Карт 2: Робинзоним дальше?

Глава 6

— Стой!

Перед моими глазами статуэтка из золота 999-й пробы, да что там, из платины 950-й! — инкрустированная сапфирами и изумрудами с лесной орех и неменьшим количеством чистейшей воды бриллиантов, гнусно ощерившись, тяжело трепыхая крыльями, поднималась вверх.

— Стой!

Оперевшись о край крыши левой рукой, я подпрыгнул, вытянув правую вверх, пытаясь схватить мерзкую гаргулью, крадущую моё безбедное будущее. Куда там, — не хватило каких-то пару сантиметров. А эта тварь ещё язык высунула, глумясь.

— Щ-щ-щ⁈

Раздалось сбоку-снизу заполошно-удивлённое шипение Блуда, уж голос своего маленького друга я тысяч узнаю. У него-то что случилось? Спал же вроде? Не сводя глаз с гаргульи, продолжавшей вовсю месить воздух и зависшей на одном месте, словно волнистый попугайчик, я ещё раз подпрыгнул и лёг грудью на мокрый край сколькой панели, пытаясь на неё взобраться. Но меня опередила Клык, одним прыжком оказавшаяся на крыше.

Да, что с этой заразой не так-то⁈ В смысле с гаргульей. Полульвица быстрым движением свой когтистой лапки-ладошки попыталась схватить летунью, но… Та каким-то образом та ускользала в самый последний момент, будто телепортировалась, но совсем на короткое расстояние, чем довела фурри до злобного шипения.

Спустя секунд тридцать гаргулье, видимо, надоела эта игра и, застрекотав словно сорока, тяжело махая кожистыми крыльями, она начала подниматься. Клык, не сдаваясь, ещё подпрыгнула три раза, и каждый раз у меня замирало в надежде сердце, — казалось, что вот сейчас-то кошка схватит пташку. Но нет, летунья применяла телепорт, оказываясь в нескольких сантиметрах от крючковатых, но оказавшихся бесполезных, когтей. Прыгнув в четвёртый раз, Клык не достала уже сантиметров двадцать. Гаргулья улетала. Мои миллионы улетали! Вместе с надеждами на быстрое развитие избушки. Да и на моё тоже.

— Щ-щ-щ!

В воздух взвилась жемчужно-белая, бешено шипящая, словно пробитый воздуховод, молния. Гаргулья, суматошно забив крыльями и истошно треща, будто переполошённая сорока с подпалённым хвостом, рванула по диагонали вверх. Но дракончик в одно мгновение оказался рядом, закружился вокруг беглянки, продолжая беспрерывно шипеть. Зависшая на месте статуэтка попыталась рвануть то в одну сторону, то в другую, а один раз даже телепортировалась вбок от моего питомца где-то на метр. Но каждый раз Блуд оказывался рядом, тыкался в гаргулью лбом, направляя её в сторону крыши.

Мы с фурри застыли, задрав лица к небу, не обращая внимания на всё никак не прекращающийся дождь. Получится у Блуда или нет? Гаргулья верещала и трещала, но всё же потихонечку снижалась.

Получается, получается! Давай, маленький проказник! Обещаю, что дам тебе ещё яйцо. Да, хоть два! И спи потом сколько влезет, никто тебя не потревожит, сам прослежу.

Чернокожая летунья шмякнулась на крутой скат крыши, покрытый гладкими панелями солнечных батарей, и, словно с горки в аквапарке, съехала на пологий метровый отрезок, на котором стояли мы с фурри. В ту же секунду Клык оказалась рядом и схватила беглянку за тушку. Гаргулья, снова уподобившись перепуганным пернатым, забила крыльями и застрекотала, правда, не пытаясь даже цапнуть полульвицу.

— Щ-щ-щ! — раздалось грозное шипение повелителя воздуха, зависшего рядом. Мой питомец, пусть ещё и маленький совсем, но был воздушным драконом. А воздушный дракон, какой-никакой, является тем самым Повелителем воздуха. На этот раз гаргулья разом успокоилась, перестала трепыхать крыльями и замолчала, только продолжала злобно сверкать тёмно-карими глазами.

Клык поднесла своенравную статуэтку к морде и тихо, но я её прекрасно услышал, прошипела:

— Только попробуй его укусить, — крылья вырву и в задницу засуну.

После чего полульвица протянула беглянку мне. Принимал гаргулью с опаской, вдруг эта зараза реально может укусить? Но та только беззвучно щерилась. И что делать? Я осторожно взял гаргу в руки, сожалея, что на руках нет хотя бы обычных тканевых перчаток, хоть какая-то была бы защита от довольно больших зубов.

Теперь на ощупь гаргулья отличалась: раньше, как и должна нормальная статуэтка, она была камень-камнем, а теперь я явственно ощущал велюровость её кожи, а главное, чувствовал, как быстро-быстро бьётся сердечко. Не знаю, что на меня нашло, но взглянув в зло прищуренные глаза существа, зажатого в моих ладонях, я выдал:

— Слушай, гарга! У тебя есть выбор: либо ты живёшь на крыше моей избушки, либо я тебя сегодня же продам на аукционе! Знаешь, что такое аукцион? — И не дожидаясь её ответа, пригрозил: — Узнаешь! Фома?

Я посмотрел вниз, увидел нашего мохнатого хакера, продолжавшего мокнуть, но с интересом следить за происходящим на крыше.

— Фома, можешь прямо сегодня торги организовать⁈

Хомо-суслик что-то защёлкал, но по его утвердительным интонациям даже без перевода становилось понятно: сможет.

— Сможет! — на мгновение из-под крыши крыльца показалась голова мумии, рискнувшей, ради выполнения обязанностей переводчика, намочить свои бинты. В голосе Глюка явно слышалось сожаление, что дело обрело такой поворот, ведь именно он предложил вариант установить статуэтку на крышу. Но это было всё, что позволил себе продемонстрировать мажордом.

— Цык-цык-цык! — затрещала-затараторила вдруг гаргулья, скаля зубы и тараща на меня свои почти чёрные бусинки глаз.

— Чё? — Вытаращился я на неё в ответ.

— Карт! — Снова высунулся мажордом, не обращая внимания на дождь, размокнет ведь. — Гаргулья заверяет, что согласна жить на крыше Сердца Замка. Но у неё есть… Э-э, пожелания.

— Пожелания у статуи? — малость прифигел я.

— Ну… — протянул Глюк, — фактически она не статуя, а магическое псевдоживое существо.

Гаргулья быстро зацыкала, кивая своей уродливой головёнкой.

— Слушаю.

Теперь цыкнул мажордом, а летающее псевдоживое существо что-то быстро трещало. Но Глюк не молчал, а время от времени цыкал в ответ, то и дело прерывая гаргу. Не слишком ли много условий? Когда я уже хотел прекратить торг, мажордом принялся озвучивать пожелания своенравной статуэтки.

— Во-первых, позволить ей самой выбрать место на крыше…

— Ладно.

— Во-вторых, разрешать ей ненадолго покидать место пребывания, полетать, поохотиться в пределах земель, подконтрольных Сердцу Замка.

— Не вопрос. — Пожал плечами я. — Было из-за чего побег устраивать, могла попросить, я и так разрешил бы.

— И третье, — из-за чего у нас с ней возник спор, она просит позволить ей оставлять себе десять процентов от полученного во время охоты опыта и кристаллов умения.

— А сколько обычно оставляют?

Гаргулья снова быстро затараторила, а Глюк перевёл.

— В стае, где она родилась, хозяин замка позволял гаргульям оставлять от двух до пяти процентов, но это очень-очень мало для нормального развития, как гаргуль, так и семьи в целом.

— Хм… Я позволю тебе оставлять пятьдесят процентов опыта…

Чернокрылка пискнула и тут же зажала рот, маленькими ладошками.

— … при условии, что все кристаллы с умениями ты будешь показывать мажордому, он будет отбирать пятьдесят процентов, которые посчитает нужными. Если получится так, что нужных ему кристаллов окажется больше, чем половина, они пойдут в счёт следующей добычи. Время сдачи кристаллов определит мажордом. И, Глюк, спрячься уже под крышу, все бинты уже намочил.

— Такие условия устраивают?

Я, попытавшись придать себе строгий вид, уставился на тихо попискивающую гаргу. Та часто-часто закивала уродливой головёнкой с большими ушами.

— Тогда иди выбирай себе место, — и разжал ладони.

Гаргулья камнем рухнула вниз. Я даже испугался, что разобьёт солнечную панель, на которой сам уже столько топчусь. Но у самой панели полетунья наконец-то затрепыхала крыльями и полетела к крыше крыльца. Долетев, опустилась на конёк, и пробежав по нему, потешно переваливаясь с боку на бок, до самого края, расправила крылья, сложила, уселась и замерла. В этот момент от тушки гаргульи разошёлся плоский круг пурпурного цвета.

— Сердце Замка зафиксировала новый объект, — гаргулья-охранница. Количество земли, подконтрольной Сердцу Замка, увеличилось на десять процентов, — торжественно оповестил, не выглядывая наружу, мажордом.

Вот и славно. Меня немного попустило, — миллионы не улетели, но и в руки, в общем-то, тоже не дались. И даже вот прямо сейчас не скажу, какое решение всё же более правильное.

«Ладно, — вытирая дождевую воду с лица, решил я, — в любом случае смогу её с крыши снять и продать в случае чего. А пока будем считать долговременным активом».

Клык уже подошла к краю крыши и смотрела на меня, ожидая, что скажу. Я только махнул рукой, показывая, что может спускаться. Полульвица кивнула и прыгнула. Вниз. Взяла и прыгнула. Да тут высоты то почти три метра!

Сразу, будто тумблер переключили, стал осторожничать, и не спеша, ставя ступню ровно на скользкую панель, подошёл к краю, — фурри уже слушала что-то ей щёлкавшего Фому. Она его понимает? Да здесь, похоже, все друг друга понимают, только мне переводчик нужен.

Надо решить, как спускаться? Прыгать вслед за полульвицей было откровенно страшно, всё же метра три высота. Тут, видимо, стариковская осторожность над обезбашенной юностью на время вверх взяла. Глянул на тот путь, по которому на крышу взобрался. Да ну на фиг! Придётся ложиться животом на крышу, сползать, нащупывать ногами поручни перил. И при этом не грохнуться. Проще спрыгнуть…

— Щ-щ-щ? — вопросительно зашипел Блуд, зависший напротив моего лица. Маленький друг не оставил меня одного на крыше, не то, что некоторые полудевицы. Опа! А наш-то повелитель воздуха, оказывается, под дождём не мокнет. Вот только сейчас заметил: вокруг всего тела дракончика, на расстоянии миллиметров пяти от чешуек, образовалась своеобразная плёнка или силовое поле, задерживающая капли воды. Вот это да!

— Щ-щ-щ? — снова прошипел Блуд, заглядывая мне в глаза.

— Страшно мне прыгать, представляешь? — шёпотом признался я фамильяру.

— Щ-щ-щ?

Кажется, этот повелитель воздуха меня не понял. Но в этот момент я заметил, что Клык смотрит на меня. И мне стало стыдно. Вроде бы даже щёки запылали, того и гляди пар пойдёт. Сделав вид, что разговариваю с фамильяром, я пару раз выдохнул и решился прыгать.

— Ять! — Сжав зубы, ругнулся я, когда острая боль вспыхнула в левой лодыжке, и уже оттуда молнией пронзила всё тело. Устоять я не смог и повалился на землю. — Ять!

— Мой господин⁈ — Одним прыжком Клык оказалась рядом. — Что случилось⁈

— Но-га, — только и смог простонать. Твою дивизию, как же стыдно-то. А, ведь, понадеялся на то, что статов ловкости достаточно, чтобы провернуть такой несложный трюк.

Тут фурри подхватила меня на руки и довольно легко подняла. Не, моё тело, конечно, ещё не набрало настоящую взрослую массу и весил я, примерно, килограмм пятьдесят-шестьдесят, но чтобы вот так легко? И при этом Клык всё ещё первого уровня, хотя, по идее, у неё после фарма свино-чертей должно хватить на второй, а то и на третий уровень. Это какой же она машиной будет хотя бы на пятом? Читерство, одно сплошное читерство.

— Щ-щ-щ?

— Щёлк-щёлк?

Блуд с Фомой крутились рядом с идущей к крыльцу фурри. А над ними трепыхала крыльями гарга. Этой-то, что тут надо?

— Клык, несите его сразу в спальню, — дал ценное указание встревоженный мажордом.

— Стоп! — скомандовал я, когда полульвица внесла мою тушку в холл избушки. Похоже, в данный момент только у меня осталась способность соображать адекватно. — Клык, посади меня вот здесь у стены. Незачем постельное бельё марать, мне на нём ещё потом спать.

Взъерошенный маленький уборщик, по обыкновению сидящий на плече мажордома, что-то возмущённо пискнул. Это возмущение заставило меня улыбнуться через боль.

— Пушистик, я знаю, что ты быстро всё приведёшь в порядок, но всё это время мне придётся стоять или сидеть на полу. Уж лучше я тут посижу.

Клык тем временем попыталась стащить с левой ноги сапог. Было больно. В кои веки обрадовался, что я не то, что портянки, носки не ношу. Потому что нету. Толстенькие пальцы фурри легко пробежали по лодыжке.

— Могу вас успокоить, мой господин, перелома нет, просто растяжение.

— Сутки спокойствия и Сердце Замка вас вылечит, — тут же обнадёжил Глюк.

— Но ногу перебинтовать всё же надо, — вставила фурри. — Глюк, найдётся материал, который можно пустить на бинты?

— Сейчас найдём.

Потом с меня стащили всю одежду, — мокрая, осторожно обтёрли полотенцем. Этим же полотенцем я обвязал себе бёдра, чтобы не болтать прилюдно бубенцами и чем другим. Правда, заметил, что на меня в этот момент посмотрели, как на чудака. Ну и ладно.

А дальше произошло то, что заставило меня задуматься над возможностями и силами как нашего мажордома, так и избушки вообще. Только я очутился в постели, хотел ещё отдать несколько распоряжений, — как Глюк произнёс негромко:

— Спите, Карт.

И мои глаза закрылись, хотя я и пытался ещё что-то возразить.

Явно какое-то воздействие на разум. «Обязательно надо во всём разобраться», — из последних сил я поставил себе мысленную зарубку и провалился в беспамятство сна…

И сразу вынырнул. Ну, мне так показалось. В комнате приглушённо светился магический светильник, выполняющий роль этакого ночника. Не знал, что у него такая функция есть, обычно я использовал только: «вкл» и «выкл».

Уже в который раз привычно ругнул себя за то, что так и не разобрался со всеми этими мелочами. Боюсь, когда-нибудь это выйдет мне боком. Разберусь, обязательно разберусь. Вот только когда? Вечно времени не хватает.

Сейчас вот меня интересовала нога. Острой боли я не чувствовал. И тупой тоже. Вообще никакой? Пошевелил пальцами левой ступни. Шевелятся, но боли нет. Попытался подвигать стопой, было немного затруднительно из-за стягивающих лодыжку бинтов, но боли в ноге не было. Вот это да! Глюк говорил, что избушка может излечивать раны и следит за здоровьем своих жильцов. Вот и испытал это на практике.

Кстати, а где Блуд? Я приподнял голову, но маленького проказника не увидел. Зато увидел мумию, примостившуюся в углу со стеклянным взглядом, — ага, снова через интерфейс избушки за происходящим в замке и округе следит, заодно и я под присмотром.

— Глюк, — тихонько, чтобы не всполошить, позвал мумию, — ты же мажордом, а не сиделка.

— Одно другому не мешает. Как вы себя чувствуете, Карт?

— Спасибо, Глюк, на удивление хорошо. Ты был прав, избушка действительно меня вылечила. Какие новости? Что произошло, пока я валяюсь в постели?

— Ничего сверхординарного. На улице всё так же идёт ливень, и по всем признакам, останавливаться пока не собирается. Клык порывалась посидеть с вами, но я, накормив её обедом, отправил спать. Всё-таки у неё была бессонная ночь и веселое, по её же словам, утро. Пусть отдохнёт. Я заметил, что она отличный боец, по силе превосходящий всех нас, а боец должен быть в форме…

Узнаю «рациональный» подход своего мажордома.

— … Фома, проверив, как идут дела с поиском новых карт и в Зимнем саду, продолжает сбор камней. Мне пришлось даже Сердце Замка передвинуть на несколько десятков метров к новой куче, показавшейся нашему садовнику перспективной.

— А то, что он всё время под дождём, ничего? Не заболеет?

— От этого, думаю, что нет. Вы постоянно забываете, Карт, что мы материализованные духи, а не по-настоящему живые существа. Но, признаюсь вам честно, нам такой ваш подход очень импонирует. А Блуд, Пушистик и пока ещё безымянная гаргулья о чём-то шепчутся на крыльце…

— Что, что делают?

— Ну-у… — Видеть своего мажордома смущённым, неспособным точно описать происходящее, мне доводилось очень редко. — Карт, я не могу по-другому объяснить происходящее. Воспользовавшись вашим разрешением, гаргулья слетела с конька, когда маленькие проказники…

Обычно безэмоциональный во время доклада голос мажордома на миг потеплел.

— … вышли на крыльцо. Они собрались кружком и издают какие-то тихие звуки, разобрать которые, к сожалению, у меня не получается. Но явно о чём-то шепчутся.

— Что ж, Глюк. — Я уселся на кровати и принялся надевать штаны и рубаху, чистые и будто выглаженные, явно Пушистик постарался. — Пойдём, посмотрим, о чём там шепчется малышня, а заодно и Фому позовём. Пора уже разобраться с этими картами. А ещё я есть хочу.