Ревизор: возвращение в СССР 41

Глава 10

***

Москва

Карина после разговора с Брагиной уже два дня не могла найти себе места. В голове постоянно крутились разные варианты, как можно было бы поступить, чтобы разрешить эту ситуацию с Кузнецовым и его Наташей. Карина уже не раз корила себя за несдержанность и длинный язык. Надо было все нормально продумать, прежде чем что-то рассказывать, – ругала она себя.

Выходные были все ближе, а вместе с ними и необходимость идти к Брагиным и извиняться перед бывшим. От одной мысли об этом зубы сводило, но как выкрутиться у Карины не было ни одной идеи. Женька не отступится, – размышляла Карина, хорошо зная свою подругу, – с нее станется на весь институт меня опозорить. А значит до этого доводить никак нельзя. Но ведь не извиняться же в самом деле?!.. Что же делать?..

Сломав себе всю голову и так и не придумав ничего толкового, Карина решила с кем-нибудь посоветоваться. Подруг она сразу отмела. Эти либо разболтают все кому не надо, либо ерунду какую предложат, – подумала она, перебирая в уме варианты. В итоге решила обратиться к тете Томе. Мамина двоюродная сестра жила здесь же в Москве, так что связаться с ней проблемы не было. Тетя работала товароведом в крупном магазине и всегда восхищала Карину своей хитростью и независимым характером. Правда, мама с папой ее не очень жаловали и всегда вздыхали, приглашая на семейные праздники. Мол, не хочется, но ведь родня, куда деваться… Отец пару раз говорил в ответ на вопросы дочери, что Тома слишком скользкая и изворотливая, но в подробности никогда не вдавался. Но сейчас Карине была нужна именно эта изворотливость, так что она твердо решила посоветоваться именно с тетей Томой.

Надо только что-то для родителей придумать, чтоб не догадались, где я вечером буду, – прикидывала варианты Карина. – Скажу, что с девчонками в кино пойду…

***

Москва, квартира Ивлевых

Диана с Фирдаусом нагрянули неожиданно для нас. Оказалось, не все подарки подарили из тех, что привезли для нас из Европы.

И снова Диана держится как привязанная около своего Фирдауса. Хитрюга… А потом Руслана схватила и начала с ним возиться, опять же не отходя ни на шаг от мужа.

Увидел Фирдаус шлем, купленный для Загита, и очень заинтересовался.

– Это что, копия шлема римского легионера? – тут же спросил он.

Рассказал тут же, конечно, что это коллекционер знакомый лишний экземпляр из своей пожарной коллекции продал. И Фирдаус, оживившись, закивал:

– Кстати, вот одна из причин, почему мы к вам приехали, помимо того, что нашли эти подарки, что забыли привезти! Отцу моему подарить бы что-то необычное. Я уже и не знаю, что везти, все традиционное я уже дарил, хочется чего-нибудь такого же уникального. Водку, черную икру, матрешки, самовары и балалайки – все уже возил... Может быть, у твоего коллекционера можно что-то такое же вот прикупить, наподобие этого шлема, с историей?

– Наверняка можно, но точно не стоит, – покачал я головой. – Потом могут быть проблемы на таможне. Любой предмет, сделанный полсотни лет назад, а то и еще раньше, таможня может рассматривать как культурное достояние страны. Может, это совсем и не так, но в таких случаях понадобится долгое разбирательство, чтобы это доказать. А подарка ты лишишься сразу, его заберут на таможне, как обнаружат.

– Ну да, – помрачнел араб, – такой подарок, что даже не сможешь довезти до отца, мне ни к чему. Но что же тогда такое нам подарить?

– Так подарите тогда что-то красивое и дорогое, но сделанное прямо сейчас, – посоветовала Галия, качая Андрюху на коленях. – Паша, достань из шкафа картину, что купил у наших соседей!

Достал, конечно, и показал. Диана на нее равнодушно посмотрела, не замечена она в любви к искусству, а вот Фирдаус тут же заценил вещь.

– Вот! Это тот подарок, который я бы хотел отцу привезти из России! Нет, конечно, я не именно эту картину имел в виду, а что-то вот такое же. Отец очень ценит искусство!

– Паша, так отведи Фирдауса к художникам, пусть он выберет что-нибудь для своего отца! – тут же предложила Галия. – Тем более вы наверняка уже и виделись на каком-то из наших вечеров. Елена Яковлевна и Михаил Андреевич – помните?

Фирдаус неуверенно кивнул головой. Ясно, не запомнил. Впрочем, какая разница, если я с ним к ним пойду? И правильно Галия предлагает нам с ним вдвоем сходить в гости, а то всем нашим колхозом к ним отправляться не с руки без приглашения, да еще и вечером. Взрослых четверо, да пара малышей… Тем более у них там везде картины расставлены, даже вдоль стен, там наших парней даже с рук не спустишь, немедленно обрушат что-нибудь на себя. А вот вдвоем прийти вполне себе можно… Правда, тут же у меня очередная мысль всплыла…

– Идея неплохая, но наши соседи известные художники. – с сомнением сказал я. – Это акварель, лично написанную, сидя у пруда, можно без проблем из СССР вывезти, а все, что написано ими, это уже наверняка культурное достояние СССР. И без разрешения от государства вывозить наверняка запрещено…

– Так лучше у них сразу и спросить – может, они за завтра это разрешение и оформят! – пожала плечами Галия. – Мало ли там какая простая процедура!

В СССР? Для вывоза чего-то за рубеж – простая и быстрая процедура? Я очень сильно в этом сомневался. Но смысл спорить, если можно просто пойти и спросить у самих художников?

Спустились к ним. Чтобы не обнадеживать чрезмерно Фирдауса, предупредил, пока спускались, что люди они занятые, так что можем и не застать их на месте. Но нет, дверь нам после звонка отворили.

Елена Яковлевна, увидев меня снова на пороге, сильно удивилась. Ну да, то и раз в месяц не зайду, то повадился каждый вечер в гости напрашиваться. Но заметив рядом со мной Фирдауса, по виду которого сразу всем было понятно, что он иностранец, моментально поняла, что к чему. И даже вспомнила его, вот что значит память художника:

– О, мы с вами виделись уже… Кажется, на дне рождения у Павла! Вы муж его сестры, верно?

– Да, верно, – с облегчением ответил Фирдаус, явно не признавший ее. Ну, в принципе, я и сам вряд ли вспомню человека, которого много месяцев назад в чьей-то компании встретил… – Я Фирдаус.

– Елена Яковлевна! – представилась художница. – Проходите, проходите!

Тут и Михаил Андреевич подоспел. И тоже с лету узнал Фирдауса.

– Тут такое дело, – решил сразу прояснить вопрос я. – Фирдаус хотел бы купить одну из ваших работ для отца в Италии. Но мы не знаем, легко ли будет получить разрешение на вывоз картины из СССР?

– А когда вы поедете за рубеж? – без всякого удивления спросил хозяин квартиры. Ну да, он же известный художник, наверняка уже много раз свои работы за рубеж продавал.

– В эту субботу.

– К сожалению, никак не получится, – покачал он головой, – разрешение на вывоз дают в Министерстве культуры, и потратить на него придется минимум недели три. И это при самом остром варианте. Там же комиссия принимает решение при каждом запросе, а она собирается хоть и регулярно, но не так и часто.

Фирдаус приуныл. Но я тут же предложил:

– Ну так ты же не в последний раз поедешь к отцу из СССР! Сейчас это не вариант, но если купишь сейчас картину, и запустишь процедуру получения разрешения на вывоз, то к следующей поездке у тебя уже будет готовый подарок для него.

– И ведь верно! – расцвел он и сразу обратился к художникам. – Тогда буду признателен, если покажете, что из вашего творчества предназначено для продажи…

Елена Яковлевна и Михаил Андреевич с большим энтузиазмом показали. Думаю, тут даже роль играли не деньги, что они могли получить с обеспеченного иностранца, а тот факт, что картина поедет в Италию. Продажи за рубеж своих картин – это повод для гордости у любого художника. И пусть даже у него в карьере это уже было, новые продажи тоже важны – они подтверждают, что ты сохраняешь уровень, на который вышел.

Ну а деньги… Два известных художника на склоне лет… Уверен, что у них уже этих денег сотни тысяч, и большие вопросы, что с ними делать? Заработать в СССР большие суммы легально можно, а вот на что их тратить? Если, конечно, не склонен устраивать пьянки-гулянки – на этом деле любые суммы можно быстро спустить. Но это точно не случай наших знакомых, в чем я абсолютно уверен.

В итоге Фирдаус вошел в раж. Купил картину отцу, картину матери, картину в спальню московской квартиры, картину в офис в торгпредстве. Денег у него, конечно, что с собой привез, на это все не хватило. Художники дружно замахали руками, когда он об этом расстроенно сообщил, согласившись подождать до завтра, но я сбегал наверх и принес недостающую сумму, чтобы сразу все оплатить.

Договорились, что они сделают не только разрешение на вывоз для каждой из работ, но и рамы красивые, как и для купленной мной картины.

Вернулись с ним домой, и тут же Диана задергала мужа – мол, слишком долго мы в гостях засиделись, пора домой ехать! Посмотрел на нее с иронией, покачал головой, а она мне в ответ улыбнулась во все тридцать два зуба. И тут же утащила Фирдауса из нашей квартиры…

***

Москва

Тетя встретила Карину радушно. Сразу чаю заварила, выставив на стол пирожки с вареньем и вазочку с конфетами. А уж когда услышала, что племянница приехала к ней по личному вопросу посоветоваться, так вообще аж расцвела.

– Конечно рассказывай, – с готовностью посмотрела она на Карину. – Что там уже у тебя стряслось? Чем могу, помогу.

Карина начала рассказывать всю историю, незаметно благодаря наводящим вопросам тети, сместившись к самому началу, когда еще только начала встречаться с Мишей, а потом перейдя на подробности совместного летнего похода с друзьями. Тетю интересовало буквально все: и чем занимается и где учится Миша, и кто такие Аиша с Маратом, и кто был в той калининской компании…

Карине очень льстило внимание, с каким тетя ее слушала, вникая в детали и сочувствуя ее переживаниям. Она незаметно для себя рассказала абсолютно все, вплоть до собственных сокровенных чувств и размышлений и про Мишу, и про всю ситуацию, которая произошла. И больше всего Карине понравилось, что тетя Тома за весь рассказ ни разу не высказала ни слова осуждения в ее адрес. Вот почему мама с папой не такие? – расстроенно поймала себя на мысли Карина. – И чего им тетя Тома так не нравится?...

– Очень хорошо тебя понимаю, милая, – сочувственно покачала головой тетя, когда Карина рассказывала о тяготах походной жизни. – Ты приличная столичная девушка. С чего вдруг ты должна уметь палатки ставить или на огне еду готовить! Но Миша этот ведь не москвич, тоже это учитывай. Он недавно только из провинции приехал, как ты сказала. Так что логично, что он от тебя ждал того, к чему в деревне своей привык.

– Да, такой он оказался во многих вопросах примитивный, – грустно кивнула Карина. – Я думала, что он сильный и надежный, буду за ним, как за каменной стеной. Я совершенно не рассчитывала сама для него становиться этой самой стеной…

– Ой, милая, таких мужчин очень много, – махнула рукой Тамара. – Ты просто еще молодая совсем и неопытная. Но не расстраивайся. Радуйся, что вовремя поняла все про этого своего Мишу, что не твой это человек. Это тоже важная информация.

Услышав от Карины рассказ про то, как она со злости сочинила про Кузнецова и его новую пассию небылицы и рассказала их общим друзьям, тетя нахмурилась. Уточнив несколько моментов и расспросив подробно про реакцию Женьки Брагиной и ее угрозы, тетя задумалась на какое-то время, испытующе глядя на племянницу.

– Я могу говорить с тобой откровенно, Карина? – спросила она племянницу через пару минут.

– Конечно, – Карина кивнула, немного напрягшись, так как поняла, что сейчас услышит что-то не слишком приятное.

– Ты наломала дров, милая, – покачала тетя головой недовольно. – Ты еще юна, и это хороший тебе урок. Так что давай разберем подробно эту ситуацию, чтобы ты в будущем действовала умнее.

Карина с готовностью кивнула, навострив уши.

– Большой ошибкой с твоей стороны было то, что ты придумала историю, которую оказалось очень легко проверить и опровергнуть, – начала говорить тетя. – Эмоции твои я понимаю, злость на парня здесь вполне уместна, но никогда не действуй под влиянием эмоций. Ни хороших, ни плохих. Запомни это на всю жизнь. Чувства – очень плохой советчик, что бы там кто ни говорил. Большинство ошибок люди делают именно поддавшись эмоциям. Если хочешь кого-то ославить, действуй тоньше, исподволь, лучше вообще чужими руками, чтобы на тебя напрямую ничего не указывало. А не так прямолинейно и непродуманно, как ты сработала… Так что неприятная новость для тебя от меня – извиниться тебе перед бывшим парнем, похоже, придется…

Увидев, как возмущенно Карина вскинулась, тетя предостерегающе подняла руку:

– Не спеши возражать. Дай мне закончить. Извиниться придется именно потому, что ты слишком явно и грубо ошиблась. Тебя уличили во лжи. Это факт, и это для тебя плохо. Если бы тебя подозревали в обмане, но прямых доказательств не было, то тогда, само собой, были бы варианты. Но не сейчас, когда уже всем все очевидно.

– Но почему нужно извиняться! – не выдержала Карина. – Зачем мне это все? Почему нельзя просто придумать что-то другое? Как-то увильнуть от всего этого…

– Вот ты снова во власти чувств и не можешь из-за этого рассуждать здраво, – покачала головой тетя. – Думаешь только про то, как неприятно будет извиняться…

– Я как представлю это, меня аж колотит всю, – поежилась Карина. – Стоять там перед этим Кузнецовым, перед новой девушкой его… Век бы их не видела…

– Неправильный подход, – тетя была непреклонна. – Забудь про чувства и включи голову. Миша этот, каким бы он ни был, учится в серьезном институте и работает уже в Кремле. Он точно далеко пойдет, судя по тому, чего уже добился. И друзья у него есть, которые ему помогают, как ты сама рассказала. Это тоже учитывай. Это для тебя очень важное и полезное знакомство в будущем, если правильно себя поведешь. Дел ты наворотила, конечно, но всю эту ситуацию все еще можно повернуть в правильном направлении. Девушка его новая тоже для тебя интересное знакомство, к слову...

– Что-о-о? – вспыхнула Карина.

– То! – улыбнулась тетя. – Она перевелась из Калинина в московский вуз. Причем в конце лета, когда уже поздно обычно такие вопросы решать. Ты задумывалась об этом? Конечно нет. А надо, девочка моя, обязательно надо. Без серьезных знакомств такое не провернуть. А значит не так и проста эта его новая Наташа. Учись видеть такие вещи. Ты умненькая у меня, далеко можешь пойти. Так что мотай на ус. Привыкни оценивать потенциал людей, которые тебя окружают и старайся, чтобы те из них, кто может высоко подняться, никогда не становились твоими врагами. Это как минимум. А в идеале, чтоб они тебе симпатизировали или были должны. Это вообще самый хороший вариант. Понимаешь, о чем я?

Карина задумчиво кивнула. Несмотря на возмущение, она осознавала, насколько иначе тетя, оказывается, смотрит на жизнь. Она впервые посмотрела на ситуацию с такой стороны. Подход тети к отношениям с людьми стал для нее откровением. Это настолько отличалось от того, что она привыкла слышать от родителей, что Карина даже немного растерялась. Голова шла кругом от непривычной точки зрения, Но в этом определенно что-то было…

– Дальше смотри, – продолжала наставлять ее тетя. – Ты сильно разозлила Женю Брагину, испортила ее мнение о тебе. А ведь эта твоя подруга тоже непростая девочка. Помнишь ведь, кто ее родители? Вот то-то же, – кивнула Тома, увидев подтверждающий кивок Карины. – Такой враг тебе тоже совершенно не нужен. Тем более, что она может тебе очень сильно репутацию в институте попортить, если свои угрозы реализует. Не отмахивайся от такого, это очень серьезно. Нет ничего ценнее репутации. Ее очень трудно нарабатывать и очень легко потерять. Так что тебе обязательно надо сделать так, чтобы Женя тебе не вредила и историю эту дальше не раздувала. На твое счастье Брагина простая, как лом в разрезе, насколько я помню. И тоже очень эмоциональна. А значит на нее легко влиять, и мнением ее можно управлять. Вот и займись этим. Сначала тебе нужно ее утихомирить, чтоб больше тему твоей лжи не поднимала. А вот когда этого добьешься, можно будет уже начать восстанавливать ваши с ней отношения, действуя аккуратно и постепенно. Там помочь в чем-то, там на жалость надавить, там в нужный момент ситуацию показать с определенной стороны… Я научу тебя, если захочешь, это не так уж сложно. Постепенно, если будешь аккуратна и терпелива, сможешь не только репутацию исправить, но и сделать так, что тебе все будут симпатизировать…

Карина проговорила с тетей весь вечер, внимательно слушая советы и вникая в новый для себя подход к жизни. Ей очень нравилась идея управлять своими друзьями и знакомыми, добиваясь того, что ей нужно и хочется. Так что поблагодарила она тетю очень тепло и уходила от нее полная новых планов и идей, твердо пообещав регулярно заглядывать к той в гости.

***

Москва

Возвращаясь от тети домой, Карина все прокручивала в голове разговор и полученную информацию, заново осмысливая и свои поступки, и людей, с которыми общалась.

Однако, когда первый восторг от новых перспектив схлынул, мысли ее снова вернулись к позору, предстоящему ей в выходные у Брагиных.

Карина честно попыталась отбросить эмоции и начать продумывать, что она будет говорить Мише и Наташе и как будет извиняться. Тетя Тома советовала продумать каждую фразу, заготовить несколько вариантов в зависимости от того, как может повернуться разговор и все отрепетировать дома заранее. Но едва Карина начинала думать над первой фразой и представляла себе Мишу, Наташу и друзей вокруг, как злость снова начинала ее захлестывать. Поборовшись с собой несколько минут, Карина решительно тряхнула головой. Ну уж нет! – подумала она. – Не бывать этому. Не стану я извиняться. Тетины советы хороши, и нужно будет обязательно у нее поучиться всему, но никаких извинений Кузнецов от меня не получит! Но что же придумать?!...

Помучившись пару минут, Карина махнула рукой. Скажу, что ногу подвернула и ходить нормально не могу, – решила она. – Надо только бинт дома взять и ногу перемотать, когда в пятницу на пары пойду…

***

Москва, квартира Ивлевых

Поутру побегал с Тузиком, проводил Галию на работу. Налил чайку, соорудил бутерброд с сыром. Даже откусить успел, когда телефон зазвонил.

– Павел, это Бортко! Можешь говорить?

– Да, Михаил Жанович, могу.

А сам надеюсь, что он не начнет открытым текстом что-то из наших дел обсуждать… Если меня для самого Андропова лекцию читать приглашают, то рассчитывать на то, что мой телефон не прослушивается, было бы предельно глупо… Тем более. Тот толстый провод никуда не исчез, да и в целом, наверное, чтобы прослушивать телефон, по идее, жучки в квартире и не нужны… Наверное…

– Я звоню по поводу поручения по поиску импортного оборудования по перевооружению ЖБК. Помните такое?

– Да, конечно!

– Все получилось. Оборудование поставит завод из Берлина. Документы у меня можно забрать. Проинформируйте исполнителей, пусть приступают к необходимым процедурам.

– Спасибо, Михаил Жанович, рад, что так быстро все вышло! На комбинате наверняка обрадуются!

– Наш райком всегда делает все, что в наших силах, чтобы как можно быстрее снабдить наши московские предприятия современным импортным оборудованием, Павел!

На этом разговор и закончили. Молодец, Бортко, такой вот разговор ничего, кроме скуки, ни у одного гэбэшного спеца не вызовет. Одно бы дело мы обсуждали, как украсть импортные станки с завода. А мы же наоборот – рвемся изо всех сил снабдить какое-то московское предприятие современными станками! Расследовать тут с самого начала нечего, потому как сейчас все представители предприятий ищут все возможные подходы к снабженцам для решения нужд своих предприятий, причем вполне официально. К нам обратились с одного из предприятий, с просьбой посодействовать, и мы помогли? Честь нам и хвала! Таких просьб только по Москве тысячи каждый день, и никто их не стесняется…

Быстро доедаю бутерброд, и выезжаю к Бортко. Надо забрать бумаги для ЖБК и везти уже к ним.

У Бортко не было посетителей, но он спешил на совещание, так что разобрались с ним быстро – он пожал мне руку и протянул мне папку с документами. Сказал мне только:

– Уж думал, быстро не получится, но повезло, что у Захарова связи в берлинском горкоме хорошие. Решил быстро вопрос!

– Вилли Петерману позвонил, небось? – сразу сообразил я.

Приятно было посмотреть на лицо Бортко! Он уже и забыл, что я недавно ездил в ГДР. Если и вообще знал об этом… Убежал тут же на свое совещание, но оглянулся с таким видом, что я понял – градус его уважения ко мне резко вырос…