Русская Америка. Сухой закон 3

Глава 17 Благие намерения

Спустя три дня. 1 февраля 1920 года. Бронкс.

Я стоял на крыльце перед огромным скоплением людей. Среди них было очень много женщин и детей. Сотни глаз были устремлены на меня, слушая короткую речь. В воздухе мягко кружили редкие снежинки. Погода в Нью-Йорке стала чуть лучше.

— Этот новый детский сад будет работать на пожертвования компании «Соколов и Ко». Управляющей обоих детских садов будет Елена Михайловна. По совместительству, моя мама…

В толпе после этой лёгкой шутки раздались одобрительные смешки и появились улыбки. Моя мать, заметно похорошевшая с того момента, как ушла с трёх параллельных работ и занявшаяся младшим братом — Сашкой, стояла рядом и скромно улыбалась. Учитывая её кипучую деятельность, Елена Михайловна прямо «рвалась в бой». Она хотела наконец-то заняться чем-то полезным после продолжительного сидения в осаде с момента, когда нам угрожали ирландские подпольщики. Рядом с ней стояла Анастасия, что сбежала из Аунего, спрятавшись в одном из наших грузовиков. Хорошо одетая девочка прямо расцвела за это время. Мать занималась учёбой не только Сашки, но и Насти. Более того, и младший брат, и мама намного лучше начали говорить по-английски, общаясь с носительницей языка.

Я обвёл глазами зрителей и добавил:

— Да, это семейное дело, и поэтому я тоже буду относиться к нему с больши́м вниманием. Двадцать два воспитателя, повара. Уже ряд женщин, которые искали работу, устроены к нам. А те, кто приведёт детей, получит возможность в свободное время заниматься своим делом. Особенно это важно для тех, кто потерял по той или иной причине кормильца…

Я встретился глазами с Натальей Антиповой. Именно она когда-то несколько месяцев назад задала животрепещущий вопрос: что делать ей с кучей ртов на шее, ведь муж погиб в доках, придавленный ящиками на погрузке.

— Наталья Андреевна будет заведовать конкретно этим садом. Мы с ней обо всём заранее переговорили. Напоминаю, что даже если вы нашли работу, но в семье нет мужчин — «Суповая кухня» всегда для вас открыта. Также заявляю здесь и сейчас, на этом месте, что в скором времени мы закончим ремонт здания, которое нам выделило управление хозяйством города Нью-Йорк…

Я встретился глазами с Симоном Дугласом — одним из немногих иностранцев. Он торчал на морозе чуть поодаль от толпы, что почти сплошь состояла из русских мигрантов. Как всегда, охочий до денег клерк расстарался в «пробивке» проекта школы. Симон имел потрясающе подвешенный язык. Думаю, он и в двадцать первом веке справился бы с защитами больших грантов и проектов. Но близко его в свою «систему» я не подпускал. Слишком жаден. Поэтому держал его на коротком денежном поводке, а он был рад стараться, протаскивая социальные проекты для Бронкса.

Управление города с удовольствием спихивало с баланса неиспользуемые или убыточные здания, за которые «Соколов и Ко» брала полную ответственность, да ещё и платила арендные деньги. А карманы некоторых коллег Дугласа постепенно оттягивали пухлые конверты с наличными, благотворно влияющие на их сговорчивость.

Симон довольно кивнул мне, поглядывая на толпу. Непонятно, то ли он просто радуется деньгам, то ли тому, что умудрился заработать на богоугодном деле.

Вокруг захлопали вспышки фотоаппаратов мелких изданий, которые прибыли зафиксировать открытие детского садика. Были здесь и репортёры из местной газеты Бронкса. А я продолжал:

— Отремонтированное здание станет русской школой в Бронксе.

Толпа заволновалась, люди оживлённо загомонили.

— И мне нужны хорошие юристы-соотечественники. Я заявляю, что намерен создать «Русскую эмигрантскую общину Бронкса». Над уставными документами будут трудиться юристы, которые уже давно живут здесь, в Америке, и те, кто станет проводником того необходимого, что требуется конкретно общине. Они же станут первыми её сотрудниками.

Общественники нужны. Это я уже понял. Нужно было разделить сферы работы. В мой офис постоянно приходило много людей. Причём с просьбами, которые были не в компетенции моей или Вити Громова. А вот если создать организацию, которая станет получать от меня финансирование и решать вопросы местного характера, то нагрузка спадёт кратно. А потом «община» может в перспективе лечь в основу политического движения, на которое я нацелился в будущем…

Из толпы послышался вопрос:

— А что по поводу работы на новом заводе? Ещё есть места?

— Да, рабочие руки в цене всегда. Мы планируем ещё одно производство. Туда обязательно нужны будут люди, которые готовы трудиться на совесть. И получать за это достойную плату!

По толпе раздался одобрительный мужской гул. Я не кривил душой. Больше меня сейчас платит, пожалуй, только Форд. Против его пяти баксов в день я даю четыре. Но сразу здесь, в месте, куда прибывает основной поток мигрантов. Этот бурный ручей не будет иссякать три-четыре года. Ведь эмиграция на фоне Гражданской войны оказалась очень растянутой во времени. Беглецы мучились в вечных плаваниях на старых кораблях. То какая-то страна готова была их принять, то не готова, то принимала другая, а потом отказывалась тоже. Даже некоторые знаменитые деятелей искусства и культуры так и погибли в сырых и холодных трюмах торговых судов от туберкулёза или жестокого воспаления лёгких. При этом они видели в иллюминаторы берег Европы. На который им не давали сойти…

На фабрику хотели и американцы, однако я поставил жёсткое условие: сначала специалисты — соотечественники. Но только те, кто действительно мог работать по профилю. Остальных можно было обучить в мою «армию» шоферов. Грузовиков и тех, кто будет крутить баранку, требовалось всё больше. И не только для подпольного бизнеса. Пока я ни с кем не делился идеей создания в Бронксе своего профильного технического училища, что будут поставлять кадры, востребованные конкретно на моих предприятиях.

Самые высокие жалованья были, естественно, у бойцов моего «охранного агентства». Они следили за порядком в Бронксе и были задействованы в теневой стороне моего бизнеса. Эти парни и сейчас были здесь. Несколько фигур в пальто дежурили по периметру улицы, пристально поглядывая по сторонам и следя за толпой. За моей спиной в тени козырька здания стоял капитан Синицын.

Много кто в Бронксе уже понимал: чем занимаются эти люди, одетые в хорошие, но практичные костюмы. Знали, что под полами их пальто скрывается оружие. Просились «в команду». Но пройти отбор Капитана удавалось лишь немногим счастливчикам. Как-то раз я увидел, что и как он говорит новобранцам. Клянусь, если бы в этом мире не существовало «омерты» — итальянской системы «молчания» у мафии, то Георгий Александрович бы её придумал. Помимо командира из него вышел отличный «политрук».

Закончив своё выступление, я заметил, как на противоположной стороне дороги остановился «Мерседес», из которого вылез знакомый мне человек. Он улыбнулся и прикоснулся к шляпе рукой. Но, прежде чем я подошёл к нему, меня перехватил Мишка Рощупкин:

— Новые грузовики уже в гаражах. Ты уверен, что нам потребуется ТАКОЕ количество?

— На все сто! Ты подготовишь их к езде по бездорожью?

— Да. Запаски, шины. Поколдуем над двигателями. Придётся сделать кожухи и брать с собой больше горелок — в Кентукки и Портленде заходят сильные холода, — кивнул Мишка.

— Закупи ещё с десяток «Шевроле».

— Дорого будет, — с сомнением покачал головой Рощупкин-младший, — Витя меня прибьёт за такие траты, — уже со смехом добавил он.

— Они берут в два раза больше груза. И более проходимые. Их нужно будет отправить в Кентукки. Я говорил с Блум: с дорогами там полный швах. Но зато совсем нет полиции. Она не суётся в такую глушь, по которой мы будем всё возить.

Мишка кивнул и задумался. В последнее время на них с отцом многое свалилось. Фактически Рощупкины сейчас трудились на разрыв, занимаясь нашим автопарком и обустройством завода. Причём я с приятным удивлением обнаружил, что Мишка глубоко погрузился и хорошо разбирается в процессе производства радиоприёмников. Техническая жилка и тяга к подобному у него была развита сильно. И я даже задумался со временем сделать его главным на этом направлении. А машины оставить его отцу. Рощупкин-младший очень вспыльчив и горяч, а потому ему ещё надо «пообтереться». Холодной головы Виктора ему не хватает. Но в будущем он точно сможет занять нишу в бизнесе радиоприёмников. А Давид Сарнов будет заниматься модернизацией и испытаниями.

— Как жена? — решил я немного вытянуть друга из мыслей про работу.

— Капризничает, но всё хорошо!– улыбнулся Мишка.

— Скоро роды, чего же ты хотел? Побольше внимания уделяй Розе. Поставь на Кентукки кого-то, кому доверяешь. Есть такие?

— Савелия можно.

— Вот и пусть занимается. На фабрике Сарнов пока взялся так, что его даже тормозить приходится. За этим проследит Витя. И я тоже.

— Я просто остановиться не могу… Знаешь, полгода назад я даже обо всём этом не думал и не мечтал, — протянул Мишка, — А сейчас мы столько всего имеем и делаем. Хочется, чтобы сыну досталась совсем другая жизнь…

— Сыну? А если дочь? — подколол я Рощупкина.

Он удивлённо посмотрел на меня:

— Я как-то не подумал… — он почесал затылок. Кепка друга комично съехала на глаза.

А я засмеялся:

— А ты подумай! Не подумал он…

— Да это тоже замечательно! — расплылся в мечтательной улыбке парень.

— Так, меня ждут, Миш.

Он посмотрел на мужчину, который ожидал меня на другом конце дороги:

— Это от «Наки»?

— Да. Его поверенный. Заведует делами Джонсона здесь, в Нью-Йорке.

Мы с другом пожали руки, и я двинулся к визитёру:

— Какими судьбами в наших краях, мистер Манн?

Долговязый Оуэн Манн-младший чуть нагнулся ко мне и одарил своей фирменной лошадиной улыбкой:

— Мистер Соколов! Прознал о вашем сегодняшнем «открытии»! И решил приехать и лично обсудить наши дела. Благое дело! Благое дело! — он указал в сторону детского садика.

Ранее именно Манн — поверенный Еноха «Наки» Джонсона в Нью-Йорке знакомил меня с Блум и предлагал сделку по перевозке лошадей в Атлантик-Сити на скачки. Я понимал — зачем он сюда приехал и почему «Наки» так не терпится приступить к делу.

— Спасибо! Предлагаю пройтись к моему офису. Сегодня нет ветра. Погода прекрасная. Не находите?

И я гостеприимно протянул ладонь в сторону длинной улицы, в конце которой на углу расположился офис «Соколов и Ко». А вот Манн заозирался по сторонам и спрятал подбородок в поднятый воротник.

— Не волнуйтесь, Оуэн, здесь вам ничего не грозит.

Он нехотя двинулся за мной. Ничего, ему полезно. А я вот нахожусь в приятной для себя среде и уже получил преимущество в разговоре, поставив собеседника в непривычные для него условия.

Несколько фигур в пальто безмолвно двинулись по тротуарам неподалёку от нас.

— Так о чём вы хотели поговорить? — обратился я к спутнику.

— Мистер «Наки» поручил мне лично участвовать в вопросе помощи мистеру Гардингу. Он сказал, что это очень важно.

Ну да. Насколько мне помнилось, Енох поддерживал избирательную кампанию Уоррена Гардинга и обеспечил ему большое количество голосов в Нью-Джерси. Да ещё и потакал увлечениям республиканца, который любил выпить, доступных женщин и азартные игры. А тот взамен должен был отдать ему приоритет в строительстве дорог в штате. Большие госконтракты. Но что-то после победы Уоррена в их отношениях с Джонсоном пошло не так. Интересно, как всё повернётся сейчас, в «этом ответвлении истории», когда в дело вступил я. Ведь моё предложение уже выходило за рамки поддержки будущего президента в конкретном штате. Оно могло усилить его позиции по всей стране, и ещё более упрочить связи Гардинга в Нью-Йорке. И мои связи тоже…

Манн-младший, тем временем, продолжал:

— Если всё случится так, как вы сказали «Наки», то это просто подарок судьбы. Скандал в конгрессе среди демократов. Скомпрометированный сенатор из их партии. Прямо накануне выборов этой осенью!

— Это абсолютно реально, Оуэн. От «Наки» требуется только две вещи.

— Какие же? — Манн посильнее зарылся в воротник пальто.

— Поддержка в газетах штата Джерси. Там много благочестивых сообществ. Они могут подхватить новость о злостной секте и создать много шума. Это нам на руку. Также нужны будут политические связи «Наки» в Нью-Йорке. Потому как я уверен: демократы попытаются всячески замять дело.

— Это уже значительные ресурсы! — нахмурился Оуэн.

— Это ничто по сравнению с выгодой, которая нас ждёт. И я напомню, что основной удар берём на себя я и мои люди.

— И все же мы рассчитывали на нечто менее щепетильное… — возразил поверенный «Наки».

Я остановился и посмотрел ему пристально и строго в глаза:

— Мистер Манн, вы готовы стоять с оружием против толпы сектантов вдали от цивилизации и полиции? Которая будет ехать туда несколько часов в самом лучшем случае?

Он замешкался. А я добавил:

— В Аунего чуть меньше сотни мужчин. И все они, поверьте, умеют держать в руках оружие. Я там был и видел их собственными глазами.

— Мы можем нанять бойцов и послать их туда, — парировал Манн.

— Кого? Гангстеров? Чтобы когда в Аунего приехали журналисты, они увидели армию головорезов? Ну-ну. Это не тот «фон», который нам нужен.

— Вы уверены, что без крови не обойтись? — встревоженно спросил Оуэн.

Всё-таки я его выбил из колеи.

— Да. За всей этой сектой стоит нечто большее. Что — я ещё не понял. Билл Хотфилд, который всё это покрывает, спрашивал — не бутлегер ли я? И хотел установить контакт. Я просил «Наки» в нашем телефонном разговоре узнать — не тянется ли за ним какой шлейф, связанный с алкоголем? Есть что-то по этому вопросу?

— Ничего. Билл Хотфилд внешне чист. По крайней мере, мы не знаем о его связях с бутлегерами или другими «боссами». Но есть кое-что интересное…

— И что же? — я снова зашагал вместе с визитёром по улице.

— Большинство цинковых руд и залежей граната находятся на территории резервации мохоков. О которых вы говорили «Наки». И за эти земли было несколько длинных судебных споров между семьёй Хотфилдов и индейцами.

— Хм, — я задумался, — Зачем же тогда нужен Пророк и его секта?

— Что? — переспросил Манн.

— Неважно… Это я так, о своём. Проходите, мистер Манн!

Охранник открыл дверь в здание, где располагался офис «Соколов и Ко», и я пригласил Оуэна к себе в свою вотчину. Мы оказались внутри в тепле и наконец-то могли освободиться от тяжёлых пальто. Отослав Олесю делать нам кофе, я проводил Манна в свой кабинет, где нас уже дожидался Виктор, ведущий какие-то пометки в своей записной книжке.

— Располагайтесь, как вам будет удобно, Оуэн.

Я заметил на столе какие-то свежие бумаги и заглянул в них. А затем удовлетворённо расплылся в улыбке:

— Нашёл всё-таки?

— Да. Эта газета даже не успела выпустить первый тираж. Основатель разорился раньше.

— Как хотели назвать?

— Нью-Йоркский календарь.

— Тьфу ты… Что за название⁈

— А ты что предлагаешь? — поинтересовался Виктор.

— Пусть будет «Нью-Йорк. Факты». Просто и лаконично. Хотел бы назвать «Вестником», да такое уже есть.

Громов усмехнулся:

— «Факты»? С претензией на правдивость?

— Именно! — кивнул я, подтвердив его догадку, а затем обратился к Оуэну, внимательно нас слушавшему, — Вот видите, мистер Манн, всё идёт так, как должно быть. Так, сегодня у нас воскресенье… Витя, какой тираж они смогут сделать до конца недели?

— Ты хочешь еженедельник?

— Пока да. Нам большего и не надо.

— Тогда пять тысяч.

Манн сморщился и вклинился в разговор:

— Этого мало.

— А и не нужно больше, — возразил я, — Нам нужен очень громкий заголовок. Который будет бить в самое сердце. Его будут обсуждать. Людей в эту новость про Аунего будет «засасывать» как в воронку. Остальное доделают крупные издания.

Олеся занесла в кабинет поднос с кофе и пирожными. Расставила чашки перед нами, а я устроился поудобнее в своём кресле и предложил:

— Угощайтесь, мистер Манн. Олеся — настоящая мастерица. Пальчики оближете!

Мы обсудили с поверенным «Наки» Джонсона ещё несколько щепетильных моментов, и он откланялся. Когда мы остались с Громовым наедине, я задал вопрос другу:

— Витя, газета — это хорошо. Но что с дополнительным оборудованием для её печатного цеха?

— К сожалению, будет только через две недели… — сокрушённо покачал головой Громов.

— Ну ничего. Это уже так, вишенка на торте. Самое главное, что уже есть своя редакция. Ты пригласил на работу того репортёра? Джеффа Брауна.

— Да. Он согласился на пост редактора. А за прибавку — пообещал молчание и лояльность.

— Хорошо, не пускай его к нам пока «слишком глубоко». Нужно понять — что это за человек? Пусть приступает к сбору материала. Произошедшее в штате за последнюю неделю. Первую полосу держать пустой. Скажи Джеффу, что есть наводки на шикарный эксклюзив. И надо сделать несколько новостей на всякий случай, если Пророк не нападёт на этой неделе, а что-то придётся публиковать на «пустом месте» в газете. Но как только сектанты пойдут в атаку — нужен красочный материал. Интервью с Гарри и мохоками. Если встанет вопрос о срочном выпуске номера — обращайтесь к частным типографиям. Дальше уже пойдём печатать сами…

На моём столе зазвонил телефон. Я кивнул Виктору и ответил:

— Слушаю.

— Алексей, добрый день, — послышался искажённый голос старого аптекаря.

— Соломон Михайлович! Приятно вас слышать! Как продвигаются наши дела в Портленде?

— Готовлю вторую партию к поставкам. Пока всё спокойно. А ещё я узнал, что за итальянец приходил к начальнику береговой охраны, когда мы с ними знакомились лично.

Я даже выпрямился в кресле:

— И кто это?

— Бутлегер, Винченцо Рафиноли. Он всё пытается пролезть в поставки из Европы. Но сразу прыгает через головы…

— Это как?

— Он не хочет покупать алкоголь. Этот итальянец собирается приобрести несколько собственных судов и за мзду получить выход на надёжных поставщиков в Европе…

— … Чтобы возить всё самому! — закончил я.

— Да. Грейс МакКой послал его даже после предложения очень хороших денег.

— Логично. «Такая корова нам и самим нужна» — не удержался я от каламбура.

— Всё верно, Алексей. МакКой сейчас монополист в Мэне, ему конкуренты не нужны. Этому Винченцо уже, оказывается, дали от ворот поворот и в штате Массачусетс. Он пытался обратиться там, в Бостоне, к одному дельцу, что обладает большими собственными запасами виски. И который, похоже, нашёл «выход в море». Но бостонец оказался тем ещё фруктом. Очень осторожничает. И тоже развернул нашего итальянца практически с порога…

— Хм. Что это за человек в Бостоне?

— Его зовут Патрик Кеннеди. Насколько я понимаю, в его бизнесе участвует и его сын, Джозеф. Но тот чаще всего бывает на Уолл-Стрит по работе.

Я даже завис на несколько секунд. Аптекарь обеспокоенно окликнул меня:

— Алексей!

— Да-да… Соломон Михайлович, когда вы планировали обратно?

— Почти через неделю. У меня билет на поезд до Нью-Йорка в субботу.

— Я попрошу вас поменять билет до Бостона. Постарайтесь встретиться с Патриком. «Прощупайте» его. Очень осторожно. Узнайте: чем дышат эти Кеннеди…

Уважаемые читатели! Поступили запросы на карту: где и что находится у Алексея Соколова в его бизнесе? Поэтому возрождаю серию блогов по антуражу «Русской Америке» и подготовил для вас пост с картой штатов и описанием ключевых мест. Ознакомиться можно здесь: https://author.today/post/685193