Сеульская шестерка

Глава 3 Я не люблю тебя

Отношения с Арин развивались стремительно. Дан уже в конце декабря начал это подозревать, а в начале января пришлось принять простой факт: Арин влюбилась. И в ее случае это означало приближение проблем. Так как они оба готовились к турам, часто встречаться не получалось, занятость была слишком высокой даже для того, чтобы нормально переписываться и разговаривать. Это дало некоторую отсрочку для главной проблемы Арин: она жутко ревнива. Пока что проблема была в другом: в чувствах Дана.

Любви не было. Даже наоборот — копилось разочарование в себе и Арин из-за того, что он ожидал фонтан эмоций, а получил ощущение, будто ему вручили под опеку избалованную папину принцессу. И, чем сильнее его раздражали привычки Арин, тем более виноватым он себя чувствовал. Он ведь знал, что она может влюбиться — это произошло в прошлом. Он знал, что она бывает невыносима. Он мог расстаться с ней еще после первого свидания, когда стало понятно, что воскресить чувства из прошлой жизни не получилось. Да, было бы немного неудобно, все же отшивать людей всегда неловко, но зато это было бы честно. Но он поддался соблазну. Обычному мужскому соблазну в виде красивой девушки с любовью к сексу. Теперь с сексом у него все в порядке, а вот с чувством вины после — нет.

Он сам создал себе ловушку, когда ситуацию невозможно разрешить, не обидев Арин. А Дан, на самом деле, очень не любил оказываться в ситуации, когда он — злодей. Одно дело, если ты мстишь за плохой поступок, другое — когда делаешь больно тому, кто тебе доверился. Он малодушно откладывал расставание еще на чуть-чуть, они проводили вместе еще одну ночь, чтобы после он снова размышлял о том, что делает только хуже.

А еще на другой забавный факт указал Минсок. Дан раньше не замечал, но, получается, он не особо-то умеет проявлять любовь. Даже тем, кого действительно любит — семье, например — говорил об этом всего пару раз за обе своих жизни. Обычно он выражает свои чувства подарками. Даже при общении с друзьями, где вроде как не принято показывать силу дружбы таким образом, он постоянно пытается парням что-то купить. Арин он тоже дарил подарки, только уже из чувства вины. И это тоже усугубляло ситуацию. По сути, он обманывал ее, делая вид, что ему тоже важны эти отношения, пока сам не мог придумать, как бы так расстаться, чтобы не прослыть бессердечным монстром, который обманывал девушку.

После 22 января проблема Арин стала действительно проблемой, а не просто его внутренними загонами. Первую сцену ревности она ему устроила по телефону из-за выхода клипа с Сандрой. Сначала возмущалась тем, что Дан на камеру так явно с кем-то обнимается. Дан молча слушал эти претензии, размышляя о том, во что он сам по глупости ввязался. Потом Арин, не получив от него извинений, бросила трубку. Перезвонила через полчаса, теперь уже плакала, потому что «ты меня совсем не любишь». Дан снова молчал. Потому что действительно не любит, врать не хочет, а сказать правду сейчас… даже страшно. Кто знает, что Арин выкинет после такого признания? В общем, он молчал. Минсок, присутствующий на кухне во время разговоров, тоже молчал.

Спустя минут пятнадцать Арин успокоилась, Дан спокойно напомнил, что клип снимали еще до того, как они познакомились, так что ее претензии здесь излишни. Арин обиделась и снова бросила трубку.

— Что делать будешь? — спросил Минсок.

— Мне начинает казаться, что отношения — не мое, — устало признался Дан.

Минсок расхохотался, а после предположил:

— Может, ты просто девушек выбирать не умеешь?

— Примерно это я и сказал, — заметил Дан.

После выхода клипа Арин обижалась на него несколько дней, а после оказалось, что у нее прибавился еще один повод для ревности.

Дан говорил, что учит Бёль писать музыку. Но Арин не знала, кто такая Бёль. После шоукейса Person фотографии будущей женской группы расползлись по интернету и Бёль ожидаемо обсуждали больше остальных девочек. В Корее слишком много внимания уделяют внешности, чтобы не обратить на нее внимание. Когда Арин поняла, с кем Дан проводит в студии по несколько часов в неделю, она сделала свои выводы.

Так получилось, что позвонить она ему решила незадолго до начала их репетиции. Они впятером ждали Юджина — у него были съемки шоу с утра и он еще не успел вернуться в агентство, так что занимались разными делами в зале. Минсок помогал Хэвону отрабатывать хореографию новой песни, Джинхо следил за тем, как Инсон учится делать «вертушку» из тхэквондо — поочередные удары ногами по голове. В уже отснятом клипе это движение делают только те, кто гарантированно умеет — то есть Дан, Минсок и Джинхо. Но у них была надежда, что они успеют научить остальных к Коачелле, тогда дэнс-брейк выглядел бы особенно мощно.

— Ты не говорил мне, что девушка, которую ты учишь в студии, будет айдолом, — обвинительно заявила Арин сразу после приветствия.

— Разве? Она трейни и я точно это озвучивал.

— Трейни — не гарант дебюта, — заметила Арин.

Дан пожал плечами и сел на диван. Парни иногда косились в его сторону, но больше были заняты своими делами.

— Для меня это не было важным. Сейчас она трейни, ее скорый дебют вовсе не делает ее действующим айдолом.

— И ты не говорил, что она красива.

Дан тяжело вздохнул:

— Мы оба существуем в индустрии, где внешность является важным критерием отбора. Сложнее найти не-красивую…

— Нет, — прервала его Арин. — Симпатичных девушек действительно полно. Но мы оба понимаем, что ты по несколько часов сидишь один на один с невероятно красивой девушкой.

Дан устало откинул голову назад: скандалы на почве ревности он не любил. Что делать с претензиями Арин, он тоже не знал.

— Ты настолько мне не доверяешь? — спросил он.

Арин молчала. Видимо, не доверяет.

— Не надо ревновать меня ко всем подряд, — сказал Дан. — Я еще много с кем, кто внешне привлекателен, бываю наедине. Но это не значит, что у нас есть какие-то… чувства или отношения.

— Я не чувствую, что ты полностью… со мной, — обиженно заявила Арин. — Я для тебя словно не имею значения, ты всегда занят чем угодно, только не мной.

— Я говорил, что в данный момент времени моя карьера для меня на первом месте, — устало напомнил Дан.

— А я? Я на каком месте? На первом карьера, на втором, очевидно, семья. Потом твои друзья, красивая ученица, журнальные съемки… а где я?

Дан снова обреченно вздохнул: он не знал, что отвечать. Арин ведь права, в его списке ценностей она даже в топ-5 не входит, у нее есть право обижаться.

Понимая, что лучше не станет, Дан произнес это вслух:

— Давай расстанемся.

Так как парни занимались без музыки, голос Дана был прекрасно слышен и все четверо удивленно повернулись в его сторону, разом забыв о своих занятиях. Дан запоздало подумал, что как-то неприлично говорить такое по телефону, но при встрече они вообще мало разговаривают.

— Это все из-за этой девчонки? — возмутилась Арин, а уже через секунду начала плакать.

— Арин… Арин, — попытался успокоить ее Дан, в динамике уже слышались рыдания и заявления о том, что он никогда ее не любил.

А потом она бросила трубку. Дан удивленно посмотрел на свой телефон и огорченно вздохнул.

— Вот так просто? — с иронией спросил Минсок.

Дан ответить не успел — Арин снова позвонила, в трубке звучал удивительно спокойный голос:

— Я не хочу расставаться, — сказала она. — Давай встретимся на выходных и все обсудим.

— Хорошо, давай все обсудим, — печально ответил Дан.

— Я люблю тебя! — выпалила Арин и бросила трубку.

Дан снова удивленно посмотрел на телефон: что это было? что ему с этим теперь делать?

— Видимо, не просто, — хихикнул Инсон в тишине зала.

— У меня появляется ощущение, что все кореянки — ревнивые и странные, — вздохнул Дан.

Парни расхохотались. Они перестали заниматься, Минсок и Джинхо сели на диван рядом с Даном, а Инсон с Хэвоном — на пол.

— Ты всегда можешь поступить как типичный кореец, — предложил Инсон.

— Это как? — удивился Дан.

— Заблокировать ее везде и избегать следующие полгода, — весело объяснил Инсон.

Дан недовольно закатил глаза: такая себе идея.

— Кстати — сработает. Ближайшие премии только в декабре, а больше поводов встречаться у вас нет, — сказал Минсок, явно веселясь по поводу возникшей ситуации.

— Вряд ли это остановит Арин, — вздохнул Дан. — Есть подозрение, что тогда я стану первым к-поп айдолом, чья бывшая будет орать проклятья под окном.

Парни заржали в голос. Вообще, маловероятно, конечно — Арин, быть может, и без комплексов, но все же гордая. Но то, что озвучил Инсон — полный игнор бывшей — действительно является частым финалом отношений. А скандал от игнорируемой девушки — возможным продолжением такого финала. Вообще, из всех азиатов жители Кореи наиболее эмоциональны. В Японии даже громко говорить в общественных местах считается неприличным, а в Корее жена может изменщика-мужа выселять из квартиры, выбрасывая вещи из окна и крича проклятья так громко, что весь район будет в курсе произошедшего. Разумеется, в современном мире такое встречается все реже, но стереотип уже сложился.

Юджин пришел очень вовремя — как раз, чтобы Дан смог избежать неприятной темы.

— Простите, что так долго, — извинился Юджин практически на бегу.

Он оставил дверь раздевалки и открытой и оттуда рассказывал о случившемся за день:

— Они на этом варьете из меня всю душу вынули. И танцуй им, и пой, и со стульями играй, и через скакалку прыгай. Можно подумать, мне заплатили за это.

Дан захихикал вместе с остальными. Шоу-варьете лишены смысла, их цель — смущать и издеваться над гостями. После дебютного продвижения отношение к их группе заметно изменилось, приглашений много, строгих требований к мемберам нет. Юджин и Инсон взяли на себя основной удар участия в шоу-варьете. Хэвон учится в школе, ему нужно хотя бы немного оценки подтянуть, чтобы ее закончить. Дан занят в студии, ему не до варьете. Джинхо очень некомфортно себя там чувствует и ему групповым решением позволили не ходить на шоу. Минсок относительно свободен, но он очень хочет подтянуть вокал, чтобы гарантированно выдержать долгие выступления в туре.

Юджин вышел из раздевалки очень быстро, на ходу натягивая на себя футболку. Начали с общей физической разминки, распелись. Затем начали отрабатывать свое выступление для Грэмми.

Минсок зорко следил за всеми в зеркало, иногда покрикивая на тех, кто опаздывает, спешит или ошибается.

— Хэвон, жестче топай! Юджин, что за плавность? Резче нужно, резче! Дан, ты делаешь слишком большие шаги, не у всех такие длинные ноги!

Одновременно с командами Минсока Инсон вслух сетовал на то, что не стал рэпером или трот-певцом. Стоял бы сейчас ровненько, с микрофоном в руках, без всего этого. В общем, в зале царила их привычная рабочая атмосфера.

Номер для Грэмми был уже полностью готов, но репетировали они его не так много, как хотелось бы. Дело во второй половине, где они будут исполнять «Sleep, sugar». К этой песне не было хореографии, но именно ее посчитали интересным исполнить на премии, так что пришлось все готовить. После резких движений «Warrior» они переходили на совершенно другой стиль — мягкий и плавный. Кому-то перестройка давалась легко — Дану и Юджину, например, — а кому-то было сложно отыгрывать такую смену настроений. У Хэвона была частая проблема — он то слишком мягко танцует в первой части, то слишком резко во второй.

Отрепетировав номер несколько раз, они немного отдохнули и приступили к отработке выступлений тура. В целом, они неплохо справлялись, сказывались долгие тренировки вокала и выносливости. Но все равно придется делать перерывы на сцене, потому что Минсок, Хэвон и Инсон просто не смогут стабильно спеть, если не делать паузы между песнями. Песни для тура репетировали частями — то ту, то эту. Полностью весь концерт пока что прогоняли только один раз.

Тренировка традиционно заканчивалась массовым лежанием на полу. Кое-как приняв душ и переодевшись в чистое, они шли к массажным креслам на другом этаже. Раз в неделю старались ходить на полноценный физио массаж, но в остальное время приходилось довольствоваться креслами.

Ну и после, постанывая от болей в мышцах, шли в общагу, спать.

За это время ощущение боли в мышцах стало чем-то почти привычным. Они даже в спортзал временно перестали ходить, потому что ресурсов не хватало. Действия вроде и привычные, но каждый день отрабатывать хореографию по несколько часов, с полной самоотдачей, чтобы точно быть уверенным в правильности исполнения… то еще испытание на выносливость.

Из-за усталости Дан даже забыл на время о разговоре с Арин. Она сама о себе напомнила серией сообщений, где просила прощения за то, что ревнует. Что отвечать, он не знал. К тому же, произнесенное вслух признание не давало покоя.

В Корее редко признаются в любви. «Ты мне нравишься» — так обычно говорят парочки. Здесь слово «люблю» считают слишком сильным, чтобы говорить так о любых романтических отношениях. Арин, хоть и училась какое-то время за границей, все же кореянка до мозга костей. Зачем она так сказала? Чтобы ему было еще более неловко расставаться с ней?

Эти мысли не давали спать и даже сильная физическая усталость не могла пересилить бесконечный монолог мыслей в его голове. В итоге он встал с кровати, зашел в свою маленькую студию, где не работал уже несколько месяцев, и сел за лирику. «I don’t love you» писалась удивительно легко, но ему самому легче не стало. Он смотрел на достаточно жестокую лирику и не мог решить — стоит ли вообще эту песню публиковать. С точки зрения коммерции — девочки явно будут под нее массово плакать, что даст неплохие прослушивания. В остальном… и Арин еще сильнее обидит, и, возможно, кого-то разочарует таким признанием.

Прибавив к мыслям об Арин еще и размышления о хорошей песне, которую страшно выпускать, Дан отправился в кровать. Заснуть, в итоге, получилось, но утром было такое ощущение, что проснулся он еще более уставшим, чем ложился.

Разговор с Арин на выходных не заладился. К этому моменту Дан уже все для себя решил: тянуть дальше бессмысленно. Он только делает хуже, в первую очередь себе и своему представлению о джентльменском поведении. Да и Арин тоже будет сложнее. Чем дольше живешь в мире иллюзий, тем сложнее с ними расстаться, лучше все закончить сейчас, через месяц после начала отношений. Уже и так понятно, что он совсем не тот, кем был в прошлой жизни, да еще и Арин моложе и импульсивнее…

Сказанное Арин не понравилось, она начала плакать, потом пыталась выбежать из отеля куда-то в холодную сеульскую ночь. Дану, как в дешевой мелодраме, пришлось ее ловить, вести обратно в номер, заказывать такси до дома… в общем, ночка выдалась непростой.

А утром воскресенья в сети появились инсайты о том, что Даниэль и Арин встречаются.

Дан был уверен, что это не сама Арин сдала их прессе. Скорее всего, дело в нарушении правил конспирации, так сказать. Арин выбегала в коридор отеля, Дану пришлось идти за ней и там с ней разговаривать, а после он сажал ее в такси. Их банально могли увидеть другие постояльцы отеля. Как бы тщательно персонал не хранил тайны айдолов, отель — это не то место, где можно остаться полностью незамеченным.

Об отношениях Дана и до этого ходили слухи. Но тогда это были фанатские теории, а сейчас — слив в блоге с инсайтами, где обычно публикуют слухи и сплетни изнутри индустрии шоу-бизнеса. Именно это и стало причиной истерии фанатов.

Дана никто «отменять» не собирался, хотя у некоторых фанаток был условный траур. Но большинство неадекватных лезли с претензиями не к нему, а к Арин. Агентство UQ уже к трем часам дня выпустило заявление, что Арин не в отношениях. Технически, это было правдой — они ведь вчера расстались. Но хейт не утихал, поэтому к вечеру Дан сам вышел в эфир в инсте.

— Я ненадолго, — сказал он, устраиваясь напротив телефона на штативе, — Только… немного поругаться. Я знаю, что многие прочли эту информацию про меня и Арин. Ее агентство уже даже опубликовало свой ответ, но многих это не остановило. Поэтому хочу попросить сам: хватит атаковать ее соцсети. Это как минимум неэтично, я уж промолчу про глупость подобных обвинений. Я хорошо знаком с Арин, мы вместе готовили номер для выступлений, поступая так с ней, вы раните и меня. И неважно — встречаемся мы, или нет, — так оскорблять человека все равно нельзя. Про пожелания смерти даже говорить не буду, это просто ужасно.

В чате быстро-быстро замелькали сообщения. Не привычные смайлики, а что-то осознанное, словесное, но этого было так много, что Дан улавливал лишь отдельные фразы. Кто-то вроде возмущался, кто-то называл его поступок джентльменским.

— Ничего джентльменского, — сказал Дан. — Просто мне неприятно видеть такое, особенно, когда это происходит из-за того, что упомянули меня. Особенно, когда это просто сплетня, которой нет никаких подтверждений, но кто-то явно считает, что знает всё лучше меня или Арин. Пожалуйста, не надо так.

Он отпил водички, которую заранее взял с собой. Завершать эфир вот так сразу было бы странно, поэтому он решил немного поговорить на отвлеченную тему:

— Я сейчас в общежитии. Этот кабинет планировался как моя личная студия, но в Person мне сделали более крутое рабочее место, поэтому здесь обычно экспериментирует Соник. Ну и я иногда. Хотя, если честно, к хорошему привыкаешь быстро и эта студия мне уже кажется каким-то походным вариантом… хотя некоторые группы альбомы записывают в худших условиях. Мы сегодня отдыхаем. И отдыхаем мы лежа. Сильно устаем физически, поэтому сил на другой тип отдыха не хватает — просто валяемся, смотрим фильмы, едим.

Он запустил трансляцию на телефоне, а сам сидел на крутящемся стуле напротив стены. Показал зрителям, как выглядит это помещение, но проводить экскурсию по общежитию отказался. Ответил на несколько вопросов, еще раз попросил перестать спамить под постами Арин, чтобы после попрощаться.

Пиликнуло сообщение на телефоне. Прочитав его, Дан недовольно поморщился.

«Больнее, чем ты, мне уже всё равно не сделают».

Одновременно со злостью — ох уж эти ее манипуляции — возникло и чувство вины. Дан все корил себя за саму идею сойтись с бывшей — знал ведь, чем все закончится, зачем, спрашивается, лез? Теперь ему жить с обидой Арин. Не в смысле, что сам факт обиды сильно его угнетает, хотя есть немного, конечно. Тут еще другое. Они практически коллеги, работают в одной индустрии. На данный момент Person и UQ сотрудничают, так что впереди, возможно, будут еще коллаборации. А Дан поссорился с девушкой, которая является самым популярным и востребованным женским айдолом. Молодец, что сказать.