Семья

Интерлюдия 7

Мариэлла

Сознание к убийце возвращалось мучительно-долго. Целую вечность она болталась на грани осознания себя, потом еще столько же никак не могла разорвать липкие тенеты сна, постоянно проигрывая битву не желающим открываться глазам. А когда, наконец, небытие отпустило её разум, она обнаружила себя связанной по рукам и ногам. Комнату, в которой её заперли, сложно было назвать настоящей темницей — скорее кто-то наспех переоборудовал чулан в подвале. В другой ситуации запоры и путы убийцу надолго не сдержали бы — еще даже не придя в себя окончательно справилась бы на одних вбитых рефлексах. Но…

Во-первых, с её телом явно было что-то не так. Мышцы откликались слабо и как-то лениво, напрячь руки, ноги и пресс вместе никак не получалось. Во-вторых, тенета… да, именно тенета — не просто веревки, настоящая паутина. Да такой толщины, от которой обывателя паническая атака случится, обнаруж он хотя бы одну такую “нить” у себя в подвале! Как же она так… гм, влипла? Мари замерла, хоть и до того дернулась всего пару раз — если слабые подергивания можно так назвать. Паутинные материалы имеют мерзкое свойство стягиваться сильнее в ответ на движения жертвы. Выход из ситуации надо искать головой.

Голова тоже так и не пришла в норму — киллер в это убедилась немедленно, попытавшись вспомнить последние события, из-за которых она оказалась в плену. Она не без некоторой доли удачи выследила своего бывшего любовника, не слишком-то умеющие ходить по лесу и полям гномы привели её прямо к спрятанному в горах поместью авантюриста. Неплохо он так забился, если б не показал одному из Дипперстоунов дорогу почти к самому своему порогу — пришлось бы ждать возвращения Талика во Фронтирбург с риском запросто пропустить. Так что лучшего случая ждать точно не стоило.

Еще не стоило позволять персоналу и охране поместья объединится с бесполезными в плане скрытности, но очень даже опасными в прямом столкновении бородачами. Проникновение на укрепленную территорию без тщательной разведки виделось ей тогда куда меньшим злом: настолько рядовое это действие для убийц, что оно даже в выпускной экзамен в гильдии входит! Внешний контур защиты оказался довольно примитивным — для подготовленного киллера, конечно же. Словно специально пытаясь еще сильнее облегчить ей задачу, Талик умудрился на своей земле построить только одно капитальное здание. Значит, ей туда. Герс она прошла играюче, а вот дальше… Дальше…

“Значит, я сейчас во все том же мини-замке,” — заключила про себя кирин, так и не сумев ничего вспомнить после того, как поднырнула под приподнятую двумя одноразовыми алхимическими домкратами решетку. — “Строение небольшое, то есть стражников как занятых только охраной профессионалов много быть не может. Я бы вообще поставила, что их таких только двое, может — трое. Хотела бы я знать, как они меня обнаружили…”

Мари поморщилась и усилием воли задвинула совершенно излишнее в данный момент любопытство. Её не казнили, не убили на месте, но по экипировки не могли не понять, кто она. Значит, планируют сначала допросить. Учитывая ранее сделанные выводы, тюремщик будет один или с напарником. Создать видимость желания пойти на диалог, выбрать момент, когда тенета частично ослабят — например, в ответ на просьбу дать напиться… Только надо сначала дождаться, когда мышцы из состояния желе вернуться к прежнему тонусу. Это значит, если её придут проверять слишком рано, придется притворяться все еще лежащей без сознания…

Тусклый свет, все это время падавший через вентиляционное окошко в двери, внезапно погас, погрузив все в кромешную тьму. Шагов при этом слышно не было, так что оставалось предположить, что догорел факел или, скорее, свеча. Мрак — лучший друг убийц. Например, только в полной темноте можно чуть расслабится и перестать контролировать выражение лица — ведь даже расы-монстры, видящие тепло, не могут без нормального света различить подробности твоей мимики. А еще без внешних раздражителей мозг начинает работать острее, часто удается найти решение, что не приходит на свету. Так и было с тех самых пор, как она превзошла основы своего искусства… до этой минуты!

“А может, тебя просто бросили подыхать заживо от обезвоживания?!” — неожиданно-паническая мысль совершенно обескуражила пленницу. — “Бейся в путах, кричи, может, тебя услышат!”

Сказать, что Мариэлла охренела от вывертов собственного подсознания — ничего не сказать. После тренировок сознания вкупе с гильдейской алхимической терапией ей в принципе не приходили в голову самодеструктивные мысли. Особенно со страхом перед тем, с кем киллера “на ты”! Конец для всех один, все придут в смерть — и для убийце, торящему другим дорогу, путь, логично, самый быстрый и короткий. Не только в метафорическом ключе.

“Какое еще обезвоживание? Я под зельем, задерживающим воду в теле. Как и еще под действием двух десятков других препаратов, которые принимаются перед выходом к клиенту,” — ответила она сама себе.

Хорош будет киллер, если перед исполнением будет выспрашивать у жертвы с клинком у горла, где у неё тут в доме туалет. Смешная шутка, ага. Кстати, смесь зелий, эликсиров и алхимсоставов кроме всего прочего обладает одним трудно выявляемым побочным эффектом: причерно через четверо суток, если не принять противоядие, наступала практически мгновенная смерть в связи с одновременным отказом почек, печени, сердца и стремительного отёка головного мозга…

“А почему у тебя мочевой пузырь едва не лопается тогда?”

Осознание мучительного дискомфорта заставило Мари на секунду скривиться, но выученный самоконтроль взял верх. Тем более ни одной причины не подгадить своим пленителям у киллера не было. Вот только…

— А-а-а-а-у-х!!! — простое физиологическое действие вызвало такой удар сладко-яркой непереносимой боли внизу живота, что кирин заорала в полный голос. Скорее, правда, просипела все-таки пересохшим горлом — но очень громко. Тело, окончательно решив зажить своей жизнью попыталось свернуться в позу новорожденного, но путы помешали и получились натуральные конвульсии. Следом накатил ужасающий страх — и впервые за четыре года убийца не смогла с ним справится.

Так не могло быть, ведь психические установки подкрепляла алхимия и фармакология длительного действия, в отличии от боевого “коктейля” не вымывающаяся из тела до конца никогда. Даже без подкрепления держащаяся в костях и продолжающая оттуда поступать в кровь если не десятилетиями, так годами точно — вовсе неспроста молчали даже во время жесточайших пыток все-таки вычисленные и пойманные между заданиями киллеры, не успевшие залиться боевой смесью. Но что-то невероятное все же случилось, оставив не ожидавшую такой подставы Мариэллу наедине с темнотой и древними страхами, живущими в каждом разумном.

— Кто-нибудь! Спасите меня-а-а-а!!!

Когда зажегся свет и дверь в комнату распахнулась, крики Мари стихли до свистящего шелеста — но не прекратились. Дорогумо, притащившая с собой кувшин с водой видно сначала хотела перелить немного в пиалу — но передумала и ливанула в спазматически открытый рот пленницы прямо так.

— Заткнись, а то подавишься, — посоветовала паучиха. Не добившись ответной реакции, она заглянула в глаза убийцы — и тут же ливанула снова, уже пытаясь не столько напоить, сколько привести в чувство. У неё это даже получилось, когда от взятой с собой воды осталась половина.

— Опять обделалась, — компанию восьминогой составляла красавица-ламия. — В этот раз чего-то даже скромно.

— Где я?! — наконец-то справилась с непослушными губами кирин.

— По прежнему в замке человека, которого ты взялась убить, но что-то пошло не так, — с убийственным сарказмом ответила женщина-монстр. — А ты чего ожидала?

— Я в замке Талика? — проигнорировав вопрос, схватилась за услышанное киллер. — Позовите его!

— Может, еще и паутину перерезать, и оружие вернуть? — тюремщицы переглянулись и теперь, нехорошо прищурившись, инициативу взяла змея. — Или тебе его методы допроса так понравились, что хочешь повторить?!

— Мне просто поговорить с ним надо! — спросить сейчас Элю, зачем ей потребовался именно её бывший — она б ничего связного ответить, пожалуй, и не смогла бы. Утопающий хватается за соломинку, а в том состоянии эмоционального, морального и интеллектуального раздрая киллер схватилась за то единственное знакомое, что её тут окружало.

— Да ты и так все сказала уже, — змея, оказывается, притащилась не с пустыми руками, а заполненной тетрадкой, которую сейчас и показала пленнице, пустив страницы из-под пальца. Яркий искусственный, явно от магической лампы свет позволил Мари кусками выхватывать написанное. — Смотри: имена, где живут, кто за что отвечает… вся твоя гильдия скверная как на блюдечке!

— Что… Что вы такое со мной сотворили? — несмотря на полусумеречное состояние сознания, кое-что кирин все-же соображала. Ладно алхимию из тела вывели — но ведь нельзя вот так связно получить всю информацию так, чтобы она этого даже не запомнила!

— Все тебе расскажи! — фыркнул змея, но паучиха положила ей на плечо руку. Кажется, еще и подмигнула, так, чтобы пленница не могла увидеть.

— Это не мы, это Талик, — повернувшись всем телом к Мари, зубасто улыбнулась восьминогая, одновременно закатывая рукав платья и демонстрируя брачный браслет. Ламия одновременно молча сделала то же самое. — Видишь ли, у нас тут медовый месяц, а тут ты приперлась, все испортила. Вот он на тебе и отыгрался. За всех семерых. Собственно, нам ничего делать и не пришлось — ты сама все в процессе и выболтала.

Словно дожидаясь именно этой подсказки, память распахнула свои ворота и вернула владелице знание о пережитом. Далеко не все и какими-то фрагментами, но и того хватило.

— Ни-э-э-эт! — слезы хлынули ручьем, выводя из организма только что полученную такую ценную влагу. — Талик, за что ты со мной та-а-а-ак!!! Ты же меня люби-и-и-и-ил!!!

Мари в своей ставшей абсолютно идеальной истерике не могла заметить, как напряглись её тюремщицы.

— Та-ак. С этого места, пожалуйста, поподробнее, — технично вклинившись между всхлипами, вкрадчиво попросила паучиха.