Самая темная ночь

БЬЯНКА

У нее появился секрет. Особый, важный. И раньше у Бьянки имелись от отца маленькие девичьи тайны, но теперь секрет был настоящим. Таким, от которого зависело многое.

Пожалуй, никто не заметил перемен в ее поведении. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: в этом поместье никому до нее не было дела. Жених — если можно было так назвать Ланса — оставался неизменно вежливым, но не проявлял особого интереса к невесте. Нет, внешне все выглядело более чем пристойно, упрекнуть герцога было не в чем, но у Бьянки сложилось впечатление, что ее ответы на свои вопросы Ланс забывает, едва она успевает договорить. Парочка влюбленных голубков — Лесса и Эрвин — казалось, вообще видели только друг друга. Их счастье не были способны омрачить даже приготовления к отъезду. Отец ходил насупленный и хмурый, то и дело натягивая на лицо неискреннюю улыбку, которая вряд ли кого обманывала. Он все никак не мог смириться с тем, что его планы в отношении племянницы мага потерпели крушение. Бьянке он внимания не уделял, что ее только радовало.

Она открыла окно, поежившись от ворвавшегося в комнату морозного воздуха, и поплотнее закуталась в шаль. Прислушалась, не лают ли поблизости собаки. Ее новый знакомый заверял, что волкодавы не способны причинить ему вред, но Бьянка все равно боялась и вздыхала с облегчением, лишь когда на подоконнике появлялась темная фигура. Тогда она бросалась ему шею, и он обхватывал ее талию холодными ладонями, а она согревала его губы теплом своих. И лишь после этого действа, ставшего уже ритуалом, поспешно отстранялась и закрывала окно.

Тем временем мужчина усаживался в кресло у камина и, стоило Бьянке подойти к нему, как мигом притягивал к себе на колени. Крепко обнимал, вдыхал запах шелковистых темных волос, прижимался губами к бьющейся на виске жилке.

— Как прошел твой день? — непременно спрашивал он.

И Бьянка принималась рассказывать. Поначалу она отделывалась короткими фразами, ведь с ней не происходило ничего действительно важного, ее даже для обсуждения планов заговорщиков не привлекали. Бьянке было досадно, ведь ту же Лессу всегда звали в кабинет, а на нее привычно не обращали внимания. Но ее возлюбленного интересовало все, вплоть до того, понравилась ли ей стряпня повара сегодня. И постепенно она привыкла перечислять все, даже самые мелкие, детали прошедшего дня. А обнимавший ее мужчина внимательно слушал и изредка задавал вопросы. О себе же он почти ничего не рассказывал, что Бьянку несколько смущало. Она вытянула из возлюбленного обещание, что он не имеет намерения вредить Лансу или же Фердинанду, и пока довольствовалась этим. Думать о будущем она боялась и, подобно наивному ребенку, гнала от себя невеселые мысли, словно бы отрицание грядущего замедляло его приближение.