Шайтан Иван 5

Глава 21

Иван толково рассказал о месте обитания Потапа, ядре организации: сын Митяй и ближний помощник Дамин. Никольский проживает на постоялом дворе. Иван предположил, что Дамин отвечает за силовую структуру, а Митяй работает с клиентами. Потап авторитет. Никольский, скорее всего, мозговой центр, генератор идей.

Всегда удивлялся тому, как небольшая группа людей подминает толпу торговцев и обывателей. Хотя чему удивляться? Во все времена несколько решительных, наглых, не боящихся замарать руки чем угодно людей, давили массы. Главное — нагнать страху и неотвратимость расправы за непослушание. Обязательно — наглядный пример наказания строптивых и показать свою неуязвимость перед законом. Дальше — спокойная, сытая жизнь. Болезненное желание отхватить ещё больше, ещё больше власти. Дорожка известная. Правда в этом времени мне очень нравилась возможность пристрелить или умертвить бандита. Особенно и доказывать не нужно: я граф и этим всё сказано. Но это малоэффективно. Нужно быть теневой стороной, для которой тоже закон не писан. Такую силу преступники боятся и уважают. По — другому никак.

— Что с заимкой, Иван?

— Дэк, хорошо всё, ваше благородие. Как вы велели, всё прибрал. Чуть погодя бумаги все выправил на себя. Землицы прикупил. На хозяйство посадил старшего сына одного из пасечников. Толковый работник, завёл свою пасеку. Ещо семью погорельцев приютил. Семья большая: отец с матерью, сын старший с семьёй, младший сын, холостой. Картоплю сажают, как вы велели, ну и огород свой. В прошлом годе хороший урожай собрали. Продал всё с хорошим наваром. В этом в три раза посевы увеличили. Я скупал у них по установленной цене, а потом развозил куда вы велели, продал. Трудно развозить: телег не хватает, надёжных возчиков нет. Хорошо картопля пошла. Я и сам с женой пристрастились, особенно к жарёхе.

— Хорошо, Ваня, молодец. Благодарность моя тебе. Проверю, если всё как сказал, получишь премию. Насчёт телег — думаю, решим. — Улыбнулся я.

Иван расцвёл, от обещанной премии заулыбался. Не всегда деньги решают всё. Внимание, оценка твоего труда, слова благодарности — немало стоят для простых людей.

— Ещё, ваше благородие, деньги, что вы оставляли мне, потрачены не все. Двадцать рублёв осталось, с копейками. — поведал довольный Иван.

— Вот и премия тебе, Ваня. Оставь себе.

— Благодарствую, ваше благородие. Как медок– то мой, что поставил вам? — поинтересовался Иван.

— Я же сказал — добрый мед. От того и попроси жену твою нас чаем с медом угостить. Подумал, что дома Ваня ещё вкусней держит. — Шутка моя окончательно разрядила обстановку.

Выждав определённое мной время (на часах пол десятого), попрощался с Иваном. Поехали к месту встречи с Саввой и Эркеном. Раз они не появились, значит, всё идёт по плану. Остановились метров за пятьдесят до указанного Иваном дома. С его слов: собаки нет, сторожа нет. Да и кто нормальный по своему желанию придет к таким хозяевам. Неожиданно из означенного дома вышел хорошо одетый господин и пошёл в нашу сторону. Когда он проходил мимо нас, из темноты появился Савва и нанёс господину сильный удар в солнечное сплетение, подхватив его под руку, чтобы не упал.

— Никольский, — тихо сказал он. Быстро втащили его в карету с помощью Паши. Никольский от болевого шока, ничего не понимая, пучил глаза и пытался отдышаться.

— Вы кто такие? — просипел он, чуть восстановившись.

— Это имеет для вас значение? Вы, Никольский, уже почти труп, о встрече с Господом думать надо, а вы о суете мирской.

Даже в темноте было видно его побледневшее лицо. Он собрал остатки своего мужества.

— Вы можете объяснить, зачем вы напали на меня и грозитесь убить? — произнес он запинаясь.

— Ваша связь с Потапом, но я думаю, что вы мало осведомлены о его делах, поэтому ценности для нас не представляете, — равнодушно сказал я.

— Вы глубоко ошибаетесь, поверьте, очень глубоко. Если вы из полиции, можете поинтересоваться у пристава –вам всё разъяснят.

— И что такого интересного нам расскажут? — произнёс я с иронией.

— То что я добропорядочный гражданин, и требую меня отпустить или сдать в полицию.

— Вы что, секретный агент под прикрытием?

— Что вы сказали? Я не совсем вас понимаю, — поёрзал на месте Никольский.

— Паша, — тихо бросил я. Паша сидевший с боку Никольского, резко схватил его за кадык и сдавил.

— Кто в доме? Сколько и чем вооружены? Есть охрана или сторож?

— Я всё скажу, всё…ххх… — Никольский хрипел и сипел. Паша отпустил его. Он громко откашлялся.

— В доме Потап, Митяй и Дамин– татарин, больше никого. Потап главный, я так, в мелких помощниках. Прошу вас, не убивайте меня. Я никого не убивал, не грабил. Я мелкий мошенник, — захныкал Никольский.

— Ну, это мы ещё подробней обсудим. Настоящая фамилия, имя?

— Вениамин Иосифович Нахимсон, из Житомира, — признался Веня.

— Ну, что, бойцы, пора навестить Потапа. Связанного Веню оставили под присмотром Аслана и отправились по адресу. Эркен, ждавший нас, появился из тени.

— Всё спокойно, хозяева дома.

— Начали.

Бойцы тенями скользнули во двор. Савва тихонько постучал в дверь. Ждать пришлось долго.

— Кто? — послышался недовольный голос.

— Эт я, Лобачь, срочное дело, — искусно подражая голосу Ивана, сказал Савва.

— Хозяин вернулся.

Дверь немного отворилась. — Чего? —

Паша дернул дверь на себя. Савва выдернул мужика, а мы с Эркеном ворвались в дом. Зная расположение комнат, влетели в большую. За столом сидели два дюжих мужика. Колеблющийся свет свечей отбрасывал причудливые тени.

— Сидеть! Руки на стол! — тихо прошипел Эркен.

Мужики глядя на направленные на них дула пистолетов, молча положили руки на стол. Я стоя в стороне рассматривал их. Один, что помоложе, с явным татарским лицом напряженно смотрел на пистолет Эркена; другой, кряжистый, с сединой в волосах и бороде, сидел спокойно. В глазах — настороженность, но страха не было. Сразу видно — битые жизнью бандюки. Паша притащил молодого парня и усадил рядом с Дамином. Тот, в отличие от своих старших товарищей, старался выглядеть так же спокойно и бесстрашно, но у него не получалось. В глазах затаился страх.

Я подошёл к столу и сел напротив троицы. Бойцы, сменив пистолеты на ножи, стояли за каждым из бандитов. Не просто стояли, а держа нож у горла.

— Вот и свиделись, Потап. Догадываешься, кто я?

— Видать, не врал Лобач. Я думал брешет, — ответил Потап низким, хриплым голосом.

— Сами расскажите: кто такие, откуда и по какому праву? Или помучиться желаете?

Все молчали. Потап долго смотрел мне в глаза и, поняв, что я не шучу, глухо попросил.

— Сына пощади, барин, Богом молю. Со мной делай что хошь — в своём праве.

— Обещаю, жить будет, а вот насколько целый, это от тебя зависит. –спокойно сказал я. От моего спокойствия молодого стало потряхивать мелкой дрожью. Он не мог смотреть на меня и опустил глаза.

— Из Астрахани мы, сын и Дамин. Бурлачили на матушке, Волге, артельным был. Как-то сговорились с купцом, притащили баржу, как сговаривались, а он в отказ пошёл. Сказал, что мы на день опоздали и на него штрафы наложили. О сроках разговора не было. Стоит и так с усмешкой на меня глядит. Ну и не сдержался я — врезал в его наглую рожу, брехливую. Драка началась с его охраной. Измордовал я купца, и охранников побили изрядно; один из них помер. Судили меня и Дамина. Пять лет присудили. Помотались мы с ним по тюрьмам изрядно. Держались друг дружки крепко, через то и выжили. Пришли домой — хозяйство порушено. Жена и младший сын, померли в мор, с голодухи. Митька только выжил.— Голос Потапа надломился, он сглотнул. — Помыкались, а толку нет, работы нет. Пошли опять в бурлаки, а тут этот Веня появился и стал уговаривать нас в хлебные места ехать, на Кавказ, в город Пятигорск. Вот и подались на его уговоры. Приехали, понравилось, а Веня и говорит: «Вы ребята бывалые, а в городе нет хозяина. Надо его под себя брать».

Стали работать, вызвали нас на сходку местные. Слово за слово, они за ножи, стали резаться с ними. Порешили двоих, остальные разбежались. С той поры и стали под себя мелких торговцев и ремесленников подгребать. Ну а Веня, на радостях, на купцах решил проехаться. Хотя я говорил ему: не по Веньке шапка. А он смеётся, говорит, с приставом сошёлся, он прикроет в случае чего.

— Горюнова кто пожёг, вы? — равнодушно спросил я.

— Да нет, не могу я подобное делать, добро людское жечь. Веня подговорил кого-то. Горюнов отказался его в дело брать и выгнал из дому –вот Веня и озлобился. — вздохнул Потап.

Я надолго задумался.

— Паша, приведи сюда этого мелкого мошенника. Уберите ножи, а вы сидите тихо — может, всё обойдётся.

Когда Паша привёл Веню, он сразу понял, что всё идет не в его пользу.

— Господа, я уверен, эти подонки оклеветали меня, чтобы остаться невиновными! Я вынужден был подчиняться им, иначе они грозились убить меня. Прошу вас сдайте меня в полицию. Я всё расскажу, ничего не буду скрывать.

— Начинайте рассказывать, Вениамин, я вас слушаю.

Битых полчаса я слушал Нахимсона. Всё складно и логично: бедный еврей, как бесправная овца, выполнял приказы этих отъявленных бандитов. Выслушав до конца его рассказ, я сделал некоторые выводы. Сопоставил услышанные факты и вынес своё решение.

— Вениамин, у тебя один вариант. Добровольно отдаёшь всё нажитое непосильным трудом и тогда, может быть, относительно целый, покидаешь город. Как тебе моё предложение?

— Вы совершаете трагическую ошибку! У меня ничего нет! — Он встал в решительную позу, опустив голову, набычившись. Я выразительно посмотрел на Пашу. Он кивнул и несильно, но точно, нанес хуг справа, Веня выключился. Его подхватили и, сняв сюртук, привязали к стулу. Зрители настороженно смотрели на приготовления моих опричников.

— Дозволь, командир, англицкую методу испытать? — спросил Савва.

— Все помнишь? — кивок в ответ.

— Можно, но осторожно! — дал я добро. Веню привели в чувство, затолкали кляп, и Эркен зафиксировал правую руку. Веня, почувствовав, что замышляется что-то страшное против его здоровья, активно задвигался и замычал. Савва достал иглу, протёр самогоном и аккуратно ввёл в точку. После секундной паузы Веня заревел, как бык при кастрации. Он дергался, извивался с такой силой, что Паша еле удерживал его. Ну и как финал — Веня обмочился.

— Достаточно, — поморщился я, — не хватало, чтобы он обгадился. Савва вытащил иглу и, Веня обмяк, будто без костей, подвывая и хлюпая носом. Савва вынул кляп.

— Я отдам, всё отдам, только не надо пытать меня… — бормотал Веня, всхлипывая.

— Кто-то хочет попробовать? — посмотрел я на побледневшую троицу, которая машинально попыталась отодвинуться.

— Господь с тобой, барин, лучше сразу убей, — пробормотал Потап. Митяй, как кролик, смотрел на меня и не мог пошевелиться. Дамин стал серым — даже смуглая кожа не смогла скрыть серость. Что-то я перегнул с психологическим прессингом.

— Ладно, расслабьтесь, господа бандиты. К вам у меня будет деловое предложение.

Потап, ошарашенный, не мог понять: я шучу или говорю серьёзно.

— Савва, поработай с Веней, и закройте вопрос окончательно. Ценности– свобода, других вариантов нет.

— Теперь с вами. Я не шучу. Хочу предложить вам открыть своё дело. Попутно будете осуществлять негласный контроль за местными бандюганами. Кто переходит границы дозволенного — ставить на место. Сидите и думайте.

Савва увел Веню в другую комнату.

' Вот и стал крестным отцом Пятигорска. А куда деваться? Хоть какой-то порядок.'

— А какое дело, барин? — прервал мои размышления Потап.

Все трое напряжённо смотрели на меня.

— Потап, ты что, собрался остаток жизни своей в бандитах проходить?

— Да рад бы с дорожки этой соскочить, да не выходит. Ты говори, барин, что делать надо?

— Давай, Потап, доставай весь свой капитал.

Чего застыл. Если надо — заберу в любом случае. Хочу посчитать, сколько добавлять придётся.

Он недоверчиво посмотрел на меня и кивнул сыну.

— Тащи всё, Митяй, –обречённо вздохнул он.

Митяй притащил два короба, в которых лежали мешочки с деньгами, бумажные ассигнации.

— Тут серебро, медь, и золотых два червонца, и ассигнациями немного.

— Грамотный? — спросил я.

— Грамотный и счёт ведает, — с затаённой гордостью ответил Потап.

— Триста сорок два рубля общим счётом, и бумажными двести рублей. — сообщил оживший Митяй.

— Не очень много. Ладно, ждём Савву и Эркена. Предложение моё такое: откроем грузовую транспортную компанию.

Слушатели не поняли меня, кроме Митяя.

— Товар что ли возить? — Спросил он.

— Молодец, соображаешь. Потап ты же баржи таскал — тебе и карты в руки. — усмехнулся я. — Я найду тебе четыре хорошие телеги и две большие крытые фуры. Всё крепкое, сделано добротно; позже сам поймёшь. Регистрируешь компанию и перевозишь грузы по маршрутам.

Смотрю на Потапа — тормозит. Перевожу взгляд на Митяя.

— Митяй, мы в складчину покупаем телеги и фуры, лошадей. Вы подбираете хороших возчиков, подряжаетесь на перевозку товаров или всего, что потребуется. Посчитайте сколько будет стоить одна верста; ну и все, что затрачено вбиваешь в цену. Дамин ты обеспечиваешь охрану. Дело пойдет, уверен. Потом можно расшириться. Прибыль делим так: четверть мне, три четверти вам. Чистую прибыль, — уточнил я. — В пассажирские перевозки не лезьте. Обдумайте все и решайте. Если в отказ — возьмёте сто рублей и чтоб вас в городе я не видел.

Троица села в стороне и стала тихо шушукаться, сильно жестикулируя. Особенно Митяй.

— Мы согласны, только подмогни поначалу, барин.

— Хорошо.

Мы сели обговаривать все условия и договорённости предстоявшего открытия Транспортной артели. Потап не на шутку раздухарился, поняв, что всё серьёзно, без обмана.

Когда мы под утро вышли из дома Потапа, мне пришла в голову мысль.

— Савва, найди погорельца Горюнова и ко мне в гостиницу. После завтрака появился Савва и угрюмый мужик купеческого вида, с осунувшимся лицом и следами обречённости.

— Здравы будьте, ваше сиятельство. Ваш человек, сказал, что видеть меня желаете. — проговорил он равнодушным голосом.

Я оценивающе осмотрел Горюнова и кивнул.

— Поднимайся ко мне в номер.

В номере я уселся в кресло. Горюнов и Савва остались стоять.

— Как звать?

— Терентий, ваше сиятельство, — тихо пробасил он. Горюнов не мог понять причину вызова и не ждал ничего хорошего от встречи с барином.

— Вот что, Терентий: какие планы у тебя на будущее?

Мой вопрос прозвучал издёвкой над человеком, которого несчастье свалило с ног.

Он посмотрел на меня с непониманием.

— Нет планов, барин. Ничего нет, — сник он.

— Терентий, скажи, сколько тебе надо денег, чтобы восстановить мастерскую?

Терентий, сбитый с толку, не мог понять дурного барина, но на всякий случай сказал.

— Пятьсот рублей, самое малое. Ежели по уму с материалом — шестьсот.

— Твоя мастерская шила сапоги на мою сотню, товар отменный. Что можешь ещё пошить? — видя, как в глазах Горюнова промелькнула искра надежды, спросил я.

— Так, всё, что потребно, ваше сиятельство. Ботинки, туфли, да что хошь. У меня лучшие мастера в городе…были.

— Как я понимаю, деньги на восстановление мастерской ты не нашёл?

— Нет ваше сиятельство. Где только не просил.

Пришел Лобанов Иван, и попросил разрешения войти.

— Проходи, Ваня. Передо мной стоит хозяин сгоревшей мастерской, Горюнов Терентий. Говорит, что на восстановление мастерской ему потребно шестьсот рублей. Срок восстановления какой, Терентий?

— За месяц управлюсь, — ответил растерявшийся Горюнов.

Иван, ты поручишься, за Терентия, если я помогу ему деньгами?

Обрадованный Терентий обернулся на Ивана и с умоляющими глазами смотрел на него. Иван посмотрел мне в глаза и быстро сообразил.

— Надо подумать, ваше сиятельство, — озаботился он, нахмурив брови. Я еле заметно кивнул.

— Поручусь, ваше сиятельство, Терентий человек честный, ему верить можно.

— Хорошо Терентий, я дам тебе семьсот рублей. Стройся с запасом и заглядывай на будущее. Отдавать деньги не надо. Я буду твоим учредителем. Прибыль делим так: восемьдесят процентов тебе, двадцать мне. Ваня будет твоим поручителем. Мою долю будешь класть на счёт, в торговом доме Бусина.

Думай, Терентий.

— Да чего думать, ваше сиятельство, согласен я!

— Савва, стряпчий где?

В дверь вошёл Савва со знакомым мне стряпчим. Он быстро составил договор, мы подписались и я выдал счастливому Горюнову деньги.