Ржавчина

Глава 14

Это были странные дни, скрывавшие под видом идиллии крайнее напряжение.

Айзек с Меган больше ни разу не ссорились, не спорили и не возвращались к последнему разговору. Каждый был занят своими мыслями и делами. Они работали, удерживая каждый свою половину стены удобным им способом и не ощущая никакого раздражения от поведения напарника. Даже обедали вместе, за одним столиком, но никому бы и в голову не пришло сказать, что эта пара что-то замышляет — обычное, в кои-то веки, поведение связки.

— Надеюсь, тебе не придется снова с кем-то встречаться, чтобы раздобыть ключи? — спросил как-то Айзек, ковыряя грибной пирог. Что-то у него сегодня не было аппетита.

— Почему тебя это беспокоит? — удивилась Меган, непривычно быстро разделавшись со своей порцией. Ее настроение, наоборот, в последнее время стало гораздо лучше.

— Не беспокоит, — отрезал Айзек.

Напарница мягко усмехнулась.

— Не думаю, что теперь кто-то захочет. Да и ключ этот, как я выяснила, всегда был у директора.

— Нужна помощь?

— С папой-то справлюсь.

Айзек лишь удивленно приподнял брови и продолжил свою трапезу.

Когда Меган наконец достала ключ, и они шагнули в темную комнату с двумя креслами, то обоих охватило странное волнение. Айзек думал о том, что стоит на пороге ответов на все свои вопросы, открытий — возможно, совершенно жутких. А Меган… для нее это оставалось местом гибели пусть не самого близкого, но всё равно любимого человека. И она, казалось, побаивалась, что Айзек устроит что-то опасное, сидела с ним первое время, совершенно не понимая, что напарник высматривает в показателях, перехваченных у других операторов. Иногда он делал записи на листе бумаги, иногда задумчиво грыз карандаш, но не спрашивал, что Меган здесь делает, и не прогонял. А она не мешала ему своими вопросами. Потом заскучала и перестала приходить.

Когда ключ загремел в замке, Айзек лишь запоздало оглянулся, не сомневаясь, что это может быть только напарница. И угадал: Меган зашла в комнату, что-то жуя, с пакетом в руках.

— Хочешь? — предложила она, подсаживаясь к операторскому пульту и протягивая ему кулек.

Айзек решил, что пора сделать перерыв. Заглянул внутрь, выудил печенье в виде звездочки и откинулся на спинку кресла — он категорически отказывался есть над клавиатурой.

— Вкусно. Ты стала много печь, — заметил он, проглотив первое и потянувшись за добавкой.

— Меня это успокаивает, — улыбнулась Меган. — Как у тебя дела?

— Я практически разобрался, как здесь всё работает. Теперь можно ставить эксперименты и наблюдать за изменением показателей.

— Эксперименты? — Меган как-то побледнела, хотя в призрачном свете экранов, единственном, наполнявшем комнату, это сложно было заметить.

— Ничего особенного, не бойся. Просто мне нужно проанализировать то, что я вижу и слышу, выудить это из моей головы, а потом обработать при максимальной производительности.

— Я тебя не понимаю, — призналась Меган.

— Я имею в виду, — Айзек повернулся к ней, старясь подобрать слова, и вдруг осекся. — У тебя на щеке сахарная пудра.

— Где? — Меган поспешно принялась оттирать лицо.

— Да нет, не там… нет… Стой, — он протянул руку, осторожно смахивая с кожи уже порядком размазанные белые крупицы, и вдруг замер. Не было голосов и свечения! Не было призраков и купола! Почему?

— Айк? — хрипло шепнула Меган, и он опомнился. Отдернул ладонь, которую прижимал к ее щеке, смущенно заморгал и отвернулся к экрану.

— Мне нужна твоя помощь, — усилием воли придавая голосу привычное равнодушие, произнес Айзек. — Я загрузил сюда нужные данные, обрабатывать буду сам. Проследи за тем, чтобы всё прошло гладко: ваше оборудование не совсем подходит для подобных операций. Я перенастроил, но могут возникнуть проблемы. Вот это пульс, а этот показатель не должен превышать две сотни. Если что — сразу жми сюда, запускай алгоритм вывода.

— А если не запустится? — с испугом в голосе пробормотала Меган.

Айзек спрятал за небрежной усмешкой свой собственный страх.

— Я разбираюсь в этом лучше, чем любой в «Рубеже», уж поверь.

«Потому что остальные понятия не имеют, как всё устроено на моей прошлой работе», — мысленно добавил он. Доверять свою жизнь напарнице, особенно после всех ее срывов, было страшно. Так же, как лезть в собственноручно перенастроенное устройство без наблюдения настоящих операторов и врачей. Но ржавая дверь купола вновь всплыла перед глазами, напоминая, что нет ни времени, ни выбора.

Айзек занял кресло, надел шлем, и программа тут же начала загрузку. Всё было так привычно, без затягивающих воронок и симуляций: он просто закрыл глаза и погрузился во мрак, стараясь полностью расслабиться, отключиться от внешнего мира, но не уснуть.

Тонкие пальчики нежно, едва касаясь, провели по его щеке, нерешительно притронулись к губам, и лицо защекотало близкое легкое дыхание. «Я в сознании, Меган. Следи за показателями», — хотел напомнить Айзек, но почему-то не стал. Уголки рта дрогнули, выдав его с головой, и приятное тепло тут же исчезло — напарница сама всё поняла и спешно вернулась на место оператора.

Полученные результаты — он искал закономерность в изменении вибрации и появлении точек на стене — действительно превзошли самые смелые ожидания. Но почему-то не вызвали никаких эмоций.

— Что это? — спросила Меган, заправляя короткую прядку за ухо и наклоняясь к монитору, на котором вычерчивалась одна и та же кривая.

— Траектория передвижения моих рук, грубо говоря, — отозвался сидевший за столом Айзек, неотрывно глядя вовсе не на экран. — Ты не ощущаешь разницы воздействий с той стороны, когда держишь поле?

— Не особо, — пожала плечами напарница.

— Но ты же видела, как работают другие? Будто рисуют что-то.

Меган облокотилась о стол, задумчиво подперла щеки ладонями.

— Если это и рисунок… — протянула она, — то не целый, какая-то часть.

Айзек всё думал о том, как попросить ее уйти и при этом не обидеть. Меган явно не могла ему помочь, но своим присутствием отвлекала: ничего в голову не шло.

— А скорость ты не менял?

— Нет.

Она многозначительно хмыкнула.

— А разве ты не собиралась… — начал Айзек, но напарница только отмахнулась.

— Подожди. Ты видишь, у тебя движения то длинные, то короткие?

Айзек пристально посмотрел на экран: действительно, отрезки были одинаковы, двух типов, и даже когда Меган убрала стену — времени он тратил столько же. И, если акцентироваться на этих временных промежутках…

— Двоичная система, — с некоторым сомнением резюмировал Айзек.

— Нет, — Меган принялась тихо выстукивать пальцами по столу, делая удар каждый раз, как вспыхивала новая точка. — Азбука Морзе.

— Чего азбука?

— Морзе, — терпеливо пояснила Меган. — В основе — алфавит, зашифрованный точкой-тире, короткими и длинными сигналами.

— Никогда о нем не слышал, — Айзек всё больше склонялся к двоичному коду. Короткий — единица, длинный — ноль. Или наоборот.

— Мама рассказывала, что раньше им для связи пользовались. Вроде как дедушка был военным и даже ее научил…

— А ты знаешь?

— Ну… дай-ка сюда!

Меган выхватила карандаш из его рук, быстро записала то, что видела на экране. На всякий случай — несколько раз. А затем вывела ниже три слова: «СОС», «Меган» и «привет», продублировав их морзянкой.

— Там, конечно, существовало какое-то сокращенное приветствие, но мне было интересно составить слово самой, — пояснила она относительно последней записи.

— Двенадцать букв, неплохо, — сдался-таки Айзек.

— Вот видишь, а ты хотел меня прогнать! — обрадовалась Меган, не обращая никакого внимания на его попытки оправдаться. — Ухожу, работай, не буду мешать.

Дверь тихо закрылась за спиной напарницы, и Айзек, тепло улыбнувшись и стащив из нарочно оставленного пакета очередное печенье, приступил к расшифровке.