Русская Америка. Сухой закон 3

Глава 8 Где мой адвокат?

Главное полицейское управление Бронкса

— Что ты делал на этой стройке?

— Мистер Кравец назначил нам встречу.

Первый детектив, с виду добродушный громила, который меня допрашивал, ухмыльнулся:

— На стройке? Ночью?

— Да, — спокойно кивнул я.

Желания проявлять какие-либо эмоции не было. Когда я сильно сгибался — тело сразу начинало адски ныть в месте, где мне прилетело дробью в бронежилет. А сидеть прямым как палка — не хватало уже сил. Наверное, в этой ситуации такое моё «ровное» поведение было самым лучшим. С самого начала допроса я взял себе правило отвечать или коротко, или уклончиво. Главное было в этом состоянии не упустить ход мыслей.

— Что можно обсуждать в такое время в таком месте?

— Мистер Кравец выставил мне ультиматум.

— Какой?

— Всем слишком нравится мой бизнес. Джим хотел войти в долю. Угрожал мне.

— Какой бизнес?

— Мебельная фабрика, компания по перевозкам…

Второй присутствующий в чине постарше — инспектор, сухощавый, с залысинами, в квадратных толстых очках хлопнул пистолетом по столу и навис надо мной, опершись на кулаки:

— Ты такой же гангстер, как и Джим Кравец! Ты убийца, по которому плачет электрический стул! И будь моя воля, я бы сам привёл приговор в исполнение!

— Курт! Курт! Стой! Погоди! Паренёк просто запутался. Пошёл не тем путём. Он сам всё расскажет, не хочет же он гнить в тюрьме до конца своих дней? Ведь не хочешь, парень? — громила придержал напарника и отхлебнул из чашки кофе.

Он добродушно посмотрел на меня, мол, чего ты, рассказывай: как всё было, и будет тебе счастье и небо в алмазах.

Понятно. Это они сейчас ломают комедию с хорошим и плохим копом. Оба видят перед собою восемнадцатилетнего юношу. И не знают, что в его теле сидит сорокалетний мужик. Чтобы сейчас посадить на электрический стул сейчас, это надо пустить дело в вышестоящий над штатами суд, а вынесение приговора отдать конкретному федеральному судье в том штате, где есть такая казнь.

— У тебя же, наверное, есть семья, Алекс? — ласково произнёс здоровяк, — Зачем им такие нервы? Расскажи нам всё, а мы оформим тебе сотрудничество со следствием. И ты выйдешь довольно быстро.

Я тяжело вздохнул и ответил:

— Где мой адвокат?

— Адвокат тебе не поможет! — злобно процедил худой инспектор, — Ты по уши замазался, Соколов!

— В чём же? — полюбопытствовал я.

— Покушение на убийство Джима Кравеца. Убийство его подельника! И всё это в составе преступной группы! Сопротивление полиции! — торжествующе хлопнул по столу «плохой коп» Курт.

Ну да. На дурака, что ли, берут? Убить преступника и за это сесть на тысячу семьсот вольт? Ну-ну! Поищите другие уши, чтобы заливать в них эту ерунду…

— Я действовал в пределах самообороны. Потому что мне угрожал и потом напал гангстер. Я приложил все усилия, чтобы спасти полицейского, — намекнул я на то, что фактически утащил шерифа Фэллона из-под огня, — А люди из моего охранного агентства хотели защитить меня и прийти на помощь полиции в задержании преступников. Чего, кстати, им сделать — не дали. Так что называть их преступной группой — верх неуважения к их трудной работе, детектив. Что до сопротивления полиции — это уже наговор. И мой адвокат обязательно это узнает.

— Складно поёшь, Алекс! — прорычал очкастый.

Интересно, он сам по себе такой импульсивный, или просто актёр хороший?

— Помощь в задержании преступников? — переспросил громила, — В вашем охранном, если так можно выразиться, агентстве, есть снайпер, который застрелил одного из людей Кравеца. Так что кое-какую работу он всё-таки выполнил.

— И спас тем самым меня, шерифа Джона Фэллона, лейтенанта, простите, не знаю его имени и детектива Барлоу.

Я умышленно сделал вид, что не знаю лейтенанта Дёрпа. Зачем светить кому-то моё с ним знакомство? Пусть даже на уровне «я в курсе, как его зовут». Я потянулся на стуле и попытался занять более удобное положение. И продолжил:

— Моего бойца должны отпустить. Он выполнял работу по защите меня — его нанимателя. И сделал всё, чтобы помешать преступникам. А они могли пристрелить или меня, или полицейских. А может, и несколько человек. Как, кстати, шериф Фэллон?

«Плохой коп» хмыкнул и ничего не сказал. А вот здоровяк вздохнул и ответил:

— Он в тяжёлом состоянии в больнице. Надеемся, выкарабкается.

— Отойдём, Дик! — резко произнёс худой «злодей» и резко встал.

Его стул противно проскрежетал по полу. Оба напарника отошли в угол. «Хороший коп» навис над своим коллегой-инспектором, и они начали шептаться.

Я поправил на запястье браслет наручников. Когда я зашёл, очкарик приковал меня собственноручно к штанге, выпирающей посреди стола. Интересные порядки. Вроде бы их должны были снять. По крайней мере, я такое видел в фильмах. Либо «демократия» и права человека ещё были не такой страшной вещью в это время для этих бравых ребят, либо они сделали это нарочно, чтобы я ощущал себя неуютно.

А парочка, тем временем, говорила так, что я слышал обрывки фраз.

— Сейчас приведут свидетелей по его делишкам, и он запоёт как миленький… — ухмыльнулся инспектор.

Детектив что-то забубнил, чего я уже не слышал.

— Я тебе говорю, у нас есть на руках все данные, чтобы закрыть его по полной! — снова чуть повысил голос «плохой коп» и бросил на меня торжествующий взгляд.

— Да ладно тебе… — громила что-то произнёс, а затем добавил чуть громче, — Жалко парня, дадим ему шанс. Зато раскроем ещё несколько дел. Мы поможем ему, он выручит нас. И всё…

Беседа велась так, что со стороны казалось, словно все эти отдельные фразы были случайными по громкости. Расслабленными и ненавязчивыми.

У меня не было сил улыбаться. Меня пытаются развести, как лоха. Думают, что я сейчас ухвачусь за эту соломинку и буду сам себя «докручивать». Например, нервничать и думать — что за свидетели у них? Или что я поверю в то, будто заключу выгодную сделку со следствием. Ну-ну. Пока что мне не предъявили никаких показаний сторонних лиц. Про свидетеля мне сказал только Фэллон. И я что-то сомневаюсь, что такой человек, как шериф, раструбил об этом всему участку, учитывая, как он знатно провалился в Мидтауне, когда его поставили на место агенты Бюро после перестрелки с Луи «Два ствола» Альтери.

Кстати, про самого Альтери не прозвучало пока ни слова. Хотя это нехилый такой козырь. Было бы неплохо понять — знают ли они вообще о расследовании Фэллона? Но задавать сейчас какие-то наводящие вопросы не стоит. Поймут, что что-то не так и тоже начнут копать в этом направлении. Нет, мне нужно самому позарез узнать — кто на меня настучал полиции про то, что я ликвидировал Луи. И помочь мне в этом может разве что Дёрп. Который сейчас, скорее всего, тоже в больнице.

У меня есть время собраться и аккумулировать все силы, чтобы не уехать на пяток лет в тюрьму. Иначе всем моим начинаниям придёт конец. Парни справятся, но я думаю, что после моей успешной посадки, возьмутся и за них. А идеи — как с помощью бутлегерства быстро выйти на гигантские обороты за счёт вложений в выгодные легальные «стартапы», и как сыграть на грядущих изменениях — есть только у меня. Ибо я знаю — как всё будет дальше…

Похоже, детективы пришли в некое замешательство, увидев, что я не тороплюсь нервно окликать их и обещать всеобъемлющее сотрудничество. Оба вернулись к столу, и «плохой коп» навис надо мной:

— Ну что, Алекс, как же нам поступить с тобой? Дик говорит, что надо пойти тебе навстречу. Но лично я и гроша не дал бы за твои слова. Удиви меня! Дай что-то, что убедит меня помочь тебе, парень! — и он устало плюхнулся на стул, выбивая из пачки сигарету.

Я поднял глаза на детективов:

— Вы взяли не того человека. Я — законопослушный гражданин.

Желваки на лице у очкастого напряглись.

— Парень, ты роешь себе яму, — серьёзно ответил его напарник, тоже опускаясь на стул.

Тот под его весом жалобно заскрипел, взывая ко всем мебельным духам о пощаде.

— Где детектив Барлоу? — спросил я.

Курт удивлённо поднял бровь.

— Зачем он тебе?

— Он тоже был там, на стройплощадке, — пожал я плечами.

— Он в больнице. Лёгкое ранение.

Понятно. Все три человека, которые могли бы как-то повлиять на моё нахождение здесь, и пролить хоть немного света на происходящее — сейчас «вне зоны доступа».

— Ну так что? Будешь говорить? — повторил Курт.

— Адвокат! — коротко бросил я, пожав плечами.

Поры было заканчивать этот кордебалет. От них я ничего про ход дела не узнаю.

Дверь распахнулась, словно меня услышали. Внутрь влетел уже знакомый мне человечек в дорогом костюме и золотом пенсне. Помнится, он вызволял меня из этого же участка не так давно. И стоил мне очень приличных денег. За мужчиной торопился полицейский, пытаясь вставить хоть слово в его речь.

— Меня зовут Исаак Ванжевский! Я адвокат мистера Соколова. Почему он в наручниках? Ему предъявлено обвинение?

Оба детектива перевели на него тяжёлые взгляды. Худощавый «злодей» ответил:

— Я инспектор Курт Кэмп. А это мой напарник, детектив Дик Фрост. Алекс Соколов обвиняется в убийстве. И подозревается в преступном сговоре и связью с гангстерами.

— Связь — это официальный юридический термин, джентльмены? — тут же усмехнулся Исаак, — У вас есть доказательства причастности моего клиента к какой-то преступной организации?

«Плохой коп» смерил Ванжевского презрительным взглядом и ответил:

— Мы предъявим ему официальное обвинение, не сомневайтесь.

— Может, у вас и свидетели имеются? — лукаво спросил адвокат.

Я услышал, как громила скрипнул зубами. Ага, значит, про свидетеля Джона Фэллона по делу Луи Альтери они не знают, да и говорят явно не про него, а про Кравеца и его банду. Получается, пока что полиция не в курсе про истинную причину, по которой шериф Бронкса ринулся внезапно ночью на стройку на окраине Нью-Йорка за мной. Про неё знаю я, сам Фэллон, Барлоу и Дёрп. Причём последний, возможно, в урезанном варианте. Понять бы до конца — кто ещё в курсе всего этого тёмного дельца?

— Мы с моим подопечным считаем, что он действовал в пределах допустимой самообороны… — продолжал гнуть свою линию Ванжевский.

Значит, ему уже обрисовали ситуацию по перестрелке.

— … и требую, чтобы моего клиента отпустили! — договорил адвокат.

— У нас есть право задержать его как подозреваемого, — возразил Курт.

— А у нас — право внести залог и покинуть это, к сожалению, негостеприимное заведение, — парировал Исаак.

— До тех пор, пока не будет внесён залог, он будет находиться в распределительной тюрьме штата, — усмехнулся инспектор.

Я заметил, как громила быстро метнул на него тревожный взгляд. Что-то здесь нечисто… Почему в распределительную тюрьму, а не в местный обезьянник?

Исаак тоже это почувствовал и прищурился, подаваясь вперёд:

— А вы отдаёте себе отчёт, джентльмены, какой процессуальный риск вы несёте, когда принимаете это решение?

— Сейчас это дело передано нам. И у нас есть двое суток для содержания мистера Соколова под стражей. А в связи с тем, что дальнейшее содержание под стражей в участке не представляется возможным, он будет помещён в распределитель… — откинулся на стуле очкастый.

— Позвольте полюбопытствовать — какие обстоятельства мешают оставить мистера Соколова до внесения залога именно здесь? — блеснул своим пенсне Ванжевский.

— Здесь в участке всё заполнено после вчерашней облавы на тех, кто незаконно торговал алкоголем, — глумливо оскалился детектив Курт, — Вы же сами видели, мистер Ванжевский, что даже в коридорах стоят арестованные по Акту Волстеда. А я не имею права набивать людей за решётку «больше нормы». Такой вот… «Процессуальный казус»…

Громила положил ему на плечо ладонь:

— Курт, надо поговорить.

— Я уже подписал все бумаги, Дик, — инспектор дёрнул плечом, сбрасывая руку напарника, — Этому гангстеру самое место в распределителе, пока его окончательно не упекут за решётку далеко и надолго!

Мой адвокат долго молча смотрел на Курта. Затем выпрямился и с достоинством произнёс:

— Я имею право поговорить пять минут с клиентом наедине.

— Пожалуйста! — хмыкнул «плохой коп» и махнул рукой, — Выйдем, Дик. Эй, Квинсли, или как там тебя! — позвал он того полисмена, который заходил вместе с Исааком в допросную.

От меня эта деталь не укрылась. «Как там тебя?»

Полицейский вошёл внутрь и нехотя уставился на детективов.

— Когда закончат, — подготовь мистера Соколова к отправке в распределитель штата. Нужен автозак. У них пять минут. Не больше!

Они вышли, а полисмен чуть замешкался. Я повернулся к нему и тихо позвал:

— Офицер! — я не глядя повысил его в звании, — Эти джентльмены разве не из вашего участка?

— Нет, — недовольно протянул тот, — Прислали из главного управления Нью-Йорка…

И вышел, затворив за собою дверь. Я переглянулся с адвокатом. Он торопливо подсел ближе и наклонился к моему уху:

— Здесь что-то нечисто… — зашептал Исаак.

— Я уже понял. Детективы не из участка… И очень уж хотят, чтобы я сегодня ночевал не здесь, а в распределительной тюрьме штата.

— Алекс, при всех моих «возможностях», вы выйдете по залогу только завтра. В лучшем случае, потому как детективы явно против этого. Мой помощник уже составляет прошение прокурору. Но если эти Курт с Диком что-то нароют, то могут продлить вам срок содержания под стражей. Или переквалифицируют дело под более высокую статью. В таком случае придётся снова менять залог, а пока будет идти этот процесс, вас снова отправят под стражу. Я постараюсь сделать всё, чтобы вы покинули тюрьму в течение двух, максимум трёх дней.

— Спасибо! — вполне искренне поблагодарил я адвоката.

Это была и впрямь непростая задача. При отсутствии согласия с детективами и без сделки по делу — залог мог назначить уже только прокурор. А это высокие кабинеты, большие «материальные» нагрузки и личное участие Ванжевского. Уверен, что он отсюда рванёт к прокурору лично, после того как помощник всё подготовит.

Исаак склонился ко мне ещё ниже и забормотал:

— Но это решение о содержании вас не в участке! Бред! Никогда полиция не заморачивалась нормами количества задержанных здесь, на местах… Я не хотел бы нагонять панику, но вынужден предупредить…

— Что меня этой ночью будут убивать, — тихо и просто закончил я.

Исаак отстранился от меня и посмотрел на как уникальный чудной фрукт.

— Соломон и правду говорил, что вы очень хваткий юноша…

Я пожал плечами:

— Ну а что… Эти странные детективы не из участка. У них на меня ничего нет, кроме подозрений. Они хотят вывезти меня из участка в распределитель, где сейчас сотни других арестованных. И где может случиться всё, что угодно. Соломон сообщил вам, чем я занимаюсь?

— Поверьте, я и без него всё понимаю, — усмехнулся Исаак.

Ну да, чего я спрашиваю. После того случая, когда Ванжевский вытаскивал меня после первого задержания, я долго беседовал с Соломоном по поводу этого адвоката. Старый аптекарь, тесть Мишки, доверял Исааку. А доверие старика было очень сложно добиться.

— Кто-то заложил меня. Но не этим детективам. А шерифу. Сам шериф сейчас на больничной койке. В отключке. Он ничего не сможет сделать. Поэтому мои враги прислали этих двух, чтобы они «вытянули» меня отсюда туда, где меня смогут достать. Думаю, этих детективов даже используют втёмную. Скорее всего, заплатили этому уроду Курту, чтобы я оказался там, где надо…

— Подписать бумаги на содержание в распределителе в этой парочке может он, — кивнул Исаак, намекая на то, что Курт был старше по званию.

— Что с моими людьми?

— Всех допросят и отпустят. Им нечего предъявить. А вот с мистером Гороховым, который устроил там тир из своей винтовки — всё сложнее.

— Сделайте всё, чтобы он вышел как можно скорее. Под залог, ещё как-то, неважно. Нужно будет купить кого-то — покупайте. Упирайте на то, что он в моём охранном агентстве.

— И на то, что он спасал полисменов, — согласился Ванжевский.

— Вам нужно увидеться с Виктором Громовым и Соломоном Михайловичем. Скажите следующее: всё остаётся без изменения. Охрану усилить. Они точно разберутся с бизнесом. И выделят вам все необходимые финансы.

— Мне нужно переговорить с «Мозгом»? — ещё тише заговорил адвокат, пронзая меня острым серьёзным взглядом и намекая на Арнольда Ротштейна.

— Ни в коем случае. Это исключительно моё дело, — отрезал я.

Не говорить же ему, что я сейчас подозреваю абсолютно всех.

С адвокатом я расстался через две минуты, когда за мной пришли. А участок покидал уже в полицейском автозаке.

Прислонившись спиной к стенке качающегося фургона, я закрыл глаза и думал. Думал — кто мог меня подставить со свидетелем по делу Луи «Два ствола» Альтери? И кто мог быстро отправить сюда детективов, пока шериф Фэллон и его верный напарник Барлоу отсутствуют. Для мелкой сошки это было слишком. Торрио, Ремус? Они далеко, зачем им это? Наки — тоже. С ним мы пока что вообще в хороших партнёрских отношениях. Оставались только два человека. Ротштейн и Массерия. Оба рядом. Оба имеют влияние в Нью-Йорке. Но мотив первого мне не понятен. А второй… Сам бы он светиться не стал. Вполне возможно, ему кто-то помогает, если это всё-таки Джо «Босс»…

Я думал долго. Всю дорогу.

Распределительная тюрьма штата Нью-Йорк

Автозак скрипнул и круто повернул. За решётчатым окошком мелькнула сплошная стена.

— Пропуск! — послышалось со стороны окошка, ведущего в кабину.

Водитель ответил:

— Держи. «Срочная доставка».

— Да куда ещё… Ты бы видел, что там внутри творится.

— Поверь, в участках после сегодняшней ночи ещё круче!

— М-да… Этот Акт Волстеда добавил нам работёнки. Каждый третий продаёт виски или ещё чего-нибудь. Как будто не верит, что новый закон уже работает. Идиоты! Ладно… Проезжай!

Фургон качнулся и медленно поехал дальше. В окошке мелькнула вышка, вырастающая из стены, словно подобие средневековой башни. На ней дежурил стрелок с винтовкой. Послышался дребезжащий звук сетки. Ворота из толстой рабицы с колючей проволокой поверху развели в стороны, и фургон проехал за ограду внутреннего периметра.

Автозак остановился. Вскоре загремел замок, и массивная ручка провернулась, освободив запор в двери фургона. Дверь отворилась, и в её проёме показался до пояса полисмен-охранник с Винчестером на локте. Из-под надвинутой фуражки блеснули серые глаза:

— Вылезай! Приехали!

Я согнулся, протискиваясь в узкую дверцу. Спрыгнул на землю и огляделся, держа руки в наручниках перед собою.

Стоящий рядом надзиратель недобро усмехнулся:

— Ну что, парень! Добро пожаловать в распределительную тюрьму штата Нью-Йорк!

А я, щурясь от выглянувшего солнца, осмотрел внутренний двор. Пахло сыростью. Из-за сетки на меня сразу уставилась пара десятков глаз арестантов.

Я сделал первый шаг по дорожке из серого мелкого камня. Мне нужно во что бы то ни стало пережить ближайшую ночь…