Карт 2: Робинзоним дальше?

Глава 17

Две лодки. Освещённые шестью, нет, восемью факелами они довольно быстро, подчинясь силе, синхронно взмахивающих вёслами гребцов, плыли по диагонали к нашему берегу от противоположного острова. А, может быть, это не лодки. Уж очень сильно отличались от тех, что я видел на Волге, да и на Чёрном море. Узкие, с высокими бортами, которые вроде бы даже не деревянные. Каноэ? Фиг знает, вот в чём в чём, а в том, что по воде плавает, а уж тем более ходит, я, вообще, не силён.

— Блуд, Пушистик, в избу идите, — продолжая сидеть на медово-жёлтых досках крыльца, отдал команду малышне, задорно гоняющейся за мелкими, не больше спичечного коробка, крабиками, — у нас таких «травяниками» называли. Кстати, Блуд неплохо так на них приподнялся, скоро ещё один уровень апнет, уже второй, как на этом пляже обосновались. Да и Пушистик, думаю, от него не отстал. Но за успехами мехового комочка Глюк следит. У нас с ним негласное соревнование. Пусть и начальные условия у наших подопечных не равны, но всё же.

— Ш-ш.

— Блуд, я тебе дам на крышу. Сказал в избу, значит, в избу! — грозным взглядом проследил, чтобы оба шалопая, действительно перешагнули порог, а не пробрались за моей спиной на крышу к своей подружке.

Вслед за малышнёй, невольно её подгоняя, в избу вошёл Акела, но тут же вышел, держа в руках щит и копьё. Он сейчас встанет слева от ступенек крыльца и будет изображать почётный караул. А справа уже стоит Фома, зажав в своих лапах два исходящие зеленоватым дымком серпа. Мне кажется, выглядит внушительно, а как там на самом деле, посмотрим. Но надо сказать, этот почётный караул придумал не я, — мажордом настоял. Но ему виднее.

— Харис?

— Я на крыша! — раздалось прямо надо мной.

— Вот что, Первая-Старшая, ты сейчас перебираешься назад и следишь за берегом, чтобы к нам с тыла никто не подобрался. Всё понятно?

— Я понять! Я смотреть! Зорко-зорко!

— Действуй.

И только Клык продолжала изображать нереиду. Это, кстати, тоже Глюк придумал. Вот только кажется, что фурри вообще не озабочена происходящим. Все её мысли только о том, как собрать побольше ракушек и побыстрее их вскрывать начать в поиске очередной жемчужины. Загорелась Клык себе как минимум браслетик из слёз моря сделать. Вернее, делать будет Бичура-бабай, а носить Клык. Всё, как и задумано.

Лодки сменили курс, ещё более круто развернувшись носом к нашему берегу. Теперь стало понятно, что это и не лодки совсем. И не каноэ — катамаран. Только какие-то странный: две лодки по краям, соединённые между собой площадкой. На которой стоял, судя по скрещённым на груди рукам, кто-то важный. Он был где-то на полголовы пониже своих воинов, и так же как они с голым торсом. Единственное, кроме роста, конечно, что его выделяло среди других, — длина юбки, подол которой спускался ниже колен. А ещё он был единственный, кто ничего в руках не держал, у остальных либо весло, либо факел с копьём. На площадке за важным я насчитал, как минимум, четверых с копьями, ещё восемь с вёслами и наверняка при них есть какое-нибудь оружие. А я ещё возмущался на слова Глюка, когда он предложил поставить Акелу и Фому в качестве почётного караула.

— Бум-бум-бум-бум… — послышался негромкий, но уверенный звук то ли барабана, то ли там-тама. В музыкальных инструментах я соображал ещё хуже, чем в лодках. Зато сразу стало понятно, что кроме тринадцати увиденных и посчитанных гостей, есть ещё невидимый нам музыкант. А может быть, кто-то ещё скрывается за высокими бортами катамарана? Немного ли гостей для первого знакомства? Мы вроде бы, пролетая рядом с деревней, никакой агрессии не высказывали, кулаками и факами не трясли. Чего это они?

Катамараны приближались. Я немного встревоженно перевёл взгляд с гостей или надо говорить всё-таки хозяев на продолжавшую плескаться фурри. Не перебарщивает? Ага, вижу, Клык как раз смотрит на гоблинов и даже рукой им машет.

По-моему, ей уже пора выходить. Ага, полульвица тоже так решила, несколькими сильными гребками она добралась до берега и вышла из воды…

Клык выходила на берег словно модель на подиум. Завораживающее зрелище… Миниатюрная, но с приятными глазу округлостями в нужных местах и почти осиной талией, с бликующей в лунном свете кожей, — фуррия казалась каким-то нереальным, эфемерным существом, появившимся из сказки. Настоящая нереида…

— Бум-бум… Бу-бум… Бу…

На Клык в это мгновение, похоже, засмотрелся не только я. Вон даже барабанщик с ритма сбился, а следом за ним и гребцы. Ровно идущий катамаран задёргал обоими носами, зашнырял туда-сюда так, что важный гоблин, стоящий на площадке, покачнулся, нелепо взмахнул руками, словно баклан крыльями, что-то непонятное гаркнул. Барабанщик наконец-то пришёл в чувство, восстановил ритм, а вслед за ним и гребцы выровняли ход катамарана. Важный снова сложил руки на груди, — но мы своего добились, спесь с него сбили. Чем это нам теперь обернётся? Посмотрим.

Тем временем Клык накинула плащ прямо на голое тело, неторопливо застегнулась и, подхватив авоську с мидиями, всё так же неторопливо подошла сбоку к крыльцу.

— Бичура-бабай, — позвала она так, что наверняка её даже на катамаране было слышно, — отнеси, пожалуйста, моллюсков на кухню, потом приготовим. Тут к нам гости пожаловали.

— Сделаю, — домовой тут же появился на крыльце и, подхватив авоську, бывшую чуть ли не с него ростом, уверенно потащил её в избушку.

Сама фурри уже встала рядом с волколаком. Весь этот спектакль был задуман мажордом для того, чтобы показать прибывающим гостям-хозяевам, что эта встреча для нас не является ничем особенным. Мол, для нас это дело обычное.

Катамаран резко затормозил в нескольких метрах от берега. Подчиняясь приказу важного, гребцы опустили вёсла в воду вертикально, останавливая свою чудную лодку. Важный шагнул вперёд и заорал непонятное.

— Чужаки! — начал негромко Глюк синхронный перевод. — Эти земли находятся под покровительством гильдии «Кирамские ушкуйники». Ваше пребывание здесь незаконно. К утру вы должны покинуть этот осколок или будете наказаны! Я всё сказал!

Важный снова что-то гаркнул, но уже потише. Гребцы тут же развернулись к нам спиной и, под вновь принявшийся отсчитывать ритм там-там, взмахнули вёслами. Катамаран довольно быстро принялся уходить от нашего берега. Вот и поговорили. Вот и социализировались…

— Харис, — позвал я негромко, продолжая сидеть на крыльце, — ты меня слышишь?

— Да, Хозина.

— Что-нибудь увидела?

— В кустах на берегу шевелиться никто, — как непонятно доложила охранница. Но тут же уточнила: — Пусто тама!

— Хорошо, продолжай наблюдение.

Все эти указания гарге были, конечно, лишними, она и так всегда очень ответственно выполняет возложенные на неё задачи. Но мне надо было хотя бы самому себе показать, что несмотря на провал контакта с аборигенами, я всё ещё продолжаю контролировать ситуацию. Поднял взгляд на продолжавшего стоять рядом со мной мажордома.

— Глюк, нам ещё долго так стоять?

— Вам необходимо сидеть, пока они не развернутся на обратный курс, — этикет. Нарушая его, вы в первую очередь продемонстрируете неуважение к себе, а не к оппоненту. Даже если он ведёт себя как последнее быдло, вам этикет нарушать нельзя. Вы владелец сумеречного замка, пусть даже пока находящегося на уровне «сердце». По социальному статусу вы гораздо выше, чем этот абориген. А это значит и требований к вам больше.

— Ладно… Фома, как только наш злой мажордом скажет: «Довольно», ты первым же делом собери всю возможную инфу об этих ушкуйниках… Как там их?

— Кирамские, — подсказал Глюк своим фирменным безэмоциональным голосом.

— Благодарю, Глюк. Фома, собери, значит, всю доступную инфу об этих Кирамских ушкуйниках, — надо знать, на чей огород мы по недомыслию залезли. А теперь, у кого какие мысли насчёт того, что нам делать дальше?

Первым заговорил волколак, не сводя взгляда с отплывающего катамарана. В его голосе явно слышалось не довольствие.

— Кем бы ни были эти ушкуйники, — уйти вот так прямо сразу, значит, продемонстрировать даже не свою слабость, она в данном случае, не порицаема, а трусость. Нам дали время до утра, предлагаю уйти перед самым рассветом. Но и бдительность терять нельзя. Я вместе с гаргульей буду нести караул. А уж куда нам направляться, это вам Карт решать.

— Поддержу оружейника, — произнёс мажордом.

— Поддержу любое ваше решение, мой господин, — обернувшаяся фурри склонила голову в поклоне.

Фома тут же молча повторил её жест.

— А я в этом ничего не понимаю, — послышался скрипучий голос домового из-за спины. — Моё дело — подполье и запечье. Но могу гарантировать, — до утра никто из посторонних туда не заберётся.

— Принимается, — последнее слово, как за хозяином, пусть пока не Сумеречного замка, а избушки, осталось за мной. — Клык, скажи, ты уже накупалась?

— Вот ещё, — тут же фыркнула полульвица. — Это мне не надоест никогда! Хоть до утра могу плавать.

— За нами обязательно будут следить, вот пусть и видят, — мы продолжаем заниматься тем же делом, что и до их прихода. Заодно и мидий соберёшь, запас их мяса нам точно не помешает. Кстати, можешь прямо сейчас приступать, — пусть их барабанщик ещё разок с ритма собьётся.

Фурри такое два раза предлагать не надо, — ещё рядом с волколаком стояла, а уже протянула, не сдерживая довольные мурлыкающие интонации:

— Бичура-бабай…

— Уж на крыльце за спиной Хозяина лежит, — раздался скрипучий ответ домового.

Кстати, это он придумал авоськи делать вместо менее удобных мешков. Сам придумал, — сам связал. Выточил из найденной в зимнем саду деревяшки иглу, выцыганил у хомо-суслика, что уже само по себе подвиг, тонкую бечёвку и буквально за двадцать минут на глазах у изумлённой публики связал первую авоську. Фома, придирчиво повертев сей продукт творчества, чуть было прилюдно не расцеловал бабая. Когда авоська была торжественно вручена обалдевшей от происходящего фурри, несильно-то понявшей из-за чего весь сыр-бор, но, когда поняла, чмокнула старика в щёку. Теперь прибалдел старик. Но ненадолго. Садовник за руку оттащил домового в сторонку и принялся ему что-то втолковывать. Как я увидел, в конце разговора Бичура-бабай согласно кивнул. Мне даже интересно стало, о чём таком они там сговорились. Но лезть выяснять не стал…

Фурри цапнула авоську и неспешно пошла к морю. В двух шагах от воды грациозно, словно самая настоящая великосветская львица, решившая соблазнить самого бога-императора, скинула плащ, вновь явив подлунному миру своё великолепие.

Бум-бум-бу… бу… бу… Вновь сбился с ритма там-тамщик. А вслед за ним, понимаю, и гребцы. Наша маленькая месть чемберлену…

Вот тут только в самую макушку тюкнула нежданная мысль, разом испортившее настроение: «А это нормально Лорду Сумеречного замка вот так мелко мстить с помощью своего вассала, да непростого, а женщины?» Гадство! У меня нет ответа на этот вопрос. И спросить-то не у кого. Мужики не поймут, у них не так мозги работают. А фурри я и спрашивать не буду, — ещё не совсем головой тронулся…

Катамаран, подчиняясь команде важного, которую я даже здесь услышал, круто изменил курс и направился под углом в сторону противоположного острова. Фома тут же развернулся ко мне:

— Карт?

А я чего? У нас Глюк — главный церемониймейстер. Теперь все выжидательно уставились на мажордома. А тот мумией прикинулся, уставившись куда-то вглубь своего интерфейса…

— Глю-юк?

— А? Прошу прощения, показалось что-то на камере заднего вида. Да, Фома, ты можешь идти, выполнять поручение Карта, — всё закончилось. Теперь, если они заявятся обратно, то только для драки. А я ещё немного на камеры погляжу, показалось мне там что-то. Харис… — мумия замолчала на полуслове, застыв со стеклянным взглядом. У неё с гаргульей свои методы общения. Ох уж эти «свои», меня скоро типать от этого слова начнёт.

Та-ак. А мне, что теперь делать? Стоп. Надо команды раздать.

— Блуд, Пушистик, — обернувшись к двери, позвал я малышню.

— Ш-ш? — непоседливый дракончик как будто только этого и ждал, тут же вылетел из тёмного тамбура. Отстаивая от него лишь на несколько сантиметров, выскочил и маленький уборщик.

— Так, вы можете продолжать охоту…

— Ш-ш.

— Пи!

Вот кого-кого, а их пищание я так и не научился разбирать, хоть избушка и апнула пятый уровень. Хотя, что они пищат и так понятно.

— Идите уж. — повторять этим непоседам было не надо, тут же радостно спрыгнули прямо сбоку крыльца и понеслись к морю. А я посмотрел на застывшего волколака.

— Акела, кстати, ты тоже можешь поохотиться на всякую мелочь. Уверен, тебя ждёт приятный сюрприз.

— Кхм… Ну, раз вы так говорите…

Прислонив щит к крыльцу, волколак замер с копьём в руке, а потом нанёс три молниеносных удара по крабикам, которым не повезло оказаться рядом. Но, что поделать, нам надо становиться сильнее, а то вот так нас каждая кочка встречать будет. А это неприятно.

— Хозяин, — раздалось сзади скрипучее. — Вопрос можно?

— Спрашивай, Бичура-бабай.

— А почто ты, слуг Сердца Замка отправляешь всякую живность мелкую истреблять? Ладно, я понимаю твой дракончик, а уборщика с оружейником? Они же от уровня Сердца в уровнях растут.

Пришлось домовому кратко рассказать о случайно сделанном открытии ещё в первые дни.

— Де-ла-а… — протянул удивлённо бабай. — А мне можно?

— Только про наблюдение за «своими» путями не забывай.

— Как можно, как можно… — домовой тут же сунул руку куда-то за порог, пошарил и достал оттуда молоток. Критически его осмотрел, взвесил в руке, удовлетворённо кивнул и спрыгнул с крыльца в темноту. Вот и ещё один охотник появился.

Я перевёл взгляд на фурри, голова которой то и дело показывалась над водой. Блин, так захотелось раздеться и присоединиться к ней, позабыв обо всех проблемах. Я даже привстал невольно.

— Хозяин. — Голос домового буквально выдернул меня в реальность. — Тут в интерфейсе запрос пришёл о налоге с опыта и добычи кристаллов. Без твоего решения мне остаётся только пять процентов? Так какую долю возьмёшь?

— Такую же, как и с гаргульи, вы же магические существа. Значит, и доля у вас одна — пятьдесят процентов. Если кристаллы добудешь — покажешь их сначала мажордому, он мою долю заберёт. Но твой интерес в приоритете.

— Справедливо.

— Глюк, — позвал я мумию, — отвлекись на минутку, если можешь. Нужно с домовым договор на добычу с охоты составить.

— Одну минуту.

Я с сожалением посмотрел на море, — как-нибудь в следующий раз. Пойду, пожалуй, мидиями займусь, — монотонная работа способствует мыслительному процессу.

— Карт…

Защёлкал-засвистел хомо-суслик, почти вбежавший на кухню, где мы на пару с Глюком вытаскивали из раковин моллюсков. Мумия оказалась удачливее меня. Ей уже вторая жемчужина против одной моей попалась, так, глядишь, и на браслет наберём, а то и на ожерелье. Клык будет довольна.

— Я готов сделать доклад по ушкуйникам…

«Кирамские ушкуйники» — так называется небольшой клан торговцев, не чурающихся возможности попиратсвовать и грабежа конкурентов и беззащитных деревень. Хм, прямо как их новгородские коллеги когда-то на Земле. Клан вёл активную деятельность на семи осколках. Надо отметить, что под их контролем была не вся территория осколков, что откровенно меня порадовало, а только их часть, между которыми постоянно курсировали пять грузовых судов. Три из них были мини-балкерами, ещё бы знать, что это такое? Сделал Фоме пометку уточнить. А два были уже побольше: хендисайзы. Каждое грузовое судно сопровождалось двумя-тремя боевыми кораблями. Но небольшими, корветами, что по местным меркам считается грозной силой…

Хренасе новости… Я переглянулся с мажордомом. Врагов, вот почему-то я уверен, что ушкуйников этих можно уже считать врагами, попроще найти мне было не судьба. Наверняка им уже известно, что на одной из их территории появилось, считай бесхозное сердце сумеречного замка.

И если я не хочу расстаться с избушкой, нужно срочно найти ответы на два вопроса: как быстро мне бежать, а главное, куда?

— Тревога! — послышался негромкий цыкающий голос гарги из динамика, заставивший меня вздрогнуть не хуже сирены. — Кто-то идёт!