Карт 2: Робинзоним дальше?

Глава 9

— Карт, она возвращается! — гаркнул над ухом неожиданно громкий голос мажордома, который, как понимаю, вроде бы остался бдеть на крыльце.

— … ять!

Непроизвольно вздрогнул я, расплескав мимо кастрюльки отвар, который хотел подогреть на печке, — продрог после дождя. Оглянулся, — Глюка за спиной не было.

— Карт, она что-то несёт на спине, большое.

Казалось, голос звучал из ниоткуда. И это могло ввести в ступор. Только не во второй раз! В ступор ввёл меня голос гарги. А сейчас, походу, Глюк просто провернул тот же фокус. Когда дело касается избушки, пардон, Сердца Замка, наш мажордом проявляет поразительное рвение. Вот и сейчас, не прошло и несколько десятков минут, как мумия впервые узнала о системе громкого оповещения, появившейся вместе с гаргой, как уже научилась ею пользоваться. Видимо, надавила на несчастную гаргулью, та во всём и призналась. Ничего удивительного, захоти Глюк на меня надавить, я бы тоже сразу во всё и сознался. Умеет наш мажордом впечатление производить, умеет.

Поставив кувшин на стол, хлопнул себя по поясу, — ножи на месте. Ещё бы, первым делом, как только вошёл в избушку, заглянул к себе в спальню и одел верёвочную сбрую. Я теперь её вообще снимать не буду, разве что перед сном. Вдруг опять кино и немцы, — а я голый. Ну, что пойдём, посмотрим, что там Клык несёт-то.

Выскочив на крыльцо, где уже были все жильцы нашей избушки, за исключением фурри, конечно, и гарги, нёсшей свой пост на крыше, я уставился в сторону входа в пещеру. Из-за ливня не видать ни фига! К тому же Глюк с Фомой в прошлый раз избушку подальше передвинули. Надо идти встречать. И, больше не тормозя, шагнул под дождь. Следом за мной с крыльца сошёл Фома. Ну, хоть немного поможет.

Миниатюрная фурри осторожно шла, согнувшись в три погибели, не из-за того, что слабая, силой-то она меня, наверное, превосходит, а из-за того, что миниатюрная и так было удобнее удержать чью-то солидных размеров тушу на спине. Увидев нас с Фомой, Клык тут же сбросила ношу на землю и, выпрямившись, облегчённо выдохнула.

«Ох, вот только рано ты тушу скинула, ещё бы пару метров пронесла», — промелькнула у меня мысль, когда я, обернувшись, увидел, что Фома замер, будто в стеклянную, ощущаемую только им, стену уткнулся. Блин, а ведь доступная ему земля ещё и на метр уменьшилась и сейчас составляла пять метров пятьдесят сантиметров от стены, а напротив крыльца образовывалась своеобразная дуга.

— Кто это? — поинтересовался я у фурри, подойдя поближе. Хотя и так увидел, — ещё один свино-чёрт.

— В пещере я увидела портал, а когда подошла поближе, из него вышел вот этот. — Клык пнула тушу. — Только в руках у него был не тесак, а вот это.

Полульвица нагнулась и выдернула из-за пояса, поддерживающего грязные штаны демона, корявую палку, на одном конце которой был закреплён небольшой череп какого-то животного.

— Он ещё в меня ею тыкнуть хотел, но не успел.

— Магический жезл? — брякнул я первое, что пришло на ум.

— Он самый, — подтвердила мою догадку Клык.

— А не опасно его, вот так, в руки брать? Проклятия там, посмертные?

— Пф, — только и фыркнула в ответ полульвица. — Разве это маг? Так, недоучка. Наверняка всего парочкой заклинаний и владел. Что, впрочем, хватало быть важным в его стаде. Я с него ещё кое-что собрала, потом покажу. Так вот, попытался он в меня этой палкой тыкнуть, да не успел, — кровь горлом пошла. А как копытами сучить перестал, так портал и закрылся.

— Получается, портал на него завязан был?

Фурри только плечами пожала.

— Ладно, хватай его за руки, я за ноги. Два метра протащим, потом Фома у тебя перехватит. Ну, чего ты смотришь? — вскинулся я на уставившуюся Клык. — Я один эту тушу поднимать не буду, в ней на вскидку килограмм восемьдесят. А если и подниму, — большой шанс спину сорвать, — потом всю жизнь мучайся. Слаб я ещё. Надеюсь, что пока.

Полульвица, не издав больше ни звука, нагнулась над тушей, сунула посох обратно за пояс штанов и только потом схватилась за руки свино-чёрта. За что я ей был благодарен, хотя бы фыркни она сейчас по своей привычке, — сгорел бы со стыда. Показал женщине слабость, — теперь уважения не жди.

Но в своё оправдание могу только сказать, что ещё в той жизни, когда мне было двадцать лет, вот так поднял бревно, пронёс метров десять и уронил, — меня согнуло от боли в спине. Минут пять не мог распрямиться. В больнице врач со скучающим видом объявил: «Живи теперь с этим». И жил…

Через два метра ношу полульвицы перехватил Фома, но морально легче мне не стало. А-а… Достало!

'Могу я жить без вечной оглядки на чьё-то мнение или одобрение? Мне новая жизнь дана! Да непростого чела с улицы, а владельца Сумеречного замка! А я её всё старым аршином мерю.

— Фома, кидаем тело на крыльцо, — распорядился я. — Глюк, осмотри его своим умением «Видеть скрытое». Я, конечно, сомневаюсь, что Клык что-то пропустила, но у неё такого умения нет. Этот типок всё-таки магом был, а вдруг.

Мы с хомо-сусликом, стараясь, как можно аккуратнее, положили тушу на ступени, и мажордом тут же склонился над добычей фурии. Сама полульвица, поднявшись на крыльцо, сунув руку за пазуху, достала оттуда мешочек размером в два кулака. И протянула его мне.

— Клык, подержи его пока сама. Сейчас Глюк освободится, отдашь ему, пусть первым осмотрит.

Полульвица положила кошель на поручень и, откинув капюшон назад, произнесла:

— Мой господин, я продрогла. Вы разрешите мне пойти принять горячий душ?

Прежде чем ответить, я бросил быстрый взгляд в сторону пещеры. Как там? Но один фиг ничего не увидел. Клятый ливень! Затем посмотрел на мумию, склонившуюся над тушей демона, вспомнил, что есть ещё гарга, и, слава богам, в душ ей срочно не надо.

— Конечно, Клык, иди. Мы тут теперь сами управимся. А если вдруг понадобится твоя помощь, так Глюк теперь тоже громкую связь освоил, — даст знать.

Наши взгляды встретились. Глаза фурри горели тёмно-янтарным огнём. Что полульвица увидела в моих глазах, не знаю, но Клык кивнула и, развернувшись, шагнула в тамбур. Мне показалось или держит спину слишком прямой? Чёрт, шестьдесят лет прожил, а так ничего в женщинах не понимаю…

— Карт, — позвал меня мажордом, прервав невесёлые думы, — на теле, кроме посоха, ничего, имеющее магическую природу больше не обнаружено. Посох же требует идентификации, это займёт пару минут.

— Займёшься им чуть позже. Тут ещё Клык оставила мешок с безделушками, заодно и их посмотришь, но давай уже в доме. А пока давай мы с Фомой трупак уберём. Да подожди ты, Пушистик, — остановил я маленького уборщика, кинувшегося затирать лужицу, натёкшую с моих сапог, — сейчас же опять натопчу. Как сделаем все дела, — всё сразу и уберёшь.

Туша демона-мага начала исчезать, как только упала на каменную площадку. Вот только площадка — метр на метр, а в длину свино-чёрт был гораздо больше, плюс ещё руки у него оказались вытянуты вверх. Но для избушки это была не проблема, — сначала разом исчезли грудь, живот и задница. Были и нет. А потом голова, руки и ноги сами по себе подтянулись на площадку и… тоже исчезли. Жуть, если честно.

— Что с ножами будем делать? — спросил я мажордома и садовника одновременно, как мы только снова взошли на крыльцо. Мнение принимающей душ полульвицы можно было не спрашивать. И вовсе не потому, что решил проявить шовинизм. Я помнил выражение её мордашки, когда она осматривала трофеи. Надеюсь, с таким пренебрежением на меня она никогда смотреть не будет.

— Если вас интересует, есть у Сердца Замка необходимость в металле, отвечу: есть, — первым взял слово Глюк. — Но не на ближайших уровнях. Если вы решите их утилизировать, Сердце их, конечно, примет. Но металл будет всё это время лежать в запаснике. Так что пока можно найти им другое применение.

— Интересно, какое? У меня есть Правый и Левый, и пока их менять не собираюсь. Вам, как и фурри, эти тесаки, как понимаю, тоже ни к чему. Продать на аукционе? Да только упаковка выйдет дороже. Что я ещё не учёл?

Тут с присвистом защёлкал Фома.

— Карт, — незамедлительно начала переводить мумия, — вы упустили ещё один момент. На нашем архипелаге проживает племя морских гоблинов. Мы ничего не знаем об уровне их жизни. Возможно, эти тесаки из плохого металла для них величайшая ценность. А, зная ваш характер, вы всё равно решите туда рано или поздно наведаться. Вот пусть трофейные ножи и лежат в кладовке, если понадобиться обменяем, а если Сердцу Замка срочно потребуется металл, — у нас есть стратегический запас.

Зная мой характер? Я с удивлением посмотрел сначала на сохранявшего невозмутимость на лице мажордома, а потом на Фому, тут же поклонившемуся в ответ. Уже просчитали… Ну, может быть это и неплохо. А насчёт морских гоблинов… Да, такая идея у меня промелькнула, как только узнал об их существовании. Вот только я с визитом к ним торопиться не буду, — лучше чуть попозже заявлюсь, но подготовленным. Хоть немного.

— Ладно, так и решим. Фома, ты пока их у себя в саду где-нибудь соскладируй, чтобы в фойе не валялись почём зря. А у тебя они аккуратно лежать будут, — подлил я немного лести в кашу. Доброе слово и немного внимания — слуги избушки реагируют на них, как путник на глоток воды в пустыне Калахари.

Фома с довольной мордой снова поклонился и тут же сграбастал лежащие на досках тесаки свино-чертей и вперевалочку ушёл в избу. Ну да у него слова с делом не расходятся.

— Ладно, пойдём и мы. Глюк на кухне безделушки посмотришь, пока я отвар подогреваю, а то и меня морозить начинает, как бы не заболеть. Хотя, наверное, мне не грозит, — избушка подлечит. Но всё равно, согреться хочется.

Глюк согласно кивнул.

Я уже было развернулся, как увидел Пушистика и Блуда, устроившихся на поручне.

— Малышня, вы тоже давайте вовнутрь, чтобы Клык ещё раз не выскакивала голой вас спасать.

Вспомнив жёлто-розовый аппетитный зад фурри, выбегающей из фойе, я улыбнулся. Как бы там ни было, а взгляд-то всё равно такая картина радовала. Так, стоп! Кажется, я ещё кое-что забыл сделать, лорд замка, блин.

— Эй, гарга, ты меня слышишь? Лети сюда! — крикнул я вечерний сумрак.

Через мгновение раздалось хлопание крыльев, перекрывшее даже непрекращающийся шум ливня. Гаргулья тяжело плюхнулась на поручень рядом с Блудом и, сложив чёрные крылья, как-то смущённо-виновато опустила голову и принялась перетаптываться с лапы на лапу, потешно раскачиваясь.

Мдя, картина маслом: накосорезивший солдат ждёт очередной нагоняй от генерала. Может быть, надо было позвать не так грозно? Ой, ладно…

— Друзья, — я сделал паузу и посмотрел на мажордома, замершую на поручне и уставившеюся на меня малышню, — я забыл сделать одно важное дело. Если бы гаргулья вовремя не заметила свино-чертей, кто знает, чем бы это закончилось. Благодарю тебя, гарга, за отлично выполненную работу! Надеюсь, ты и дальше будешь нести свою службу с тем же рвением!

— Квек, — выдала гарга, вытаращившись на меня своими почти чёрными глазками-бусинками. — Кве-кве-цик!

— Спасибо, — незамедлительно перевёл мажордом, ни на миг, не забывающий о добровольно взваленных на себя обязательствах. — Буду стараться и впредь.

— Кстати, надо тебе имя дать. А то нехорошо, все с именами, а ты нет, — поскрёб я подбородок, на котором с удивлением почувствовал первые ещё мягкие волоски. От блин, а у меня даже вафельного полотенца-то нет. Что делать-то? Скоро такими темпами там такая поросль будет, ничуть не хуже, чем у хомо-суслика в саду на грядках. Взрослею, твою дивизию… Как не вовремя-то…

Погрузившись в свои мысли, я не сразу сообразил, что гарга что-то цыкает в ответ. Пришлось посмотреть на Глюка, который почему-то медлил с переводом.

— Она говорит, — увидев мой вопросительный взгляд, перевела мумия, — что у неё уже есть имя: Первая-Старшая. И не понимает, зачем его менять, разве вы недовольны ею? Вы же только её похвалили.

Я тяжело вздохнул: «Ох уж эти… Магические существа…»

— Успокойся. «Первая-Старшая» — это не имя.

— Квек-цы? — Почти чёрные блестящие бусинки прямо на глазах превращались в жемчужинки.

— Она не понимает.

— Она? Ты всё-таки выяснил, какого она пола?

— Нет. Она — гаргулья.

— Понятно. — Я повернулся к гарге и снова повторил: — Первая-Старшая — это не имя, это статус. Вот посмотри на мумию. Её статус: мажордом Сердца замка, а зовут её Глюк. Вон Пушистик, его статус — главный по уборке.

— Пи? — Теперь уже бусинки маленького волосатика стали размером с жемчуг. — Пи!

Я перевёл взгляд на своего фамильяра, замершего в ожидании, моих слов. Он что понимает, что я здесь языком мелю? Раньше же вроде только на интонации и команды реагировал. Вспомнилось, как его дурачком и балбесом ласково называл, а Блуд только довольно хвостом мотылял. Теперь такое не прокатит?

— А Блуд у нас аж целый повелитель воздуха и мой фамильяр.

«Который за имением тапка сапогом отхватит за сегодняшние выкрутасы».

— Ш-ш!

— Вот и тебе имя надо. Только давайте все вместе его придумаем, а то у меня сегодня с фантазией что-то плоховато. И уже в избушке. — Я зябко поёжился. — Кстати, Глюк, если гарга в дом зайдёт, безопасность избушки не пострадает?

— Цык!

— Нет.

— Вот и славно. Все в дом, на кухню.

Пока я возился с растопкой печки…

Божественные сущности, как я мечтаю о газе, пусть даже баллонном. Или хотя бы о примусе! Интересно, а на чём готовят живущие на более цивилизованных осколках? Неужто тоже на дровах? Вот не хочется верить, что все. Ну, не может быть, чтобы в Сумеречных или других каких замках только дровами топили. Уложи поленья, мелкую растопку, кресалом постучи, искры высекая, а потом ещё и лёгкие развивай, — раздувая слабый огонёк. Это же магический мир — что-то да должно быть! Должно! Иначе сдохнуть можно!

…в проёме кухонной двери остановился хомо-суслик, наконец-то вылезший из своего сада. В принципе, только его дожидался.

— Проходи, не стой в дверях, твоё мнение тоже потребуется.

И вернулся к раздуванию печки. Что-то сегодня у меня особо не ладится. Казалось бы, пора уже навык выработать, ан нет. Всё! Разгорелась!

Я поднялся и осмотрел честную компанию. Глюк и Фома стояли в углу, позади меня, как раз напротив печки. Так получилось, что эти двое никогда не садились за стол. В обычной еде они не нуждались, вот, по привычке, и не занимали табуретки, которых на нашей маленькой кухне было-то всего две, оставляя их для меня и Клык.

Присутствие фурри на нашем маленьком совете, по идее, тоже было бы желательным. Но даже отсюда я слышал шум льющейся воды. К тому же наша полудевушка демонстративно оставила дверь чуть приоткрытой. Ну, или хлопнула ею так, что та сама открылась.

Блин, что-то я непозволительно много думаю о своём своенравном вассале. Сам же обозначил рамки нашего общения, и сам же постоянно пытаюсь за них вылезти. И ладно бы можно было списать на своеволие молодого тела, из-за начинающих бурлить гормонов, так нет же, шестидесятилетние мозги кипят. Видимо, очень уж соскучился по женскому обществу. Одни проблемы из-за этих баб!

Стоп. Вернись к реальности. Блуд неподалёку от мажордома возился с яйцом, — его время ужина подошло. Пушистик снова пристроился на плече Глюка. А вот гарга скромно забилась в угол около двери и с любопытством оттуда поглядывала.

— Имя тебе придумаем чуть попозже. Сначала о главном. Глюк, на чём готовят в Сумеречных замках? Тоже на дровяных печках?

Э-э… Вообще-то, я хотел спросить совершенно другое, а вот вырвалось это. Видимо, действительно меня это больше волнует. Глюк молчал, его взгляд снова стал подозрительно стеклянным, как это бывает, когда…

— Глю-юк?