям – но и бесполезное для врагов. Только сделать бы этот шаг, заставить себя сдаться после того, как она только-только научилась не сдаваться…

Она думала, что выбор за ней, что у нее хотя бы есть время на ожидание, однако все изменилось в один миг. Пресс сдвинулся с места сам – и на этот раз не в сторону Альды. Четыре грандиозные металлические пластины, способные дробить даже космические корабли, вдруг взмыли в воздух и… стали сминаться.

Они не должны были сминаться. Это противоречило всем мыслимым законам физики. Для пресса использовали особый металл, предельно плотный, каждая плита и без того монолит, который невозможно уничтожить. Да из похожих плит военные укрепления делают!

Однако выяснилось, что кому-то плевать на это – и на законы физики, и на то, чем там считаются эти плиты. Альда уже понимала, что действует телекинетик, иначе и быть не могло. Но поверить в это оказалось сложно: природа просто не могла создать обладателя настолько сильного телекинеза, это же нереально! Вероятнее всего, опять работает команда в сцепке, хотя о телекинетических сцепках Альда раньше не слышала.

Впрочем, Византийская Пятерка выглядела такой же растерянной, как их жертва. Телепатам хватило опыта и мастерства, чтобы не прекращать давление на Альду, они слишком хорошо помнили, насколько она опасна. Однако при этом они настороженно оглядывались по сторонам, пытаясь увидеть того, кто творил невозможное.

Он не спешил показываться, он продолжал шоу. Плиты все быстрее теряли форму, сначала сами по себе, а потом – сливаясь друг с другом. Металл подвергся такому грандиозному давлению, что выглядел жидким. Неизвестный телепат не ограничился тем, что превратил плиты в один комок, в итоге он оформил их в безупречную сферу гигантских размеров и только ее опустил на землю.

Секундой позже из колонок, закрепленных по всему полигону, зазвучал голос. Телекинетик не спешил показываться – а найти его пока не могли. Забавно даже… Шесть могущественных телепатов не могли обнаружить того, кто не обладал никакой естественной защитой.

Он ведь был не дурак, телекинетик этот. Он тоже использовал глушилку, просто переносную и очень дорогую. Она резонировала с основной вышкой так, что делала его невидимым даже для Византийской Пятерки. Защитить его это вряд ли могло, не надолго так точно. Но он выждал момент, когда ему и не понадобится защита, когда противники измотают друг друга последней схваткой. Теперь, невидимый для них и говорящий через динамики, он мог быть где угодно – хоть в особняке, хоть в поселке, хоть за ближайшим холмом.

И не он даже, а она – потому что голос, зазвучавший динамиков, оказался женским. Чуть приглушенным, негромким, бархатистым. Голос человека, который уверен во всем – начиная с собственного превосходства.

– Мне всегда казалось, что в Академии космического флота уделяют недостаточное внимание телепатической сцепке. Да, она вне закона. Но вам полагается бороться с теми, кто закон нарушает, и изучать их оружие.

– Эй! – крикнул один из Пятерки, парень, который, похоже, был у них лидером. – Ты еще откуда? Не лезь не в свое дело, или мы тебя твои же внутренности жрать заставим, да еще и благодарить нас за это!

Обладательница голоса угрозой не прониклась, она продолжила говорить все так же невозмутимо:

– Победить телепатов, находящихся в сцепке, на самом деле очень просто. Это делается так.

Она сказала это – и телепата, только что обращавшегося к ней, не стало. Вот он был, говорил, злился и угрожал – а вот его нет, просто не существует, а на его месте – набор органов, разделенных предельно точно, как в анатомическом кабинете. Страшнее всего смотрелось безупречно сохраненное полотно кожи…

Это ужаснуло даже Альду, однако она сквозь страх понимала, что так и было задумано. Это должно было ужасать. Для самой жертвы такая гибель ничем не отличалась от любой другой: быстро и безболезненно. А вот на оставшихся четырех произвело колоссальный эффект. Они увидели тот же кошмар, что и Альда, но они еще и почувствовали гибель своего брата так остро, будто смерть коснулась и их.

Они закричали, падая на землю в приступе боли, не похожей ни на одно привычное им чувство. Девушки плакали и в ужасе смотрели на то, что осталось от их брата. Один из выживших парней закрыл лицо руками, будто так надеялся спрятаться от мира, вмиг ставшего враждебным. Телепатическое давление на Альду мгновенно исчезло, и она могла бы напасть на своих врагов, пока они подавлены. Но она просто замерла на месте, не зная, как быть, кому доверять, радоваться ли такому спасению – или ожидать новой битвы…

Останки телепата еще несколько мгновений висели в пространстве, а потом шлепнулись на ближайшую гору мусора. Голос из динамиков зазвучал снова:

– Телепаты часто считаются самой могущественной кастой специального корпуса, но это неверно. У них много уязвимостей, о которых просто надо знать. Например, смерть того, кто им близок, и уж тем более того, кто с ними в сцепке, вызывает у них такой шок, что на некоторое время они становятся абсолютно беспомощны. Как правило, этого времени достаточно, чтобы их убить. Ты сама наверняка пережила нечто подобное, когда умер легионер, не так ли?

Ситуация, и без того безумная, катилась непонятно куда. Эта женщина знала о Триане… Откуда, как? Альда не хотела таких друзей – и нуждалась в них, она не представляла, как поступить.

Женщина же не собиралась таиться и дальше, она наконец вышла на площадку. Она была высокой и худой, закутанной в темный плащ с капюшоном – такие обычно предпочитают межпланетные путешественники из числа гражданских. Собственно, понять, что это женщина, можно было только по голосу, фигура не указывала ни на пол, ни на возраст. Высокий и тонкий силуэт, только и всего.

Телепаты не спешили угрожать, гибель брата отзывалась в них не злостью, а страхом. Они замерли на земле, будто считая: пока они не двигаются, неизвестный телекинетик не нападет.

– Не нужно этого делать! – взмолилась одна из девушек. – Вы не представляете, какие за нами стоят силы – и что мы можем обеспечить вам! Мы работаем на корпорацию «Феникс Арт», это очень большие деньги! Это влияние, власть… Как только они узнают о ваших способностях, вас королевой сделают!

Это даже не было ложью или той формой правды, в которую верят исключительно от испуга. Альда понимала, что обещание вполне справедливое: очень многие корпорации заплатили бы любые деньги за право работать с таким телекинетиком! И ведь это, судя по методам нападения, не солдат флота, высокой морали можно не ожидать…

– Торги за жизнь всегда самая забавная часть, – равнодушно заметила женщина. – На этот раз бесполезная. У меня есть свои причины помочь ей.

– Она же никто! – всхлипнула другая девушка.

– Неужели?

Женщина одной рукой небрежно отбросила назад капюшон, и оставшиеся телепаты получили возможность разглядеть тонкое лицо, расчерченное сетью шрамов, и желтые глаза – точно такие же, как у девушки, которую они пытались убить.

Они не знали всех деталей, но им было достаточно и этого, чтобы уловить родство. Альда же почувствовала, как сердце замирает в груди, словно опасаясь биться, потому что новый удар – это следующая секунда жизни, в которую придется принять невозможную правду…

Перед ними стояла Делия Этерион. Один из сильнейших телекинетиков в истории флота – и это кое-что объясняло. Давно погибшая, и не в каком-нибудь темном углу, а при свидетелях, по-настоящему, – это делало все необъяснимым.

Но телепаты не знали таких подробностей, их волновал только настоящий момент. Они поняли, что торг бесполезен, у них оставался только один путь к выживанию. Альда почувствовала, как они собирают силы для удара, она хотела предупредить Делию, помочь… но это оказалось не нужно.

Делия сама все поняла. Она не умела читать мысли, но, как многие опытные воины, угадывала их – по выражению лица, взгляду, напряжению в теле… Она заметила, что юные телепаты готовятся напасть. Она им этого не простила.

Она резко провела в воздухе рукой, и это вроде как ничего не должно было означать, однако она будто спустила с пальцев невидимое лезвие. Оно прошло по телепатам там, где Делия его начертила: кого-то рассекло поперек груди, кого-то разрубило пополам, кому-то снесло голову… Метод был не важен, только финал. Телепаты погибли за мгновение, а Делия доказала, что заработала свою репутацию не на пустом месте.

Когда с Византийской Пятеркой было покончено, Делия наконец повернулась к Альде, посмотрела на нее, и в этом взгляде невозможно было ничего прочитать, а лезть в ее мысли телепатка пока не рисковала.

– Я так понимаю, они были тебе не нужны? Только она? – поинтересовалась Делия, кивнув на Азахару. Профессор по-прежнему пребывала в том безумии, которое создали ее обожаемые дети, и даже не заметила их смерть.

– Да… – прошептала Альда.

– Вот и славно. Зови сюда старшего по званию, настало время обсудить условия моего возвращения в космический флот.

Хотелось наверх. Обратно на поверхность, к солнцу – самому настоящему Солнцу, первозданному, породившему когда-то жизнь на Земле, а теперь сиявшему и жизни на Марсе. Римильда понимала, что рассуждает ненаучно, что одна благоприятная для жизни звезда ничуть не лучше другой. И все же было в Солнце нечто особенное, инстинктивно понятное только его детям.

Что может быть проще, чем двигаться наверх, к небу? Используя сохранившиеся тоннели – и пробивая новые, если придется. Теперь Римильда могла себе это позволить: она не восстановилась полностью, однако запасы, переданные ей Эстрид, помогли. Номер 2 изначально была сильна, и даже половины ее способностей хватило бы, чтобы сделать очень многое.

Легионер тоже восстановилась. Сложно сказать, полностью или нет, но выглядела она прежней – взрослой, детское тело развилось стремительно. Римильда не видела, как именно это происходило, потому что предпочла не смотреть. Есть моменты, когда никакое любопытство не может быть оправданным, их лучше не пускать в свою память, ничего хорошего они не принесут.

Они обе могли бы пройти наверх, но Эстрид сразу после восстановления сказала:

– Здесь придется задержаться.

Слово это, «задержаться», сразу же отозвалось тоской внутри. Задержаться – после стольких дней страдания, после всего, что уже случилось! Римильде всем сердцем хотелось возразить, а она промолчала, просто кивнула, подтверждая, что согласна.

Не потому, что она боялась свою спутницу – Римильда ее вообще не боялась. Да, они не были равны по способностям. Но они оказались достаточно близки, чтобы уважать друг друга. Если бы Эстрид предложила задержаться в подземелье просто из-за каприза или в стремлении к карьерным достижениям, Римильда сразу послала бы ее подальше.

Однако легионеру хотелось торчать тут не больше, чем хилеру. Эстрид было к кому вернуться, она сразу дала это понять… Она хотела уйти! Но она видела, что еще рано. В подземелье творилось нечто опасное, и военные это допустили. К военным вообще обращаться нельзя, уже очевидно, что среди них есть предатели, поддерживающие диверсантов.

Зато здесь, в их маленьком дуэте, таких предателей нет, им и предстоит поработать.

Эстрид подобрала с окровавленной земли переносной компьютер, оброненный диверсантом, внимательно его изучила.

– Что думаешь? – спросила Римильда.

– Думаю, что это просто рабочий инструмент, он ничем не управляет. Нам нужно найти тот, где содержатся сведения о диверсии.

– Мы можем разделиться, чтобы было быстрей.

– Нет смысла. Дополнительный риск не оправдан теми несколькими часами, которые мы выиграем.

Несколькими часами в подземелье… Но Эстрид не была даже отдаленно похожа на человека, которого это волнует.

Словно само пребывание здесь было недостаточным испытанием, они еще и продолжили путь без света. Сейчас, когда они обе восстановились, это было не так уж сложно: хилеры легко отключали зрение и полагались на другие органы чувств, Римильда не раз так делала.

Но это было раньше, до того, как она много дней провела в абсолютно темной клетке, искалеченная, слабая, лишенная надежды на спасение… В темноте сдерживать воспоминания об этом становилось все сложнее. Эстрид справлялась со всем лучше, однако про Пятую давно уже ходили слухи, что ее выдержке могут позавидовать даже капитаны.

Римильда же чувствовала, что поддается панике. С этим нужно было срочно что-то делать, и она решила блокировать одни воспоминания другими, это требовало от нее меньше всего энергии, которой накопилось не так много.

Она думала о Кигане. Он же наверняка выжил… Должен был выжить! Она для этого все сделала, да и он не был беспомощен. Когда она оставляла его, она точно знала: у электрокинетика хватит энергии, чтобы защититься от атакующей твари.

Единственным, что могло погубить Кигана, стало бы придурковатое благородство. Если бы он вбил себе в голову, что не имеет права жить ценой смерти Римильды, он мог натворить глупостей. Хилер искренне надеялась, что он до такого не додумался – или что его вовремя остановили. Потому что вернуться к нему и узнать, что на самом деле не к кому возвращаться, это же… нечестно просто!

Хотя для начала не мешало бы выжить самой, а тут пока все складывалось непросто. Римильда внимательно следила за наклоном тоннелей, чувствовала, что наверх они пока не ведут. Хилер и легионер оставались в нижней части разрушенной базы, ведь именно здесь располагалась большая часть кокона.

И здесь же снова появились посторонние. На этот раз – большая группа, семь человек, и Римильда даже заподозрила, что это военный патруль. Эстрид тоже их заметила, она замедлилась, она пока не собиралась ни нападать, ни выходить к ним. После недолгой паузы легионер начала забираться по отвесной стене кокона, чтобы укрыться под потолком, который в этой части тоннеля оказался на удивление высоким.

После недолгих колебаний Римильда последовала за ней, хотя ей совсем не хотелось вновь касаться марсианского чудовища. Но это было не опасение риска, а, скорее, сентиментальное нежелание жертвы касаться своего мучителя. Хилер с легкостью пересилила себя: она по-прежнему служит во флоте, тут не место для жалости.

Они обе добрались до потолка, закрепились там, когда впереди показался свет. Яркий, белый, как раз такой, в каком нуждались обычные люди. Так что они могли быть военными… И все-таки не были. Потому что носили они не форму, а специальные маскировочные костюмы, которые при необходимости помогли бы им слиться с темнотой.

Это тоже указывало на отличную подготовку. Будь диверсанты чуть глупее, они раздобыли бы военную форму и попытались бы сойти за «своих». Но эти действовали грамотно, они как раз сообразили, что на такую миссию, как охрана особо опасного объекта, посылают группы военных, которые знакомы друг с другом – или хотя бы знают друг друга в лицо. Так что диверсанты предпочитали держаться от них подальше, прятаться, а потом незаметно удрать, когда их миссия будет завершена.

Обычно такую угрозу легко устранял сильный телепат, приставленный к охране. Но на этот раз его, судя по всему, не прислали…

Римильда собиралась понаблюдать чуть дольше, чтобы гарантировать: это не какие-нибудь механики, это действительно враги. Эстрид принимала решения намного быстрее. Она дождалась, пока группа окажется прямо под ними, и просто разжала пальцы, позволяя себе упасть. В воздухе она ловко развернулась и при приземлении сразу же атаковала.

Она ничего не объясняла диверсантам, вообще не разговаривала с ними. Беседы с теми, кого она собиралась убить, легионер определенно считала бессмысленными. Двое мужчин погибли, даже не сообразив, что случилось, слишком уж быстро это произошло. Одному она свернула шею, второму перебила горло. Как только смертельная рана была нанесена, Эстрид тут же забывала о своем противнике. Она не испытывала к ним ничего похожего на ненависть и уж точно не наслаждалась их смертью. Она действовала с методичностью машины: просто достигала своей цели.

Остальные пятеро успели увидеть, что им противостоит… кто-то. Вряд ли они поняли, кто. Они могли вообще не знать о существовании легионеров, эту тайну по-прежнему неплохо оберегали. Но даже если они знали, они не ожидали встретить здесь кого-то из высших! Эстрид, пожалуй, казалась им призраком – с ее белой кожей, льняными волосами, красными глазами и покрытой кровью одеждой, которую она сняла с одного из диверсантов из первой группы.

Римильда могла бы просто переждать эту битву, но не стала, было бы слишком похоже на трусость. Она решила, что ей тоже нужно проверить себя, она ведь никогда еще не восстанавливала тело после таких серьезных травм!

Но тело ее не подвело, и это радовало. Когда Римильда спустилась вниз, один из мужчин, целившихся в Эстрид, тут же перевел пистолет на нее. Хилер мгновенно перехватила его руку, заставила его выстрелить в потолок, поймала камень, упавший из-за этого, и ударила им противника в висок с силой, которой было достаточно для убийства. Все это произошло за полторы секунды, она следила. Не плохо, совсем не плохо… Но раньше было лучше.

Она убила только одного мужчину, с остальными Эстрид расправилась сама. Как и прежде, легионер тут же потеряла к трупам всякий интерес. Не обратила она внимания и на упавшие фонари, Эстрид пока не спешила погрузить все вокруг в темноту, и за это Римильда была ей благодарна.

Легионер нашла бронированный чемоданчик, который несли с собой диверсанты, обнаружила там компьютер, тут же его включила. Римильда не пыталась помочь, ей не хотелось нависать над плечом своей спутницы. Она знала, что Эстрид позовет ее, когда будет нужно, – и оказалась права.

– Взгляни на это, – предложила легионер.

На экране был изображен кокон – трехмерная модель, показывавшая, что существо проросло в базу, как гигантская опухоль, а потом застыло, остановленное волей, которая оказалась сильнее его дикой ярости. Но диверсантов интересовал даже не размер чудовища, они использовали модель для разработки схемы, которая позволила бы им разместить внутри устройства на приблизительно равном расстоянии. Похоже, малые группы такие устройства закладывали, а большие контролировали и вносили корректировки при необходимости.

– Они пытаются понять, что оно собой представляет, – сказала Римильда. – Этого следовало ожидать.

– Да. Но они пытаются не только понять.

Легионер открыла перед ней большую сумку, в которой хранилось два типа устройств. Одним оказались миниатюрные сканеры, такие были у первой группы. А рядом лежали такие же маленькие, но куда более смертоносные сканеры, совмещенные со взрывными устройствами.

Каждое из них само по себе никак не могло навредить существу. Но если просверлить кокон и разместить их на глубину, да еще и взорвать все одновременно…

– Они с ума сошли! – объявила Римильда. – Никто не может предсказать, к чему это приведет!

– Полагаю, это их запасной план. Они очень хотят получить существо, это очевидно. Но если у них не получится, они сделают так, что оно снова станет проблемой для флота. Вернее, сделали бы. Теперь мы этого не допустим.

– Каким образом? Расскажем военным?

– Нет, это возвращает нас к теме предателей, – покачала головой Эстрид.

– Но что тогда остается? Судя по этим данным, они приволокли с собой несколько сотен бомб – и часть уже установили.

– Да, и нам теперь придется уничтожить их все. Но есть и хорошая новость: наши способности подходят для этого лучше, чем чьи бы то ни было. Исключением могли бы стать только телекинетики, да и то те, которые хорошо умеют создавать защитные поля.

– Что ты имеешь в виду? – смутилась Римильда. Она многое умела, однако обезвреживание бомб к своим талантам не относила!

– Я знаю эту модель. Неплохое устройство, но со значительной уязвимостью к химическому воздействию. Если его погрузить в сосуд с кислотой, оно выйдет из строя без взрыва. В остальном же оно великолепно, и для диверсии его наверняка выбрали с расчетом на то, что соляной кислоты в коконе не будет.

– Ее там и нет…

На этот раз Эстрид ничего не сказала, она лишь улыбнулась – слабо, уголками тонких бледных губ. Она взяла одно их взрывных устройств, сложила вокруг него ладони «лодочкой», надрезала заострившимся ногтем кожу так, что импровизированный сосуд быстро наполнился кровью. Однако кровь эта недолго оставалась красной, она стремительно светлела, ну а потом раздалось характерное шипение… Бомба поддалась кислоте, а Римильда поняла, что произошло.

В организме человека по умолчанию находится код создания соляной кислоты, который могут использовать могущественные хилеры. Так что Эстрид была права: именно их способности станут тем, на что никак не могли рассчитывать диверсанты.

Вот только радоваться этому Римильда не спешила, она слишком хорошо понимала, сколько времени и сил уйдет на такое уничтожение. Эстрид, перехватившая ее усталый взгляд, все прекрасно поняла:

– Мне тоже это не нравится. Но иногда для победы требуется чуть больше энергии и терпения, чем нам хотелось бы, только тогда она становится настоящей.

Пираты наверняка думали, что все уже кончено – они победили. Остров оказался слишком далеко, в ледяном океане негде скрыться, спасательные блоки не рассчитаны ни на побег, ни на полноценное противостояние. И то, что Виндар и остальные поднялись на единственный челнок, опустившийся на воду, лишь укрепляло самоуверенность противника.

А вот легионер с выводами не спешил. Он понятия не имел, чем все это закончится, но и свою победу не исключал. В том, что сам он выживет, Девятый даже не сомневался – судьба щадила его в куда более серьезных обстоятельствах, она не может уничтожить его так бездарно. Уберечь остальных будет сложнее, но и тут надо пробовать.

Пока он не торопился, он просто оценивал ситуацию. На воду опустили гибридный челнок, верхняя часть которого напоминала палубу военного корабля. Здесь и оказались выбравшиеся из воды солдаты специального корпуса, да еще платформа с Тео. Сюда же вышли пираты, которым было приказано их конвоировать. Виндар не знал, на каком корабле и под чьим командованием они летают, но это не имело значения: пираты есть пираты.

Платформа с Тео, вокруг которой собрались его охранники, оказалась на дальней части палубы, пираты выстроились двумя рядами на пути к люку, ведущему внутрь. Ветер бросался на всех без исключения, но его пока игнорировали. Виндар вышел вперед, так, чтобы оказаться между пиратами и своими спутниками.

– Вы понимаете, что у вас появилась уникальная возможность? – невозмутимо поинтересовался он.

Пираты, которые явно не ожидали такого начала, заметно растерялись. Они-то думали, что легионер будет злиться и угрожать им, с меньшей вероятностью – умолять о пощаде. Однако Виндар вел себя так, будто они явились на его корабль по его же приглашению.

– Это еще что должно означать? – наконец опомнился один из них. Судя по уверенности, он был главным в этой группе, но вряд ли капитаном.

– Любой из вас уже наверняка наработал на смертную казнь. И хотя не на каждой планете она практикуется, для вас это не преимущество, а проблема. Во флоте тоже знают, что суд – дело долгое и непредсказуемое, поэтому такие как вы чаще всего трагически гибнут при задержании. Я предлагаю вам избежать этой участи. Та команда, которая доставит нас на ближайшую военную базу, получит полное помилование.

Виндар не был уверен, что это сработает – какое там! Однако стоило попробовать. Его слова упали на не совсем уж мертвую почву: он видел, как некоторые пираты начали переглядываться, кто-то что-то шепнул… Дураками они не были, они прекрасно знали, что легионер не шутит и что такой шанс дается раз в жизни, и то если очень повезет.

Но благоразумие все-таки не прижилось. Кто-то не поверил Виндару, потому что сам привык обманывать и ожидал обмана от других. Ну а кто-то не рискнул принять предложение, потому что небо было заполнено челноками других команд, и сбежать от них всех будет очень тяжело.

– Ты нам диктуешь условия? – рассмеялся пират. Смех, впрочем, получился натужным. – Посмотри наверх! Ты представляешь, сколько нас здесь? А вас всего трое!

– Нас троих хватит, чтобы убить вас всех.

– А с этими ты что будешь делать? – Пират ткнул пальцем в мутное серое небо, определенно перегруженное челноками.

– А тебе какая разница? – удивился Виндар. – Ты уже будешь мертв.

На самом деле легионер пока не принял решение о битве, он все еще просчитывал. Можно ли уберечь Тео, захватить корабль, улететь… Любой сценарий сводился к провалу. Слишком много пиратов тут собралось, слишком опасно устраивать такое побоище на Земле.

Виндар понимал и то, что долго ждать они не будут, нападут в любой момент. Уже то, что они проникли в атмосферу, – необычно, они явно затеяли для этого какую-то диверсию. Но рано или поздно их заметит патруль Земли, а пиратам это не нужно.

– Честно скажу: за вас живых платят больше, – сообщил главный. – Только поэтому мы пока болтаем!

– Болтаете вы, потому что умирать не хочется.

– Так ты отказываешься?

С ответом Виндар не спешил, но не потому, что пытался вот так бездарно потянуть время. Просто из всех собравшихся легионер обладал самым острым слухом, он первым уловил то, на что даже не смел надеяться.

Сверху массово приближались корабли. И не очередная стайка быстрых легких челноков, а нечто тяжелое, крупные боевые суда… Конечно, это тоже могли оказаться пираты, однако Виндар в таком сильно сомневался. Они действуют как мелкие трусливые падальщики: налетают стаей, удирают, стараются не оставлять следов. Корабли – это вся их жизнь, их дом, они не рискнут ими так глупо, выводя на самую опасную из всех территорий.

А вот военным стесняться нечего, они тут хозяева. И судя по гулу, это не патруль, это нечто большее. Похоже, план пиратов вышел из-под контроля…

Когда шум услышали и остальные, корабли уже показались наверху. Они были еще далеко, еще оставались незначительными, вроде как не страшными пятнами за снежной дымкой. Но те, кто изучил устройство флота достаточно хорошо, без труда узнали этот знаменитый черный металл.

– Черная Армада, – пораженно прошептала Бенни. – Не понимаю, как они сюда попали?

Виндар этого тоже не понимал. Черная Армада ничего не патрулирует и нигде не оказывается случайно, она прилетает только на особо опасные задания. Неужели кто-то узнал планы пиратов? Может, даже сам Данкард Этерион? Он был достаточно наглым, чтобы переместиться к Земле, не дожидаясь приказа.

Легионер не собирался гадать, кто прислал корабли, его все эти политические интриги не волновали. Для него значение имело лишь одно: расклад сил только что поменялся.

– Знаешь, я, пожалуй, предпочту тот вариант, при котором мы перестаем разговаривать, – усмехнулся Виндар.

У появления Черной Армады был только один недостаток, зато грандиозный: пираты очень быстро разобрались, насколько плохи их дела. Просто улететь они уже не могли, им предстояло прорываться с боем. А загнанный зверь не осторожничает, он сражается отчаянно – и становится вдвое опасней.

Вот и стоявшие перед ними пираты напали первыми. Они, видно, решили, что если возьмут заложников, то получат хоть какое-то преимущество… Напрасно. Виндару даже не пришлось ничего делать, Бенни продемонстрировала им, что три представителя флота – это не то же самое, что команда отбросов с пиратского корабля.

Телекинетик сгребла всех, кто стоял перед ними, в энергетический захват. Давить не стала, просто отшвырнула подальше – в ледяную воду у самого горизонта. Виндар понятия не имел, выживут они или нет, он лишь знал, что проблемой они быть перестали.

А вот остальные – нет: из открытого люка появлялись новые пираты, к челноку уже неслись со стороны острова скоростные катера. Черная Армада атаковала сразу, без предупреждения и требований. Пиратские челноки закружились, как перепуганные насекомые, однако сопротивление все же оказали, кто-то отлично их вооружил.

Мир все быстрее погружался в хаос. Снаряды летели во все стороны, усиливали волны, наполняли воздух брызгами и паром. Снег отражал яркий свет, из-за этого все вокруг казалось нереальным, неправильным, как будто нарисованным кем-то… Похожим на древний фильм, который пускали когда-то на белый экран.

Виндар не позволил себе отвлечься на это, он крикнул:

– Защищайте Тео, они будут подбираться к нему!

Потому что Тео по-прежнему оставался самой высокой ставкой в этой игре. Пираты всё прекрасно понимали, а появление Черной Армады лишь доказало им, насколько это существо нужно флоту. Так что многие челноки не сопротивлялись боевым кораблям, а старались добраться до палубы.

Виндар хотел вернуться к своим спутникам – и не смог. К этому моменту до челнока добрался первый катер, доставивший к нему большую группу пиратов, и на палубе стало людно.

Легионер не боялся, он делал то, что привык. При этом он не мог избавиться от раздражения: каждый из его противников не представлял собой ничего особенного, Виндар убивал их одним ударом. Но их тут скопилось слишком много, они палили во все стороны, орали, мешали понять, где сейчас мобильная платформа…

В какой-то момент боковое зрение уловило знакомую черную форму. Свои?.. Нет, не свои – хотя легионеры. Омелиан и те, кого он притащил с собой на Землю, тоже добрались до челнока. Виндар насторожился, готовясь к нападению, но напрасно. Предатели были слишком умны, чтобы связываться с Девятым. На смерть они послали людей, вооруженных, явно одурманенных какой-то химией. Когда Виндара накрыла очередная живая волна, Омелиан поспешил удалиться.

Он прорывался к Тео, без вариантов, и Девятый не мог такого допустить. Он отшвырнул пиратов в сторону, не особо заботясь о том, кто полетит в воду целиком, а кто – по частям. Он видел платформу и спешил к ней. Совсем близко полыхнуло открытое пламя – то ли челнок, то ли боевой корабль использовал огнемет. Это отпугнуло пиратов, позволив Виндару добраться до цели.

Тео все еще находился на мобильной платформе – и находился один. Это странное, деформированное существо безразлично наблюдало за развернувшейся вокруг него бойней. Большая часть защитного купола была залита кровью, однако на Тео не повлияло даже это.

Он был бесполезен и драгоценен одновременно, такой вот парадокс. Но Виндар не собирался раздумывать об этом, он выполнял приказ. Легионер налетел на платформу с разгона, всем своим весом – и просто столкнул ее с палубы.

Так они с Тео снова оказались в воде, полной крови и мертвых тел. Существо на платформе неуклюже пошатнулось и не более того. Виндар настроил тело на сохранение тепла и поплыл вперед, толкая платформу перед собой.

Кто-то из Черной Армады заметил это. Над легионером завис боевой корабль, прикрывающий его от любых атак, и стало намного легче. Очень скоро, когда он оказался на подходящем участке океана, ему наконец-то спустили кабину эвакуации.

Битва заканчивалась. Большая часть челноков была блокирована – или стремительно шла ко дну. Немногочисленные оставшиеся преследовали корабли Черной Армады, но Виндара это не касалось.

Когда он оказался на борту, его тут же окружили солдаты и медики. Забота была почти забавна – учитывая, что ни он, ни Тео в помощи не нуждались. Виндара даже не волновало то, что его вытащили из ледяной воды, он сразу потребовал:

– Отведите меня к капитану. В свои одеяла можете замотаться сами, если делать больше нечего, мне нужно знать, где мои спутники!

Он не следил за тем, что произошло с Иарлайтом и Бенни, не мог просто. Виндара сразу распознали как главную угрозу, на него пришелся основной удар пиратов. Когда же он добрался до платформы, этих двоих рядом не было. Их защита не считалась не то что приоритетом – обязанностью, и все равно Виндар чувствовал тревогу.

Капитан то ли понял это, то ли просто не решился перечить легионеру. Он сразу же разослал запрос по всем кораблям Черной Армады и минут через двадцать получил ответ.

Бенни нашлась довольно быстро, ее сняли с дрейфующего пиратского челнока, который она же и потопила. А вот Иарлайт…

Иарлайта нигде не было.

Первые дни были страшными. Когда он проснулся, он не помнил ничего – он себя не помнил! Остались какие-то смутные обрывки воспоминаний о мире и полное непонимание того, что происходит. Он не знал, как реагировать, он растерялся. Он оказался заперт в белой комнате, по которой летали предметы – в разные стороны, на пугающей скорости. Другие люди сказали ему, что это делает он, и велели прекратить. Ему показалось, что они издеваются, они и отняли у него все мысли, разбили сознание… Он никому не доверял, он просто хотел, чтобы все прекратилось.

Его желание было исполнено – все действительно прекратилось. Сначала рухнуло в густую вязкую тьму. Он поднимался оттуда, как из пропасти, примерно тысячу лет. Но пока он поднимался, он вспоминал, и это того стоило.

Когда он снова вернулся в белую комнату, он помнил все – и он был не один. В гостевом кресле сидел мужчина в дорогом строгом костюме. На краю постели устроилась очень красивая женщина со светлыми волосами. Оба наблюдали за ним.

– Я хоть никого не убил? – криво усмехнулся Рале, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Тело было в порядке, никакой внутренней боли, разве что легкая слабость. Голова немного кружилась. Но это было такой мелочью по сравнению с тем, что он вообще не надеялся остаться в живых!

– И даже не покалечил, – улыбнулась в ответ Тимандра. – Это моя вина. Следовало догадаться, что память отключится. Но я ожидала, что ты придешь в себя чуть позже, когда я буду рядом.

– Ты так и не сказала мне, где тебя носило, – заметил Вернон.

– И не скажу, мне просто нужно было кое с кем поговорить. Это и не важно сейчас, давай сосредоточимся на нашем пациенте!

Он ведь и правда был их общим пациентом, тут Рале даже объяснения оказались не нужны. Он помнил, что был ранен в голову. Опасно ранен, совсем паршиво… Тимандра могла исправить такое. Хотя его сразу насторожило то, что это сделала она, а не Римильда.

Ну а Вернон восстановил его память. Рале мог не сомневаться, что воспоминания настоящие – телепат номер 1 не знал его достаточно хорошо, чтобы придумать его жизнь заново. Да и не это волновало Рале сейчас…

– Где моя команда? – настороженно спросил он.

Хотелось спросить сначала не про команду, а про одного человека. Но он привык скрывать это… и запоздало понял, как наивны его старания. Вернон и так знал о нем все – до того, как это вспомнил сам Рале.

– Команда рассеяна по космосу, так уж получилось, – отозвалась хилер. – Лукия жива и здорова, очень переживала за тебя, чуть не натворила глупостей, но мы помогли сберечь репутацию.

– Она жива… А кто – нет?

Он не хотел знать – и ему нужно было знать. Вернон остался равнодушен, а вот Тимандра помрачнела. Предчувствие беды потребовало отменить вопрос, сослаться на болезнь, не знать прямо сейчас… Ведь погибнуть мог кто угодно, сам Рале чуть не отправился в последнее путешествие! Ему было страшно услышать, что осталась только Лукия – и больше никого, все остальные мертвы.

– Не все и даже не половина, – возразил Вернон, который, конечно же, мониторил его мысли. – Легионер и хилер.

– У них есть имена…

– Были имена – и сейчас не время для сентиментальности.

– Для тебя есть задание, – подхватила Тимандра. – Прости, милый, но отсидеться не получится. Ты уже назначен экспертом в составе комиссии, которая работает на Марсе. Пока что я не рекомендую тебе использовать телекинез. Это не убьет тебя, но… Дай сосудам время, не перенапрягайся, второй раз я тебя заново не соберу.

– Я бы и рад пообещать, что буду смиреннее младенца, но я пока вообще ничего не понимаю!

– Младенцы не слишком смиренны, – рассудила хилер. – Чего именно ты не понимаешь?

– Что еще за комиссия? Разве битва на Марсе не закончилась?

– Битва закончилась, – подтвердил Вернон. – А проблемы скорее начинаются. Готовься, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал на Красной планете.

Лукия знала, что ее спутники напуганы. Сама она страха не испытывала, однако их не осуждала. Делия Этерион – угроза сама по себе. Делия Этерион, восставшая из мертвых, – угроза особая, непонятная ни в своей сути, ни в возможностях.

От большой беды их всех пока спасало то, что Делия не нападала. Покончив с Византийской Пятеркой, она заперла Азахару Криадо в клетку, сделанную с помощью телекинеза из металлических листов. После этого Делия уничтожила оставшиеся на полигоне ловушки, вынуждая команду сосредоточиться только на ней одной.

Альда ликовать по поводу возвращения матери не спешила. Как только появилась возможность воссоединиться с остальными, она тут же перешла к ним. Теперь она вместе с легионером, хилерами и электрокинетиком стояла за спиной у Лукии. Перед капитаном осталась только Делия.

– Назови себя, – потребовала телекинетик.

– Лукия Деон, капитан, номер 17 в иерархии космического флота.

– Официальный лидер миссии, я полагаю?

– Именно так, – кивнула Лукия.

– Это хорошо, значит, у тебя есть нужные полномочия. Я предлагаю космическому флоту сделку. Сейчас я считаюсь мертвой, но как только станет известно, что я жива, меня тут же объявят в розыск. Меня это не устраивает. Я обеспечу космическому флоту помощь на миссии, которой вы занимаетесь, в обмен на полное помилование и освобождение от ответственности за совершенные ранее преступления, включая те, что состоялись при побеге с «Метиды».

Тут Делия была права: у Лукии действительно были полномочия даровать ей такое помилование. Миссии был присвоен статус особо важной. При подобном раскладе не принципиально, какой у Лукии номер, она обретает почти такую же власть, как и члены Общего Правительства.

Вот только с ответом она все равно не спешила. Помилование такого рода – это не просто слово, которое можно дать, потом забрать. Делия наверняка настоит на том, чтобы все сразу же оформили официально. Она будет свободна, вернется в цивилизованный мир… И продолжит убивать? Если так, ответственность за ее жертв будет лежать и на Лукии.

С другой стороны, битву с Делией они могут и не выдержать. Кто в их команде способен противостоять ей? Разве что Стефан, но он пока в бой не рвется, стоит за спиной и многозначительно помалкивает. Он как раз не напуган, однако он умен, и то, что он не возражает, уже говорит о многом.

К тому же Делия не просто пришла к ним, она помогла им, и за это она ничего не требовала, предложенные ею условия сделки были обращены в будущее. Она обещала им поддержку, а в ее случае это было щедрое предложение, такими не разбрасываются, особенно в период кризиса.

Лукия решила, что ей нужно знать больше.

– Я могу услышать, для чего это вам нужно? Сейчас вы свободны от преследования. Вы каким-то чудом выжили при крушении «Метиды», хотя я до сих пор не представляю, как. То, что вы добрались сюда, указывает, что вы наладили свою жизнь. Так зачем вам возвращать свою личность? Зачем возвращаться во флот?

– Терпеть не могу объясняться… Но, видимо, придется. Да, я спаслась. Да, я могу некоторое время жить в бегах… долгое время. Только вот жизнь в бегах – это жизнь с опущенной головой.

Тут Делия была права. В той развитой системе колоний, которую создала экспансия Земли за последние годы, хватало укромных уголков для беглых преступников. Но при таком раскладе телекинетику следовало очень осторожно использовать свои способности. Если бы ее опознали, флот устроил бы за ней грандиозную охоту. А для Делии такая жизнь – не жизнь, ей просто скучно шнырять по подвалам.

Так что у нее осталось всего два варианта: начать войну с флотом или попытаться вернуться в его ряды, обменяв свою грандиозную силу на роскошный образ жизни.

– Есть и еще одна причина, по которой мне нужен флот, – признала Делия. – Ты назвала мое спасение чудом. Это не совсем верно, за это чудо я заплатила сполна.

Словами она не ограничилась, Делия небрежным движением скинула свободный плащ, в который до этого куталась, позволяя им увидеть, что происходит с теми, кто бежит из преисподней.

Цена за побег и правда оказалась огромной. Лукия видела шрамы на лице телекинетика, но она и не думала, что Делии пришлось пережить настолько грандиозную травму. Похоже, в свое время удар пришелся на левую сторону тела… Делия лишилась левой ноги до середины бедра, левой руки до локтя и получила особенно жуткие шрамы на левой стороне лица. Удивительно, что она смогла при таком раскладе сохранить левый глаз!

Руку Делия уже заменила протезом – не лучшим, среднего уровня, откровенно механическим, имитировать настоящую плоть она не пыталась. А вот протез ноги использовать не стала, вместо этого она постоянно, каждую секунду заменяла потерянную конечность телекинетическим дублем. Она стояла и двигалась абсолютно уверенно, как на двух ногах, только одна из этих ног почему-то стала невидимой.

Лукия слышала, как тихо охнула за ее спиной Альда. Оборачиваться капитан не стала, сейчас было не до того.

– Мне необходимо знать всю вашу историю. Тогда я приму решение о помиловании.

– Похоже, придется пооткровенничать, – усмехнулась Делия. – Я даже начну обращаться к тебе на «вы» – ты мне нравишься… Я хочу уважать ту, кто может даровать мне свободу. К остальным это не относится. Так вот, капитан Лукия, имейте в виду при принятии решения: одна рекомендация для помилования у меня уже есть.

– Какая же?

– Легионер из вашей команды отпустил меня на волю.

Лукия знала о том, что случилось на «Метиде», от Кигана и Стерлинга. Они относились к произошедшему по-разному, но в одном были едины: на той станции Триан убил Делию.

А он дал ей уйти.

Делия Этерион провела в заточении половину жизни. Это было заслуженно, однако не делало ее участь лучше. Зная, что она никогда не освободится и никому нет дела до ее жалоб, кое-кто из персонала особо не сдерживался. Делия прошла через такое, что сломало бы кого угодно – или хотя бы заставило задуматься о добровольном сотрудничестве с медиками.

Но Делия была не из тех, кто ломается или сдается. Она, сжав зубы, терпела и ждала подходящего шанса. Она, даже с заблокированными способностями, не прекращала тренироваться. Она готовилась взять свою силу под контроль при первой же возможности.

Такая возможность появилась, когда на станцию прибыла часть команды «Северной короны». Делии и правда не было дела до какой-то там дочери, о которой ей только что рассказали. Она знала: перед ней стоит ее первый шанс убраться со станции. А заодно и последний – ведь врач, проводивший нелегальные эксперименты, тоже заметил повышенное внимание к Делии. Как только чужаки улетели бы, он наверняка убил бы ее – просто чтобы замести следы.

Так что она сразу начала продумывать, как можно использовать интересующихся ею людей. Она просчитала, как управлять Киганом и Стерлингом, если придется. Но Триан… с ним все обстояло намного сложнее. Дело было даже не в его силе, благодаря которой Делия впервые почувствовала равного себе… или превосходящего. Дело было в его умении планировать, предугадывать, управлять людьми. У него на «Метиде» была своя стратегия, и когда Делия выяснила, что он использовал ее, она не была оскорблена или удивлена. Они сыграли на равных, она проиграла, так тоже бывает.

Но это не значит, что она готова была смиренно сдаться. Они оба знали, что для спасения Альды на суде Делии лучше не оставаться в живых. Вот только по-настоящему умирать на пылающей станции, спасая людей, которые ей даже не нравятся, телекинетик не собиралась. Она готовилась устроить драку с Трианом, убить его, если получится, может, покалечить… В мире Делии только такой поступок не был предательством самой себя.

По крайней мере, она верила, что это единственный вариант, а Триан неожиданно предложил альтернативу. Кигану, который стал свидетелем их разговора, показалось, что он все понял, потому что ситуация сложилась однозначная. Однако два воина с невероятной силой и сумрачным прошлым просто разговаривали на своем языке.

– Он сказал, что я могу уйти на своих условиях, – пояснила Делия. – Мелкий электрик наверняка решил, что речь идет о красивом ритуальном самоубийстве. А легионер просто предлагал мне потратить последние силы не на тупую драку с ним, а на спасение самой себя. Мы оба знали, что у меня может получиться или не получиться. Пятьдесят на пятьдесят. Но пятьдесят процентов успеха – не самый большой риск, на который я соглашалась в своей жизни.

Делия позволила им улететь, драку с Трианом она так и не начала. Телекинетик сделала все, чтобы использовать пылающую станцию для своей защиты. Делия стянула к себе все бронированное оборудование, все автономные системы жизнеобеспечения. Она окружала себя слоями защиты, а планета, на которую она падала, все уничтожала. Вокруг полыхало пламя, расползался хаос, воздуха оставалось все меньше. Кто угодно бы сдался, но только не Делия.

Она перенесла капсулу, в которой укрывалась, на один из наблюдательных кораблей. Вытянула себя из бездны, хотя ни один из известных Лукии телекинетиков не был на такое способен.

Да и ей это далось непросто. Она все-таки не уберегла часть капсулы, металл сжался, искалечив ее… Но это же сыграло в ее интересах. Команда корабля, на котором она оказалась, просто не узнала ее. Делия была окровавлена, изуродована, ее одежда сгорела. Военные, дежурившие на том корабле, знали, что пациенты по одному спастись не могли, их эвакуировали группами. Делию приняли за врача, в последний момент добравшегося до спасательной капсулы.

Ее подлечили, и ей это пошло на пользу – даже с ее даром она бы не выжила при одновременной потере двух конечностей и сопутствующих ранениях. Расслабляться Делия все равно не спешила, знала, что на корабле к ней больше никто не полезет, а вот на станции ее личность будут проверять.

Поэтому на станции она и сбежала, еще не пришедшая в себя, не освоившаяся с жизнью в новом теле, но уже наслаждающаяся свободой вопреки всему.

В первое время Делии было не до космического флота. Она разбиралась, во что превратился мир за время ее отсутствия. Мир, надо сказать, особо не изменился, и Делия быстро добыла себе деньги, новые документы, подходящую одежду и протез.

Вот тогда она и задумалась: а что же дальше? Делия Этерион никогда не отличалась человеколюбием, да и не притворялась, что это так. Однако ей нравилось служить во флоте, использовать свою силу, нравилось чувствовать, что у нее есть цель и что цель эта важна.

В преступной свободе, которую она получила, ничего подобного не было. К тому же жизнь в искалеченном теле начала утомлять Делию. Разработанная ею техника контроля телекинеза предполагала активное использование рук и ног, сложные движения. Протезы могли компенсировать потерю лишь отчасти, да и с ними следовало быть осторожной…

– В стандартном пиратском протезе можно найти до пятидесяти «жучков», – пояснила она. – А если совсем уж не повезет, устройство самоуничтожения.

Подходящий протез ноги она так и не отыскала, ей приходилось постоянно использовать телекинез, а это утомляло. В конце концов Делия решила, что пора что-то менять… да все менять!

Как раз в момент, когда она заинтересовалась возвращением в космический флот, случилась Марсианская Резня. Делия начала собирать информацию об этом, а заодно искать свою дочь. Не из сентиментальных соображений, разумеется, просто телекинетику давно уже стало ясно: эта девушка по-настоящему важна, раз ради нее кто-то сумел уничтожить «Метиду».

«Спросите у нее, почему она не пошла к Данкарду», – мысленно попросила Альда.

«Спросите сами, Мазарин, это не запрещено».

«Я не могу, капитан… Я ее боюсь».

Лукии захотелось бросить на нее раздраженный взгляд, но капитан сдержалась. Порой выполнить просьбу быстрее и проще, чем устраивать выговор.

– Почему вы не обратились за содействием к своему брату?

– Во-первых, он бы содействовать не стал, – ответила Делия. – Во-вторых, я еще не решила, убью я его или нет при встрече.

– Вопрос о вашем помиловании еще не решен.

– Вот поэтому я и не уверена.

Делии потребовалось немало сил и рискованных вылазок, чтобы добыть информацию об истинном положении вещей в спецкорпусе. Она почти опоздала: когда она более-менее разобралась, что к чему, «Северная корона» уже готовилась к вылету. Делии в последний момент удалось получить нужные координаты.

Возле «Артемиды» она чуть не отстала: Делия использовала для путешествий малый скоростной корабль, однако даже на нем было непросто укрыться от патруля, организованного Легионом. Подлететь близко она не могла, знала, что Альда ее обнаружит. Поэтому успех ее замыслов зависел от терпения и удачи.

Тут уже не выдержала Лукия, она мысленно обратилась к телепатке: «Мазарин, а ведь действительно, почему вы не засекли ее?»

«Капитан, не забывайте: когда Делию Этерион брали под арест, она убила телепата номер 1 того времени. Она умеет разбираться с такими, как я. Она знает, на каком расстоянии нужно держаться, и умело использует глушилки. А еще я ее не искала… с чего мне искать привидение?»

Когда они высадились на Бару, Делия последовала за ними, но по-прежнему держалась в стороне. Впрочем, она сразу же определила, что с планетой что-то не так. Здесь ей вполне мог предоставиться шанс наконец проявить себя.

– И вот мы вернулись к тому, с чего начали, – сказала Делия. – Спецкорпусу досталось, в нынешней ситуации могущественный телекинетик нужнее, чем когда-либо. Я готова предоставить свои услуги – в пределах разумного, конечно. Если я почувствую, что под видом задания меня отправляют на казнь, я откажусь. Остальное выполню.

– Но вы ведь не только могущественный телекинетик, – наконец решилась заговорить Альда. – Вы еще и социопат.

Делия не смутилась, и то, что произнесла это ее дочь, не имело для нее никакого значения. Она просто кивнула:

– Все верно. Мои психические проблемы флоту прекрасно известны, они никуда не исчезли, да уже и не исчезнут. Но я выучила урок, я обязуюсь строже соблюдать предписания флота. Взамен на это я должна быть восстановлена в иерархии спецкорпуса, признана невиновной официально и публично, а также исцелена. У флота есть хилеры, специализирующиеся на отращивании конечностей, это изученная процедура. Ну что, капитан? Я удовлетворила ваше любопытство, теперь вы готовы вынести вердикт?

Она и правда нужна была флоту, телекинетик такого уровня мог стать решающим фактором в ситуации с коконом на Марсе. Но за ее спиной Лукии виделись призраки тысяч человек, которых Делия убила между делом, а потом даже не вспоминала о них.

Правильного решения на этот раз просто не было, и капитану предстояло выбирать между плохим и худшим.

Аделина знала, что это заседание будет последним. Тема Марса измотала людей – но измотала не как формальность, отнимающая слишком много времени, а как угроза, от которой невозможно избавиться. Это был предсказуемый исход, и Аделина сполна использовала его в своих интересах.

Теперь с ее подачи большая часть представителей Общего Правительства верила, что оставлять настолько грандиозную угрозу рядом с Землей ни в коем случае нельзя. Убедить военных не получилось, но Аделина на них и не рассчитывала. Она попросту не нуждалась в них: при голосовании абсолютное большинство голосов за гражданскими.

Причем они верили, что это не она подвела их к нужному выводу, это они сами додумались, сами захотели того, что нужно ей. Именно так работают лучшие схемы манипуляции.

Так что сегодня Аделина была в предсказуемо хорошем настроении. Она даже выглядела лучше, чем обычно: весьма кстати нашелся ярко-красный костюм, укладка удалась ее стилисту идеально, крупные локоны волос глянцево блестели. Аделина не была соблазнительницей – она была прекрасной воительницей, спасающей родную планету.

По пути к залу она старательно входила в образ и даже почти закончила – когда перед ней вдруг оказался Валентин Вернон.

Его присутствие всегда нервировало, и за это Аделина тоже его ненавидела. Она снова и снова повторяла себе, что он ей не навредит – это она загонит его, куда следует! И все равно поверить в это не получалось. Каждый раз, когда он оказывался близко, она собирала все свои телепатические способности, готовясь к обороне.

Хотя он никогда не нападал, даже не пытался пробраться в ее сознание. При разбирательстве по делу о существе на Марсе он и вовсе вел себя спокойней, чем обычно. И все равно опасно считать монстра побежденным, пока он не закопан окончательно!

– Я могу чем-то помочь вам, господин Вернон? – очаровательно улыбнулась Аделина.

– Сегодня большая часть этих баранов проголосует за то, чтобы поднять кокон с Марса и передать частным исследователям. Ты своего добилась.

– И откуда же вы это знаете? Вы бы не стали лезть людям в головы, это запрещено законом! Нет, не верю, вы не такой.

– Разумеется, не такой. Просто удачно угадываю.

Ему наверняка хотелось влезть этим людям в головы еще раз, подправить мысли так, как ему нужно… Однако на заседаниях хватало телепатов-наблюдателей, они не остановили бы его, но засекли бы любую активность. Вернону и вовсе разрешили присутствовать на сегодняшнем собрании только с условием, что он не будет использовать свою силу.

– Так для чего вы здесь? – поторопила его Аделина.

– Предлагаю тебе поступить правильно. Они сейчас в твоей власти – так используй эту власть мудро. Убеди их не трогать существо.

– С чего бы мне это делать?

– Ты не представляешь, с чем связалась.

– Вы оба такие предсказуемые! – не выдержала Аделина. – Сначала ваша секретарша, потом вы!

– Тимандра приходила к тебе? Не знал.

– Не знали вы, конечно… Хватит! Вас ведь не судьба Марса беспокоит на самом деле. Вас бесит, что вас поимела женщина – которая намного моложе и слабее вас. Смиритесь, усвойте, что бывает и так!

Аделина прекрасно знала, что играет с огнем, но ей так давно хотелось этого! Просто сказать этому самопровозглашенному царьку правду, поступить с ним так, как хотели бы очень многие, просто не решались. От этого страшно – но как же сладко…

Впрочем, слишком уж нагло испытывать судьбу Аделина была не готова. Она поспешила вперед, туда, где ждали другие телепаты, которые не позволили бы Вернону напасть.

Она нанесла ему один удар и готовилась нанести второй. Отступать Аделина действительно не собиралась. Она планировала добыть своим заказчикам эту неведомую тварь, а потом улететь как можно дальше от Земли – просто на всякий случай.