Ревизор: возвращение в СССР 41

Глава 19

Москва, Посольство Японии в СССР

Тору Фудзита, посол Японии в Советском Союзе, как обычно, изучал утреннюю прессу. Конечно, он не собирал сам все те статьи, которые у него были в папке – это делал его помощник, ответственный за это направление. Так что в его папочке лежали вырезки всех статей, опубликованных за вчерашний день в Советском Союзе, каким-либо образом связанных с Японией, с её ближайшими союзниками или просто, с точки зрения помощника, которые могли каким-то образом повлиять на интересы Японии.

Так, а вот и статья в «Труде», – подумал он. Это самая большая по тиражу советская газета. Любая статья в крупной газете, посвящённая Японии, с точки зрения посла, отражала официальный курс Советского Союза в адрес японского государства. У них же в СССР с этим строго: все статьи в газетах проверяются. И одно дело в какой-нибудь провинциальной газетёнке тиражом пять тысяч экземпляров что-то могут по неграмотности пропустить цензоры, а уж если тут под девять миллионов экземпляров, да ещё прямо в Москве печатается, то однозначно все нюансы позиции советского МИДа в этой статье должны быть отражены.

Начав читать статью, посол пропал на целых три минуты. Статья ему чрезвычайно понравилась – он сам, обладая всей полнотой знаний о своей стране, не смог бы написать лучше. Более того, статья была неожиданно позитивной в отношении экономических и технологических перспектив его страны. Пожалуй, настолько позитивной статьи по этому аспекту он в советской прессе вообще не мог припомнить за те два года, что был здесь послом. И что самое интересное – он сам бы не смог дать настолько радужных прогнозов о роли новых технологий в будущем развитии Японии. Знал, конечно, что Министерство внешней торговли и промышленности буквально заставило промышленников приобрести и внедрить на миллиарды долларов новые технологии из США и Западной Европы, но не предполагал, что эти шаги могут привести к настолько блестящим результатам уже в ближайшие годы… Чрезвычайно любопытно, что этот русский так в этом уверен…

Нажав на кнопку селектора, он тут же вызвал к себе помощника. Уже через минуту тот стоял перед ним.

– Вот по этой статье выясните всё про этого журналиста Павла Ивлева и сразу же мне доклад на стол. Надеюсь, он окажется каким-нибудь гражданским специалистом, а не военным. Тогда мы сможем пригласить его на ближайший наш приём в посольство. Обязательно включите его в этом случае в список приглашённых. И убедитесь, что он получил это приглашение и будет на приёме.

– Хорошо, господин посол, – поклонился помощник.

– Да, и мне обязательно напомните на том приёме, что он присутствует. Я обязательно хочу переговорить с ним лично.

– Будет сделано, господин посол, – снова поклонился помощник.

– Также эту статью переведите на японский и отошлите в Министерство внешней торговли и промышленности моему другу министру со специальной пометкой, что я лично нашел ее чрезвычайно интересной. Сообщите мне потом о реакции на нее, когда она последует…

***

Москва, квартира Ивлевых

Поутру, когда я собирался ехать на Лубянку, зазвонил телефон. Я подошёл к нему и снял трубку.

– Паша, привет! – услышал женский голос и тут же узнал Веру Ганину. Только одна из моих знакомых женщин так тараторит, словно ей кто-то выстрелит в затылок, если она не сумеет сказать 150 слов в минуту. – Это Вера Ганина. Узнал?

– Привет, Вера, узнал, конечно.

– Слушай, Павел, хотела тебя предупредить. Оказывается, нашему главному редактору звонили только что из японского посольства. Какой-то там помощник посла. Очень тобой интересовался, и всячески расхваливал твою статью про советско-японские отношения. И когда выяснил, что ты студент Московского государственного университета, сказал, что обязательно пригласит тебя на ближайший же приём в японское посольство.

– Вот даже как! – удивился я. – Ну а как это котируется в целом?

– Котируется ли это? – возбуждённо переспросила меня Ганина. – Да у нас из всей редакции только главный редактор на японские приемы ходит обычно. Редко-редко кого-то из журналистов тоже пригласят после какого-то интересного для японцев материала, но ты знаешь, не каждый из них ещё и пойти согласится. Ну, ты должен понимать, почему, – намекнула Ганина.

Я отчётливо понял её намёк. Сейчас, конечно, не тридцатые годы, когда, сходив на такой приём, ты мог потом проследовать в камеру как японский шпион. Но всё же осторожничающие журналисты, которые хотят просто спокойно делать свою карьеру в советских газетах, могут, конечно, отказаться от такого рискованного приглашения.

Но в моём случае всё гораздо проще. Мне надо просто спросить у Румянцева, если такое приглашение поступит, соглашаться туда идти или не идти, только и всего.

Поблагодарил Веру за то, что она меня предупредила. Всё же хорошая она женщина. Правда, интересно, если бы я ей булочки не носил, позвонила бы она тогда меня предупредить или не позвонила бы? Впрочем, теперь уже и не узнаешь. Время назад не отмотать и эксперимент по этому поводу не поставить.

Только трубку положил, отошёл на пару шагов – следующий звонок. Пожал философски плечами: удобно. Далеко отходить не надо, бежать к телефону тоже нет нужды, просто аккуратно снимаешь трубку и отвечаешь.

– Паша, привет! У тебя всё в порядке? – спросил Румянцев.

Замер на секунду – первая мысль, что КГБ меня прослушивает. Но тут же, улыбнувшись, понял, что это полная чушь. Не та это контора, чтобы так легко палиться. Была бы это какая-то африканская спецслужба была – другое дело. А в КГБ работают профессионалы.

Да и не сидит же лично Румянцев с трубкой, подведённой к моему телефону, и не слушает каждый мой разговор. Ясно, что этим занимаются другие люди, и он узнает о моём разговоре с Ганиной и всей этой истории с возможным приёмом у посла Японии в лучшем случае через несколько часов, а то и вовсе завтра. Так что это просто совпадение – ничего удивительного.

– Да, спасибо, у меня всё в порядке. Как у вас дела, Олег Петрович?

– Спасибо, у меня тоже всё хорошо, – ответил офицер КГБ. – Слушай, нам бы с тобой встретиться. Разговор есть…

– Почему бы и нет, – ответил я. – Через час устроит?

– Да, через час будет вообще отлично. – явственно различил в голосе офицера радость. – Ну, давай тогда, до встречи.

Приехал к Румянцеву. Он встретил меня, как обычно, на вахте и провёл к себе. Пока шли, молчали, но едва вошли, я тут же спросил, чтобы не забыть, если он поднимет какую-то интересную тему:

– Олег Петрович, тут мне звонили из редакции «Труда». Моя статья недавно вышла по советско-японским отношениям, и посольство Японии, говорят, очень мной заинтересовалось. Есть вероятность, что вскоре позовут на дипломатический приём. У меня сразу вопрос: мне соглашаться или отказаться? И если соглашусь, то не будет ли проблем?

– Да ты что, Паша! Тут без сомнений – куда бы тебя ни звали на дипломатический приём, соглашайся. Хоть на американский. В каждом случае для нас это очень ценный источник информации.

– Нет, Олег Петрович, давайте сразу я поставлю вопрос иначе. Я же не случайно не подписывал согласие о сотрудничестве. Сформулирую вопрос по-другому. Принимать ли мне приглашение на приём в японском посольстве при условии, что я не собираюсь вам рассказывать, о чём и с кем там беседовал? Расскажу только, вот это обещаю, если меня начнут вербовать японские агенты разведки. На это вы можете рассчитывать. А так я не сексот и не стукач. Просто приду, выпью бокал шампанского, пообщаюсь с хорошо одетыми людьми – и всё…

По лицу Румянцева было видно, что он не доволен моим уточнением. Похоже, он действительно забыл, что я не его тайный агент. Наверное, уже прикидывал, как будет составлять рапорт со сплетнями, которые я нацепляю на приёме. А оно мне надо?

Мой интерес прост – попробовать экзотические блюда (со всей осторожностью, чтобы не скрутило в три погибели, ведь восточные народы любят класть специи без меры), попить японского пива (в ближайшие годы вряд ли удастся его где-то ещё достать в СССР – а оно, как и китайское, довольно забавное), расширить кругозор за счёт интересных собеседников.

Тем не менее, поморщившись, Румянцев сказал:

– Ладно, считай, что мое разрешение у тебя есть… Но все же, если вдруг что-то будет особенно интересно…

Нет, все же он не сдается…

– Если это как-то повлияет на мою точку зрения о мировой экономике или политике, то вы же услышите об этом на одной из моих лекций… – пожал я плечами. – Ну честно, работать сексотом – это не мое. Мне проще развернуться на сто восемьдесят градусов, перестав у вас лекции читать.

– Ладно-ладно, не хочешь поделиться – я уважаю твою позицию. – поспешно затараторил майор. – И, кстати, по очередной лекции…

Но я его прервал. Что мне нужно было – я только что узнал. Его пугает сама идея, что я могу отказаться от чтения лекций в КГБ. Сильно пугает. Значит, надо сразу же получить от него еще одну уступку…

– Извините, что перебиваю, Олег Петрович, но опять же, чисто чтобы не забыть, давайте сразу подниму еще один свой вопрос, а потом уже обсудим вопрос по новой лекции. Хорошо?

– Да, давай, конечно! – кивнул Румянцев несколько обескураженно.

– Я по поводу той путевки на Кубу, что мы обсуждали на ноябрь. С ней же все актуально?

– Конечно! – заверил меня Румянцев. – Комитет свое слово держит!

Когда ему выгодно… – мысленно добавил я, но вслух озвучивать это не стал. Тем более, что это в целом норма для государственных учреждений в любой стране мира. Считается по умолчанию, что государственные интересы выше любых частных, так что любые обещания от государственных чиновников в адрес гражданина, если они не заверены печатью и подписями в нужном формате, могут быть моментально отозваны…

Есть, конечно, отдельные принципиальные моменты, которые все же работают и без официальных бумаг. К примеру, будь я иностранцем, располагающим доступом к важным государственным секретам имеющей значение для СССР страны, то обещания от КГБ были бы в силе и без официальных заверений. Ну не нужно комитету, чтобы пошли слухи, что они своих агентов обманывают, обещая им что-то и не выполняя… Сильно меньше новых станет, что нанесет прямой ущерб эффективности работы КГБ.

Но я свой, поэтому все существенно проще. Нужен я комитету – вот он свое слово и держит. Перестану быть нужен – про обещанное на словах можно будет забыть. Как-то так…

– Дело в том, что нужна будет дополнительная помощь в оформлении поездки, – улыбнувшись, сказал я. – не хотим мы лететь рейсом Аэрофлота. Мне там детей с ног до головы обкурят, летали уже, знаем. Придется вылетать альтернативным маршрутом, где никто не будет малышам здоровье папиросками портить… И значит, нужно будет в бумагах при вылете и при возвращении проставить отметки, что мы якобы летали все же Аэрофлотом.

Румянцев откровенно подвис, когда это услышал. Только и смог выдавить из себя через пару секунд:

– Это, интересно, каким альтернативным маршрутом?

– Да я с нашими военными договорился, они ж постоянно на Кубу летают. Подкинут туда и вернут обратно. Делов-то! – пожал плечами я.