Сантехник

Глава 24

Первым делом я спрятал в мешки фляги с самогоном, пока никто находку мою не рассмотрел.

Ни к чему видеть их моим пленникам, скоро идти к укрытию Твари, она точно проверит у них мозги и память. И может заинтересоваться, зачем это Первому Слуге столько сильно горючей жидкости.

Возьмется как следует за меня, и кто его знает, насколько далеко она может пробраться дальше моих сильно поверхностных мыслей.

Даже мешки на них вешать не стану, чтобы фляги своим плеском и запахом не изобразили опять же знакомую картину в головах стражников.

Понесу, как и многое другое, на себе.

Им найдется что тащить из последних сил, поэтому я связал им руки спереди пока и перекинул веревку через высокую ветку, чтобы они со своими руками оказались на виду у меня. Постоят пока, подумают над своим нехорошим поведением.

Раненые никуда не денутся, они не смогут убежать, да и требуется мне только один из них. Выбор придется сделать мне, только, он совсем не сложный такой получается.

Пленники понесут самого легкого, что вполне понятно. Как раз один из вариантов — здоровенный полнокровный мужик весу немалого и второй — легкий тщедушный мужичок, почти уже старик.

Смерти из бывших стражников достойны все, поэтому жалеть никого не стану.

Мне тоже не требуется, чтобы появившимся внезапно дружинникам норра кто-то успел рассказать, куда отправилась интересная процессия в составе двух почти целых бандитов, несущих одного сильно раненого, а еще их сопровождает известный теперь всем в округе воин в отставке.

Убивший в поединке молодого норра и этим поставивший себя вне закона в этой местности.

То есть, именно что конвоировал, заставляя немилосердно карабкаться по каменным склонам, ускоряя острием копья.

Поэтому я перестал копаться в барахле, поняв, что время уходит на самом деле.

Никакой активности в мозгу я не чувствую и сильно надеюсь, что смогу разобрать, когда окажусь в круге возможного воздействия ментала-Твари.

Собрал уже необходимое, нашел с пол сотни золота во всех просмотренных кошелях, теперь пора выполнить задуманное. Далеко еще не все я здесь обыскал, оставлю на потом этот приятный процесс.

Да и заниматься им лучше на склоне холма над лошадьми, чтобы не пропустить появление заинтересованных зрителей, а потом и возможных участников мародерки.

Или погибну, как герой во время ликвидации Твари, поэтому излишек барахла мне не потребуется.

Подгоняю пленников к тщедушному раненому и заставляю поднять его вместе с пуховым одеялом, на котором он пытается выжить.

Как и я ожидал, пленники не хотят никого нести, активно указывая мне на свои раны:

— Они же от нагрузки откроются, мы кровью истечем. Зачем его наверх волочь?

— Может — откроются, может — не откроются, здесь вы точно умрете и прямо сейчас! Сами возчиков перебили зачем-то, а теперь ваш черед — попробовать выжить!

Стражники продолжают упираться, тогда я в назидание непослушным бандитам закалываю второго раненого ударом в шею.

Он хватается за воздух с минуту, потом его руки опадают, он вытягивается уже мертвый.

Теперь все пленники замолчали и уже боятся спорить со мной так активно.

Показал себя жестоким и безжалостным душегубом — все, что и потребовалось зрителям, чтобы проникнуться как следует серьезностью момента.

— Кто следующий? — блефую я.

На самом деле убить никого больше я не могу, иначе мой план не сработает.

Демонстрации такого аргумента вполне хватает всем, пленники поднимают с кряхтением одеяло с раненым на плечи, тот пытается помочь своим подельникам, хватаясь за шеи.

И наша процессия начинает подъем на следующий каменистый склон.

Хорошо, что они не подозревают, какая встреча их скоро ждет и куда они поднимаются.

Два пленника накинули себе одеяло на плечи, раненый сидит между ними и держится за их шеи. Поднимаемся медленно, но уверенно, хотя, мужики постепенно сдыхают после потери крови и такой солидной нагрузки, когда приходится карабкаться по каменной осыпи.

Только, добравшись до середины склона, оба разбойника внезапно резко ускоряются.

Я иду сзади в пяти метрах, чтобы контролировать попытку возможного побега и сразу понимаю, что случилось.

Да и сам через те же пять метров получаю в голове образ страшно недовольной и голодной Твари.

— Почему так долго, Слуга?

Успеваю еще бросить на этом месте небольшую палку для ориентира.

— Эти сопротивлялись, пришлось наносить ранения и потом еще перевязывать, Мой Бог. Зато, еще одного своего смогли прихватить, теперь сразу три жертвы получится принести. На стоянке еще один едва живой остался, не знаю, доживет или нет до нашего возвращения, — с честным лицом и мыслями я все так и представляю.

— Быстрее поднимай их!

Ну, это она зачем-то мне транслирует свое недовольство, хотя, видно, что уже взяла обоих бандитов под свой ментальный контроль.

Вон они как ногами перебирают и даже не собираются останавливаться на следующей площадке для того, чтобы передохнуть. Как бы не померли от такой нагрузки, однако, мне же проще.

Теперь и под навес раненого затащат, как бы он не упирался.

И при виде тела своего покойного товарища сильно нервничать не станут, примут как должное.

Я концентрирую мысли именно на том, что вижу перед собой, ни секунды не пытаясь обдумать, что вскоре придется сделать.

Так же быстро мы оказываемся перед навесом, немного запаниковавшего раненого мужичка товарищи рьяно затаскивают под него.

Я пока остаюсь снаружи, осматриваясь вокруг, как раздаются дикие крики мужичонки, разглядевшего, кто там лежит:

— Грюн, Хуммель, это же Нибенг там валяется!!! Чего вы улыбаетесь, дебилы? Тащите меня отсюда!!! Это совсем плохое место!!! Он тут не просто так помер, идиоты!!!

Однако, забравшись под козырек, я вижу обоих пленных бандитов с довольными рожами, удерживающими бессильно барахтающегося товарища.

Пора и мне приступать к кровавому обряду, не стоит затягивать с этим делом, пока Тварь отвлеклась на контроль новых бедолаг. Я достаю нож, решительно оттаскиваю мужичонку на положенное место, как Тварь останавливает меня:

— Пусть один из них принесет жертву! Ты пока постой! Посмотри за ними! Чтобы не бросились бежать! Когда я улечу в наслаждение!

Не знаю, что это, знак неудовольствия или Тварь и правда не сможет контролировать пленных и связанных бандитов. Ну, связанных только по рукам и то, только спереди. Могут ломануться вниз, как только ментальный контроль ослабнет, а они рассмотрят, при чем они тут присутствуют и лично сейчас участвуют.

Я делаю вид, что очень недоволен и ругаюсь достаточно сердито, что кто-то отберет мои баллы, очки или как их там назвать.

А внутри довольный как слон.

Пока просто подхожу к камню, забрав у пленников одеяло, на котором принесли первую жертву.

Как бы мне самому жертвой тут не стать, если Тварь во мне начала разочаровываться. А подходящие подручные — вот они, уже здесь стоят и лыбятся, один поднимает голову трепыхающегося мужичка, второй примеряется к его горлу.

Я бросаю нож перед ними, продолжая переживать про себя о том, что не я перережу горло.

Похоже, это у меня получается, ибо, на меня внимания Тварь не обращает никакого, плотно руководит новыми палачами.

Да еще всегда будешь бояться при такой жизни и карьере, что чем-то не угодил Господину своему, поэтому скоро твоя очередь радовать его своей смертью. Очень неблагодарное занятие — работать на такого нанимателя без малейших признаков человеческого.

Вот нож припал к шее бедолаги, тот страшно мычит, придавленный тушей одного бандита к каменному полу и потом тоненько визжит, когда чувствует острую боль в горле. Визг постепенно захлебывается в брызнувшей крови.

Вздох удовлетворения доносится и до меня, установленная Таблица в моей голове исправно передает ощущения Твари, пусть и минимально.

— Пора! Рискнуть!

Умело откатываю камень в сторону одним толчком, даже не прилагая особой силы. Пока в мозгу замелькали ощущения далекого экстаза, пока первые струйки крови потекли в широкие трещины где-то над обителью Твари.

Пропихиваю одеяло в нору и, придерживая его, накладываю мелкие дрова и хворост, забранные из лагеря бандитов. Выливаю на одеяло почти полную флягу самогона, отрубив ей горлышко одним ударом припасенного топора и чиркаю приготовленной зажигалкой.

Хорошо, что загоревшийся спирт не взорвался как тот же бензин.

Тут же бросаю на занявшееся пламя солидный камень, принесенный только что и смотрю, как огненный шар улетает вместе с дровами по желобу лаза. На его месте остаются языки горящего самогона.

Открываю крышку на второй фляге, выливаю немного, с литр на стенку лаза, потом так же кидаю ее вниз. Самогон на стенке сразу же вспыхнул, теперь из лаза в низкий потолок бьет прямо такая горяченная струя пламени сгорающего спирта.

Камень я не стану задвигать, приток воздуха для горения необходим.

Поэтому просто кидаюсь в лаз, мгновенно оказываюсь на воздухе и несусь по склону, прямо как в забеге на стометровку. Скачу, как горный баран, не боясь себе что-то сломать.

Главное, чтобы не сломали мне мозги, остальное я переживу.

Через какое-то время с криками за моей спиной из щели под козырьком вылезают опомнившиеся бывшие стражники и несутся следом, отставая от меня на добрую сотню метров.

Я уже пробегаю кровавое пятно на вершине склона, а они еще и середину дистанции до него не добежали.

Считаю секунды и, хоть запас еще секунд в пятнадцать есть, ну, как я прикидываю, когда пробегаю мимо моей палки-ориентира, не переставая перебирать ногами.

Когда до стоянки бандитов осталось метров сто, я притормозил и начал оборачиваться назад, по моим подсчетам прошло две минуты, когда острый нож отворил шею жертвы.

Сейчас, плюс— минус полминуты, Тварь должна прийти в себя.

Она стала сильнее, впитав в себя жизнь и кровь мужичка из беглых стражников, поэтому может дальше закинуть свой ментальный аркан.

С другой стороны, ее тело должно уже хорошо гореть, если я все правильно понял. Костер на ней самой или где-то рядом поджаривает ее физическое тело, от растекшегося самогона никуда не спрятаться в тесной норе.

Как оно выглядит — это тело и может ли огонь ему повредить — я точно не знаю.

Только понимаю, что в толще скалы должна держаться нулевая или отрицательная температура, значит, если она там пролежала сто пятьдесят лет — жару она точно не любит, зато к холоду относится положительно.

Я продолжил быстро спускаться, а добравшись до стоянки и убедившись, что гостей новых там еще нет, заметил, что оба бандита не добежали до видимого участка спуска. Похоже, убежать они не успели, только, разрази меня гром, если я пойду проверять, что там с ними случилось.

И в полном неведении про их судьбу счастливо уеду. Меньше знаешь — спокойнее спишь.

Поэтому я продолжил мародерку, посматривая теперь вниз холма, на стоянку лошадей, потом обязательно возвращаясь к другому краю, высматривая бывших пленников.

Понимаю, что Тварь взяла их снова под свое управление, теперь обязательно попробует отомстить, захватить меня их руками. Впрочем, вряд ли она выпустит их на такое расстояние, где нахожусь я, потеряет возможность контроля над своими новыми рабами.

Тем более, они выросли под воздействием настойчивой веры во Всеединого Бога, поэтому так просто зомбировать у нее бывших стражников не получится. Как она сама мне рассказывала.

Хлопоты все не заканчиваются, свои тюки я уже нашел, теперь досматриваю трофейные пожитки и уже собираюсь покинуть эту уютную рощу.

Через часа два-три наступит темнота, мне бы гораздо спокойнее было оказаться подальше от Твари, мертвых тел и самой бандитской стоянки.

Еще нужно добраться до места, где меня ждет Мурзик и забрать кота с собой в новое путешествие.

Чтобы я еще куда-то пустился в погоню?

Ни за что! Ни в жизнь!

И тут мне в голову прилетает какая-то новость, или говоря современным языком — сообщение от Таблицы.

Я на минуту перестаю заниматься спуском присмотренных многочисленных трофеев к лошадям и сажусь под деревом, чтобы ознакомиться с ним.

Да, длинную строку из непонятных значков-символов я отчетливо вижу, только, о чем мне сообщают, не смогу понять. Была бы Таблица на местном языке, тогда — никаких проблем, только, она, похоже, на родном языке Твари.

Нет смысла тратить время сейчас на ее расшифровку, пора готовить лошадей к выходу, пока никто не появился здесь.

Что достаточно странно и так для меня.

Поэтому я развесил тюки на лошадок, отобрав себе двух самых смирных из крестьянского каравана, лошади стражников меня хозяином признавать так сразу не собираются.

Привязал одну за другой и повел свой мини-караван обратно к дороге, где было совершено ограбление и убийство. Без Мурзика я уезжать отсюда не собираюсь, пусть и рисковое это дело его искать.

Впрочем, мои последние дни — и так сплошной смертельный риск для моей жизни и еще больше психики.

Впрочем, около места стычки с бандитами и дуэли с норром я окажусь уже в первых сумерках, вряд ли там меня дожидается кто-то до сих пор.

Ну, а если дожидается — появится еще одна возможность проверить, что я приобрел, служа Твари.

Лошадок я оставил на тропинке, когда заметил знакомые ветвистое дерево, с которого наблюдал за исчезновением бывших стражников с лошадьми норра.

Прошел до дорожки, не чувствуя никакой жизни в этих местах, а когда оказался на знакомом месте, громким голосом позвал кота.

Звать пришлось долго и побегать тоже пришлось, не поверил я, что Мурзик куда-то ушел сам далеко, если только проголодался и отправился на охоту за лесными мышами.

Так оно и оказалось, пробегав в общей сложности с километр по кустам вокруг дорожки, я все же нашел Мурзика. Кот просто появился между кустов, позволил подхватить себя на руки и отнести к лошадям.

Там ему перепало немало мяса, правда, только сушеного, но и его котейка наворачивал с хрустом, видно, что сильно проголодался за день.

Располагаясь на ночлег тут же, за соседним холмом от места стычки, я еще раз зашел в свою Таблицу.

— Так, сообщение на абракадабре все еще висит прямо посередине Таблицы.

И тут мой внутренний взгляд натолкнулся на то, что не рассмотрел сразу в спешке сборов.

Все четыре значения дробей выросли, и выросли очень сильно.

Да не только они выросли, напротив всех остальных символов появились свои цифры в виде тех же дробей!

Вместо сиротливой циферки один, той самой единички в местных реалиях, теперь в числителе светятся совсем другие значения.

Ментальная сила — восемнадцать от двести шестнадцати!

Это что такое! Как такие цифры могут оказаться у меня?

Ладно, если бы единичка превратилась в двойку, это еще как-то можно понять, пусть я и не принес в жертву двести разумных существ. Только, такой фантастически большой приход может означать одно для меня — что Тварь сдохла все же.

Сдохла в мучениях, ее сила частично перешла ко мне.

Я немного и на этот исход рассчитывал, честно говоря, однако, совсем немного, самую малость.

Пусть и рискнул с самогоном и костром, все же гораздо больше рассчитывая на быстрый побег с места агрессивного нападения на Тварь.

Ну, она получит ожоги и еще что-то из ранений, придется ей тратить свои силы на излечение, останется меньше возможностей хватать людей и доминировать над ними.

Примерно, как-то так.

А тут уже открытые характеристики в Таблице подпрыгнули на восемнадцать единиц, все остальные новые дошли до двенадцати.

Судя по всему, это очень большие значения для новообращенного адепта темной силы.

Теперь бы хорошо немного разобраться с моими новыми возможностями, чем я и занимался до полночи.

Лошади пофыркивают, Мурзик счастливо дрыхнет, найдя хозяина, а же гоняю Таблицу в голове, пытаясь понять, как ее можно переключить на местный язык.