Шарлатан III

Глава 1

Когда Константин Павлович Жуков получил вызов в Москву, он даже не удивился. Хотя от поездки ничего хорошего и не ждал: за случившееся в области за последний год он и выговор мог получить, и снятие с должности с переводом секретарем райкома в северные районы, и даже вариант отдачи под суд он отмести не мог. Посевная прошла не очень удачно – и, хотя урожай получился в целом неплохим, план по сдаче зерна пока был выполнен только на восемьдесят два процента. Конечно, еще процентов десять колхозы добавят… восемь от силы, но то, что план будет сорван, никто уже не сомневался. Почти никто, почему-то этот мальчишка считал, что план еще и перевыполнить получится, но никаких серьезных доводов (да и несерьезных) он не приводил. Правда, по лесополосам план почти на пятьсот процентов выполнить удалось, но кто это заметит-то? Да и «леса» там пока что хорошо если по пояс поднялись…

Промышленность области тоже с планом справлялась еще не очень, но там хотя бы на девяносто шесть-девяносто семь процентов выйдет к концу года, причем большей частью за счет Липецкого металлургического завода: он-то как раз план выполнил почти на сто сорок процентов. Потому что перевели там и домны на кислород, и уже запустили несколько новых кислородных конвертеров – и шахтеры тоже планы перевыполнили так, что руду даже в Горький теперь возить смогли. Но опять же, этого мальчишка как-то добился, так как у него как раз в области серьезные проблемы с рудой приключились. И не как-то, а очень даже понятно как: во всех шахтерских поселках горьковчане много нового жилья выстроили, но квартиры давали только тем, кто уже их планы выполнять будет. Очень такой подход перевыполнению планов помогал, тут не отнимешь…

А что в самом Воронеже заводы в большинстве своем планы не выполнили, так им просто электричества не хватало, и ничего с этим было сделать нельзя. То есть в текущем году нельзя, а вот в следующем, когда выстоят новую областную электростанцию… И вообще, все эти срывы планов имели вполне объективные причины, так что по ним отчитаться Константин Павлович мог без особо серьезных последствий для себя. Но вот нарушения финансовой дисциплины карались очень строго – а он ее нарушил очень серьезно. При том, что весь областной бюджет на жилищное и социальное строительство составлял по плану чуть больше ста двадцати миллионов рублей, область смогла этот план перевыполнить более чем вдвое: объем выполненных работ по сметам превысил двести семьдесят миллионов. И только студенческим стройотрядам было выплачено в виде заработной платы более пятидесяти семи миллионов, а если все зарплаты посчитать вместе…

Но за это «перевыполнение» Константин Павлович был готов любое наказание принять, ведь только в одном Воронеже за лето было выстроено более миллиона трехсот тысяч метров жилой площади, почти шесть сотен домов! Правда, пока из этого количества заселили немногим больше двух десятков, в остальных выстроенных домах продолжались отделочные работы… на которые тоже средств не было. Но средства-то как-то изыщут и дома до конца года почти все в строй введут – жалко только, что скорее всего введут их уже при новом руководстве. Зато в городе теперь средняя жилая площадь даже немного превысила минимальную «санитарную норму» в шесть метров на человека. Но опять «в среднем»: этот горьковский азербайджанец на любые просьбы пересмотреть проекты и строить здания хотя бы с двухкомнатными квартирами всегда отвечал матом, правда аргументируя это тем, что он «не хочет снова с Шарлатаном по поводу размеров квартир воевать». И квартиры у него все были очень, очень большими, к тому же с такой планировкой, в какой нормально и коммунальное жилье организовать довольно сложно. И люди бы даже и потерпели небольшие неудобства, так нет: квартиры новые как раз горьковский Комбинат бытового обслуживания распределял и ни на какие просьбы выделять людям просто комнаты там не реагировали. Примерно с тем же обоснованием, как и у архитектора, разве что с тем отличием, что директор этого комбината Зинаида Михайловна выражалась на совещаниях так, что после этого любой из участников совещания не постеснялся бы товарища Ильгарова назначить главным воспитателем в детском саду…

Но и это было проблемой временной: все, абсолютно все новые выстроенные жилые дома уже следующим летом предполагалось нарастить на один этаж – а только это даст городу еще почти шесть тысяч квартир. А еще за следующее лето в Воронеже горьковчане собрались новых жилых домов выстроит вдвое больше нынешнего, так как почти все их «стройартели» только к сентябрю и заработали в полную силу. Да и не только жилье они там строить собрались…

Константин Павлович вдруг поймал себя на мысли, что о Воронеже и области он уже думает «там» – и ему стало очень обидно. Не за то, что его, совершенно очевидно, накажут за столь значительное нарушение финансовой дисциплины, а за то, что он уже не сможет принять больше участия в поразительном, с какой стороны не посмотри, восстановлении и развитии города и области. И огромную «дыру» в бюджете области не сможет сам закрыть, а ведь ее почти наверняка выйдет полностью закрыть уже через год. И продавая те же стройматериалы населению по схеме Комбината– а нынешнее лето уже показало, что спрос на них просто огромен, и с выручки «новых старых фабрик и заводиков», которые к зиме тоже покажут, на что они способны.

Товарищ Жуков вспомнил, как вчера, в понедельник, этот мальчишка радовался, когда вновь запустили разрушенный в войну мебельный завод в пригороде Воронежа. В планах на восстановление этот завод вообще не значился на ближайшие пару лет – но почему-то его горьковчане бросились восстанавливать чуть ли не в первую очередь, причем ответственный за оборудование завода новыми станками инженер сказал, что завод «по личной просьбе Шарлатана» восстанавливают. И восстанавливали его очень быстро, хотя пока он даже толком работать не мог, ему сырья просто не хватало. Не то, что не хватало, дерева для него почти вообще не было, оно только ближе к концу зимы появится. И за весь вчерашний день завод изготовил только один небольшой шкаф, да и в ближайшие несколько месяцев там этих шкафов смогут делать хорошо если по паре в день – но мальчишка почему-то очень торопился с его пуском. И устроил из его пуска настоящий праздник, даже откуда-то салютную установку смог в город притащить. Одно слово – мальчишка, но ведь именно он по сути и запустил как-то столь бурное восстановление города, да и в области именно по его планам очень много успели сделать. А что из-за этого пришлось финплан нарушить – так деньги всего лишь бумажки, причем их-то обратно получить будет несложно, хотя и не быстро, а все выстроенное – оно уже есть и будет служить людям.

– Да, наделал ты дел, товарищ Шарлатан, – подумал он и засмеялся: до него вдруг дошло, что даже самолет, на котором он летит в Москву, ему предоставил этот удивительный мальчишка.

К некоторому удивлению Константина Павловича, его с аэродрома повезли не на Старую площадь, а сразу в Кремль, но и там его в небольшом кабинете встретил уже товарищ Струмилин:

– Товарищ Жуков, пока там готовятся… у меня к вам накопилось несколько вопросов и вы, надеюсь, сможете мне на них ответить. Первый вопрос такой: каким образом у вас получилось строить жилые дома всего по восемьсот без малого рублей за метр при том, что сметная стоимость их превышает тысячу четыреста?

– А, это я знаю, сам удивился и потому постарался разобраться. Во-первых, у нас получилось цены на строительные материалы заметно снизить: тот же глиняный кирпич с артельных предприятий мы получали по двести двадцать рублей с копейками за тысячу, в то время как сметная стоимость его обычно берется в размере трехсот восьмидесяти. Второй момент связан с тем, что в проектах этого архитектора, Ильгаров его фамилия, предусматривается возможность использования при строительстве кирпича, изготовленного буквально из подножного сырья…

– Какого подножного?

– Изготовленного из земли, которую выкапывают при закладке котлована под фундамент. Он вообще обходится менее чем по восемьдесят рублей за тысячу. Им в строении можно больше половины глиняного кирпича заменить.

– Тогда второй вопрос: а почему у вас почти все дома выстроены трехэтажными, хотя даже в утвержденных проектах указаны четырехэтажные и пятиэтажные дома? И ведь даже школы…

– Тут снова специфика этого земляного кирпича. Товарищ Ильгаров объяснил, что такой кирпич полную прочность набирает почти через год, а если из него дома сразу строить, то их выше двух этажей сразу поднимать нельзя. Можно и на три этажа подняться, если наружную часть стены ставить из кирпича глиняного или силикатного, то есть так, как у нас и строится всё, а через год можно уже и четвертый этаж ставить, и даже пятый. Но пятые мы, скорее всего, все же строить не станем, там по санитарным нормам уже лифт требуется, а в используемых проектах лифты не предусматриваются. Тем более, что лифтов у нас пока и нет.

– А вы заложили в городе высотное здание…

– Проектом товарища Руднева такое здание предусматривается… только у нас оно будет опять-таки по проекту товарища Ильгарова. У Руднева для здания предусматривается стальной каркас, из высококачественных сталей, а в ворсменском проекте каркас строиться из железобетона. Тоже не самого простого, но здание будет в полтора раза дешевле. А именно сейчас его заложили опять-таки из-за стройматериала: фундамент ворсменские архитекторы изготовили из монолитного тяжелого шлакобетона, который тоже будет полгода прочность набирать. Сразу скажу: я был против его закладки сейчас, ведь там пришлось и отопительную систему сразу устанавливать так как на холоде этот бетон прочность очень медленно набирает. Но горьковчане меня не послушали, а возражения мои… Товарищ Сталин при мне дал этому молодому человеку полномочия строить так, как он захочет…

– Да уж, Шарлатан в своем репертуаре. Последний вопрос: у вас, насколько я в курсе, сейчас в области при реализации программы капстроительства объектов жилсоцбыта фактически возник кассовый разрыв в размере… более ста пятидесяти миллионов рублей, – товарищ Жуков при этих словах хотел что-то сказать, но товарищ Струмилин продолжил: – У вас есть хоть какие-то планы относительно того, как этот разрыв закрывать?

– И у области есть, и, что важнее, есть у Горьковского комбината бытового обслуживания. Примерно на пятьдесят миллионов в следующем году будет продано населению, сельскому населению, различных стройматериалов, которые сейчас артелями КБО производятся. Еще столько же, а возможно и до семидесяти миллионов, будет продано – причем не только у нас в области – других товаров народного потребления, произведенных на предприятиях, временно подчиняющихся КБО.

– Это как «временно подчиняющихся»?

– Предприятия выстроены, или, чаще, восстановлены за счет КБО, и сразу после того, как они вернут Комбинату потраченные на них средства, их переведут в подчинение областному управлению местпрома.

– А переведут ли?

– Безусловно. Во-первых, об этом подписаны соответствующие договора. А во-вторых, Комбинату их просто невыгодно держать на своем балансе. КБО хотел сразу их перевести в подчинение области, но нам удалось их уговорить пока взять управление на себя. Пока они не подготовят уже наших специалистов. Сейчас в области уже организовано три отделения централизованной бухгалтерии, в которых пока работают горьковские специалисты и в которых они обучают уже наших. Здесь я в детали не вникал, но в финотделе обкома мне сказали, что там применяются очень интересные и необычные методики учета…

– Правила финучета у нас в законе определены.

– А там все по закону и считают, но вот внутренний учет на предприятиях… там просто используются какие-то более удобные и более наглядные формы, с которыми все же людей надо обучить работать.

– Более удобные? Для чего более удобные?

– Областное управление ОБХСС эту бухгалтерию проверило и очень ей осталось довольно: с такими формами, по их словам, практически невозможно липовую отчетность провести. А удобство заключается в том, что с ними бухгалтер успевает втрое, а то и вчетверо больше данных обработать за рабочий день. Конечно, такая, как там называют, упрощенная форма бухучета не годится для любых предприятий, но для небольших артелей, с числом работников до десяти, а кое-где, зависимости от профиля предприятия, и до двадцати человек она выглядит оптимальной.

– Надо будет и мне с ней ознакомиться… И последний вопрос, не мой, но, думаю, он скоро и Госплана коснется вплотную: вы действительно решили строить ГЭС на Воронеже?

– По проекту сорок первого года, насколько мне известно, плотину в любом случае строить предусматривалось: там же просто болото стоит, комары заразу разносят и воздух гнилой. А этот мальчик…

– Шарлатан.

– Да, Шарлатан, он сказал, что зачем воде бесплатно течь если она может электричество давать? И ведь не просто сказал, договорился с Мосгидэпом – и там буквально за три месяца проект небольшой ГЭС составили. У них-то все результаты обследования реки с довоенного времени сохранились и даже предложения по ГЭС уже были, хотя и не до конца проработанные. Но они их быстро доработали, так что в следующем году намечается приступить к строительству плотины, шлюза и самой электростанции, а турбины и генераторы… Шарлатан сказал, что если генераторы использовать по тысяче триста киловатт, то он знает, где и их сделают, и турбины для них. Но раз уже проект только следующей весной начнется, то я детали у него не спрашивал…

– По тысяче триста? – уточнил Станислав Густавович, сделав акцент на слова «по». – Это какой же мощности электростанцию вы собираетесь строить?

– В предварительном проекте четыре таких генератора… и два по пятьсот киловатт. Немного, конечно, но это всяко десять процентов доступной в городе мощности.

– Но мне помнится, что уже в следующем году предусмотрен пуск новой электростанции возле Воронежа?

– Ну пять процентов будет: нам же еще и Липецку нужно электричество дополнительное дать. А временные электростанции горьковчане наверняка обратно заберут.

– Что за временные электростанции? Ничего о таких не слышал.

– У нас так называют передвижные, которые на платформа железнодорожных. Нам же их временно привезли, чтобы только стройки энергией обеспечить пока других источников нет, вот и прилипло такое название…

– Тогда понятно, – Струмилин задал еще несколько мелких вопросов и товарищу Жукову показалось, что тот просто время тянет. И, вероятно, показалось правильно, Станислав Густавович взглянул на висящие на стене часы и с вопросами как-то сразу покончил: – А вот и время… Нам… вам пора, идемте, я вас провожу…

В небольшом зале, куда Станислав Густавович привел Константина Павловича, уже сидело человек пять, но никого из присутствующих товарищ Жуков не знал. Однако он молча сел на указанное ему Струмилиным место, а через буквально полминуты в зал вошли еще три человека: товарищ Ворошилов, товарищ Калинин и товарищ Сталин – и первый секретарь Воронежского обкома понял, что с должности его снимать сегодня не будут. А вот произошедшее после краткой речи товарища Ворошилова его изрядно удивило: сначала товарищ Калинин вызвал двух, как выяснилось, биологов и вручил им ордена Красного Трудового Знамени «за выдающиеся успехи в деле проведения защитных лесонасаждений в засушливых зонах», затем какого-то металлурга из Магнитогорска наградили орденом «за внедрение передовых методов выплавки высококачественных сталей», следом орденом – уже орденом Ленина – наградили какого-то инженера из Горького (правда, товарищ Калинин в этот раз не сказал за что), и последним такой же орден Ленина получил сам товарищ Жуков. С формулировкой «за выдающиеся достижения в возрождении города Воронежа и других населенных пунктов области». Затем всех награжденных горячо поздравил сам товарищ Сталин – а после этого новых орденоносцев пригласили «на торжественный обед». За обедом товарищ Сталин поднял странный тост «за того товарища, благодаря которому все вы смогли продемонстрировать стране свои действительно выдающиеся достижения», а когда Константин Павлович, так не до конца понявший, что же тут происходит, пробурчал про себя «интересно, за кого это», его сосед за столом – тот самый инженер из Горького – наклонился к нему и тихо, едва слышно прошептал:

– Товарищ Сталин шутит, но в каждой шутке есть изрядная доля правды. И мы все здесь собрались, да и ордена получили за то, что помогли в чем-то Шарлатану. Насколько я знаю, вы же в области делали то, о чем Шарлатан попросил?

– А вы? – не удержался от вопроса товарищ Жуков.

– Я тоже. По крайней мере для вашей мебельной фабрики почти все станки у нас в ОКБ проектировали, а многие на нашем же заводе и изготовили. И не только для этой фабрики…

Когда награжденные покинули торжественный обед, Иосиф Виссарионович подошел в Станиславу Густавовичу:

– Ну, узнал у товарища Жукова, что хотел?

– Да я и раньше все знал, почти всё. Но вот некоторые детали… Я-то просто понять не мог, как человек, ничего не понимая в экономике, может организовать столь эффективно работающую экономическую систему.

– А теперь понял? – Сталин широко улыбнулся и, взяв трубку и набивая ее табаком, с любопытством поглядел на экономиста.

– Теперь понял. Одно слово: шар-ла-тан. Товарищ Жуков абсолютно убежден, что ты именно поручил мальчишке управлять восстановлением Воронежской области. Но мало этого, он даже не понял, что кассовый разрыв не у области образовался, а у горьковского КБО – но и это неважно. Интересно, он ведь даже не знает, какие именно предприятия КБО организовало в области и что конкретно они производить будут. То есть знает только о предприятиях, которые займутся производством ТНП…

– А что, там еще какие-то есть?

– Какие-то… Есть и еще какие-то, но и это не очень важно. А важно то, что ко всему этому сам Шарлатан, похоже, вообще не имеет отношения! То есть к экономике появления всей этой системы. Экономику ему просчитывает директор их централизованной бухгалтерии, и я лишь поражаюсь, насколько точно и полно они там все считают…

– А чему поражаться-то? Зинаида Михайловна, между прочим, была замначальника интендантского управления фронта, через нее весь Воронежский фронт топливом обеспечивался… то есть по Воронежу она еще и лично, можно сказать, заинтересована. И обстановку тамошнюю неплохо представляет, так что знает, что и как считать.

– Вот как считать, она знает, хотя с этими новыми формами для проведения расчетов… нужно бы их и во всех других местах начинать применять. А вот что считать… То есть по стройкомплексу все понятно: там просто воспроизвели систему, которая себя очень хорошо зарекомендовала в Горьковской области, ну, с поправкой на местность. И по предприятиям ТНП тоже в целом понятно, а вот с остальными…

– Ты уже четыре раза… или три сказал, что там и еще какие-то предприятия организовались. А поточнее можно?

– Поточнее очень долго рассказывать, но если кратко, то в области горьковчане организовали два десятка заводов, артельных заводов, которые ни к ТНП, ни к стройиндустрии прямого отношения не имеют. Сами по себе заводики вроде и крошечные и конечную продукцию, можно сказать, не производят – но они изготавливают разные узлы и детали для других заводов. И в Ельце теперь, например, скоро заработает завод по выпуску экскаваторов. Небольших, по типу тех, что в Коврове разработали в качестве навесных для владимирских тракторов, но теперь это будут отдельные машины, а не навесные – и вот с ними… один такой экскаватор на тракторе обеспечивает за час сырьем производство более десятка тысяч кирпичей на артельном кирпичном заводе, два – дают полную загрузку цементной печи производительностью на сто тонн в стуки. А три таких экскаватора за те же сутки готовят котлован для постройки дома на двадцать семь квартир. Но и этого мало: по области с десяток таких маленьких заводов изготавливают, точнее могут изготавливать все вместе за день два-три специализированных станка для такого экскаваторного завода, для еще какого-нибудь машиностроительного завода… за год уже выстроенные производства обеспечат станками строительство уже двух больших и именно машиностроительных заводов. И вот кто-то просчитал необходимость именно этих заводиков, просчитал структуру их кооперации… а еще в Ельце к новому году заработает завод по выпуску систем автоматизации опять-таки для промышленности. Хотя по документам он вроде будет должен автоматику для лифтов в домах делать.

– Ну, насчет автоматики – это точно Шарлатан, он это любит.

– Он знает, как из реле автоматы собирать, а как все детали производить…

– Я понял, что именно ты не понял. А там все просто: мальчишка рассматривает промышленность… всю экономику рассматривает как еще не изготовленный автомат. Который нужно изготовить и отладить. Он действительно не знает… наверное не знает, как делать все эти реле и эти, как их, герконы. Но знает, какие именно реле нужны чтобы автомат заработал как ему нужно, примерно знает. И просит других людей ему эти герконы сделать. Да, просит он так, что люди ему отказать не могут, методами, как ты верно заметил, совершенно шарлатанскими просит. А потом теми же методами он уговаривает… вынуждает других людей ему этот автомат из этих деталей собирать. А затем он просто смотрит как этот автомат работает и решает, как его работу подправить. А затем… Я прочитал ту его брошюрку, которую он для ваших курсов написал, мне там одно место понравилось, под названием «расчет минимально необходимого воздействия». Так вот, затем он просто оказывает это минимальное воздействие. Я интересовался у товарища Келдыш, Людмила Всеволодовна сказала, что для проведения нужных расчетов будет необходимо всю страну за арифмометры посадить на пару дет. А он – он как-то все в голове успевает просчитывать. И иногда, конечно, ошибается – но он заранее и на такие ошибки тоже рассчитывает, поэтому почти сразу их и исправляет.

– Ты хочешь сказать…

– Я сам скажу что хочу сказать. Мальчик у нас получился очень неглупый, но для него вся наша страна – это автомат, который сломали злые дяди. Но он его не восстанавливает в исходном виде, ведь прошло много лет и наука с техникой далеко вперед шагнули. И он просто придумывает, как на новой базе восстановить – а, возможно и улучшить – прежние функции системы. Для него это просто игра, игра ума – однако играет он… в правильную сторону. Сам играет, один – но так как ему всего тринадцать, он понимает и то, что своими силами он свою задачку не решит. И бессовестно, по-шарлатански, использует в своей игре других людей. Но пока у него результаты получаются не сильно хуже, чем у твоего Госплана, мы ему и дальше так играть позволим. А вот потом, когда его игра закончится…

Из Воронежа с пуска мебельного завода я вернулся вечером в довольно странных чувствах: у меня этот завод вызвал ностальгические воспоминания, хотя я там ни разу в жизни и не был. Странно, раньше ностальгии по «прошлому будущему» у меня никогда не было – а тут вдруг навалилась. Но я еще на заводе долго разговаривал со старыми мастерами, даже нарисовал им что я хочу, и они мне сразу список нужного для этого оборудования выкатили. Небольшой, но и не очень простой. Впрочем, один станочек мне быстро в Сергаче сделают, а вот второй…

Я тут же, как приехал домой, позвонил Игорю Ивановичу. Он, меня, конечно, обругал всякими (но все же приличными) словами, но обзывания прекратил после моего неубиваемого довода:

– Игорь Иванович, всего один станочек. Всего один, в обмен на девять квартир сверх наших прежних договоренностей, причем еще до Нового года…

А утром мне из Ветлуги позвонила Маринка:

– Вовка, я просчитала схему, которую ты мне нарисовал. И ты ошибся, сильно ошибся: у меня получается минимум восемьсот сил. Ну что, я приступаю к работе?