Род Иллэниэл

Глава 16

Мне действительно далеко не сразу удалось заснуть, и как только это произошло, Сайхан стал расталкивать меня.

— Что? — промямлил я.

— Утро. Пора в дорогу, — сказал он мне.

Это казалось невозможным, но светлеющее небо подтвердило его слова. Если у утра когда-либо был сообщник, то им был Сайхан. Эти двое определённо сговорились, чтобы лишить меня сна. Я встал, и стал укладывать наши вещи. Я был ни чуточки не сварлив. Честно.

Пенни варила на углях нашего костра милый, горячий котелок каши. Первая проба поведала мне, что кое-кто забыл взять сахар и специи. Я не стал упоминать ей об этом. После вчерашнего я сомневался, что это улучшит ей настроение.

— Как каша? — спросила она. Было неясно, обращалась ли она ко мне, или вообще ко всем.

— Сойдёт, — ответил Марк.

— Едал и хуже… один раз, — сказал Сайхан.

— Простите, я забыла взять приправы, — извиняющимся тоном сказала она.

— Неплохо. Мне вообще-то понравилась, — сказал я, надеясь поднять ей настроение.

— Спасибо за сарказм — и так плохо, а ты ещё тут умничаешь, — сказала она, зыркнув на меня.

От шока у меня отпала челюсть. Я правда не пытался быть язвительным. Я посмотрел на Марка, ища поддержки — ясно же было, что меня обвиняли несправедливо. Он лишь разочарованно покачал головой, глядя на меня. Сайхан тихо посмеивался себе под нос. «Хоть у кого-то хорошее настроение», — кисло подумал я.

Марк предложил помочь мне помыть тарелки, когда мы поели. Поскольку поблизости не было ручья, нам пришлось использовать песок из близлежащего сухого оврага.

— Ты ведь ни слова не услышал из того, что я вчера тебе сказал, так?

— Я не думал, что всё настолько плохо, — соврал я. — В любом случае, не было смысла в жестоких словах.

— Неверно, — заявил он.

— Так что, мне нужно было оскорбить еду? Как это сделал Сайхан? — спросил я. Теперь, вспоминая случившееся, я осознал, что она вообще-то извинилась после того, как он это сказал.

— Нет, она уже зла на тебя. Тебе надо было придерживаться нейтрального ответа, как это сделал я. Я не думаю, что ты сможешь провернуть что-то вроде того, что сказал он.

— Ну, если быть подонком — значит быть настоящим мужиком, то очень жаль… я бы предпочёл быть… — сказал я, и замолк. Я не мог найти хорошего окончания для этой фразы.

Марк был слишком быстрым, чтобы упустить такую возможность:

— Эй, не надо так на меня смотреть! То, что я присоединился к духовенству, не значит, что мне нравятся мужчины! — сказал он, засмеявшись.

Я начал было отвечать чем-то ужасно остроумным и хитрым, но обстоятельства меня спасли. Хотя хорошими они не были. Я остановился, и закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Я ощущал нескольких человек вдалеке, на самой границе моей дальности. Когда мы уезжали из Уошбрука, я мог ощущать вещи почти в миле от себя, если прилагал усилия к тому, чтобы унять свои мысли. Теперь я обнаружил, что полмили — лучшее, на что я способен.

— Эй, не надо так! — сказал Марк. — … Морт?

— Секундочку, там что-то есть, — сказал я, подняв ладонь. Я тщился растянуть свои ощущения дальше, но это было бесполезно. Фигуры, быть может пять или шесть, направлялись всё дальше, пока я больше не мог их определять. Я открыл глаза, и посмотрел на своего друга.

— Ну? В чём дело? — спросил он.

— На дороге были люди, где-то полмили в том направлении, — указал я туда, куда мы собирались ехать.

— Другие путники… или кто-то, ожидающий нас?

— Не могу знать. Пойдём, скажем остальным, — ответил я.

Сайхан и Пенни вели учебный бой, когда мы вернулись. На этот раз Пенни была более осторожной, но результаты были те же самые. Как бы быстро она ни двигалась и била, она не могла коснуться старого воина. Однако возможности бросить себя она ему не давала.

— Вы, возможно, захотите сберечь силы, — сказал я им.

— Ты что-то почуял? — спросил Сайхан, когда они разошлись.

Я объяснил, что я обнаружил.

— Может быть, это другие путники, — сказал я, закончив.

— Может быть, — ответил он, начав проверять своё оружие. — Но мы будем действовать, исходя из предположения, что впереди нас ждёт засада.

— Может, мы смогли бы уйти с дороги… обойти эту часть стороной, — предложила Пенни.

— Это непрактично, — отозвался Марк. — Я много раз ездил по этой дороге. Ландшафт тут сужается. Если мы попытаемся пойти в обход, то придётся сделать крюк на несколько дней, — сказал он, указав на холмы, круто возвышавшиеся впереди. — Я даже не уверен, как потом вернуться на дорогу.

— Всё лучше, чем умереть, — сказал Сайхан. — Я знаю глухомань к северу. Если обойдём северные холмы, то выйдем в глубокое ущелье. Придётся пройти по нему десять миль, прежде чем мы сможем его покинуть, но это выполнимо. Время у нас есть.

— Я не думал, что ты — из тех, кто бежит от драки, — заметил я.

— Тогда ты меня не знаешь, — прямо заявил он. — Я сражаюсь лишь тогда, когда результат — в мою пользу, или когда нет другого выбора. Выбор у нас пока есть.

— Я предпочёл бы остаться на дороге, — сказал я, спокойно вперившись в него взглядом.

— Я не думаю, что ты меня слушал, — ответил он, посмотрев мне в глаза.

— Я отлично тебя слышал. Я поеду по дороге. Если хочешь выбрать другой путь — скатертью дорога.

Напряжение в воздухе было почти вещественным.

— Ты плохо кончишь, мальчик, и весьма вероятно — навредишь многим хорошим людям по пути к своей кончине.

Я повернулся к нему спиной, и направился к своей лошади. Оглянувшись через плечо, я ответил:

— Мне уже обещали плохую смерть, но моя с ней встреча назначена не на сегодня, — сказал я, ловя взгляд Пенни. Единственный хороший момент в знании времени своей смерти… заключается в том, что можно быть очень уверенным, когда смерть к тебе не придёт.

Пенни снова заговорила:

— В этом он прав, сегодня мы не умрём.

— Одно из твоих видений? — спросил Сайхан. Его вопрос стал для меня неожиданностью — я и не знал, что она уже так много рассказала ему о себе.

— Да.

— Это превосходно, но мне плевать, когда умрёте вы двое. Меня больше заботит моя собственная смерть. Готов поспорить, в твоём видении не было ничего про меня, — ответил он.

— Я тебя тогда не знала… — неуверенно ответила Пенни. — Он прав, Морт — возможно, мы подвергаем их опасности, основываясь на видении, которое только про нас двоих.

Её стремительная смена позиции меня задела. Несколько дней назад она думала, что я сходил с ума, но всё равно последовала бы за мной по этой дороге без колебаний. Теперь я, предположительно, «исцелился», и она была моей Анас'Меридум, но её теперь больше беспокоило «его» мнение, а не моё. Может, я вёл себя иррационально, но я никак не мог отделаться от этого чувства.

— Вот, что я вам скажу, — сказал я. — Поскольку я точно выживу, то поеду один. Я вернусь за вами, девочки, когда удостоверюсь, что там всё безопасно, — заявил я. Да, глупо было такое говорить, но двое из числа моих спутников начинали меня серьёзно раздражать.

— Если ты удалишься более чем на пару сотен ярдов от Пенелопы, или около того, то вы умрёте от натяжения ваших уз, — ответил Сайхан.

— Что?! — хором произнесли мы с Пенни. Никто ни одному из нас не сказал об этом маленьком недостатке перед тем, как мы решились на это.

— Это нелепо! Давай всё вернём назад… мы не можем так жить, — сказал я, повышая голос.

— Морт… — тихо сказала Пенни.

— Это возможно, Пенни. Нам просто нужно обоим согласиться на это — и всё кончено, — сказал я ей.

— Нет, Морт. Я не позволю тебе. Я серьёзно отношусь к той клятве… целиком. Она для меня важна, — сказала она, и я увидел, как в её голубые глаза заблестели от зарождающихся слёз.

— К тому же… — начал Сайхан.

Я устал от его постоянных прерываний. Он уже обернул против меня мою будущую жену. «Ки́ртос!» — рявкнул я на него. Это было заклинание, лишающее речи.

— Это на мне тоже не сработает, — продолжил он. Запустив руку в свой мешочек, он вытащил по-прежнему светящийся камень с нашей церемонии связывания. — Покуда я ношу вот это, твоя магия не может меня коснуться.

День просто полнился сюрпризами.

— Мне ещё что-нибудь следует знать? — выплюнул я. Я разозлился донельзя. Он намеренно утаил от меня последствия наших уз. Прежде, чем он смог ответить, заговорила Пенни:

— Да, — сказала она. — Самоцвет — краеугольный камень, ключевая часть уз. Он будет светиться, покуда узы действуют, но…

— Но что?!

— Она пытается сказать тебе, что если я решу, будто ты — угроза, то я могу уничтожить самоцвет. Это — дополнительная страховка на случай, если вы оба отбросите здравый смысл, — закончил вместо неё Сайхан.

— И что случится тогда? — спросил я.

— Мы умрём, Морт, — сказала Пенни, и теперь она была правда расстроена.

— И ты знала об этом? — возмущённо спросил я.

— Да. Это был единственный способ, Морт. Ты сходил с ума. У меня не было сил на это смотреть, — жалобно произнесла она. — Я сделала это для твоего же собственного блага.

— И моего мнения на этот счёт спрашивать было совершенно не нужно, а?

Маркус шагнул ближе:

— Это не так плохо, как звучит, ты…

— Чёрта с два, ещё как плохо! — поставил я его криком на место.

— Морт, я люблю тебя. Это — единственная причина, по которой я готова была пойти на такое, — добавила Пенни, будто от этого всё стало бы лучше.

— Можешь взять свою любовь, и катиться вместе с ней к чёрту! — огрызнулся я. О своих словах я сразу же пожалел, как только сказал их, но я был слишком зол, чтобы это могло меня остановить. — И про свадьбу тоже можешь забыть, — сказал я, и снял с пояса мешочек. В нём было кольцо, которое я заказал более месяца назад. Роуз сунула мне его тайком, когда первый раз посетила нас в королевском дворце.

— Вот, оставь себе. Или продай, мне плевать. Между нами всё кончено, — сказал я, кинув мешочек ей под ноги.

Она встала на колени, подняв мешочек… её дрожащие пальцы быстро сказали ей, что было внутри.

— Мордэкай! Нет, ты не понимаешь! Это же бессмыслица какая-то. Я люблю тебя!

— У нас с моим отцом есть кое-что общее, Пенелопа. Мы оба не терпим чёртовых лжецов, — сказал я голосом, который был холоднее льда. — А теперь, если ты только не соврала и про свою клятву тоже, то у тебя есть долг, который нужно выполнять. Я еду по дороге, ты поедешь со мной… ясно?

— Не думай, что твой гнев заставит меня передумать, мальчик, или ты кое о чём забыл? — осведомился Сайхан, держа самоцвет между двух пальцев.

Холодная ярость накрыла меня подобно леденящему ветру. Не используя слов, я сосредоточил порыв воздуха на его руке, и самоцвет отлетел прочь. «Гра́бол ни'тарго́с. Форзэ́н!» — сказал я сразу же после этого. У него под ногами образовалась дыра, Сайхан провалился в неглубокую яму, и земля сомкнулась вокруг него прежде, чем он смог отреагировать. Я небрежно подошёл, подобрав самоцвет.

— Какого чёрта ты делаешь, Морт? — воскликнул Маркус.

— Ты — оставайся здесь, и присматривай за ним. Позаботься, чтобы никто не пришёл и не срубил этому дураку голову до нашего возвращения, — сказал я, игнорируя его вопрос.

— Мордэкай, это безумие. Успокойся, мы можем об этом поговорить, — попыталась успокоить меня Пенни.

Я прошёл мимо, оставив её без внимания:

— Я не помню, чтобы я спрашивал твоего мнения. Идём со мной. Пора разобраться с нашими делами.

Она посмотрела на меня безо всякого выражения, не будучи способной решить, как дальше правильно поступать. Я продолжал идти дальше. Затем приостановился на миг:

— Как ты там позавчера сказала? «Моя жизнь — твоя, пользуйся ей как пожелаешь» — по-моему, ты это произнесла, не так ли? Пора приниматься за работу… если только ты не решила, что пришло время окончить мою жизнь, — выдал я, и снова пошёл дальше, не заботясь садиться в седло. Лошади могут оказаться помехой, если впереди действительно была засада.

Несколько долгих минут она не двигалась, пока я не отошёл по дороге почти на сотню ярдов. Наконец она бросилась бегом, и быстро меня догнала.

— Ты — мудак, — сказала она, когда оказалась в нескольких футах от меня.

— А ты — телохранитель и палач мудака, — с сарказмом ответил я.

Мы продолжили идти, пока не достигли того места на дороге, где я ранее почувствовал людей. Приблизившись к этому месту, я смог почувствовать их, спрятавшимися у обочин дороги ещё где-то в сотне ярдов впереди. Их было почти двадцать человек, по моим грубым подсчётам.

— Стой! — рявкнул я Пенни.

Она зарычала, и повернулась лицом ко мне, скрепя зубами:

— Если ты думаешь…

— Заткнись. Под дорогой впереди — ловушка; яма, я думаю, — сказал я. Дорога была обычной, земляной, но я ощущал под ней большую полость. Я сосредоточил на секунду свой разум… и ощутил древесину и парусину под земляной поверхностью. Они хорошо поработали — даже зная, что ловушка была там, я не мог рассмотреть разницу между твёрдой землёй и местом, где была яма.

Будучи в упрямом настроении, я создал плоский щит над местом, где была спрятана ловушка, а потом пошёл по нему, будучи уверенным, что он выдержит мой вас.

— Ты сказал, что тут была ловушка? — неуверенно спросила Пенни.

— Да, но посмотрим, как они отнесутся к тому, что мы у них на глазах перейдём её без проблем. Давай, тут не опасно, — отвернулся я, и пошёл дальше. Пенни поспешно меня нагнала.

— Что ты будешь делать, если мы их найдём?

— Поговорю с ними, посмотрю, смогу ли я их переубедить, — ответил я. Я не потрудился упомянуть, что они уже были лишь в пятидесяти ярдах от нас. Я использовал короткую фразу на лайсианском, чтобы окружить Пенни щитом. Кольчуга защитит её от стрел, но удачное попадание по незащищённой части тела всё же могло её убить.

— Мне кажется, я их слышу, — прошептала она мне.

Её уши теперь, наверное, были лучше моих — я не слышал ничего, хотя и знал, что они были менее чем в двадцати ярдах от нас, по обе стороны от дороги.

— Ага… они… — начал я говорить ей, что они были по обе стороны от нас, но воры не стали ждать, пока я закончу. Стрелы прилетели сразу же с нескольких направлений, без всякого вреда отскакивая от наших щитов. Я и глазом не успел моргнуть, как Пенни обнажила меч. Она была настолько быстрой, что почти срубила одну из стрел в воздухе, но неправильно рассчитала время взмаха.

— Позже тебе надо будет в этом поупражняться, — заметил я, вынимая свой мешочек с камнями. Я запустил в него руку, и вытащил камешек размером с мой большой палец, покатав его между пальцев. — Кто тут у вас за главного? Я хочу предложить вам сделку! — крикнул я в деревья сбоку от дороги. Никто из бандитов пока не показался.

Единственным ответом стал ещё один град стрел.

— Ладно же, — сказал я. — Ти́лен стри́лтос! — подул я на камень у себя на ладони, и тот полетел прочь, будто его метнули из пращи. Камень полетел дугой, следуя невидимой линии, которую я держал у себя в голове, пока не ударил в голову одного из спрятавшихся в деревьях стрелков. Я услышал отвратительный, мокрый, глухой удар, и с помощью своих дополнительных чувств я увидел, как тело стрелка сползло на землю там, где он прятался.

Стрелы продолжали лететь, поэтому я повторил процесс с ещё тремя камнями. В лиственной темноте упало ещё несколько тел.

— Я правда думаю, что нам следует поговорить! Во всём этом нет необходимости! — снова крикнул я. Пенни внимательно наблюдала за мной, не будучи уверенной, что именно происходило. Она, вероятно, не осознавала, насколько эффективны были мои камни.

Вылетело ещё несколько стрел, я приметил их источники, и попытался целиться точно по тем людям, которые их выпустили. Три камня… четыре… пять… Я не мог быть уверен, но мне показалось, что я попал в тех, кто стрелял.

— Я не собираюсь повторять это предложение ещё раз! Сложите оружие, и выходите, чтобы мы могли поговорить!

Я услышал ругательства, когда они начали осознавать, насколько многие из их товарищей уже вышли из строя. Они бросились бежать через густой кустарник.

— Блядь, — сказал я.

— Что происходит? — спросила Пенни. — Они что, бегут от камней?

— Похоже на то. Я не хотел их всех ранить, но я не могу позволить им сбежать. Их может быть и больше, — объяснил я. Бегущие всё ещё были очень близко, с точки зрения моих магических чувств. У них ушла бы одна минута, или две, чтобы уйти за пределы моей дальности, даже если они бежали сломя голову. Я аккуратно послал камни вслед за каждым из них, один за другим, пока наконец они все не перестали двигаться.

— По-моему, я достал всех, — сказал я, кладя оставшиеся камешки обратно в мешочек. — Пойдём посмотрим, как они выглядят — может, сможем узнать, кто их нанял.

— Всенепременно, ваша светлость! — едко ответила она.

— Надо говорить «ваше сиятельство». Я же граф, а не герцог, — ответил я. В моём голосе не было ни нотки юмора. Внутри я ощутил, как моё сердце болезненно сжалось, но я отказывался поддаваться на его уговоры.

Пенни не ответила, но я почувствовал, как она дёрнулась в ответ на мои холодные слова. Мы принялись искать вдоль обочины. Она добралась до первого из засадников раньше меня.

— Вот один, Морт… ох! О боги! — отвернулась она с отвращением на лице.

Как только я подошёл к ней, я понял, почему. Картина была ужасная. Голова этого мужчины выглядела как взорвавшийся арбуз, кровь и мозги были повсюду. Я приложил к камнями больше силы, чем я думал. Мы поискали остальных, но скоро стало очевидно, что везде результат был тем же самым. Каждый из них выглядел так, будто его ударили скотобойным молотком.

В какой-то момент меня проняло, и я начал блевать. Я уже видел смерть, вообще-то лишь год назад, но тут всё было иначе. В прошлый раз я прилагал все усилия просто на то, чтобы выжить, и я отключился сразу же после окончания битвы. Тела убрали прежде, чем я их увидел. Ничто не даёт понять смерть так же эффективно, как вид разбрызганных по земле человеческих мозгов.

Что хуже, я это сделал, сам не будучи ни в какой подлинной опасности. Конечно, я не осознавал, насколько эффективно-летальными были мои камни, но я снимал стрелков спокойно, одного за другим. У них не было шансов. В конце концов мой желудок опустошился, и я осознал, что Пенни сочувственно гладит меня по спине.

— Ты не виноват, — мягко сказала она.

Чёрта с два. Я знал, что именно я сделал, и теперь я как никогда осознал, что именно я сделал год назад. Я тогда убил более сотни человек, почти не задумываясь. Если её видение было правдой, то я снова буду это делать — и, скорее всего, в гораздо большем объёме. Я выпрямился, и сплюнул, чтобы прочистить рот.

— Хорошо, что у меня есть ты.

— Прости, что я не сказала тебе, Морт. Я думала, что ты терял рассудок. Я бы что угодно сделала, чтобы это остановить, — сказала она с лицом, полным заботы.

Мне больше всего хотелось принять её извинения, помириться. Мне как никогда была нужна её любовь, но я был полон ненависти к самому себе из-за содеянного. Было бы так легко её отбросить. Но я также знал, что меня ждала смерть, и что я буду поступать ещё хуже перед тем, как всё закончится. У меня начал зарождаться план… избавиться от уз до того, как мне придёт конец, чтобы спасти её. Я окажу ей медвежью услугу, укрепляя её любовь ко мне, если она останется в живых, а я — нет.

— Я не это имел ввиду, — сказал я, отталкивая её руку. Обиженное выражение её лица было почти непереносимым, поэтому я отвёл взгляд, и пошёл обратно к дороге, оставив её стоять в деревьях. Когда моя спина оказалась повёрнутой к ней, я снова заговорил: — Я имел ввиду: хорошо, что у меня есть ты, чтобы прикончить меня… если я превращусь в чудовище, — пояснил я свои слова. Я направился обратно в наш лагерь, не глядя, следует ли она за мной. В тот момент я не мог позволить себе снова открыть рот.