Сантехник

Глава 21

Сзади раздаются крики сражающихся и вопли умирающих, я же продолжаю подниматься по каменной осыпи все выше и выше.

Внутри все прямо клокочет от радости, моя задумка удалась на славу. Как по нотам разыграл свое преимущество в выносливости и подгадал именно в нужный момент.

Беглые стражники не только не оставили кого-нибудь смотреть за лошадями, они даже дозорных не смогли строго организовать. Чтобы те не с чашками выпивки счастливые бегали по стоянке, со всеми общаясь, а не отходили сверху со своих мест.

Чего уж проще, чем присмотреть с высоты за подступами к стоянке, только я смог свободно пробежать мимо лошадей и даже взобраться на холм незаметно. Хотя и рисковал изрядно, что бдительный стрелок из засады все же попортит мне шкуру.

Только, таких стрелков не нашлось у мятежников, а скорее всего, они просто недавно вернулись в свой лагерь и никак не думали, что возмездие их так быстро найдет. Они же очень медленно груженых коней вели по камням, а дружинники бежали за мной всю дорогу. Так что, эти пара часов форы по времени превратилась, дай Бог, в полчаса, бандиты только подняли часть тяжелого груза наверх и собрались расслабиться.

Оно, в принципе, обычное дело для таких банд, когда все хотят веселиться, а служить уже не очень.

Оторваться пока не получается от свеженьких стражников, устремившихся за мной в погоню, но и они приблизиться не могут ко мне. Бегут, часто ругаются и обещают мне всякие гадости, когда поймают.

Странно, почему они так ко мне прицепились?

Если позади их товарищи вступили в примерно равный, а значит, очень кровопролитный бой с нашедшими все же тайную базу разбойников дружинниками.

Или я убил внизу кого-то из настоящих друзей преследователей или используют удобный повод — просто решили сбежать из лагеря перед схваткой, раз вариант подвернулся за одиночкой-беглецом побегать.

Там то реальное месилово началось, столпившихся в центре стражников с новыми силами и боевым ревом атакуют поднявшиеся воины покойного молодого норра.

Они — настоящие воины норрской дружины, а не просто зажравшиеся толстые мужики в железе, вся жизнь которых прошла в охране стен замка или крепости.

Трое догоняют меня, одного я проколол сразу же после подъема, он больше не боец — силы противников примерно равные. На стороне дружинников молодость и осознание правого дела, на стороне бывших стражников — понимание множества сотворенных нехороших деяний и ярость загнанных в угол крыс.

Двое толстоватых преследователей держатся ко мне близко, на поясах болтаются палаши и больше ничего не видно в руках, третий, который помоложе с копьем, время от времени останавливается и смотрит назад.

Совесть говорит ему, что на стоянке товарищи точно гибнут и он должен там же с ними рядом сражаться. Однако, это смертельно опасное занятие, а здесь просто прогулка пока получается.

Вроде и по делу за мной бегут, а вроде и жизни свои спасают.

Одно другому не мешает, кто выживет, тот и расскажет правду потомкам. И закроет глаза погибшим подельникам.

Ну, не знаю, на что эти с палашами рассчитывают?

Я за очередным склоном занял позицию в засаде, кольнул выскочившего ко мне потного рыжего мужика в грудь и дальше побежал. Он так и ничего не увидел до самого момента, когда ему лезвие на ладонь вошло в тело.

Кольчугу пробил и рану нанес, пусть теперь серьезно подумает, что нехорошо за незнакомыми воинами долго бегать. Кровью быстро не истечет, только и сражаться не сможет уже.

Теперь второй бандит дождался отстающего, посмотрели на присевшего и зажимающего грудь подельника, однако, снова решительно полезли наверх, на следующий холм, оставив того на вершине склона. Я уже думал, что подхватят раненого под руки и поведут вниз, как должны бы сделать по уму.

Только, теперь разбойник с копьем лезет первым, хватило наглядного урока бандитам.

Что с палашом делать нечего против опытного копейщика, выскакивающего из засады? Да ничего уже не изменить.

Тут местность резко поменялась, вместо каменных склонов небольшой еще высоты начались уже горы, пусть и пологие, только, возможно, скоро я окажусь в тупике. Ведь свой дальнейший путь уже совсем не вижу, наугад пробираюсь между камней.

И вскоре я точно оказался в ловушке, пути наверх я не вижу на почти отвесной стене, зато, каменный козырек нависает над склоном и можно, подобрав живот, протиснуться куда-то дальше.

Заглянув под козырек, я разглядел довольно широкое помещение под навесом и еще куда-то дальше ведут ходы в скале. Лезть туда почему-то совсем не хочется, лучше я тут врагов дождусь.

Преследователи продолжают карабкаться следом, как будто им делать больше нечего. Могли бы уже плюнуть и спускаться обратно, помогли бы своим выжить. Хоть кому-то.

Как раз вернутся и поставят точку в сражении на стоянке разбойников, вполне возможно, что в свою пользу.

Уже метров тридцать до них, пока я замер перед пещерой, пора бы с ними разобраться окончательно и бесповоротно. Потом добить раненого внизу, а затем уже идти в лагерь разбойников и смотреть, чья там взяла.

Надеюсь искренне, что стражники и дружинники перебьют друг друга, кто-то из раненых останется и не сможет мне помешать. Тогда я спокойно нагружу одну из лошадей своим добром и еще чего найду, потом так же спокойно удалюсь от места кровавой бойни. И одни мне — враги, и вторые из-за не в тему взбрыкнувшего молокососа норра — совсем не друзья.

Дождался бы их на своем месте без проблем, только бывшие стражники тоже не дураки. Расходятся в разные стороны и будут нападать одновременно на меня слева и справа. Теперь можно резко сбежать вниз и начать спускаться, оставив обоих противников за своей спиной.

Или забраться под навес, тем более, я вижу, как один пожилой бандит достал нож с пояса, его примеру последовал второй, который более молодой, с копьем в руке.

Черт, я тоже боевой нож кидать умею, только немного и без гарантии, что попаду как нужно.

Как у этих уродов с таким делом — не знаю и проверять не хочу на себе самом. Они то — в кольчугах, вполне надежной защите от ножа, а я только в куртке с элементами защиты.

Рожи очень злые, готовы сожрать меня без соли бандиты, значит, бежать мимо них вниз — не вариант, могу точно получить ножом в бок и остаться здесь умирать. Если один из них окажется метким виртуозом в этом деле, что вполне можно допустить.

Поэтому все же протискиваюсь под скальный навес, кинув копье и мешок вперед перед собой.

Думал, что придется ползти внутрь на карачках, однако, тут сразу можно встать и двигаться дальше, места хватает. Правда, приходится пригибаться, каменный потолок сильно неровный, как и скала под ногами.

Теперь преследователи поднялись сюда же, заглядывают между камнями и навесом, пока не видят меня, присевшего за одной из глыб. И даже не сговариваясь пытаются сразу пробраться внутрь, думая, наверно, что я убежал дальше.

Эта глупость стоит жизни одному из бандитов, оказавшемуся ближе к моему укрытию. Толстый мужик задергался в панике, увидев меня совсем рядом и лезвие прямо перед своей рожей, попробовал вернуться было назад, однако, только уперся спиной в свисающий камень.

И получил сильный удар в бок, теперь пробитый копьем, не удержала его кольчуга прямой удар с силой могучей. Застонал и заругался, дернулся пару раз и безвольно затих на камнях. Решил, похоже, мертвым прикинуться, раз уже убежать не получилось, а мое копье выцеливает новое место для удара.

Только, добить его я не успеваю, приходится реагировать на новую опасность.

Второй за это время успел прямо ужом быстро перебраться через камни под навес и теперь быстро наступает на меня, сжимая в руках копье. Отомстить собирается за подельника, губы сжаты в тонкую линию, глаза неморгающе беспощадно уставились мне в лицо.

Может, он и обучен неплохо с копьем, только, у него стандартное двухметровое, как тут во всех армиях у пехоты принято.

Во всех виденных мой армиях, если точно, в имперской и зверолюдов, значит, и у баронов вольных такие же понятия о необходимой длине копья. Универсальный золотой стандарт, однако, не в моем конкретном случае.

Приходится внимательно смотреть себе под ноги, камней, выпавших со временем из козырька — великое множество. Даже мелькнула мысль подхватить парочку, чтобы бросить со всей силы в голову последнего врага и не рисковать совсем в схватке.

Пусть и не принято это здесь, пусть не очень честно получится, мы тут вдвоем остались более-менее живые. Некому на меня пожаловаться больше, только раненому его приятелю, однако, у того бок хорошо распорот, он точно не жилец на этом свете.

И вот на хрена бежал за мной, догонял как кровный мститель? Чтобы сдохнуть среди грязных камней?

Только, парень не стал затягивать схватку, кинул копье ко мне, как учат новичков, оно оказалось легко отбито в сторону моим. И совсем даже не рискуя, я ударил его в грудь, используя длину своего копья. Пробил кольчугу и хорошо окунул лезвие в горячее тело.

Даже не стал сразу добивать вторым ударом, пора отдышаться и прийти в себя уже полностью нормально.

Противник упал на колени, зажимая рану и с ненавистью глядя мне в лицо.

— Ну и чему тебя учили твои наставники по копейному бою? Ты же ни хрена не умеешь? — поинтересовался я у него, когда молчание неприлично затянулось.

— Да пошел ты, урод! — услышал я в ответ на свои вежливые слова.

— А зачем так догонял меня? Чтобы просто погибнуть здесь? Останешься валяться тут даже без могилы!

— Ты моего друга и брата убил, там внизу, — есть у парня все же объяснение своей безрассудной смелости.

— Ну, извини. Зря вы возниц убили за просто так, поставили себя за гранью добра и зла. Не мы такие, жизнь здесь — такая, — ответил я разбойнику и пробил ему шею легким выпадом.

Поговорили и хватит, у меня своих дел на сегодня еще очень много.

Смельчак схватился за горло ожидаемо и упал лицом на камни.

Я же пока прихожу в себя после случившегося, глядя, как кровь парня растекается по усыпанному каменной крошкой полу в этой странной пещере.

Растекается как-то очень обильно, прямо целые потоки крови утекают куда-то вниз, странно это.

Все, пора его обыскать, снять ремень с кошелями и ножом, прихватить его копье и идти мародерить застрявшего между козырьком и камнями пожилого бывшего баронского стражника.

У того всяко разного добра должно побольше оказаться при себе.

И в этот момент я услышал какой-то сильный вздох, испуганно вздрогнул, не понимая, откуда он донесся.

Из темных провалов пещер, что ли, какой-то зверь или нечистая сила выбрались?

Еще вздох и я внезапно понял, что это у меня в голове кто-то так дышит.

Не успел испугаться даже, как…

Раздался Голос, ноги сразу подкосились, я потерял сознание от боли, раздирающей мою голову.

Очнулся, лежа мордой в каменную крошку, и увидел, что мертвый копейщик смотрит открытыми глазами на меня.

Только успел подумать, как бы он не восстал из мертвых, как у самого в голове раздался гулкий, пугающий, абсолютно нечеловеческий голос:

— Смертный! Ты разбудил меня! Кто ты? Как ты нашел это место? Кто надоумил тебя принести жертву?

От гула и резкого тембра голоса голова снова болит, однако, голос не умолкает.

— Молчишь? Это очень дерзко с твоей стороны!

Боль накатывает на мозг очень стремительно, однако, я успеваю выкрикнуть:

— Да как с тобой общаться? — и я теряю сознание.

Следующее пробуждение проходит через непонятно сколько времени, однако, ощущение чужой воли в своей голове не исчезло.

— Смертный! Я посмотрел твои воспоминания! Вижу, все произошло случайно!

— Ну да. Все так и было, я прятался от погони и здесь расправился с ними, — думаю я про себя и вижу, что мои мысли понятны Голосу внутри меня.

— Так и отвечай мне! Почему у тебя в голове нет веры? — снова заковыристый вопрос, от которого я того гляди потеряю сознание

— Не очень понятно, что вы имеете в виду, — осторожно я думаю про себя, опасаясь снова дождаться мучительной боли.

— У тебя в голове нет веры в одного из Богов!

— Я знаю только одного Бога здесь. Того, в которого все верят в этой стране.

— Подожди, какой сейчас год, смертный? — раздается вопрос в моей голове уже гораздо тише.

Кто-то или что-то подобрало настройки, чтобы не оглушать меня своим грохочущим голосом постоянно.

— Э, вроде триста сорок третий год от появления Всеединого Бога, — и я снова теряю сознание от нестерпимой боли, накатившей на меня мгновенно.

Теперь я уже не так быстро прихожу в себя, как мне кажется.

— Я должен тебя беречь, смертный! По твоим словам! Я пролежал здесь уже сто пятьдесят лет безмолвным и бессильным! — раздается снова в голове, — Меня взбесило такое известие!

— Да, хорошо бы. А то я скоро сойду с ума и превращусь в безмозглого дебила, — думаю я и получаю ответ.

— Я понял тебя и буду беречь! Ведь ты пришелец в этом мире по моей воле! — слышу я поразительную новость.

Ну прямо ошеломлен словами Голоса!

— Это как так? — достаточно недоверчиво удивился я.

— Это я создал курган с порталом! Где ты оказался! И зверолюди — это моя паства! Они продолжают ждать моего воскрешения! Великое окно возможностей принесло тебя в этот мир! Привело сюда, чтобы ты служил мне!

— Ну так себе паства, — успел проворчать я, не контролируя свои мысли и тут же улетел в бессознанку от страшной боли в голове.

— Не смей плохо думать про моих верных Слуг, смертный! Я буду тебя за это наказывать! — слышу я после того, как пришел в себя.

Придется снова выживать — вот и все, что я понял теперь.

— Я чувствую рядом ускользающую жизнь, смертный! — раздается в голове.

Я смотрю на молодого копейщика, он как-то сильно стал меньше в размерах, однако, голос в башке сообщает мне:

— Это не он. Я его выпил почти полностью. Где-то рядом.

— А, это второй разбойник, он застрял между камней и помирает, — вспоминаю я.

— Тащи его сюда! Клади рядом! Ему не долго осталось! Мне нельзя упускать его жизненную энергию! — слышу я приказ в голове.

И иду выполнять его. Понимаю, что спорить и злить хозяина Голоса, который, оказывается, построил курган, благодаря которому я и попал сюда, даже в своих мыслях не стоит. Как оказывается и как мне наглядно показывают.

Полный стражник и правда, совсем ослабел, под ним большая лужа крови натекла. Я убираю в сторону его палаш, снимаю с него пояс и быстро волоку безвольное тело по полу, кладу его рядом с телом молодого парня на живот.

— Нет, мой голод слишком силен! Я не буду цедить его по капле, смертный! Просто не смогу! Перережь ему горло и клади обратно! — приказ конкретно ясен и понятен.

Рука немного промедлила, держа нож перед горлом запрокинутой головы умирающего, однако, давление Голоса и его нестерпимый голод, который я почувствовал на долю секунды, мгновенно принесло мне страшную боль.

И я рванул острым лезвием по горлу стражника, оросив кровью густо пыльные камни.

Снова я услышал стон, а еще он показался мне таким криком удовольствия Твари, которая поселилась у меня в голове.

Кровь стражника, как и у его предшественника, так же такими толстыми струями сразу ушла в трещины, а он сильно опал по фигуре.

Через долгих примерно три минуты Голос снова раздался у меня в голове:

— Это прекрасно! Смертный, ты правильно попал сюда! В мой мир! Разбудил меня кровью! Ты до сих пор еще пуст от местных богов! Поэтому я занимаю тебя! Был бы ты рожденным в этом мире! Верил бы во Всеединого Урода! Я бы не смог сделать тебя своим Слугой, — такая очень длинная фраза Твари немного объясняет мне сложившуюся ситуацию на данный момент.

Однако, я стараюсь уже не думать совсем, где-то глубоко внутри понимаю, что мысли мои не порадуют эту Тварь с Голосом.

Поэтому думаю в правильном ключе, что должно быть понятно ей:

— Что принесет мне статус Слуги?

— Все! Силу! Власть! Любовь! Теперь ты не смеешь хоть на секунду задуматься! Когда я отдал приказ! Как с этим источником моего удовольствия!

Понимая глубоко внутри, что я снова попал в глубочайшую задницу, я все же думаю про себя, как мне повезло с этой встречей.

Ибо, другие мои мысли не приветствуются, а наказание неотвратимо и мгновенно.

— Повезло? Да, тебе выпала редчайшая удача, смертный! Стать Первым Слугой Бога! Даже у Всеобщего Урода! Не могу называть его так же, как себя! Даже у него не больше восьми самых близких Первых Слуг!

— Ого, вы с ним похожи? — приходит мне в голову фраза, которая не вызовет боли и покажет мой интерес.

— Похожи? Как Близнецы! Мы даже с одной планеты! Только, ему повезло! А мне — нет! Ничего, все можно поправить! Теперь я буду умнее и хитрее!

— Кто тут из людей есть рядом? — теперь мой мозг давит этот вопрос.

А я понимаю, раз эта Тварь смогла просмотреть мои воспоминания за семь месяцев, значит, врать ей совсем не стоит.

— В паре минут спуска внизу есть еще один разбойник. Он ранен несильно.

— Веди его сюда! — слышу я в голове и только собираюсь улизнуть, как меня сурово обламывают.

— Подожди! Я тебя обещал сделать своим Слугой? Сейчас ты им станешь! Чтобы даже не думал убежать от меня!

— А что делает Слуга? — успел я подумать, как получил обстоятельный ответ:

— Все для своего Бога делает! Пока силы у меня большой нет! Будешь мне сюда людей приводить! Кровь лить на камни вместе с их жизнью! Много раз придется это сделать!

— Как же я смогу это сделать? — тут у меня прорвалась неосторожная мысль.

Я подумал про то, как я смогу такое сотворить — приносить живых людей в жертву ненасытной Твари у меня в голове?

Это же невозможное дело для меня! Лучше сразу с собой покончить!

Но, Голос понял это, как мое опасение, что у меня сил не хватит на такое.

Значит, и он не все может доподлинно понять, случаются и у него сбои.

Или еще не так много силы у самого?

Поэтому успокоил меня, по-своему, конечно:

— Не бойся, смертный! Я дам тебе силу! И Таблицу с Навыками поставлю! Чтобы видел — куда можешь подняться, служа мне!

Предчувствие чего-то очень нехорошего и мучительного охватило все мое сознание.

Я только открыл рот, чтобы попробовать как-то отложить это действо, как в голове у меня взорвался снаряд.