Самая темная ночь

САДДАМ

— Ну наконец-то! — в голосе белокурой красавицы отчетливо слышалось раздражение. — Я ждала вас много раньше.

Саддам нахмурился. Никто не смел выказывать Лунному Воину своего недовольства, тем более не собирался он спускать подобное поведение женщине. Над ним властен только повелитель да еще Луна, а простых смертных следовало ставить на место. Он смерил Ингрид презрительным взглядом с головы до ног и криво усмехнулся.

— Мне показалось, или ты повысила на меня голос, женщина?

Он не выказывал ей подобающего герцогине почтения и готов был поклясться, что подобное отношение ее раздражало, но одновременно и возбуждало. Вот и сейчас под его взглядом на скулах женщины вспыхнули алые пятна, она тяжело задышала. Саддаму в голову взбрела мысль, что сегодня он, пожалуй, не откажется от того, что ему так откровенно предлагают. Пусть Ингрид ни произнесла не слова о том, что хочет его, он, неплохо изучивший местных женщин, все понимал и так. Если она и будет сопротивляться, то совсем недолго и только для вида. А Саддам давно лишал себя телесных радостей подобного рода, что не одобрил бы его наставник. Тот полагал регулярную близость с женщиной полезной для здоровья. Но сначала — дело. Дождавшись, пока опустившая глаза Ингрид заверит его, что вовсе не желала выказать ему неуважение, Лунный Воин подал ей флягу.

— Пей.

Глаза женщины блеснули, она с жадностью глотнула напиток. Ингрид ни разу не поинтересовалась, из чего готовится зелье, возвращавшее ей красоту и молодость. Наверное, оно и к лучшему — смысла обманывать ее в этом вопросе Саддам не видел, а правдивый ответ герцогиню вряд ли бы обрадовал. Закончив пить, женщина протянула опустевшую флягу обратно.

— А теперь подойди к окну, повернись ко мне спиной и обопрись на подоконник, — скомандовал Саддам.

Она все поняла верно и даже не подумала сопротивляться. Напротив, удовлетворенно вздохнула и облизнула губы. А когда Лунный Воин задирал ей юбку, тихо прошептала:

— Наконец-то. А то я уж думала, что женщины тебя не интересуют.

И тут же получила за неуважение сильный удар по обнаженным молочно-белым ягодицам.

— Не смей разговаривать со мной в подобном тоне, — прошипел Саддам.

А потом им обоим надолго стало не до разговоров.

Когда же они, наконец отдышавшись, поправляли помятую одежду и растрепавшиеся волосы, Ингрид спросила:

— А как же мальчишки? Вы обнаружили их следы?

Тема была скользкой. Повелитель запретил Саддаму рассказывать герцогине о том, что они уже обнаружили убежище Ланса. О Лессе же и вовсе нельзя было упоминать. Но Ингрид ни в коем случае не должна была насторожиться или подумать, будто ее водят за нос.

— Мы над этим работаем, — уклончиво ответил Лунный Воин. — Но нам нужны дети. Что там с приютом?

— Почти все готово. Семь ребятишек якобы из-за легочных заболеваний переводят из приюта на севере в другой, на побережье. Если по дороге парочка из них умрет, это никого не удивит. Честно говоря, — женщина поморщилась, — я не понимаю, какая нужда была моему покойному супругу открывать эти приюты. Вполне хватило бы тех, что существуют при храмах. Но нет же, он понастроил приюты, школы, госпитали для бедных, а мне теперь всем этим занимайся! Роланд ворчит, что на благотворительность уходит слишком много денег, и предлагает позакрывать все эти учреждения. Идиот! Народ и без того его не любит.

Слушать о супруге своей случайной любовницы Саддаму было неинтересно, но перебивать женщину он не стал. Давно, еще в самом начале обучения, наставник объяснил ему, что нужно запоминать все сведения — никогда не знаешь, что тебе однажды может пригодиться. Дождавшись, пока герцогиня успокоится и перестанет ругать Роланда, Лунный Воин сказал:

— На этом все. О следующей встрече я сообщу.

На прощание Ингрид прильнула к нему всем телом, что не вызвало у Саддама никакого отклика: он уже получил свое удовольствие и в большем пока не нуждался. А когда женщина ушла, привычно порезал ладонь для связи с повелителем, вытащив перед этим из стоящей в углу клетки загодя купленного козленка.