Сага о погасшем солнце

7

— Госпожа желает ознакомиться с остальными моими навыками? — с надеждой, и в то же время опаской, спросил Сэйд. После сытного обеда у него не было никакого желания заниматься постельными играми, но он понимал, что ничего ещё не решено, и, если он и дальше будет так разочаровывать госпожу, та ещё может вернуть его назад.

«В любой момент может вернуть назад», — с горечью уточнил Сэйд. «Так будет и через неделю… и через месяц… и через год, если вдруг ты столько проживёшь».

Обычно Сэйд не заглядывал так далеко. Во-первых, потому что детальное планирование вообще было ему несвойственно. А во-вторых, потому что новый день всегда приносил неприятные сюрпризы. Иногда девушки брали его для развлечений на ночь, они выглядели жаждущими и восхищёнными, потом — сытыми и довольными… А наутро с ужасом осознавали, что натворили, и, наказав раба за дерзость, отправляли обратно в гарем.

Не было никаких оснований думать, что Ариана не поступит так же. Однако, другого способа заинтересовать госпожу Сэйд не знал и потому старался просто не вести себя как обычно — не нарушать неписанные правила, не смотреть слишком дерзко, не делать ничего без приказа госпожи — и стараться угодить.

Многие вещи, которые с другими заставляли Сэйда краснеть и ненавидеть себя, с Арианой почему-то давались до странности легко. Он не чувствовал себя рабом, стоя на коленях у ног этой девушки. Не чувствовал себя рабом, целуя её ступни. Даже когда в руках Арианы была плеть и та держала рукоять у его горла, Сэйд почему-то всё ещё не чувствовал себя рабом.

Это пугало его. Он понимал, как легко забыться и к каким последствиям это может привести. И меньше всего хотел снова стать неугодным именно для этой молодой госпожи.

В свою очередь, Ариана задумчиво разглядывала своё приобретение.

«Красивый…» — билось в голове. С самого первого момента, когда Сэйд только вошёл в её спальню, Ариану терзало желание прикоснуться к нему. Провести кончиками пальцев по его плечу, почувствовать, что он настоящий. Ощутить, что тот находится в её руках.

Наклониться, поцеловать…

Когда эта мысль в очередной раз появилась у Арианы в голове, она сделала глубокий вдох, заставляя себя успокоиться и сосредоточиться.

— Нет времени! — вслух одёрнула она себя.

Поймала удивлённый взгляд раба и снизошла до того, чтобы пояснить.

— Сейчас мне важнее узнать о том, что ещё ты умеешь. Кроме ублажения господ, — последние слова Ариана произнесла с особой злостью, в основном потому, что мысли об этом ублажении не давали ей покоя. Сэйд, однако, принял их на свой счёт и опустил взгляд. Он и сам чувствовал себя слишком грязным для того, чтобы касаться этого духа льда. Ощущал, что не подходит ей.

Однако, углубиться в свои размышления не успел, потому что дверь без стука приоткрылась и негромкий кашель за спиной возвестил о том, что в комнате появился Йен.

Сэйд невольно вздрогнул, мгновенно остро ощутив своё положение, то, что стоит на коленях, и то, о чём думал только что. Почему-то в присутствии постороннего это тут же стало необычайно важно и унизительно, и Сэйд с досадой думал о том странном мягком единении, которое царило в комнате мгновение назад.

— Что ещё? — Ариана не пыталась сдержать раздражения. В обычное время она так привыкла к Йену, что воспринимала его как часть меблировки. Поэтому не обижалась, что слуга входит без стука в любое время суток и двигается бесшумно.

Сейчас же ей, как и Сэйду, показалось, что появление Йена разрушило что-то важное, странное поле энергии, в котором они с Сэйдом существовали как будто за гранью всего остального мира.

— Прошу прощения, моя госпожа, — Йен выделил ударением слово «моя», желая напомнить новому рабу, что Ариана ему не принадлежит. — Понимаю, что вы хотели бы отдохнуть и расслабиться с новой игрушкой… но вас вызывает к себе князь.

Слово «игрушка» заставило Сэйда вздрогнуть и вскинуть взгляд к госпоже. Да, он знал, что всё обстоит именно так. Но за те недолгие минуты, что они находились вдвоём, успел понадеяться, что может стать для Арианы чем-то большим.

Ариана даже не посмотрела на него, и всё же краем зрения как будто уловила его взгляд. Опустила руку на плечо раба и едва заметно сжала, оставив на волю Сэйда гадать, что означает этот жест.

— Не сомневаюсь, — сухо ответила наследница, и от внимания Сэйда не укрылось, насколько разнятся те интонации, с которыми она говорила теперь, и те, которые он слышал только что, когда они были вдвоём. — Иди вперёд, передай владыке, что я уже иду. Быстрей! — заметив, что Йен медлит, Ариана повысила голос. Ей не терпелось избавиться от лишних глаз.

— Вы не желаете, чтобы я помог вам облачиться? — с удивлением спросил тот.

— Нет, — отрезала Ариана. — Выйди и закрой за собой дверь.

Только когда Йен, наконец, выполнил приказ, Ариана испустила облегчённый вздох и опустила взгляд на второго своего раба.

— Желаете, чтобы вам помог я? — с трудом сдерживая улыбку, спросил тот.

— Если справишься, — всё ещё несколько напряжённо ответила Ариана. Вообще-то она хотела. Очень хотела.

Если за пределами твердынь царила вечная безжизненная зима, то в пределах стен, защищённых магией кланов, температура была вполне терпимой. Она повышалась тем сильнее, чем ближе место находилось к «сердцу цитадели» — скоплению магических артефактов, находившихся под княжеским донжоном и обеспечивавших обитателям местности возможность выжить.

Для поддержания температуры и освещения требовалось немало магических сил, которых не имел не только никто из людей, но и никто из варлоков. Именно поэтому каждому клану нужны были артефакты — носители самого разного вида, в которые почившие варлоки для разных целей запечатывали свою силу.

По той же причине варлоки, не прошедшие посвящение, и обычные смертные почти никогда не покидали стены твердынь. Только в сопровождении хозяина артефакта, который мог обеспечить всю группу теплом и светом. Именно поэтому первый поход любого варлока начинался только после того, как он проходил Испытание и создавал свой первый магический амулет.

Ариана жила в самом сердце твердыни, и большая часть её жизни проходила здесь же, поблизости от Сердца. Поэтому в свободное время у неё, как и у других Основ, не возникало потребности в тёплой многослойной одежде. Она ходила в одном лёгком платье или узких кожаных штанах с тонкой блузой без рукавов и довольно естественно воспринимала то, что и Сэйд одет немногим более открыто.

Однако аудиенция у князя была делом серьёзным даже для неё, наследной дочери, и даже если на приёме не ожидалось никого кроме них двоих.

Церемониальная и походная одежда хранились у неё в длинном сундуке, стоявшем возле кровати. Сундук запирался на ключ, потому что существовала вероятность, что кто-то из ненавистников попытается испортить её или даже отравить.

Сейчас Ариана без размышлений вынула ключ и бросила его Сэйду. Тот ловко поймал маленький предмет. Ариана кивнула на сундук, и Сэйд на её глазах вставил ключ в замочную скважину.

В вещах, лежавших внутри, он разобрался без проблем. Всё это показывали им в школе наслаждений. Хотя основной обязанностью Сэйда и не было прислуживать знатной госпоже, наставники вполне допускали вероятность того, что у возможной покровительницы появится такой каприз. К тому же, возможность обеспечить госпоже комфорт и умение разобраться в значении цветов и знаков на одеждах, повышала шанс очаровать её и угодить.

Сэйд не испытывал к подобным урокам особой любви, за исключением тех, которые касались знаков.

Сейчас он разложил одеяния Арианы на кровати, легко определил то, которое соответствовало случаю, и подал госпоже сначала длинную нижнюю рубаху, а потом и носившийся поверх неё синий кафтан. Наконец-то госпожа позволила ему сделать то, что Сэйд делать умел, и невольник спокойно, заботливо и аккуратно надевал на неё один слой одежды за другим. Расправлял складки, так чтобы те лежали красиво, подстать необычной холодной красоте Арианы, укладывал на дорогую ткань не менее драгоценный пояс.

Ариана стояла неподвижно, позволяя заботиться о себе, и едва заметно улыбалась. Уверенные прикосновения рук Сэйда будоражили её, и эта уверенность передавалась самой наследнице.

От взгляда же Сэйда не укрылась вязь магических знаков, бегущих по подолу, рукавам и вороту рубахи и кафтана, заковыристые символы, которыми перемежались камни на поясе, платиновая фибула со знаком дома, которой предполагалось скрепить плащ.

— Вы очень одарены, — негромко произнёс Сэйд, заканчивая расправлять складки одеяния и поднимаясь с колен. Теперь их с Арианой глаза оказались на одной высоте, взгляды встретились, и Ариана снова почувствовала ту болезненную и мощную тягу, которая вчера приковала её внимание к этому рабу. — И вы — дочь самого владыки.

— Да, — Ариане почему-то на мгновение стало неловко об этом говорить. Как будто её положение могло разделить их ещё сильней.

— Мне очень повезло, — так же негромко произнёс Сэйд. Звуки его голоса мягко ласкали слух Арианы, заставляя её погружаться в непонятную истому.

Ариана сглотнула.

— Идём, — она собиралась взять раба за руку и потянуть из комнаты, но замерла на середине движения и поморщилась. — Хотя нет. Постой.

Ариана отвернулась. Не глядя на невольника, подошла к стоявшему на столе для занятий ларцу, отщёлкнула замок и некоторое время смотрела на содержимое. Потом осторожно достала оттуда узкий кожаный ремешок и вернулась к Сэйду. В глаза рабу она по-прежнему не смотрела.

— Это очень ценная вещь, — задумчиво произнесла она. — Не думала, что когда-нибудь пущу его в ход.

Сэйд таким же заледеневшим взглядом смотрел на то, что Ариана держала в руках. Ошейник. То, что принять из рук госпожи считалось гордостью, его в эти мгновения заставляло краснеть.

— Встань на колени, — отстранённо произнесла Ариана.

Сэйд без возражений выполнил приказ.

Когда мягкие пальцы Арианы потянулись к его шее, Сэйда опалило стыдом. Тело откликнулось возбуждением, но ненависть к себе и осознание своей беспомощности были сильней.

Ариана никак не объяснила свой поступок, а Сэйду не о чем было спрашивать. Он достаточно знал этикет, чтобы понимать, в каком виде должен предстать перед роднёй своей госпожи. И мог только гадать, почему, несмотря на все знания, собственное положение заставляет его стискивать зубы и краснеть.

Вараан принимал дочь в личных покоях, а именно, в кабинете. Вчерашней выходкой Ариана и без того достаточно опозорила и себя, и его, и Вараан не собирался продолжать раздувать конфликт напоказ.

Однако, высказать дочери собирался всё. А потом решить — стоит ли оставлять ей новую игрушку или вернуть обратно в бараки, и после обоих наказать.

Когда Ариана вошла в его кабинет — сразу поняла этот настрой.

— Владыка, — Ариана изобразила глубокий, почтительный поклон. Попутно дала знак Сэйду опуститься на колени — впрочем, тот догадался бы и сам. Невольник замер в позе покорности, опустив глаза и старательно не глядя ни на кого из Основ.

— Ариана.

В комнате повисла тягостная тишина.

Ариана никогда не была особенно близка с отцом. Её чувства к князю были противоречивыми: тут находилось место и почтению, и страху, и ненависти. Почтению и страху — потому что глупо было отрицать личное могущество, прозорливость и волевой характер владыки. Все эти качества Ариана в людях уважала. Но тот факт, что двоежёнство Вараана привело к гибели её мать, Ариана забыть не могла.

Ариана умела ненавидеть молча. Долго, месяцами выжидая возможности нанести удар. А в случае с Варааном дело осложнялось тем, что иногда в сердце девушки проскальзывало и нечто похожее на любовь.

Что чувствовал к ней отец, наследница не знала. Поговаривали, что она и Нариана — двое любимых детей. Они же были старшими, и только их матерей Вараан признал. Но Ариана не помнила особых проявлений этой любви. Вараан всегда был требователен и жёсток. И в этом Ариана его понимала.

— Хочешь покаяться в том, что вчера сотворила? — спросил Вараан, отступая немного назад, так чтобы можно было свысока смотреть на свою давно уже не маленькую дочь. Фиолетовые одежды его при этом слабо колыхнулись на ветру. Выражение лица скрывала короткая окладистая седая борода. Волосы были такими же белыми, и часть из них была заплетена в косы, падавшие владыке на плечи.

Отец производил впечатление. Ариана всегда это знала.

— Боюсь, владыка, я не совершила проступка, который требовал бы покаяния.

— Но ты привела ко мне нового раба.

Ариана молчала.

— Зачем ты его взяла?

Ариана продолжала молчать.

— Зачем ты взяла его сейчас? — когда Вараан спрашивал в третий раз, голос его уже грохотал.

Ариана решила, что это удачный момент, чтоб нанести контрудар.

— Для Испытания, мой господин.

Вараан, приготовившийся произнести отповедь о том, насколько несвоевременно дочь ударилась в постельные забавы, растерянно умолк. Ариана едва заметно улыбнулась, поняв, что выиграла возможность объяснить.

— Видишь ошейник на его шее?

Ариана чуть отступила в сторону, давая отцу рассмотреть раба.

Тот подошёл вплотную. Взгляд Вараана действительно скользнул по ошейнику, но надолго не задержался. Кончиком сапога он поддел набедренную повязку Сэйда, заставляя того зашипеть от ярости.

Заметив, какое опасное выражение приобретает лицо невольника, Ариана быстро шагнула за его спину и больно ущипнула под лопаткой, надеясь таким образом донести до Сэйда, чтобы тот молчал и просто терпел.

— Я вижу кольцо постельного раба, — сказал Вараан, беззастенчиво глядя на напряжённый член Сэйда. — Хорошо, что в этот раз тебе хватило ума его надеть.

— Прости, отец, тут и правда каюсь. Ты знаешь, что я не опытна в таких делах.

Сказано это было довольно искренне, хотя и несколько торопливо.

— Я всё ещё жду объяснений, — напомнил Вараан. — Как тебе пришло в голову за месяц до Испытания взять себе постельного раба?

— Как я уже сказала, мной двигали вовсе не эмоции. Если бы ты прекратил разглядывать его член… достопочтимый отец… и поднял глаза немного выше… то понял бы, что я хочу сделать его своим Стражем.

В комнате наступила тишина. Больше всех ошарашен был Сэйд, который, как и двое господ, прекрасно знал классификацию рабов.

«Стражами» некоторые варлоки брали рабов, чтобы те поддерживали их в бою. Однако, во-первых, такие обязанности требовали хорошей боевой подготовки. Во-вторых, наличия магических способностей, чтобы произносить для варлока поддерживающие заклинания. В крайнем случае, если раб был хорош в чём-то одном, в другом он мог быть сравнительно слаб. Но конкретно Сэйд не владел ни магическими навыками, ни воинским искусством. Всё, чему его учили с самого детства, было ублажать госпожу в постели и выполнять её капризы. И Сэйд знал, что Ариане это прекрасно известно.

— Ты сошла с ума? — мягко поинтересовался Вараан.

— Кто отличит безумие от мудрости? — глубокомысленно заметила наследница.

— Тот, кто старше тебя почти на сотню лет?

— Отец, сопровождение Стража на треть повысит мои шансы выжить в Испытании.

— Стража! — снова взъярился Вараан. — А не постельного раба!

— Не доверяешь моему выбору? — вкрадчиво спросила Ариана. — Что ж, изволь. Прикажи любой паре твоих воинов вступить со мной в бой. Если через три дня я, при поддержке моего раба, одолею их в поединке — мы больше никогда не продолжим этот разговор.