Ржавчина

Глава 8

То, что снилось ему ночью, Айзек предпочел бы забыть. Невнятная, но пугающая путаница из призрачных силуэтов, вздохов и неразборчивого шепота. Темная квартира, где кто-то был, кроме него. Старые обшарпанные коридоры со свисающими проводами, мрачные и сырые, скрывавшие в себе старую-старую тайну. Остался ли в живых хоть один, родившийся в мире до купола? Знал ли кто-нибудь, что за ним? Белая стена со странной вибрацией — прорывавшаяся в одно мгновение сотней белых рук, пытавшихся ухватить Айзека.

Тяжело выдохнув, он сел на кровати и растер руками лицо. В помещении без окон сложно определить время суток, но, даже не глядя на часы, Айзек решил, что спать больше не имеет смысла. Умывшись и одевшись, он вышел на кухню.

Меган стояла у плиты в длинной футболке, доходившей ей до колен, и жарила блинчики — коробка от сухой смеси стояла рядом на столе. Выглядела она вполне бодрой, и только, когда на мгновение обернулась к открывшейся двери, Айзек заметил покрасневшие после бессонной ночи уставшие глаза. Что-то странное было в облике напарницы, но Айзек не успел ухватить эту мысль: она исчезла, как только дразнящий аромат напомнил ему, что последним нормальным приемом пищи стал завтрак более суток назад. Начальник сектора явно не спешил выдавать талоны для столовой…

Впрочем, он ещё даже на них не заработал.

Скользнув взглядом по полкам, Айзек отыскал упаковку злаковых хлопьев. Он предположил, что она принадлежит Меган, а потому решил спросить:

— Могу я позаимствовать…

— Готовить умеешь? — перебила его напарница.

— Да, — кивнул он.

— У нас с Евой было заведено: один день готовлю я — она моет посуду, второй — наоборот. Чтобы ничьи тарелки в раковине не скапливались. Комнаты убирали сами, кухню — по неделям.

Айзек мысленно согласился: удачная схема. Вот только в его случае существовало одно «но».

— Думаю, при отсутствии родственных связей это несколько неуместно, — осторожно заметил он.

— Я тоже не собираюсь тебя кормить, — в тон ему отозвалась Меган. — Но, раз уж ты будешь пользоваться кухней, то содержи её в чистоте.

— Я предпочитаю сразу убирать за собой.

— Отлично, — с организационными вопросами было покончено, но у Айзека остались свои.

Он подошел ближе, чтобы видеть обращенное к плите лицо Меган, прислонился к столешнице, то и дело бросая взгляды на упаковку хлопьев, до которой теперь мог дотянуться.

— В чем смысл такой неудобной планировки? Или эта квартира сделана специально для вас с сестрой?

— Нет, — Меган, не отвлекаясь, шлепнула на тарелку ещё один готовый блинчик и залила на сковороду новую порцию. — Это стандартная планировка связки. Общая кухня здесь для того, чтобы напарники учились общаться — это крайне важно для взаимопонимания. Во время смены всё может произойти, каждое мгновение на счету и на объяснения просто не хватит времени. Но это не значит, что мы с тобой семья или что-то вроде этого.

— А «настоящие напарники» — семья? — уточнил Айзек. Он ещё вчера хотел узнать, в чем измеряется их истинность.

— Больше, — Меган заметно сникла, совсем забыв про сковороду в руках. — Мы с Евой будто являлись частью друг друга… нет, не так. В каждой из нас жила часть другой. Если у тебя не было братьев или близких друзей, ты не поймешь. Мы знали друг друга настолько хорошо, что могли предугадать каждое следующее действие или слово. Поэтому и говорить не приходилось.

«Поэтому ты и не хочешь работать с кем-то другим, — понял Айзек. — Боишься, что такой эффективности уже не достичь».

— Подгорает, — с сожалением заметил он.

Меган опомнилась, опрокинула чересчур подрумяненный блинчик на тарелку и выключила конфорку.

— Это тебе, я не хочу. Смена после обеда, будь готов к тренировке через полчаса.

Отряхнув руки, она как ни в чем не бывало прошествовала мимо него в направлении своей комнаты. Слишком уж беспечно после таких слов. Неестественно.

— Меган, — Айзек невольно кашлянул, в который раз ощущая незнакомую прежде неловкость. Впрочем, и соседок у него раньше не было. — Одну просьбу можно?

— М? — напарница обернулась уже в дверном проеме.

— Не выходи на кухню в одной футболке.

— Почему? — Меган наивно хлопнула ресницами, опустила глаза на свой наряд, а затем вновь удивленно перевела их на говорившего. — Мне сказали, ты совсем отмороженный.

В хмуром взгляде молчавшего Айзека читался немой вопрос: «Это что сейчас было?»

— Просто шутка, — чуть смутившись, пояснила Меган, — не очень удачная. Хладнокровный, конечно же. Хорошо.

Она юркнула в комнату, закрыв за собой дверь.

«Отмороженный. Очень смешно», — раздраженно подумал Айзек, машинально запихивая в рот блин со стоявшей рядом тарелки. Опомнился, распробовал и скривился — горелый попался. И напарница попалась такая же — не сахар. Вот только после подобных шуточек стало совершенно ясно, как сильно он ошибался в своих выводах. Меган действительно не хотела, чтобы ее трогали, она действительно вчера испугалась… но не его. Она боялась, что напарник, едва прикоснувшись, увидит призрака. Как и другие, сбежавшие, скорее всего. «Частичка Евы» — это не фигура речи, это реальность, которую Меган стремилась скрыть от окружающих как можно дольше. Ее погибшая сестра всё ещё оставалась здесь. Вот только почему? Что она забыла в мире живых, если только обладала собственной волей?

— И как это всё связано со стеной, — едва слышно пробормотал Айзек, уничтожив все блинчики и машинально вымыв тарелку.

Вряд ли Меган ответит. По крайней мере, сейчас. Придется запастись терпением.