Сантехник

Глава 13

— Так, ладно, во время поразительно бестолковой эвакуации погибли десять раненых и одна из фельдшериц, в доме-лазарете есть еще три десятка медленно умирающих воинов и вторая фельдшер. Что же с ними теперь делать собираются? — интересует меня такой вопрос.

Да что тут делать, понятно, когда падет крепость — все они окажутся в котлах у тысячи или полутора тысяч голодных и злых орков.

Поэтому только попросить добить себя товарищей успеть, если не предусмотрено какой-то эвакуации из крепости.

Ага, эвакуации под сплошным обстрелом почти дротиками?

Если только мы выстоим до вечера, тогда можно спустить вниз по течению три лодки с ранеными и выжившими.

Если выстоим.

Спастись всем не выйдет, если только кто-то сможет успеть сбежать, когда крепость падет. Орки потеряли треть или четверть воинов из-за своего способа штурмовать стены. С другой стороны, что им еще остается делать?

Лестницы привезли с собой издалека, лучники у них лучшие, наверно, во всем этом мире. Поэтому, только терять своих нелюдей на стенах, выбивая при этом защитников. Они могут еще половину оставшихся в строю потерять, все равно возьмут крепость, скоро уже некому будет на стенах стоять.

А так все оставшиеся еще в живых всё равно попадут в котел.

Как и мертвые из холодного подвала, все пока еще живые воины, поварихи и простые мужики. Не так уж много мяса по итогу получится на одну орочью образину.

На что вообще рассчитывали воины вместе со своим начальством, не могли же они остаться, чтобы стопроцентно умереть?

Или могли? Почему бы и нет? Какие тут понятия про воинскую доблесть — мне не известно до сих пор, тем более, с такими противниками, как нелюди.

Должно быть что-то задумано, однако, я этого не знаю по-прежнему, спросить не могу. Да и у кого спрашивать, мужики рядом со мной сами ничего не знают, похоже.

А стражники относятся весьма пренебрежительно к рабочим людям, чувствую я это по их взглядам и поведению.

И не узнаю теперь, в лагере орков звучит первый, подготовительный к приступу сигнал рога, толпы нелюдей пока строятся в колонны, вскоре начнут приближаться к крепости.

У меня есть десяток минут, если я пойду на стены или с пол часа, если останусь в тылу, чтобы определиться со своим вариантом спасения и, значит, каким-то еще возможным будущим в новом мире.

В крепости укромных мест я не знаю, да и если знал бы, пожалуй, не рискнул бы остаться. Нелюди найдут здесь всех рано или поздно. Чем помирать от страха, что отправишься в котел, лучше погибнуть в бою, быстро и навсегда.

Теперь я, когда пропал первый героический зуд отмщения своим лично знакомым нелюдям, готов и дальше спасать себя самостоятельно. Ибо, больше эту миссию доверить совсем некому. Никто с ней не справится, да и просто не озадачится глубоко таким процессом.

Городу-крепости я уже солидно помог; и своей тяжелой работой, и схватками на стене, где смог отправить в ад немало довольно опасных нелюдей.

Так что, теперь могу заняться спасением своей жизни — как мыслящий человек и просто разумное существо.

Ибо, все что я увидел до этого, ни на какое спасение не потянет, нечего и надеяться.

— Ладно, как выбраться из осажденной крепости? — быстро бегают мысли в голове.

— Вариант с лодками забракован, хотя, если добраться до них в темноте, тогда возможно, что получится увести одну у нелюдей и на ней уплыть довольно далеко отсюда. Естественно, просто по течению реки, передвигаясь при этом бесшумно сначала.

— Только для этого придется как-то добраться до берега и там спрятаться, что довольно сложно днем, когда вокруг патрулируют дозорные нелюдей. Сложно — но, все же, не совсем невозможно, учитывая мое умение держаться под водой. Нужно только для маскировки что-то из плавающего придумать, какую-то деревяшку, не вызывающую подозрений, чтобы ей прикрываться во время заплыва.

Этой деревяшкой оказалось короткое тонкое бревно, потом еще одно такое я вытащил, вырубив из первого попавшегося забора, а веревку снял с гвоздя в том же доме. Связал бревнышки между собой, оставив небольшой промежуток между ними с помощью привязанной палки. Теперь я могу пропихнуться в пространство между бревнышками, лечь на них руками и грудью, чтобы работая ногами под водой направить мой плот куда мне будет нужно.

Далеко проплыть на этом спасательном средстве не получится, просто замерзнешь из-за более низкой температуры воды и потеряешь способность передвигаться. Однако, на часок заплыва этого плотика мне хватит, верхняя часть тела будет лежать выше уровня воды, замерзну не так быстро. Тем более, могу незаметно для всех управлять им, не выдавая плеска и бурунов от гребков руками.

Добраться до потайной дверки у меня вряд ли получится, когда орки ворвутся в крепость, да и ключа от замка нет. Просить его, естественно, тоже нет никакого смысла. Поэтому я рассчитываю именно на спуск к воде со стены, для чего заношу на верх мой плотик и оставляю его там лежать.

— Теперь бы мне еще веревку посерьезнее найти, чтобы спуститься быстро и без риска.

Так, сделал все, что могу в сложившихся условиях, теперь меня ждет упоение последней схваткой и возможно, повторяю, возможно, мы сможем удержать стены даже до вечера, когда технически удобнее пускаться в бега ради спасения своей единственной жизни.

В темноте особых проблем пробраться к воде и доплыть до берега не должно быть.

Теперь уже обороняться на стены выставили прямо всех мужиков, даже пяток раненых, узнав, что дело пахнет захватом и немедленным отправлением в котлы к нелюдям, выбрались тоже оборонять крепость.

На стенах около семидесяти защитников, плохо только, что четверть из них раненые или обычные мирные мужики, толку от них окажется не так много, как хотелось бы.

Как я и думал, первый штурм мы все же отбили, я сам сбросил десяток снова притащенных камней уже по трем лестницам, находящимся под моим присмотром. Уже так внимательно не рассматривал, кого смог поразить, больше соседям помогал, моим же знакомым мужикам, показывая им на своем примере, как прятаться за зубцами и командуя, когда кидать камни.

Получалось у них все это на тройку, однако, используя выгодное положение для обороны и силу тяжести солидных булыжников, свою сторону мы смогли удержать.

Однако, стрела все же нашла Териила в последние минуты приступа, похоже, что он сильно выдвинулся из-за защиты, наклоняясь за камнем, вот и полетел вниз на камни двора уже молча.

Дианил бросился за ним, оставив свой пост, как обычный гражданский, хорошо, что приступ уже закончился практически.

В этот раз нам удалось отбиться, как и в следующий, нелюди почему-то лезут на лестницы заметно менее активно, чем вчера.

— Может быть, что у них запал пропал? И желание героически погибать сильно уменьшилось после того, как самые сильные воины нелюдей остались валяться под стенами? — появляется у меня в груди такая надежда.

Как-то без особого желания они исполняют штурм цитадели, что я наглядно вижу. Тут, на стене, под сплошным обстелом как-то быстро начинаешь разбираться в том, с каким желанием тебя штурмуют.

Больше рассчитывают на меткую стрельбу, чем на чудеса эквилибристики на верхушках лестниц под стеной, как мне кажется. Выбили за два приступа еще пятнадцать человек, почти всех простых мужиков, воины уже знают, как бросать камни без особого риска, руководствуясь указаниями товарищей, прикрытых щитами.

Нас осталось около пятидесяти защитников стены, я снова засомневался в удачном исходе третьего штурма, что удастся дождаться спасительной темноты. Поэтому набрал сушеного мяса и сухарей в мешок, который теперь постоянно висит у меня за спиной. Еще там лежит моя земная рабочая одежда и больше ничего.

Просто попросил у поварихи немного еды, используя уже знакомые слова, вот она и выдала мне кучу мяса и хлеба.

Удастся выжить — будет чем питаться в дороге, не удастся — ничего страшно, запас карман не тянет.

За свободное время между приступами я нашел себе хорошую веревку в одном из брошенных домов, заранее соорудил на конце петлю, чтобы закрепить ее на стене и намотал себе на трофейный пояс одного из погибших уже воинов.

Там же теперь висит длинный кинжал в ножнах, в руках копье, на голове шлем, еще я постирал перед обедом сильно вонючий подшлемник, он мгновенно высох под лучами Ариала.

Прибарахляюсь понемногу, оружия хватает на всех с избытком, некому больше командовать о том, кому что можно, а что — нельзя.

Теперь я похож на настоящего воина среди единиц оставшихся в строю простых мужиков, однако, так же продолжаю собирать стрелы и таскать камни наверх. Потом отправляюсь передохнуть в здание, где сплю обычно, камни здесь не прогреваются даже под лучами местного бешеного Ариала, спать получается достаточно комфортно в прохладе.

Вдруг меня будят истошные крики со стены от оставшихся там часовых, спросонья я выскакиваю на залитую жарким светилом улицу, все наши бегут на стену в этот момент.

Похоже, нелюди начали атаку внезапно, без звука рога, поэтому предчувствие чего-то конкретно нехорошего колет меня в самое сердце.

Пораскинув мозгами, я не бегу со всеми, а ныряю обратно в дом, хватаю свой приготовленный мешок и выбегаю через ворота ведущие к стене у реки. Решил на всякий случай подняться на стену с той стороны, чтобы осмотреться сначала и не нарваться на нелюдей в самом городке.

Прыгая через две ступеньки, поднимаюсь наверх и уже не слышу криков наших часовых со стены, только вой нелюдей стоит в ушах.

А они уже здесь, оказывается, внезапным ударом захватили стену почти на всем ее протяжении и уже нападают на наших воинов сверху, спускаясь по крепостным лесенкам вниз, в саму крепость.

Четверо оставшихся часовых встали вместе и еще отбиваются на стенах, только, это все безнадежно выглядит, когда к ним бегут с обоих сторон пара десятков орков. Уже лезут и снизу по лесенкам, успев спуститься на нижний этаж.

Забежав на речную стену, я могу хорошо разглядеть, как все новые нелюди сплошным потоком забираются с той стороны на парапет. И как падают под градом могучих ударов видимые мне воины.

— Все, крепость пала, похоже, часовые сами вымотались и задремали, ничего не ожидая. Не заметили сразу внезапную атаку орков и не смогли предупредить спящих воинов. Теперь минимум полторы тысячи орков против наших пятидесяти защитников свободно забираются на стены, — понимаю я, разглядев все происходящее в шестидесяти метрах от меня.

Людей на стене я вообще больше уже не вижу, густые толпы орков переваливают через парапет и спускаются вниз, некоторые бегут по стене в мою сторону, еще я вижу первых лучников, забравшихся на верхушку стены и уже накладывающих стрелы-дротики на тетиву гигантских луков.

Веревка уже накинута на зубец, берцы привязаны к мешку, чтобы не мешали в воде. Я просто переваливаюсь через него, скольжу на руках в опять же трофейных кожаных перчатках по не слишком гладкой, занозистой веревке. Через несколько секунд я уже внизу, закидываю свою заготовку из пары бревен в воду и ныряю сам.

Зачем я бросил ее вниз со стены — мне понятно, а вот сейчас почему бросил в воду — уже не очень, раз уж лучники так быстро оказались в городе. Значит, прикрываться плотиком уже нет никакого смысла.

Через минуту первые орки окажутся надо мной, за ними подтянутся лучники и плыть, держась за мой плотик, у меня точно не получится. Меня сразу же утыкают стрелами, как только рассмотрят на глади воды.

Поэтому я плыву как только могу быстро, пока держась на воде, к противоположному берегу, где густо растут кусты на склонах. Они могут мне дать какое-то укрытие от стрел орков, если я успею добраться до них.

Здесь крепость немного вдается в реку, до берега напротив мне нужно проплыть восемьдесят метров, только, там меня могут встретить перебравшиеся позавчера нелюди с гиеноконями и с теми же луками.

— Вчера ночью уходить нужно было, — бормочу я про себя, переворачиваясь на спину и внимательно поглядывая на стену передо мной.

Я уже отплыл на сорок метров, проплыл половину расстояния до спасительного берега, теперь меня копьем не достать, однако, стрелы остаются смертельно опасны для моего тела.

Я успел проплыть еще половину оставшегося расстояния до берега, когда заметившие меня орки привели на стену лучников.

Теперь мне пришлось нырнуть несколько раз, чтобы не обзавестись длинным, оперенным подарком в голове.

Впрочем, течение реки снесло меня уже сильно ниже крепости, теперь я от лучников на расстоянии сотни метров с лишним, попасть в мою, время от времени появляющуюся на поверхности голову, у них не получается. Вскоре я оказываюсь уже на безопасном расстоянии для выстрела из лука, значит, первая часть моего плана у меня вполне сносно получилась.

Я выбрался из погибающей крепости, шансов отбиться у людей точно нет, если уже в ней находятся сотни крепких орков против десятков выживших защитников. Люди могут, конечно, засесть в каких-то зданиях, закрывшись в них, однако, долго они там не продержатся. Нелюди выбьют двери и ворота, заберутся на крыши домов по тем же лестницам, а печальный итог недолгой обороны всем понятен.

Я же, как мирный житель, не принятый в состав той же стражи крепости, могу и имею право спасать свою жизнь любым способом, вплоть до бегства из крепости.

Вот, если бы меня зачислили в местную стражу, тогда можно только принять смерть рядом со своими или сдаться по команде начальника — мой достойный путь.

Как-то так я понял объяснения одного из моих соседей по рабочему процессу.

С кем бы другими это прокатило, насчет сдачи в плен. Если бы воевали с людями или другими созданиями, не увлекающимися каннибализмом. Однако, со степными орками точно не выйдет выжить, как быстро не бросай оружие и не поднимай руки вверх.

Теперь главное для меня — скрыться с глаз захвативших крепость нелюдей и я подныриваю под нависшие над водой кусты, обильно разросшиеся на достаточно крутом склоне. Вторая задача на сейчас — скрыться из виду от них и не попасться тем оркам, которые патрулируют этот берег.

Куда они сейчас делись — не понятно. Наверняка, решение начальства о внезапном штурме до этой ДРГ не доведено оказалось, поэтому, они где-то занимаются совсем другими делами.

Ну, этой возможностью нужно обязательно воспользоваться, я пробираюсь по пояс в достаточно теплой воде вдоль берега, прикрытый густыми кустами, стараясь уйти подальше от того места, где меня в последний раз видели нелюди.

Трачу еще с пол часа на такие маневры, но пробираюсь на пару сотен метров дальше, когда замечаю лодку около берега рядом с крепостью, а вот с этой стороны второй что-то не видно. Я больше на пока не найденную лодку рассчитываю сейчас, приближаться к противоположному берегу нет никакого желания.

В крепости замолкли звуки схватки, орки просто бродят по стене, разглядывая окрестности. Хорошо, что еще не приветствуют своих диверсантов и не указывают им подробно, где мог спрятаться я собственной персоной.

Черт возьми! Пока все нормально, я прошел, укрываясь кустами еще сотню метров, потом вылез на берег, чтобы немного согреться, вылить воду из берцев и просушить еду в мешке.

Хлеб и сухари, конечно, размокли от речной воды, зато мясо нормально выглядит. Впрочем, и такой мокрый хлеб придется съесть, где я смогу найти другую еду — не известно. Заодно и напьюсь.

Жаль, что я не смог экипироваться как следует и уплыть из крепости под покровом ночи, тогда все прошло бы гораздо проще. На своем плотике я бы и копье тогда прихватил, а то сейчас без оружия себя чувствую беззащитным и голым.

Что-то из доспехов взять все равно не получилось бы, но, хоть хлеб можно было не мочить, да и затариться серьезнее, хорошо, что на поясе остались висеть тридцатисантиметровый длинный нож и пустая пока деревянная фляга.

Уравновешивают друг друга, нож тянет на дно, флага сильно выталкивает наверх.

Я уже хорошо удалился от крепости, погони за мной пока не заметно и меня самого со стен не видно, теперь могу идти по суше, прячась за кустами от глазастых нелюдей. Хорошо бы подняться по склону, только опасаюсь снова попасться на глаза оркам в крепости, пока рассчитываю, что смог потеряться для них из виду как следует.

Повернув по берегу за поворот, скрывший меня от крепости, я с облегчением рассмотрел корпус лодки, перехваченной тогда диверсионной группой.

Хочется прыгнуть в нее, тем более, весла я вижу сложенными рядом на траве.

Прыгнуть и грести изо всех сил, уходя от крепости и погони, навстречу свободе и спасению!

Однако, я ничего такого не делаю, разумом понимая, что это точно не все так просто получится. Была бы река пошире, метров двести хотя бы — еще можно как-то лавировать и уворачиваться, ныряя хотя бы от стрел в воду.

На ста метрах ширины реки так точно не выйдет, а уйти от нелюдей на гиеноконях или тех же козлах — вообще безнадежное занятие. Догонят быстро и загонят под корпус лодки, сами доплывут до меня и сражайся с ними под водой, где у меня есть какие-то шансы.

Как Ихтиандр какой-то, только без жабров совсем.

Поэтому я быстро поднимаюсь наверх, выглядываю из кустов и вижу в степи, довольно далеко еще от меня, дымные хвосты нескольких пожаров, и еще несколько перемещающихся точек по плоской поверхности.

— Так, разведгруппа возвращается к крепости. Скоро они разглядят своих на стенах, те им сообщат про одного наглого беглеца и что же они сделают? Будут до темноты искать меня или вернутся к своим, обильно пировать и незатейливо радоваться жизни, как умеют эти создания?

— На этом берегу мне опасно оставаться, до темноты еще пара часов, они и десяток километров берега прочешут за это время. Можно, конечно, тоже далеко убежать. Только, как меня могут унюхать эти гиенокони — я опять же не знаю, лучше так не рисковать. Если я пойду по воде под берегом, тогда точно далеко не уйду и не буду видеть погоню. А они могут и засаду сварганить, отправив часть своих вперед.

Минутное раздумье и я решаюсь.