Русская Америка. Сухой закон 3

Глава 10 Где свидетель?

Уважаемые читатели! Вышел в отпуск с последующим увольнением и сел за книги! Традиционно краткое содержание первой половины книги для тех, кто подзапамятовал, а те, кто всё помнит — могут читать сразу после «отсечки» в виде черты.

В конце 2 книги главный герой (далее — ГГ) договорился с дельцами севера и северо-востока (Альфред «Мозг» Ротштейн (Нью-Йорк), Джонни «Лис» Торрио (Чикаго) и Джордж Ремус (Чикаго и Цинциннати) — реал.ист.личности) об устранении всей верхушки банды «Норд-Сайд».

Таким образом, ГГ взял небольшую долю в Чикаго, стал вхож в высшие криминальные слои, а в этом «ответвлении» истории перестал существовать такой знаменитый бандит как Дин О’Бэнион, так и не успев развить «Норд-Сайд» то того поистине дикого влияния, которого в реальности добился в 20-ые года. Также были ликвидированы боевики ирландского сопротивления, которые открыли охоту на ГГ.

Однако, люди, которых герой посылал в захолустное местечко Аунего в штате Нью-Йорк (где нашли подпольный алкогольный заводик Виктора Горского, устранённого в первой части), оказались убиты при загадочных обстоятельствах.

ГГ прибывает в Аунего и понимает, что его людей убили, все люди в поселении состоят в таинственной секте, которую возглавляет некий Проповедник, а «крышует» всё это Билл Хотфилд — потомственный уроженец Аунего (это поселение местные называют Хотфилдом в честь основателей), и член Конгресса США.

Удаётся выяснить, что любой, кто хочет покинуть секту, исчезает или умирает, а также общинники постепенно уничтожают коренное индейское население в резервации.

На обратном пути в грузовике обнаруживают сбежавшую из Аунего девчушку Анастасию.

Шериф Джон Фэллон идёт по следу ГГ, и это приводит его к «сходке» в Чикаго. Он начинает копать — кто на ней присутствовал. И также понимает, что в отделе полиции есть «крот». А ГГ тем временем открывает социальные заведения (детсады, кухни) в Бронксе, всё сильнее закрепляясь в этом боро Нью-Йорка.

ГГ едет в Кентукки, где по договорённостям с Енохом «Наки» Джонсоном, он должен забрать и перевезти на скачки в Атлантик-сити лошадей и скаковую команду сестру и брата Блум и Дэнниса Брауни. Там он узнает, что их шантажирует местный делец итальянского происхождения Джованни Розетти.

Если они не сдадут скачки, то он уничтожит их ранчо и имение. Если же они пойдут на это — договор ГГ и Джонсона будет сорван. ГГ обещает помочь Блум. Она же обещает помочь выйти на производителей виски и вина в штате Кентукки. Малые винокурни разбросаны в лесах и горах штата, и по лесным дорогам продукт легко вывозить на север — в Чикаго.

Тем временем, шериф Джон Фэллон и его верный помощник детектив Фред Барлоу получают информацию о том, кто был на «сходке» в Чикаго, связывают все «пробелы» и догадываются, что за устранением ирландцев, Горского и боевиков-подпольщиков стоит ГГ. Также у них появляется таинственный информатор, который якобы может свидетельствовать против ГГ в деле убийства Луи «Два ствола» Альтери, которого люди ГГ выкрали из полицейского фургона во второй книге.

ГГ в это время в Атлантик-сити советуется с Наки, и тот обещает за решение вопроса отличные условия торговли и выход на береговую охрану в штате Мэн (начальник охраны Грейс Маккой, с ним еще предстоит встреча) — почти самый северо-восток для ГГ и удобное место для логистики алкоголя. Для Наки грандиозный праздник важен, на нём присутствует будущий президент США Уоррен Гардинг (реал.ист.личность, как и Наки, они действительно были связаны так как описано в книге — деньги на предвыборную компанию в обмен на гос.контракты), а Енох «Наки» Джонсон хочет заручиться его протекторатом в обмен на финансирование предвыборной кампании.

ГГ вскрывает попытку Дэнниса Брауни отравить лошадей. Скачки проходят как нужно, а с помощью своих давних партнёров в Вирджинии, ГГ организовывает засаду для Джованни Розетти и его племянника Вито. Всю вину газетчики и молва Вирджинии возлагают на остатки банды Большого Принца, с которым ГГ разобрался во второй книге.

Теперь у ГГ есть новые источники закупок и поставок, его бизнес «разнесён» по городам, чтобы не попасться Фэллону в Нью-Йорке и он возвращается, чтобы встретиться с гангстерами, которые шантажируют боссов партнёра ГГ — Давида Сарнова из Радиокорпорации Америки. Дело в возможности патента на производство радиоприёмников — супер перспективном деле, которое ГГ хочет поставить под контроль пока до этого не дошли руки самой корпорации, ведь это реклама и владение умами американцев. (Сарнов — реал.ист.личность которая в реальности всё это сделала, но под эгидой Радиокорпорации Америки).

Похоронив убитых в Аунего людей с почестями, ГГ едет на «стрелку» с бандитами (главарь — Джим Кравец) в одном из недостроенных больших домов на окраине Нью-Йорка. К нему всё чаще «приходят» во снах странные виде́ния о том, что он не один такой попаданец в этом мире и о том, что ему придётся принимать ещё более тяжёлые решения для окружающих людей.

Во время «стрелки» с Джимом Кравецом появляется Джон Фэллон, Барлоу и продажный лейтенант Дёрп (крот ГГ в полиции). Фэллон обвиняет ГГ в убийстве Альтери, в напряжённой ситуации, где все тычут стволами во всех, появляются из засады бандиты Кравеца и начинается перестрелка. ГГ спасает Фэллона. Это видит детектив Барлоу. Всех берут под стражу.

ГГ пытаются «расколоть» детективы (Курт Кэмп и Дик Фрост) из главного управления полиции Нью-Йорка. Их странное поведение и то, что они зачем-то заключают его в распределительную тюрьму штата, подсказывает ГГ и его адвокату, что кто-то сильный в городе копает под ГГ и хочет «вывести» его тюрьму — туда, где он может умереть в первую же ночь, пока за него внесут залог.

ГГ в своих размышлениях делает ставку, что его скрытый противник, который разыграл всё это со «свидетелем» убийства Альтери и заключением в тюрьму штата — Джо «Босс» Массерия. В сюжетной вставке мы видим, что это правда, и ему втихаря помогает Лаки Лучиано, который официально работает у Ротштейна.

ГГ прибывает в тюрьму. Знакомится с русским мигрантом-здоровяком, который признаёт в нём того, кто делает добрые дела для русских переселенцев в Бронксе. Ночью на ГГ пытаются совершить покушение во время пересменки надзирателей, и это почти удаётся, но громила (Николай Лесной) помогает ему, и они расправляются с убийцами. ГГ замечает, что пересменка вела себя так, словно её подкупили…

Офис окружного прокурора

— Что за срочность? — недовольно осклабился подтянутый гладковыбритый мужчина в костюме-френче, застёгнутом на все пуговицы, даже на воротнике до подбородка.

— Мой подопечный стал жертвой полицейского произвола, — всплеснул руками Исаак Ванжевский.

— Я читал бумаги, что прислал ваш секретарь, — кивнул прокурор, — Мистер Алекс Соколов был арестован прошлой ночью в заброшенном здании после перестрелки, в которой пострадали полицейские.

— Он тоже пострадал.

— Он ранен? — поднял бровь прокурор.

— На нём был бронежилет. Он отделался сильными гематомами. Но если бы на моем клиенте не было защиты — итог был бы куда печальнее, — подался вперёд Исаак.

— И что он там делал? — ухмыльнулся прокурор.

— На него напали люди, которые его шантажировали, мистер Саленс, — ответил прокурору Исаак.

— И все погибли… — буркнул помощник прокурора, сидевший напротив Ванжевского за столом и изучающий копию рапорта.

— Всё могло быть намного лучше, если бы полиция не стала мешать личной охране мистера Соколова. Прошу учесть это обстоятельство. Мой клиент открыл охранное агентство. Люди старались помочь полиции в борьбе с преступниками и защитить своего нанимателя. Но полиция Нью-Йорка воспрепятствовала им!

— А как же снайпер? — поднял глаза на Исаака прокурор Саленс.

— Только он и смог оказать поддержку моему клиенту и полиции. Без него, возможно, жертв было бы больше, — тут же парировал Ванжевский.

— Вы хотите, чтобы я отпустил мистера Соколова под залог?

— Да, прошение залога вы уже видели. Также мы настаиваем, чтобы был отпущен и Семён Горохов. Он вёл огонь из своей винтовки исключительно по причине выполнения своих обязательств по охране перед моим клиентом. И тем самым помог полиции избежать гораздо больших печальных последствий. Напомню, что бандиты, которые напали на моего клиента, открыли огонь и по шерифу Бронкса — Джону Фэллону. И даже ранили его. А также ранили детектива Фреда Барлоу и лейтенанта Дёрпа из Уэйкфилда. А мой клиент помог спастись шерифу Фэллону. Кстати, после того как в его бронежилет прилетела дробь из Винчестера шерифа. Прошу учесть этот вопиющий случай.

Прокурор сжал зубы так, что проступили желваки. Он мрачно переглянулся со своим помощником.

— Это ещё предстоит точно установить.

Адвокат миролюбиво улыбнулся и добавил:

— Так же как и, якобы, вину моего клиента в каком-либо деле. Он явно потерпевший. Не оказывал сопротивления полиции, и его люди — тоже. Его шантажировал бандит — Джим Кравец. Которого пристрелили полицейские. И мера пресечения, которую ему избрал инспектор Курт Кэмп из главного управления полиции Нью-Йорка, а именно: заключение в распределительную тюрьму штата, вынесена с явным превышением допустимого обоснования. В этом не было никакой необходимости. Алекс Соколов — честный бизнесмен, который занимается благотворительностью в боро Бронкс. Прошу это тоже учесть. Он открыл суповую кухню, сейчас открывает детские сады для жителей этого боро. Здесь явно имеет место процессуальная ошибка. Задержание незаконно, ведь каждый имеет право на самозащиту. И помещение в тюрьму — уже второе нарушение. Поэтому мы настаиваем на немедленном освобождении мистера Соколова под залог, и надеемся на скорейшее полное снятие с него всех подозрений.

Прокур пробежался ещё раз глазами по бумагам, лежащим перед ним на столе, обитом синим бархатом. Затем, не глядя на адвоката, кивнул:

— Мне нужно посовещаться. Прошу вас подождать снаружи, в комнате секретаря.

Ванжевский с достоинством встал и слегка поклонился:

— Буду ждать вашего положительного решения.

Как только Исаак удалился и закрыл за собою массивную резную дверь, Саленс откинулся в кресле и расстегнул верхнюю пуговицу френча.

— Что думаешь, Бен?

Помощник чуть расслабился, перестав выглядеть как лайка, взявшая след оленя:

— Дело мутное.

— Почему Фэллон поехал туда?

— Я переговорил с офицерами, которые были на этом выезде. Решение принималось срочное. Фэллон полностью посвятил во всё это только детектива Барлоу. И, скорее всего, лейтенанта Дёрпа. Они сообщили, будто какой-то свидетель дал показания, что Соколов связан с исчезновением Луи «Два ствола» Альтери. Но поговорить с шерифом сейчас не получится. Он в больнице. Пока ещё без сознания.

Прокурор снова поиграл желваками:

— А Барлоу?

— В общем, молчит как рыба. Мне показалось, он что-то знает, но явно не хочет говорить, пока Фэллон в больнице и не очнулся. Информация скупая.

— Правда, что этот русский спас Фэллона в перестрелке?

— Барлоу сказал, что видел, как Соколов оттаскивал Джона из-под огня.

Прокурор усмехнулся:

— У детектива Барлоу старая закалка. Боевая. Он не стал врать про то, что его напарника спасли. Ни смотря на то, что это сделал тот, кого они хотели заковать в наручники…

Помощник кивнул:

— Да, и Фэллон и Барлоу прошли войну. Во второй армии. В Аргонском лесу.

— Как и ты…

— Как и я, — сухо ответил Бен.

— А лейтенант Дёрп?

— Говорит примерно то же самое. Но без подробностей.

Прокурор постучал пальцами по документам:

— Значит, Соколов вытащил шерифа Джона Фэллона из-под огня…

— Но это не отменяет того факта, что Фэллон ехал арестовывать Соколова, — возразил помощник, — Значит, у него были основания.

— А где свидетель? — спросил Саленс.

— Об этом, видимо, знает, только Джон… — вздохнул помощник.

— Понятно. Непохоже на Фэллона. Такая спешка… Значит, исходя из фактов — свидетеля у нас сейчас нет. А ты знаешь, что Соколов уже мелькал недавно? — прокурор пытливо посмотрел на своего подопечного.

— Слышал кое-что…

— Он помог Бюро расследований накрыть банду ирландских подпольщиков, которые приехали в Америку. И они тоже, якобы его шантажировали. С одной стороны, он весь из себя положительный персонаж. Но уже дважды его пытаются подмять гангстеры или подпольщики. И он действительно как-то боком проходил в деле Альтери. Это слухи, которые я слышал в центральном управлении. Операции были большие. Шила в мешке не утаишь. Так что Соколов — очень непростая фигура.

Помощник кивнул:

— Я слушал чуть меньше. Но тоже примерно эту же информацию. Только про Альтери для меня — новость.

— Что мы имеем? — и прокурор подался вперёд, облокотившись на стол, — Соколов явился на встречу с гангстерами со своей охраной. Туда же поехал Фэллон для того, что бы арестовать его по показаниям свидетеля. Гангстеры открыли огонь. Один из охранников Соколова помог в перестрелке с бандитами. Я действительно верю в то, что если бы не его снайперский огонь — полиции пришлось бы сложнее. Соколов спасает шерифа. Помогает отбиться от гангстеров. Свидетеля мы найти и допросить пока не можем. И этого Алекса отправил на несколько суток в распределительную тюрьму инспектор из главного управления. Которого почему-то прислали в Бронкс ради этого дела…

— Инспектор Курт Кэмп, — подсказал помощник.

Прокурор сморщился:

— Знаю его. Очень мутный тип… Это управление уже давно пора полностью перетряхнуть. Непонятно — кому они служат? То ли городу, то ли дельцам вроде Джо Массерии и прочим гангстерам.

— Но тогда почему такой интерес к Соколову? — подсказал помощник.

— Верный ход мыслей! Значит, Соколов имеет скелеты в шкафу. Но сейчас на него официально ничего нет. А управление в последнее время всячески пытается сместить меня из этого кресла. Для них помещение Соколова в тюрьму — процессуальный казус, который они замажут. Сейчас участки забиты арестованными по закону Волстеда. За незаконную торговлю выпивкой. Скажут, что не было мест… Или ещё какую-нибудь чушь. Как будто мы не знаем, как забивают они свои управления арестованными… А вот если наш ушлый адвокатишка поднимет шум, они ухватятся за это, потому что вся эта история уже наша головная боль после данного прошения залога…

— Исаак Ванжевский — представитель достаточно серьёзной адвокатской конторы…

— Да знаю я, не первый раз с ним сталкиваюсь, — отмахнулся прокурор.

И он замолчал нахмурившись.

Помощник выждал минуту и аккуратно подал голос:

— Есть ещё что-то?

Саленс тяжело вздохнул:

— Да. Тебе я доверяю, поэтому могу сказать. Шериф Бронкса Джон Фэллон — это моя протекция! Я настоял на его переводе сюда, так как был уверен, что нам нужен такой честный шериф, который разбавит болото, в которое начинает превращаться управление полиции. Он молод, энергичен, хорошо проявил себя в Тампе, когда боролся с контрабандистами, и ничем не запятнан. Если он ехал арестовывать Соколова, значит, у него была уверенность в своих действиях. Но он выжил благодаря этому русскому. Это тоже нужно учитывать. Мда… если я оставлю Соколова в тюрьме, то неприятных последствий будет куда больше. А с Фэллоном я поговорю, как только он придёт в норму.

— Значит, вы подпишете залог? — поинтересовался помощник.

— Да, Бен. Подпишу. Позови сюда этого адвоката.

И прокурор потянулся за ручкой…

Распределительная тюрьма штата Нью-Йорк

Одиночная камера представляла собою маленькое помещение два на два метра, в которой под потолком было что-то вроде намёка на узкое оконце, в углу стояло отхожее ведро, а половину места занимала шконка со старым худым матрасом.

Сюда меня перевели сразу после ночного инцидента, когда мы с Лесным помножили на ноль подосланных ко мне убийц. Суматоха была знатная. Смена надзирателей, которая задержалась на пересменке, ворвалась в большой зал распределительной тюрьмы штата, где дожидались суда все узники. Старой смене пришлось присоединиться к ним в усиление. Всех подняли со своих шконок и выстроили у них. Начался грандиозный обыск, сопровождаемые то тут, то там ударами дубинок.

Матрасы и кровати моих неудачливых убийц перетряхнули полностью. Досталось и соседям. Всех, кто был вокруг меня и Лесного, постигла та же участь. Николай только ухмылялся, глядя на всё это уже бессмысленное представление. Никто ничего не видел, или не хотел ввязываться в это дело, а мы вдвоём пели одну и ту же песню: началась драка, почему сюда эти трое пришли со своих мест — не знаем, может, потому, что здесь был ещё ряд пустых мест — решили выяснить отношения вдалеке от всех втихаря и подальше от надзирателей.

В итоге нас двоих и ещё несколько «подозрительных» личностей распихали по одиночкам. Начальник новой смены — Джек Рамси — несколько раз обыскивал меня лично, злобно пыхтя в лицо и обдавая меня луковым амбре. Это он задержался на пересменке, из-за чего на несколько минут большой зал с задержанными оказался без присмотра. Я внимательно запоминал его лицо и следил за реакцией. И она мне не понравилась. Он почти не скрывал своего раздражения и особого внимания ко мне. А вот убитых головорезов даже не осмотрел. Будто они расходный материал. Надо будет узнать о нём поподробнее…

В одиночке мерзко пахло, и было ощущение, что я лежу где-то во льдах. На улице зима, а здесь, среди бетонных стен так вообще была морозильная камера. Пришлось кутаться в своё широкополое пальто с ногами, прижимая их к себе. Посмотрел бы кто на меня со стороны — никогда бы не поверил, что этот усталый и замёрзший человек — теневой хозяин Бронкса и части Чикаго. И катается по Нью-Йорку на бронированном Паккарде. Ведь несколько дней назад его полностью обшили сталью в мастерской Рощупкина-старшего.

Меня, невыспавшегося и помятого, разбудили с завтраком, прогремев в оконце одиночки миской с каким-то малосъедобным варевом. Пришлось руководствоваться принципом: горячее — значит, съедобное.

А к полудню за мной приехали…

Заглушка в двери открылась. На меня посмотрели сонные глаза очередного надзирателя. Затем он молча с грохотом захлопнул оконце и загремел ключами в замочной скважине. Дверь со скрипом отворилась, и я увидел за полисменом Исаака Ванжевского.

— Добрый день, мистер Соколов! — весело протрещал адвокат, поблёскивая своими очками в искусной тонкой золотыми оправе.

— Надеюсь на это, — кивнул я, поднимаясь со своей «лежанки».

— Наше прошение о залоге подписано. Так что вы покидаете это негостеприимное место! — торжественно объявил Исаак.

Надзиратель при этом глумливо усмехнулся.

Я подошёл к двери, и полисмен нехотя отошёл в сторону, пропуская меня.

— Сейчас мы заберём ваши вещи, а снаружи нас ждёт машина. Я прибыл сюда с вашими людьми. Мистер Громов любезно предоставил мне и моей конторе транспорт, чтобы всё шло быстрее.

Я улыбнулся впервые за последние пару дней. В своих подчинённых и Викторе я не сомневался.

Процесс возвращения моих личных вещей прошёл быстро. В бумажнике я недосчитался части денег. Встретившись со скучающим и непонимающим взглядом тюремного клерка, я лишь усмехнулся. Похоже, здесь это была стандартная процедура. Интересно, если бы я вёл себя не так скрытно, а имел за собою такую же «славу», как Ротштейн или Массерия — рискнули бы надзиратели прикарманить мои сбережения? Очень сомневаюсь. Поднимать этот вопрос я не захотел, и мы с Исааком быстро пересекли внутренний двор распределительной тюрьмы Нью-Йорка.

И заговорили о делах, только когда ворота остались позади.

Неподалёку стоял мой Паккард. Около него мерил шагами парковку Матвей — мой неизменный водитель. Рядом стоял и курил один из бойцов капитана Синицына. За Паккардом расположился чёрный Форд и ещё пара громил. Около него меня ждал Соломон Михайлович. Видно, после того как с ними связался адвокат, тесть Мишки Рощупкина, и, одновременно, мой компаньон, решил лично встретить меня и поговорить. Тонкий слой снега покрыл за ночь землю, и я шёл, похрустывая им под ботинками. Мёрз и выдыхал пар. Но это было приятнее, чем гнить за решёткой.

Исаак заговорил первым:

— Я в курсе, почему вас перевели ночью в одиночную камеру. И рад, что всё обошлось. Думаю, драка и три трупа явно случилась не просто так.

— Да, меня хотели убрать, как мы с вами и предполагали.

— В первую же ночь, — покачал головой адвокат, — Кто-то очень торопился…

Я согласно кивнул:

— Чересчур быстро. И мне не нравится, что я не понимаю — откуда такая спешка. Исаак, нужно кое-что узнать.

Ванжевский блеснул очками и серьёзно уставился на меня, ещё сильнее понизив голос:

— Слушаю.

Я остановился, не доходя до машин, сделал рукой знак своим людям подождать и развернулся к Исааку:

— Вы нарыли что-нибудь на инспектора, который меня сюда упёк?

— На Курта Кэмпа?

— Да, — я нахмурился, вспоминая очкастого «плохого копа».

— Пока мало. Но у меня есть люди, которые очень скрупулёзно собирают слухи в полицейском управлении. Курт Кэмп не хватает звёзд с неба, и поговаривают, что он довольно мутный тип.

— То есть того, кто не является супер-профессионалом, посылают проводить допрос участников перестрелки, в которой был ранен шериф Бронкса? — поднял бровь я.

— Верно мыслите, Алексей! — обрадовался адвокат, — Это очень странно.

— И очень уж быстро… — добавил я, — Не прошло и часа, а Курт со своим напарником уже прибыли в Бронкс. С распоряжением для ведения этого дела.

— Именно. Кто-то дёрнул за нужные ниточки, чтобы всё так получилось.

— Нужно узнать кто.

— Сам он вряд ли расскажет… — грустно ответил Исаак.

— Проверяйте все. И даже его напарника — детектива Дика Фроста. Хоть он и явно удивился, когда Курт решил закрыть меня здесь. Вдобавок, есть ещё один вариант, — продолжил я, — Джек Рамси. Начальник смены надзирателей в главном зале этой тюрьмы.

— Почему он привлёк ваше внимание? — адвокат сразу подобрался как ищейка.

— Вчера, когда меня пришли убивать, пересменка опоздала. И ровно в этот момент, когда надзиратели уже ушли, допустив халатность, на меня напали. Поведение Рамки после драки мне не понравилось тоже, когда он обыскивал меня и разбирался в деле. Точнее, он пытался найти что-то у меня. А смерть троих бандитов его как будто бы и не интересовала.

— Что же. Он напишет кучу бумаг, они тут договорятся с предыдущей сменой, чтобы всё было так, словно никаких нарушений не произошло, и от них отстанут. Тем более, все трое убитых были рецидивистами, которых никому не жаль, — молвил задумчиво адвокат.

— Вот именно. Нужно постараться копнуть под этого надзирателя. Это ещё одна зацепка, которая приведёт меня к тому, кто меня заказал.

Ванжевский серьёзно посмотрел на меня и спокойно проговорил:

— И меня не интересует, что вы будете делать, когда это выясните.

Я удовлетворённо кивнул.

— Хорошо. Я наведу справки.

— Что с Фэллоном и Барлоу? — задал я новый вопрос.

— Шериф в больнице штата. Барлоу отделался легко, но тоже пока там же. Фэллон пока не пришёл в себя.

Я задумался. Надо бы навестить шерифа. И поговорить с его помощником.

— Есть и приятные новости. Я думаю, по Горохову — вашему снайперу, тоже будет положительное решение. Но чуть позже, — поднял мне настроение Исаак, и я тут же вспомнил о ещё одном деле.

— Я хочу попросить вас сделать ещё одну работу. Так же хорошо, как вы это сделали сейчас, — обратился я к адвокату, — В этой тюрьме находится человек. Николай Трофимович Лесной. Он должен выйти. Под любой залог, на любых условиях. Запомнили?

— Да. А кто он?

— Это неважно. Сделайте всё, что в ваших силах. Он должен оказаться на свободе. И передайте ему весточку, что вы — от меня.

Исаак усмехнулся. Думаю, он всё понял и окончательно сложил пазл произошедшего ночью в тюрьме. Но вслух он сказал лишь:

— Я приложу все усилия. И проинформирую вас о результате.

Нужно уметь быть благодарным. Если даже Лесной, который фактически спас мне жизнь, просто выйдет из тюрьмы и пойдёт на все четыре стороны — меня устроит и это. Но от такого человека в рядах своей маленькой «армии» я бы не отказался.

— Тогда мне следует переговорить с этим Лесным. Пока я здесь, — пожал плечами Ванжевский.

— Я распоряжусь, чтобы вас потом отвезли, куда потребуется. Форд, — я махнул рукой в сторону второго авто, — останется здесь, и мои люди будут с вами.

— Весьма любезно с вашей стороны! — поблагодарил адвокат.

— Мои ресурсы — ваши. Обращайтесь напрямую или ко мне, или к Виктору, если меня не будет в Нью-Йорке.

Мы попрощались, и каждый пошёл своей дорогой. Исаак снова направился в распределитель — объявлять, что будет защищать интересы здоровяка, который выручил меня в ночной потасовке. А я — двинулся к машинам.

Отставив чёрный фордик с двумя людьми дожидаться Ванжевского, я поздоровался с улыбнувшимся мне Матвеем и сел на заднее сидение к Соломону.

— Да-а-а-а, натворили вы делов, Алексей, — вместо приветствия, но с хитрой улыбкой произнёс старый «аптекарь».

— Поехали, Матвей! — скомандовал я и пожал руку Соломону, — Так получилось, Соломон Михайлович. Зато теперь одной помехой в нашем деле меньше… — тихо сказал я, имея в виду банду Джима Кравеца и вопрос с производством радиоприёмников.

— Не жалеете себя, Алексей, — покачал головой старик, — Может, уже засесть в офисе и управлять всем оттуда?

— Как только будет возможность, так и сделаю, — слукавил я.

Офис — это для Виктора. Но в плане риска своей головой надо действительно быть осторожнее. Думаю, я уже вышел на тот уровень, когда моё личное присутствие на всех «стрелках» не требуется. Только придётся подробно инструктировать подчинённых, и так, чтобы у них не возникало вопросов — откуда же их молодой начальник знает столько, что предугадывает будущее.

— Чем планируете заняться, Алексей?

— Утрясу последние вопросы с Давидом Сарновым. И приступим к производству радиоприёмников. Нужно много поработать. Чтобы их запуск в продажу стал сенсацией… Теперь у нас есть выход на поставки виски через океан. Придётся съездить в Портленд…

— В штат Мэн? — удивился Соломон.

— Да. И мне понадобится ваша помощь. Нужен надёжный человек, который останется там всё наладить. Появился выход на начальника береговой охраны штата.

— А вы сами потом куда?

— Пора решать вопрос с Аунего, — нахмурился я, вспоминая таинственный городок, где спрятался подпольный заводик Виктора Горского, захваченный странной сектой Проповедника.

— Грандиозные планы! — усмехнулся Соломон.

Это он ещё не знает про намечающиеся поставки из спрятанных в горах Кентукки винокурен в Чикаго… Вслух же я сказал лишь:

— У вас есть люди в управлении полиции Нью-Йорка, Соломон?

Он поморщился:

— Вы же знаете меня, я стараюсь не высовываться.

Ну да. Торговец «лечебным вином» во время Сухого закона — тоже фигура заметная. Как только акт Волстеда вступил в силу, бизнес Соломона не перестал быть легальным, но теперь вызывал больше внимания со стороны полиции. Слишком этот способ сбыта алкоголя — через аптеки — стал явным. Хотя Соломон больше выступал не продавцом, а тем, кто обеспечивал хранение продукта на своих складах, где по бумагам содержалось исключительно лекарство.

— Я могу подключить «других» людей… — это старик намекнул на Ротштейна и его подручных.

— Нет, это исключено.

— Что же. Тогда пойдём другим путём. Но не гарантирую результата. Что требуется?

— Курт Кэмп — инспектор. Дик Фрост — его напарник. И Джек Рамси — начальник смены надзирателей в этой тюрьме. Первый, уверен, связан с последним. Нужна вся возможная информация о них.

— Хорошо. Вы не додумались — кто всё это устроил?

— Есть мысли. Но уверен, что были и исполнители. Сошки поменьше. Кто-то же нашёл этого «свидетеля» для Фэллона. И нам нужно найти его быстрее.

— Устранение свидетеля создаст вокруг вас лишнюю шумиху, — сморщился аптекарь.

Я усмехнулся:

— Я не собираюсь его устранять. Его нужно найти и распутать всю цепочку. Чтобы иметь доказательства заговора против меня.

— Можно было бы попросить о помощи тех, кто является партнёром мистера Ротштейна, но ведёт и собственный бизнес.

— Например?

— Лаки Лучано и Мейер Лански. Мейер очень ушлый молодой человек. Далеко пойдёт! Он что угодно узнает в два счёта и организует любое дело с Лучано, — ответил Соломон.

Я задумался. В отличие от Соломона я обладал некоторым «послезнанием». И пусть оно касалось экономики Америки, но кое-что о бандитских войнах в США двадцатых годов я знал. И меня поразила внезапная мысль. Сейчас я грешил на Джо «Босса» Массерию. Но если вспомнить — кто выйдет окончательным победителем из всей войны гангстеров, и кто сейчас не вызывает у «больших боссов» опасений в силу молодости и пока не такого высокого статуса… То начинают появляться некоторые подозрения. Загадка заговора против меня пока что выглядела как масса зацепок. Моё усиление в Бронксе и Чикаго не могло устраивать Массерию. Шерифу Фэллону «подкинули» нужного свидетеля. Против меня спустили продажного инспектора, чтобы я попал в распределительную тюрьму и остался без охраны. А вот пробел — кто мог всё сделать, не вызывая подозрения… Чтобы не выйти на Массерию. Кажется, я нащупал возможную догадку!

— Вы — гений, Соломон! — воскликнул я.

Он с удивлением посмотрел на меня:

— Мне, конечно, приятно, Алексей, но я не совсем вас понимаю.

А у меня в голове уже сложилась версия, которую нужно было проработать. Но для этого следовало найти этого горе-свидетеля, если только он уже не кормит рыб в Гудзоне…